Портрет Яна Непомнящего – в рассказах его тренера, секунданта и партнера по «Что? Где? Когда?»
Ян Непомнящий второй раз подряд стартует в матче за звание чемпиона мира по шахматам. В соперниках на этот раз – китайский гроссмейстер Лижэнь Дин.
7 апреля – официальное открытие в Астане, первая партия – 9-го.
В прошлом матче Непомнящий уступил Магнусу Карлсену – 3,5:7,5. А после этого переформатировался и снова выиграл турнир претендентов, став всего вторым шахматистом в истории, кому удалось сделать это дважды подряд. Первым был еще Василий Смыслов в 1950-х.
Карлсен отказался от нового матча с Непомнящим, и таким образом соперником россиянина стал китаец Лижэнь – на том самом турнире претендентов он финишировал вторым. В личных встречах Ян ведет: из 14 сыгранных партий 3 выиграл, 9 закончились вничью, 2 – победой китайца.
Кажется, сейчас Непомнящий как никогда близок к тому, чтобы стать чемпионом мира. Вот долгая дорога Яна к этому матчу:
А еще Непомнящий играл в «Что? Где? Когда?» в команде Елены Потаниной, а впоследствии задавал в передаче вопрос про лыжника Александра Большунова.
Мы попытались разобраться – какой он, Ян Непомнящий? Шахматист уникального таланта, который сочетает самые разные интересы и поражает эрудицией. Лучше всех об этом скажут близкие ему люди.
Все трое наших спикеров могут назвать Непомнящего другом. Но Владимир Поткин помимо этого еще его многолетний тренер. Евгений Томашевский – соперник за шахматной доской и секундант, а Евгений Марголин – капитан спортивной команды в «Что? Где? Когда?»
Тренер молился за Непомнящего у Стены плача. После этого Ян выиграл в Иерусалиме и отобрался в турнир претендентов
Владимир Поткин сотрудничает с Непомнящим в роли тренера уже более 15 лет. В том числе помогал готовиться и к двум последним матчам за звание чемпиона мира.
– Как вы познакомились с Яном?
– В 2007 году Александр Григорьевич Бах, который тогда возглавлял федерацию, предложил мне попробовать сотрудничать с Яном. Я тогда делал первые шаги как тренер, работал с Левоном Ароняном, и довольно успешно – он выиграл турнир в Линаресе. А Ян считался одним из самых перспективных молодых игроков.
Нашим первым совместным турниром стал «Аэрофлот Open». Помню, перед турами приезжал к нему в гостиницу «Измайлово» и мы намечали какие-то варианты. Меня тогда очень впечатлило, насколько быстро Ян готов впитывать новую информацию. Это и сейчас одна из его самых сильных сторон – гибкий, подвижный ум, свободный от шахматных стереотипов.
Тогда Ян победил и отобрался на супертурнир в Дортмунде. И как-то сходу стало понятно, что между нами образовалась та самая химия, которая должна быть между тренером и учеником.
– У вас небольшая разница в возрасте. Это сказывается на субординации – скажем, вы можете как тренер на чем-то настаивать?
– У нас с Яном всегда были дружеские отношения. Я немного старше, в начале нашего совместного пути у меня уже были тренерский опыт и видение, как играют на высоком уровне. Поэтому я позволял себе подсказки, или если чувствовал, что какое-то направление для Яна будет полезно, говорил об этом. Но все равно окончательные решения зарождались у самого Яна. Я ни в коем случае ничего не навязывал.
– Вас называют как тренером, так и секундантом. Объясните, в чем разница?
– Я для себя решил, что если ты сотрудничаешь с человеком долгие годы – то это уже скорее тренер. А если подключился непосредственно во время подготовки к матчу или на другом коротком отрезке – секундант.
Не секрет, что матч на первенство мира – это в том числе битва команд. И есть люди, которые действительно как секунданты на дуэли, помогают с подготовкой в конкретный момент времени.
Естественно, у нас всегда есть план на турнир, на матч и на каждую конкретную партию. Но матч – это как живой организм, ситуация постоянно меняется. Часто решения принимаются на уровне интуиции, которая особенно обостряется в последние часы перед игрой.
Однажды на Гран-при мы готовили русскую партию против китайского шахматиста Ли Чао, и после обеда Ян спросил, что будет в одном из вариантов. Я почувствовал, что он сфокусировался на этом, и буквально за полчаса до партии удалось найти отличную жертву фигуры. В итоге позиция «из дома» действительно встретилась на доске, и Ян выиграл в блестящем стиле.
Тут важно не зацикливаться и слышать игрока: если он на чем-то акцентирует, возможно, на уровне интуиции понимает, что именно этот вариант может случиться в партии.
– В чем гениальность Яна-шахматиста?
– Умение быстро воспринимать информацию и быстро принимать решения. Порой он за доли секунды видит суть позиции, которую другие не видят в принципе. Похожее качество есть и у Магнуса Карлсена.
Было очень интересно наблюдать, как однажды они играли между собой тренировочные партии по минуте. Оба умудрялись не только ничего не зевнуть, но и воплотить на доске какой-то план. У обычных людей такое получается крайне редко.
Еще Ян всегда получает дополнительную мотивацию при игре с сильными соперниками. В Вейк-ан-Зее в 2011 году Ян проиграл голландскому шахматисту Яну Сметсу, а на следующий день выиграл у Карлсена. Нам тогда удалось найти дебютную линию, да и в целом Ян был отлично готов к партии. Высокая концентрация позволила ему превзойти Магнуса на всех стадиях игры, от дебюта до эндшпиля. Наверное, это была одна из лучших партий в карьере Яна.
– Если сравнить Яна с Магнусом, в чем россиянин сильнее, а над какими аспектами нужно еще поработать?
– Мы об этом размышляли, но говорить вслух такие вещи я пока не готов. Может, эти наработки нам еще пригодятся.
Мне кажется, одна из главных сильных сторон Магнуса – это способность принимать сильные решения на доске, исходя из собственного состояния. Он очень сильно чувствует, на что способен в данный момент. Где-то может сыграть более солидно, а где-то – пойти на особый риск. Это потрясающая способность оценивать как шахматные моменты, так и свои внутренние ощущения.
– Чисто внешне кажется, что Магнус заметно опережает Яна в плане атлетизма. Хотя у Непомнящего ведь были попытки догнать Карлсена в этом компоненте, перед прошлым матчем он даже похудел на 10 кг.
– Магнус действительно очень спортивный, увлекается футболом, занимается йогой... Но и Ян тоже любит спорт, мы на сборах играем в футбол, баскетбол, теннис и бильярд. Внешне, возможно, в плане атлетизма Магнус опережает, но в шахматах важнее не кубики пресса или цифры на весах, а нервная энергия.
Например, Владимир Борисович Крамник частенько переигрывал более молодых шахматистов на шестом часу игры, а когда его спрашивали, как это удается, говорил: «Больно смотреть, как у ребят силы уходят, а я всегда готов принимать сильные решения на последнем отрезке партии».
Так что физическая форма в шахматах важна, но именно в контексте способности сохранять и аккумулировать энергию.
– Свой первый чемпионский матч против Карлсена Ян провел в Дубае, сейчас Казахстан. Отсутствие сильной разницы во времени и в климате облегчило подготовку?
– Готовиться в любом случае нужно к самым сложным условиям, а если будет легче – это станет приятным бонусом.
Помню, в 2019 году на заключительном этапе Гран-при в Иерусалиме Яну нужно было на заказ побеждать в отдельно взятом матче, чтобы выиграть турнир. Он с самого начала складывался тяжело, в первом туре с Борисом Гельфандом Ян стоял на грани поражения.
Именно в этот момент я пошел помолиться к Стене плача. И у Яна действительно дела поправились! Он прибавлял от матча к матчу, проявил удивительную изобретательность и к финальному поединку против сильного китайского гроссмейстера Вэй И подошел в хорошей форме. Во многом Яну удалось сохранить силы на дистанции, благодаря нашей слаженной работе с доктором-массажистом.
Но все равно казалось, что сил у Вэй И будет больше. Это молодой талантливый китайский шахматист, которому многие прочили будущее Карлсена. Но Ян сумел выиграть у него напряженную партию черным цветом и отобраться в турнир претендентов.
В начале 2019 года у нас еще был выбор: пытаться попасть в турнир претендентов через серию Гран-при и сконцентрироваться на этом или пойти более сложным путем и играть еще одновременно Grand Chess Tour – это серия турниров со всеми сильнейшими, включая Магнуса Карлсена. Мы с Яном решил, что необходимо играть везде. Потому что его цель – не просто попасть в претенденты, но и бороться в этом турнире за первые места.
График получился абсолютно безумным. Однажды мы играли в этапе Grand Chess Tour в Африке, вернулись в Москву, и буквально через несколько дней тут уже стартовал этап Гран-при.
Причем Ян играл везде очень достойно. У него были как яркие победы, так и очень сложные моменты, с которыми он справлялся. В тот год Ян действительно вырос как шахматист. Но попадание в претенденты в итоге зависело от заключительного этапа в Иерусалиме. Наверное, это была важная история преодоления себя.
– Ян говорил, что стал сильнее как шахматист после подготовки к чемпионскому матчу против Карлсена. Вы тоже это видите?
– Конечно. К матчу был проделан большой пласт как теоретической подготовки, так и спарринги против лучших шахматистов мира. Ян впитывает новую информацию как губка. А когда ты узнаешь новое, в мозге образуются новые нейронные связи.
Есть очень много сильных, талантливых шахматистов, которые при этом не выходят за рамки определенного репертуара. Вот у них есть кругозор, в котором они хорошо ориентируются, а выходить за пределы – нежелательно. Когда шахматист познает новые типы позиции, новые варианты, он обогащается. Новые идеи и стратегические замыслы записываются на подкорку и используются в стрессовой ситуации уже на уровне автоматизма.
Мы это увидели в игре Яна на турнире претендентов в Мадриде. Спустя полгода после матча стало очевидно, что он действительно стал сильнее.
– Как Ян себя ведет во время чемпионского матча? С кем общается, как готовится к партиям?
– Наверное, в процессе подготовки к турниру претендентов и к матчу против Карлсена мы нашли идеальную формулу. Стало очевидно, что для игрока самое главное – создать информационный вакуум внутри команды. Получать только тот необходимый минимум информации, который может пригодиться при подготовке к партии. Но дистанцироваться от любых других активностей, которые происходят во время матча.
Многие удивляются, но на самом деле, даже простое приветствие или поздравление могут нарушить необходимый вакуум. Шахматист не должен тратить лишней энергии.
Но в обычной жизни Ян – очень общительный, открытый человек. Многим увлекается, у него достаточно друзей, разносторонние интересы.
– Насколько высочайший уровень общей эрудиции Яна помогает ему непосредственно в шахматах?
– Мне кажется, образование в любом случае помогает. Не зря один из лучших тренеров мира Марк Дворецкий советовал ученикам много читать не только по шахматам, но и художественную литературу. У него была большая библиотека, и он частенько что-нибудь подсовывал интересное.
Способность рассуждать и выстраивать правильные логические цепочки – это тоже во многом воспитывается книгами.
– Как Ян переживает поражения?
– Никто из шахматистов не любит проигрывать, даже в тренировочных партиях, и Ян не исключение. Здесь важно умение забывать – как бы странно ни звучало по отношению к шахматисту.
Это такой парадокс: игроки должны, с одной стороны, обладать отличной памятью, чтобы запоминать различные варианты, а с другой, уметь мгновенно забывать, в том числе ошибки, которые они совершили во время партии. Например, если был совершен грубый зевок, важно мгновенно забыть, что произошло, переключиться на позицию на доске и играть словно с чистого листа.
– Кажется, что, несмотря на давнее соперничество, Ян с Карлсеном отлично общаются. Это так?
– Все, что было за доской, остается за доской. В обычной жизни шахматисты сбрасывают это напряжение.
Помню, когда в Москве проводился Мемориал Таля, мы большой компанией пошли в боулинг, в том числе и с Карлсеном. В Вейк-ан-Зее есть традиция, что в выходной играют в футбол или баскетбол. Мы и в «Лужниках» играли в футбол сборной шахматистов, в том числе в одной команде с Магнусом.
У шахматистов вообще нередко досуг связан именно со спортивными активностями. Это же естественно: после долгого сидения за доской хочется побегать.
– Выиграть у Карлсена в футбол или боулинг – тоже было принципиально?
– Шахматисты очень азартные люди. Ян такой человек: чем бы он ни занимался – он во всем хочет победить.
«Сверхспособность Яна – умение мгновенно улавливать суть в любом деле. Любую игру он освоит за час»
Гроссмейстер Евгений Томашевский знает Непомнящего давно и с самых разных сторон. Они были соперниками за доской, товарищами по сборной России, и всегда оставались друзьями. Играли в футбол и в спортивное «Что? Где? Когда?», ходили в бильярд и в боулинг...
– Мы с Яном знакомы еще с детских турниров, – рассказал Томашевский. – Сейчас три года не воспринимаются как заметная разница в возрасте, но когда мне было 14 лет, а Яну – 11, казалось, что между нами пропасть.
Потом мы вместе играли в чемпионатах России разных возрастов. Мне уже тогда бросилось в глаза, насколько у Яна уникальный, самобытный шахматный талант. Но при этом он по-человечески открытый, приятный, веселый. Постепенно мы стали все больше общаться.
– Что вас зацепило в Яне и заставило продолжать дружеское общение?
– У Яна невероятная скорость мышления. Причем это касается не только шахмат, а вообще всех сфер жизни. Я тоже не самый медленный парень, но до Яна далеко. Например, если Яну показать новую игру (компьютерную, карточную или спортивную – неважно), примерно через час он будет в нее играть на вполне приличном уровне.
Наверное, это можно назвать сверхспособностью: умение мгновенно улавливать суть в любом деле. Это меня всегда поражало в Яне. С ним безумно интересно общаться, потому что ты никогда не знаешь заранее, что он увидит в той или иной ситуации и как отреагирует. Мне всегда хочется попытаться посмотреть на мир его взглядом.
У нас были разные периоды, порой мы общались много, порой – реже. Но Ян – исключительный человек, не только быстро мыслящий, но и очень много знающий. Мы можем обсуждать любые темы – не только шахматы, но и посмотреть вместе футбол, например.
– Часто исключительно одаренные люди не совсем приятны в общении: им сложно удержаться от того, чтобы поставить себя выше других. Но кажется, для Яна это совсем не характерно.
– Ян слишком быстро и хорошо соображает, чтобы так думать. Наверное, именно благодаря тому, что у него много интересов, он не зацикливается на мыслях о собственной исключительности. Он прекрасно понимает, что если ты хочешь быть открытым для всего нового, высокомерие – плохой помощник.
– Когда все легко дается от природы, сложно заставить себя пахать. Сложный период в карьере Яна, когда он не входил в мировую элиту, связан именно с этим?
– Сложные периоды бывают абсолютно у всех шахматистов. Наверное, у любого спортсмена карьера волнообразна, но у шахматиста – особенно. У нас очень важно, помимо чисто игровых качеств, дозреть ментально. Чтобы твоя голова пришла в гармонию со знаниями, а психика умела справляться со всеми вызовами. Можно быть каким угодно талантливым, но все качества должны быть в балансе.
Лично я всегда был уверен, что Ян выстрелит, вопрос был только – «когда?» Ян рано набрал 2700, но путь на самый верх у него не начинался довольно долго. По-настоящему он вошел в число сильнейших игроков мира, наверное, года с 2016-го, когда выдал серию замечательных турниров.
И не скажу, что Яну так уж легко все давалось. Он преодолел огромное количество сложностей.
– Вы же с ним работали и в качестве секунданта?
– Да, причем на разных этапах карьеры. Нашу первую работу и на данный момент последнюю разделяют 14 лет. Менялся ли Ян на протяжении этого периода? Конечно, но глобально он не отходил от своих шахматных убеждений.
Он всегда анализирует, всегда ищет, как можно сделать лучше. Вряд ли можно найти гроссмейстера высокого класса, который не склонен к анализу, но у Яна эта черта особенно заметна.
– Считается, что в прошлом матче против Карлсена Яну не хватило психологической устойчивости, хотя сам он с этим не согласен. У него есть качество «плюс старт» – когда в турнире ты показываешь больше, чем в тренировочных партиях?
– Безусловно. Спортивный характер – это точно про Яна. Он умеет фокусироваться и выдавать максимум в самый нужный момент. Он хорошо играет решающие партии, хорошо играет «на заказ». Это невозможно было бы без психологической устойчивости.
Я практически уверен, что с Карлсеном проблема была тоже не в психологии. Мне не корректно рассуждать об этом, потому что я принимал участие в подготовке к тому матчу, но поверьте, тот опыт был проанализирован до мелочей.
Какие выводы были сделаны? Что Ян придумал нового? Посмотрим, мне самому интересно!
«Однажды на «Что? Где? Когда?» ведущий не поверил, что Ян имеет отношение к шахматам»
Евгений Марголин – капитан известной команды в мире спортивного «Что? Где? Когда?» под названием «Бешеная ладья». Непомнящий в ее составе играл даже на чемпионате России. А еще Марголин – директор и сооснователь шахматной школы Яна Непомнящего.
– Мы с Яном в детстве вместе профессионально играли в шахматы, – рассказал Марголин. – Потом я немного забросил спорт и стал пробовать себя в любительском «Что? Где? Когда?». Создали околошахматную команду «Бешеная ладья» и позвали туда Яна, потому что он всегда был очень эрудированным. Наверное, это идет из семьи, мама и дядя у Яна – учителя. С детства помню, как он по памяти цитировал стихи или песни Высоцкого.
– Насколько круто Ян играет в «Что? Где? Когда?»?
– Скажем так: я уверен, что если бы он занимался профессионально, то играл бы на самом высоком уровне. У Яна есть эрудиция и скорость мышления – главные качества для «ЧГК». Но спортивное «Что? Где? Когда?», как и любая дисциплина, если хочешь результата – требует максимального погружения. Нужны постоянная практика, тренировки.
Сейчас, во время активной шахматной карьеры, у Яна на это нет времени. Для него игра – скорее отдых, а не спорт. Увидеться с друзьями, пообщаться, поотвечать на вопросы... Но даже в таком состоянии он очень классный игрок.
– Ян часто выбирается на игры?
– Раньше мы собирались минимум раз в неделю. Начинали с любительского «Что? Где? Когда?», потом начали осваивать спортивные турниры, играли даже на чемпионатах России.
Но последние годы, когда у Яна подряд пошли турнир претендентов и два чемпионских матча, конечно, возможностей стало сильно меньше. За пару лет он пришел, наверное, на игр шесть, не больше. Потому что банально не хватает времени, плюс постоянные разъезды.
– Яна узнают на «Что? Где? Когда?»? Есть ощущение, что в вашей команде играет звезда?
– Сейчас – да. Почти на каждой игре к Яну подходят за автографом или спрашивают что-то про шахматы. Но раньше такого почти не встречалось.
Была даже веселая история, когда нам на любительском «ЧГК» попался шахматный вопрос, мы на него ответили, но немножко в другой формулировке, чем требовалось. Ответ не засчитали, и Ян пошел к ведущему разбираться. В процессе спора Ян заметил, что вообще-то немного разбирается в шахматах, на что ведущий ответил: «Да ладно, какое вы вообще к шахматам имеете отношение?»
– Ян играл и в телевизионное «Что? Где? Когда?» в команде Елены Потаниной. Вам понравилось?
– Телевизионный формат в принципе немного отличается от спортивного, да и команда у Яна была абсолютно не сыгранная. Кроме него и Елены, там не было постоянно играющих людей. «ЧГК» – командная игра, чтобы организовать обсуждение и брать вопросы, нужно знать людей за столом, чувствовать их. Играть с пятью незнакомыми крайне сложно.
Но при этом, Ян – молодец, дал досрочный ответ, активно вел обсуждение, помогал Елене с выбором версий. Мне кажется, если бы он сыграл еще – точно было бы лучше.
– Считается, что шахматисты должны хорошо играть в «ЧГК» – они эрудированные, умеют быстро думать. Вы с этим согласны?
– Доля правды в этом есть. Шахматисты по натуре любознательные, умные, у них хорошая память. А в «ЧГК» память крайне важна, очень часто там критически важно помнить имя автора или точную цитату, или еще что-то. Чтобы хорошо играть, нужно держать в голове массу разных вещей. А шахматисты, которые с детства приучены учить дебюты и разные партии, к этому привычны. Поэтому среди гроссмейстеров много сильных игроков в «ЧГК».
– Вам не кажется, что сейчас гроссмейстеры стали иными? Если Ян и другие его коллеги – настоящие эрудиты, более молодые шахматисты часто не отличаются в плане культурного уровня от обычных спортсменов – у них не было времени на учебу в школе или чтение книг, потому что с раннего детства все усилия были направлены на тренировки и выступления.
– Это называется ранняя специализация. Действительно, сейчас подготовка талантливых детей в шахматах строится совсем иначе, чем в наше время. Появились интернет-турниры, стримы, возможность даже зарабатывать игрой уже в возрасте 5-7 лет. Когда начинали мы с Яном, то понятия не имели, станем мы потом профессионалами или нет. Поэтому мы полноценно ходили в школу, читали книжки...
– У Яна есть шахматная школа. Зачем ему это, пока карьера на пике, а до тренерства далеко?
– Яну всегда была не безразлична судьба детских шахмат в России. Как профессиональный спортсмен, он отлично понимал, как непросто талантливому ребенку чего-то добиться. Поэтому и пришла идея создать школу.
Мы стремились в ней соединить основы советской шахматной культуры преподавания с современными технологиями и методами обучения. Так получилась онлайн-школа, где любители шахмат из любого уголка России могут получить достойное шахматное образование.
Ян, прежде всего, принимал участие в отборе квалифицированных тренеров. А также давал советы и рекомендации по тому, как выстроить процесс преподавания. Конечно, рутинной работой в школе занимаются другие люди, но вклад Яна сложно переоценить.
– Помимо «Что? Где? Когда?» Ян еще увлекается киберспортом и даже играл в профессиональной команде. Вы понимаете, что это ему дает?
– Ян очень быстро постигает все новое: если у обычных людей на освоение какой-то игры уходят месяцы, Ян может научиться за неделю. Он настоящий спортсмен в том плане, что в любой игре он хочет побеждать. Будь то «ЧГК», киберспорт, преферанс, покер или даже футбол.
Мы однажды играли вместе в футбол после чемпионата мира по блицу. Там еще был в том числе Магнус Карлсен. Ян тогда играл в воротах. И играл по-настоящему, азартно, готов был сделать все для победы. В этом – весь Ян, он везде хочет быть первым.
Матч за шахматную корону надвигается: вторая попытка Непомнящего, но уже без Карлсена
Фото: РИА Новости/Павел Лисицын; globallookpress.com/Nir Alon/ZUMAPRESS.com; fide.com; kavkaz-chess.ru; Э.Кублашвили; из личных архивов Евгения Марголина и Владимира Поткина; 1tv.ru
