«Говорят, я не россиянин. У меня паспорт российский, оставьте эти вопросы». Хабиб час выступал на «Первом»
Чемпион UFC в легком весе Хабиб Нурмагомедов дал интервью в программе «Эксклюзив» на «Первом». Мы собрали главное.
О нахлынувшей популярности
Хотелось бы хоть часов пять поспать. Все время самолеты-перелеты. Вся страна меня поддерживает. Я никогда не был в амплуа [народного героя], признаюсь честно – вся эта известность чуть на меня давит.
Где сейчас пояс?
Пояс сейчас в гостиной или в зале, точно не помню. Я сказал UFC: если вы считаете, что я нарушил правила какие-то или закон – сажайте. Только отдайте мой пояс. Свою работу в октагоне я выполнил.
Я выиграл у соперника в честном бою, один на один. А не так, как они в 30 человек напали на нас. Я хотел, чтобы на меня при всех надели пояс. Но мне сказали, что в зале 20 тысяч недовольных фанатов. За кулисами мне отдали пояс – он у меня, не беспокойтесь.
Об ультиматуме UFC
Я очень серьезен. Главное ли деньги? Для меня – нет. В этом бою для меня на первом месте стояла честь семьи и родины, которую соперник оскорблял. Я ни секунды не думал, что выхожу на соревнование. Я заходил в клетку как на войну. Я был готов идти до конца.Разбор нападения на Конора: пощечина Зубайры, папаха Абубакара и удар сзади от Эмирагаева
[UFC] уже ведет переговоры по моему следующему бою. Но я говорю: «Не-не-не, подождите. Вы мою команду наказали и хотите, чтобы я с вами переговоры вел?» Такого никогда не будет. Пока не решите проблемы моей команды, моих братьев – вообще не звоните мне.
Я знал, что будут последствия, штрафы. Я очень хорошо читал правила атлетической комиссии штата Невада. Извиняюсь, что у меня честь стоит на первом месте – [выше], чем правила и деньги.Хабиба и Конора накажет упертая комиссия. Но она все равно слушается UFC
О сыне
Когда я пришел домой, то увидел, как сын уснул на моем поясе. Думаю, это хороший знак. Хотя ему и годика нет. Но честно, я бы не хотел, чтобы он прошел через то, через что я прошел.
Люди видят только мой выход и сам бой, но не видят остальных 25 лет. Сколько у меня операций было: на спине, на колене, на руке, ребрах. Полтора-два года назад я чуть не умер, когда гонял вес (перед несостоявшимся боем против Тони Фергюсона на UFC 209 – Sports.ru). Вроде ты спортсмен, но при этом практически инвалид.
Сын однозначно будет заниматься, но олимпийским видом спорта: борьбой, дзюдо, боксом. Нам нужны крепкие ребята, чтобы защищать честь семьи и страны, особенно сейчас, когда Россия становится сильнее, а по себе знаю: когда ты становишься сильнее – тебя не любят.
Про борьбу с медведем
В тот момент я спросил отца: «А он кусаться не будет?» А отец ответил: «Так ты тоже кусай».
Про нападение Конора на автобус
Мне было обидно, что UFC раскручивала бой так, будто он напал на автобус, а я не вышел. У моей команды был такой же автобус, там было 20 моих людей. Но самое интересное: UFC сказала, что на медиа-день я должен ехать один. Со мной был один человек и мой менеджер. Не знаю, UFC специально это сделала или нет. Мое мнение: на процентов 70 это было сыграно.
За 15 лет карьеры у меня никогда не было фингала. Я удар не пропускал, так что у меня мозги нормальные – я могу думать.
О прыжке из октагона после победы
У нас в стране символ – орел. Орлы в клетке не сидят. Я UFC предупредил заранее: побольше охраны. Я подумал: Конор что, три раза постучал и решил, что на этом все закончилось? Я хотел дать знать, что у нас, в России, такое не прощают.
Даже обидно, что так дешево оценили мой прыжок. Всего лишь 20 миллионов (сумма гонорара, которую удержала UFC – Sports.ru). Считаю, он больше стоил.Показываем жесть после боя века. На Макгрегора напали, в Хабиба кидали банки с пивом
О волнении перед поединком
Перед боями я очень волнуюсь. Я не боюсь, что меня ударят, сломают что-то. Я волнуюсь за то, что могу плохо выступить.
Сегодня живем – завтра можем умереть. Мне 30, практически половину жизни я прожил, а если оглянуться – будто 10 секунд прошли. Все мы умрем, а победы, поражения, деньги, пояса – уйдут. Останутся лишь благие дела. Это меня уравновешивает.
Об отце
Говорят, отец тяжело перенес [просмотр боя]. Я ему говорю: «А че ты нервничал?» А он: «Я бы тебе сказал, но ты не поймешь. Когда твой сын будет выступать – тогда ты меня поймешь».
Может быть, в России много мальчишек, которые способнее меня. Просто у них не было такого наставника, как мой отец. Мне очень сильно повезло.
Как наказывает отец
Самое большое наказание от отца – игнорирование после ошибок. Он говорит пару ласковых и перестает уделять внимание. Мы же везде вместе: дома, в зале, и недовольного отца [тяжело] видеть.
После боя отец сказал, что я должен был по-другому себя вести. Полностью с ним согласен, но если меня спросят, сделал бы я так еще раз, думаю, я отвечу, что да.
О влиянии на подрастающее поколение
Последние годы у меня чувство, что у меня нет права на ошибку. В душе признаю, что [инцидент после боя] был ошибкой. У меня двоякое чувство.
Уже 7 лет я представляю свою страну, выиграл все бои, показывал себя с достойной стороны. Один раз я оступился, может.Хабиб извинился за драку и сказал, что хочет убрать трешток из UFC
О национальных вопросах
Какая-то газета там говорит, что я не россиянин, я дагестанец, живу в Калифорнии. Но я скажу так: у меня паспорт – российский. Так что оставьте эти провокационные вопросы.
Об образовании
Самая большая проблема для человека – когда у него нет мозгов. Человек должен уметь читать, писать и слушать учителя с детства.
В 98-м нас было 16 братьев в одном доме. У нас режим был армейский, мы были очень сплоченные: кто-то учился в школе, кто-то – в колледже. У нас было расписание, не было мам и сестер – мы сами все стирали, убирали. 11 лет мы в таком ключе жили и выросли. С этого дома вышли пять чемпионов мира, чемпион UFC и отец – заслуженный тренер России.
О матери
Все время: папа, папа, папа, а про маму-то забывают. Хочу сказать: маму-то я люблю больше, чем папу. Только, пожалуйста, папе не говорите.
Фото: Instagram/; REUTERS/Stephen R. Sylvanie-USA TODAY Sports, Said Tsarnayev
Лайк за политкорректность, что не сказал "какие-то там черти в комментариях на спортсе."
Молодец!