Автобиография Стивена Хендри “Me and the Table”
Глава 2
Отец уже начал терять терпение. Он уже трижды спрашивал, собрался ли я. К трём часам мы должны были быть в Масселборо у бабушки, мамы отца, на рождественский обед, а я даже ещё не снял пижаму.
— Стивен, — позвал отец, и в его голосе были слышны нотки раздражения. — Если ты сейчас же не спустишься и не приведёшь себя в порядок, мы опоздаем!
Я слышал его, но даже не отреагировал на замечание. Мне нужно было забить синий, затем розовый и наконец чёрный, чтобы выиграть. У меня не было соперника, но это было и не важно. Я забивал каждый шар, чтобы победить. И так продолжалось с того самого момента, как в 6 утра мы с моим братом Китом подскочили с кровати, чтобы посмотреть, что нам подарили.
Конечно, я уже знал, каким будет мой подарок, и в эти оставшиеся до праздника недели я со все возрастающим интересом наблюдал за снукером и его звёздными игроками. Только что завершился Чемпионат Великобритании, который проводился в Престоне в Guild Hall. Я смотрел его по телевизору каждую свободную минуту. Мне нужно было узнать и выучить правила игры, как устанавливается стол, во что одеваются игроки, как они держат кий, как забивают шары, как они выглядят вне стола, в чем заключается работа рефери — в общем, мне нужно было знать об этой игре все, потому что, проснувшись в Рождество, я хотел уже уметь играть в снукер.
В этом году единственным настоящим победителем в профессиональном туре был Стив Дэвис. Ему было всего 24, но мне он казался поистине взрослым и опытным спортсменом. В этом году Стив выиграл Чемпионат Мира, Чемпионат Англии среди профессионалов, Классик и Интернешнл Мастерс, а теперь ещё и Чемпионат Великобритании. Я представлял его неким роботом — так хладнокровно и размеренно он уничтожал своих оппонентов.
А ещё был Джимми Уайт. Он тоже вызывал неподдельный интерес. Джимми все ещё был юниором, а менее, чем через месяц и я должен был быть в их числе. Когда Вихрь носился вокруг стола, словно акула, набрасываясь на все, что было в его поле зрения, создавалось стойкое ощущение опасности. Он наносил хлёсткий удар, чтобы раскрыть положение красных, и без труда загонял их в лузы, занимая стойку уже для следующего удара, когда рефери ещё даже не выставил цветной шар на свою отметку. Никаких сомнений, только скорость. Джимми играл как человек, который очень спешил, потому что должен был успеть ещё в несколько мест. Мне нравилось, как быстро он выигрывал свои фреймы, и то, как он контролировал биток. И вот эта ловкость в 1981 принесла ему победы на Northern Ireland Classic и Scottish Masters. Многие считали, что в один прекрасный день он станет чемпионом мира, если, конечно, сможет найти уязвимое
место в игре Дэвиса.
Джимми был крут. И выглядел он так, словно родился с умением играть.
Он левша, и это выделяло его на фоне всех остальных. Джимми уже был моим героем! И вот сейчас, когда я забивал шар за шаром, я думал только о Джимми, о его ловкой и легкой манере, в которой читалась естественность всех его действий.
— Стивен!
Я неохотно положил кий на стол и пошёл надевать свою лучшую праздничную одежду.
— Сколько мы там пробудем ? — поинтересовался я. — Можем мы быстренько пообедать и вернуться домой?
— У тебя впереди все каникулы, ещё наиграешься, — ответила мама.
И она была права. Следующие две недели я провёл у стола, играя в снукер все дни напролёт. Один или два раза со мной играл Кит, но я довольно быстро с ним расправился и при этом считал это пустяком. Ведь он младше меня. К тому же у него были свои собственные рождественские подарки, с которыми он мог бы играть, мои его особо не интересовали. Я продолжал свою воображаемую игру против Стива Дэвиса, Алекса Урагана Хиггинса и Тони Мео. Краешком глаза я заметил, что отец внимательно наблюдал, как я забил красный и затем точно вышел на цветной. Мне нравилось ощущение контроля битка и то, что я нашёл естественную и удобную стойку.
— Ты делаешь успехи, Стивен, — похвалил меня отец. — И получаешь от этого удовольствие, я прав?
— Да, невероятное! Это лучший подарок! — воскликнул я.
— Отлично. Ну так давай сыграем в воскресенье, когда я не буду занят. Что скажешь?
— Думаю, что я обыграю тебя, пап, — заявил я.
Папа улыбнулся. И хотя отец играл лишь от случая к случаю в пабах, он считал, что он делает это довольно неплохо.
Наступило воскресенье, и после обеда я напомнил отцу о его предложении. Отец начинал первым, он забил пару красных, сыграв их с жёлтым и коричневым, но затем промахнулся. И тогда наступила моя очередь. Я сделал брейк примерно в 20 очков. И как отец ни старался, он не смог меня догнать. В итоге фрейм остался за мной.
— Ну что, играем до трёх побед?
Я ничего не имел против. С трудом, но он выиграл следующий фрейм. А решающий взял я и довольно быстро.
— Ты хорошо играешь, — признал отец.
— Это было легко, — ответил я.
— Ну спасибо тебе! Моя игра была не так уж и плоха.
— Нет, я совсем не это имел в виду, — смущаясь, попытался оправдаться я. — Я всего лишь хотел сказать.. что мне было просто играть, т.е игра не показалась мне сложной, вот и все.
Каникулы потихоньку заканчивались. И стол, все это время стоящий в гостиной, как главная достопримечательность, переместился в мою комнату. Это было неудобно, поскольку комната достаточно тесная и места вокруг стола было мало. И только ребёнок моего размера мог протиснуться и забить те шары, которые были нужны во время партии. Несмотря на дискомфорт, я продолжал тренироваться часами напролёт. Ведь я знал, что в ближайшее время мне придётся расставаться с моим любимым столом минимум на несколько часов в день. Наступил январь 1982, и это значило, что нужно возвращаться к школьным занятиям.
Если раньше мне просто было неинтересно, то теперь я полностью выпал из учебного процесса, делая что-либо механически, как это бывало и раньше. А все, чего я хотел, так это побыстрее отделаться от занятий, прийти домой и наконец-то, закрывшись в комнате, начать играть в снукер. Я мог по-быстренькому уделить минут 20 домашнему заданию, и то только для того, чтобы не злить учителей. И даже сейчас, в самый подростковый период, когда все гуляют и веселятся, всё, о чем я мог думать, даже когда ел, пил, дышал, спал — был снукер.
Красные и шесть цветных. Красный-цветной, красный-цветной, красный-цветной и тд. Жёлтый-зелёный-коричневый-синий-розовый-чёрный. И опять сначала. Промахнулся или не забил? Восстанови начальную позицию пирамиды и начинай с самого начала. Красный-цветной, красный-цветной.. жёлтый-зелёный-коричневый-синий-розовый-чёрный. И опять все сначала. Все мои мысли и мечты были связаны с красными, зелёными, розовыми, синими, которые, вращаясь, катились по сукну, отскакивали от бортов и падали в лузы.
После нескольких недель тренировок я уже запросто делал брейки по 40-50 очков. Киту было неинтересно со мной играть, а отец меня уже даже опасался. Никто не любит проигрывать, а он делал это довольно часто. Через несколько недель после моего дня рождения отец поинтересовался, хотел бы я пойти поиграть на большом столе (у Стивена был детский стол) в местный снукерный клуб Maloco в Данфермлине. Да, я хотел, очень хотел! Я хотел, как Джимми Уайт, сновать вокруг «правильного» стола с висящими над ним лампами. Я хотел слышать звук соударения битка, когда он сталкивался с красными или цветными шарами.
Maloco находился рядом с Хай Стрит. Клуб был очень старый и знавал лучшие времена. Откровенно говоря, это была своего рода забегаловка — во всем, вплоть до шаров, которые нам выдали для игры. Каждый красный был разного оттенка, а один или два были даже с небольшими сколами. Там также был и ещё один стол, на котором все красные были в идеальном состоянии, а сукно не выглядело потрепанным. Как нам сказали, этот стол всегда был зарезервирован для лучших игроков, т.е не для таких, как мы с отцом. Но мне было все равно. Я настолько был воодушевлен, что пришёл с папой и его родным братом Додом в этот прокуренный, старый клуб с высокими, сводчатыми потолками, рядами столов и множеством мужчин, где клубы сигаретного дыма поднимались вверх, вися в воздухе, как одно большое облако. Это была полная противоположность тому, что ожидал там увидеть мой отец — там не было никаких мальчиков-подростков, и уж конечно никаких женщин, тенью передвигающихся по залу с кием в одной руке и сигаретой в другой. Здесь почти не разговаривали. Тишину нарушали лишь клацающие звуки от соударения шаров. Я влюбился в это место с первого взгляда!
Столы казались огромными, в четыре раза больше моего. Но к моей радости, я узнал, что смогу беспрепятственно передвигаться вокруг них — не как у меня в комнате, где стол стоял почти вплотную к стене. Папа и дядя Дод выбрали стол и стали расставлять шары. Внезапно я осознал, что не смогу за ним играть, поскольку он очень большой, а я очень маленький. Мне пришлось бы использовать рест, удлинитель и спайдер, чтобы иметь шанс хоть что-то забить. Отец поймал мой обеспокоенный взгляд и, кажется, понял, о чем я думал. Но раз уж я был там, то тихонько просидеть в уголке со стаканом колы и пакетиком чипсов, наблюдая за игрой папы и дяди, в мои планы точно не входило.
Отец разбил пирамиду. Около пяти минут они с дядей просто гоняли шары. Затем папа кивнул мне, подзывая к столу.
— Давай, сынок, — сказал он, — попробуй забить.
Я намеревался отправить красный в левую среднюю своим подаренным на Рождество кием (тоже детским). На моем столе это не составило бы труда. А здесь же биток медленно покатился в сторону красного, лишь слегка соприкоснувшись с ним. Папа и дядя Дод рассмеялись, а затем папа протянул мне настоящий большой кий.
— Тебе нужно приложить немного усилий при выполнении удара, Стивен, — посоветовал дядя, — иначе ты так ничего и не забьешь.
Я прислушался к совету. И через какое-то время поймал ритм. После определенных усилий мне удалось забить красный и точно выйти на коричневый, который я потом тоже забил. Меня накрыли те же самые эмоции, которые я испытывал, когда делал брейк на своём маленьком столе у себя в комнате. Это невероятное ощущение — ощущение непобедимости. Хотя в этом возрасте, я, конечно, был очень даже «победим», но я уже знал, что у меня есть уверенность в том, КАК я играю. Папа и дядя отошли в сторону, смотря, как я сыграл ещё два красных и два цветных. Парень, игравший за соседним столом, на мгновение поднял голову, чтобы посмотреть на меня.
— Этот малец не так уж и плох, — заявил он. Сколько ему?
— Недавно исполнилось тринадцать, — ответил отец, — на Рождество мы подарили ему маленький стол.
— Крутой! — заключил он.
Я молчал и был в этот момент краснее, чем любой из красных на столе.
— Точно — малец, — мысленно согласился я. Мой рост удивлял многих, я и сам регулярно задавался вопросом, почему я не расту, как большинство ребят из моего класса. Ладно, не важно. Мне просто нужно свыкнуться с тем, что придётся использовать рест.
Мы поиграли ещё часик, а затем отец, взглянув на часы, сказал:
— Стивен, нам пора домой! — Тебе завтра в школу.
Продолжение следует..
Перевела Кичаева Ю.
За книгу благодарю Пименова А.
Love snooker в Telegram t.me/lovesnooker
