4 мин.

Он был вечно вторым. Он был только первым.

146

Снайпер уходит – мишень не закрыта.

Фраза без точки. Без рифмы строка.

Чаша осталась до дна не испитой.

Дверь - не захлопнутой наверняка.

(с) volga_olga

 

Январь 2004 года. Поклюка.

"Парень он хороший, за такими будущее". Очень гордый собой, я стоял на пьедестале и рассматривал букет, потихоньку улыбаясь. Позади остались Пуаре, Фишер, Гросс, Драчёв, Сикора, Чеп - все гранды! Рядом потрясал кулаками на первой ступени непобедимый норвежец. Стадион ревел. Ничего. Я приветливо замахал рукой трибунам. Будем работать - и его обгоним! Это ведь только начало...

Это был мой первый подиум.

 

Февраль 2005 года. Поклюка.

Немец упирался. Я попытался раз выйти вперёд, силы оставались на рывок, но, габаритный, он напрочь перекрыл мне лыжню на подъёме. Сергей к тому времени, кажется, от нас оторвался, и я готовился, было, уже к финишному спурту, как неожиданно Бирнбахер стал отставать. Я это даже не увидел, почувствовал, мы как раз синхронно пошли на последний тягун. Я зачастил, понимая, что именно сейчас, пора. Переходя на равнинный, я поднял голову. Рожков, путаясь в лыжах, поднимался со снега. Упал! Буквально в три прыжка я достал его. Судя по всему, он сбил дыхание, потому что больше вперёд выйти не пытался. И внутренний радиус! Свободный! Наконец-то! Я рванулся под руку Серёже, проскользнул и первым вылетел со спуска. До финиша оставалось чуть меньше километра.

Это была моя первая победа.

 

Январь 2007 года. Оберхоф.

Мой Оберхоф. Наш Оберхоф, нашей четвёрки. Я безумно устал тогда. После финиша второй за сезон в одну калитку выигранной нами эстафеты, сияющий Аликин похлопал по плечу меня, до сих пор не выпустившего флаг из рук: "Ну всё, ребята, чемпионат мира теперь так и побежите!" Стоявший рядом Чудов, издав ликующий вопль, понёсся с этой новостью к Диме с Ванькой. Я улыбнулся вслед лучшему другу.

А потом я выиграл ещё две гонки. Подряд. Шёл дождь, размывая трассу до состояния грязно-белой, тягучей каши, он тормозил лыжи, заливал прицел. В спринт я ушёл под первым номером, по относительному ещё подобию лыжни. Выложился на полную, на последнем круге вытянул из себя всё, что мог, кляня не прошедший на лёжке габарит. В итоге никто из ста с лишним человек, стартующих после, обойти меня не смог. А в преследовании мы с ребятами творили историю.

Это был мой первый триумф.

 

Февраль 2008 года. Остерсунд.

Умом я понимал, что созданный Ярошенко задел Макс не отдаст и Бьорндалену, но господи, насколько же легче идти этот финишный этап самому, чем смотреть за ним со стороны!! Я что-то рассудительно отвечал Губерниеву, ёрзая на стуле, а сердце колотилось будто после дцати километров лыжного марафона. Полчаса назад мне передавал эстафету Ванька, а не Дима как обычно. Не четвёртый, второй. Не завершающий, базовый. И как же я боялся подвести сегодня ребят... Стойку я попал только третьим дополнительным. Соперники подпирали. Злой как чёрт, вскидывая на спину винтовку, я бросил себе, что убьюсь, но приду на своём этапе первым.

Это была наша последняя эстафета.

 

 

Он был вечно вторым вместе с легендами. Он был только первым вместе с друзьями. Он бил двадцать из двадцати, не поморщившись, и лучше него в мужском биатлоне не стрелял никто. Он самый титулованный. Он - четырёхкратный. Мы годы знали российский финиш его сияющей голливудской улыбкой, триколором на фоне синего неба, и фирменным прыжком через финишную черту - флагом вперёд. Коля...

Ты уходишь.

Сижу, поджав ноги, рассматриваю старые фотографии.

Закусываю губу, чтоб не разреветься.

Вот ты на олимпийском пьедестале, с чебурашкой в руках. Рядом серьёзный Паша, улыбающийся Чеп, Ванька рот до ушей.

С флагом, с флагом, опять с флагом... Сколько же у тебя было этих финишей...

От вы с Чудовым. Ржоте.

О чём вы с ним постоянно на фотографиях ржоте, а?

Вот ты на собрании команды. Внимательно слушаешь Аликина. Высшее юридическое, два языка, всегда спокойный тон. Кого, как не тебя - капитаном?

Вот вскидываешь винтовку, уходя со стойки. Закрытой в ноль, как всегда

Кадр из гонки: Максим, Дима, Грайс и ты. Михи был только после Турина, а вы его как стоячего, на равнине, на повороте, втроём.

А вот - Ванкувер. Опершись на палки, ты смотришь на табло.

Мир тогда уже был другим. И вокруг тебя, и в тебе самом. Сколько критики вылилось на тебя последние сезоны, сколько пустых и несправедливых, но таких ранящих слов! А ты ведь всю жизнь всех своих неудач причину прежде всего искал в себе. Каждой провальной гонки, каждого отданного метра, каждой мишени незакрытой - ты рылся в себе, копался, чтобы понять, почему? Нужно было просто работать дальше, а ты занимался самоедством. И как назло, спад твоих результатов пришёлся на время сумасшедшей популяризации биатлона, когда приходили всё новые и новые болельщики, видели тебя, выбирающегося из ямы, и тут же записывали в "балласт", не разобравшись, как и отчего. А балластом ты быть не привык.

Ты уходишь.

Ты обязательно найдёшь себя в неспортивной жизни, это даже не обсуждается. Ты молод, силён. Ты честен прежде всего с самим собой. И с нами.

Снайпер, пообещай нам, что это ещё не конец?..