musica para la batalla
Приехавшие к нам боксеры-колумбийцы опять приняли меня за аргентинца. Так уже было однажды, на пляже Бокагранде в Картахене, когда местный барыга пытался мне продать итальянский «ролекс» и кокаин, а затем искренне удивился, когда я оказался не из Чили и не из Аргентины. Испытал потустороннее чувство deja vu. И тогда, и теперь мы говорили об Уго Чавесе. Колумбийцы не слишком ладят с венесуэльцами. Чавес всегда дружил с боливийцем Эво Моралесом, жевал его коку, ездил к Фиделю и лечился у кубинских врачей, а с Колумбией не сложилось. Вдобавок, выставил Альваро Урибе не в лучшем свете, когда сам вступил в переговоры с повстанцами из FARC и добился освобождения заложников. Еще у Колумбии с Венесуэлой пограничная спорная территория - полуостров Гуахира, который на 80% является одной большой соляной пустыней. У индейцев там двойное гражданство — Колумбия/Венесуэла, — и они везут дешевый бензин в обмен на дешевую коку, и все города напоминают склады горюче-смазочных материалов, где люди спят, едят, играют и курят, сидя на канистрах и цистернах.
«El payaso», - говорил о Чавесе мой новый амиго, рисуя в песке пальцем волны и солнце. Просто клоун...
Сын индейца и креолки, десантник и путчист Уго Чавес, у которого содержание революции в крови явно превышало норму, должно быть, уже играет на небесной шахматной доске с Фиделем и Каддафи. С Фиделем - потому что, говорят, он и там, и тут уже давно. Или у них сигарная вечеринка в подвале - с «блэк джеком» и проститутками, выпивающими «джонни уокер»... ну, вы понимаете, - пока Чавес читает избранные места из Сервантеса вслух. Или, возможно, он там объясняет теперь, почему подрался со священником, как дошел до антисемитизма и почему Иисус был антиимпериалистом.
Игра у них идет довольно вяло, уходят в основном «блайнды», никто кроме Чавеса не ставит по-крупному, и он с грустью вздыхает - почему к игре никак не присоединится Дон Кинг. С Доном они в конце 2012 года сыграли в совершенно дикую игру, которую так любит Дон - называется «разведи диктатора на миллион». Кинг играл в нее и с Мобуту в Заире, и с Маркосом на Филиппинах, а затем прибыл в Венесуэлу. Говорят, Чавес немного затянул с переводом денег - видимо, в связи с грядущими выборами, где никто не гарантировал победы человека с широким индейским лицом, и Кинг всеми силами включился в предвыборную борьбу на стороне Уго. По словам Дона Кинга, он встретил Уго Чавеса впервые в 1971 году в Венесуэле, где Чавес в должности лейтенанта возглавлял его охрану. Дон Кинг, все министры и военные советники, в красных рубашках, праздновали победу Чавеса прошлой осенью, уже без самого Чавеса, который даже не смог принять участие в инаугурации.
Теперь, после назначения временным и.о. главы страны Николаса Мадуро, страна оказалась на грани раскола, как несколько месяцев назад перед выборами. Друг мне непрозрачно намекает на скорую гражданскую войну. Не такое наследие хотел оставить после себя старина Уго и, возможно, поэтому его последними словами были «не дайте мне умереть. Пожалуйста».
Для меня, например, Чавес неразрывно будет связан с Эдвином Валеро, больного психопата, который носил портрет Чавеса с венесуэльским флагом вытатуированным на груди, а затем ударил ножом свою жену Дженнифер, дождался полиции, и убил себя ночью в камере. Возможно, это злой дух закрался в него вместе с титановой пластиной, которая появилась в голове венесуэльского боксера после аварии на мотоцикле.
Но вся история его жизни - как история его страны. Аварии, поножовщины, странствия, запреты, победы нокаутом и убийства. И мы никогда не узнаем, сам ли убил себя Валеро - в конце концов, куда проще это было сделать до попадания в тюрьму, или же ему помогли - человек, совершивший такое, не мог жить с портретом великого президента на груди.
Когда его государственный переворот в 1992 году провалился - он сказал, отправляясь в тюрьму, что борьба будет продолжена. Когда 10 лет спустя его, уже в статусе действующего президенты Боливарианской республики, арестовали и вывезли из столицы - но затем вернули, несломленным и готовым продолжать курс на строительство своего, латиноамериканского социализма. Его называли диктатором нового типа, но он им не был. Попытки дружить с кем-то и против кого-то - против нефтяных корпораций, против евреев и США, против социального неравенства - это был путь Чавеса, очень прагматичного мечтателя, имевшего свое индейское понимание справедливости.
Когда-нибудь его должен нарисовать или изваять колумбийский художник и скульптор Фернандо Ботеро. Чавес в жизни уже выглядел как итог ботеровских манипуляций со светом и объемом. Ботеро рисовал и Альваро Урибе, и Пабло Эскобара... и теперь я отчетливо представил себе, как он выписывает команданте Чавеса - в одной руке автомат, в другой - томик Сервантеса. Люди всплескиваю руками, падают на колени и плачут. Орден «Звезда Карабобо» поблескивает у него на груди. Поговаривают, что он отказался от очередной процедуры химиотерапии, которая, наверное, могла спасти ему жизнь. Наверно, даже зная это, он предпочел бы выиграть эти чертовы выборы. По одному ему известным причинам, он много лет вел битву за бессмертную душу народа Венесуэлы. Скорее он был не диктатором нового типа, а монархом старого. Харизматичный, деятельный, по-отечески заботливый, но и предельно жесткий. Он мог бы управлять древним полисом или небольшим средневековым государством, но ему досталась Венесуэла на рубеже веков. «Банановая республика» в окружении недружелюбных соседей, вечно под угрозой вторжения, когда-то беднейшая из испанских колоний, а теперь дитя нефтяного бума, что вынуждено как-то учиться с этим жить.
