Владимир Драчев: «С Бьорндаленом чуть ли не полгода разбирались»
- Для кого-то приход в большой спорт – цепь случайностей. Для вас – нет?
– С детства цель поставил – заниматься спортом. В третьем классе начал лыжником, затем пару лет еще футболистом отбегал, а с шестого уже окончательно на лыжи встал. Друзья туда же пошли, брат родной, тренер классный попался – Богданов Петр Федорович. Друг семьи, кстати.
- В юности от кого-то доводилось слышать, что вы неспособный, не перспективный?
– Наоборот, через полгода после старта серьезных тренировок выиграл соревнования на уровне школы.
- В одной из дебютных кубковых гонок вы допустили девять промахов. Помните?
– Да, спринт в Финляндии, 88-й год. У меня открутился прицел, диоптр куда-то делся – 4+5 собрал. Неопытный еще был – не внимательный, но такого больше не повторялось: всегда проверял инвентарь. Хорошая школа, конечно. Серега Тарасов вообще один раз без винтовки на старте стоял.
- Как это?
– В Эстерсунде вышел в коридор, у него первый номер. Судья ему: где винтовка? Серега рванул назад – винтовка в эстакаде ждет. Если бы не забыл – мог выиграть, а так вторым или третьим закончил. Времени потерял столько.
***
- С 88-го по 93-й у вас ни одной гонки на Кубке мира.
– Выступил только на первом этапе – в Альбервилле, а потом все. Там дело в чем: летом 88-го работали с бригадой Барнашова. Они с Зимятовым давай нас нагружать – чудовищные объемы. А мы – молодые ребята, слушали, выполняли. В итоге пять человек ту зиму толком не соревновались, а некоторые даже карьеру завершили.
- У вас не хватало сил на гонку?
– Да я на лыжах стоять не мог! Десять минут ходом проигрывал, так перебрали. До февраля еле ходил, а когда объемы переварил, даже скорость появилась. Отбирался на ЧМ по лыжным гонкам в 89-м.
- Не жалеете, что в лыжах не получилось?
– Почему не получилось? Получилось. Да, не мировой масштаб, зато раз на ЧМ среди военнослужащих занял второе место на пятнашке. Нас привезли как биатлонистов и попросили проехать с лыжниками. Проехал и обогнал всю нашу сборную.
- Первая кубковая победа у вас – 94-й год, Бад Гаштейн. Поздновато?
– Я нормально стартовал и раньше – просто на уровне чемпионата страны. В сборную же не звали – конфликтовал с тренерами. Предпочитаю говорить правду, а ее никто не любит. Это еще с 89-го года пошло, когда я тренерам высказал: друзья мои, что вы творите, молодых ребят мучаете? Я ведь недавно из института физкультуры выпустился, что-то понимаю в тренировках, наверное.
- Они по-другому считали?
– Говорят: ты сильно умный, иди тренируйся в ЦСКА. Вот у меня годы и вылетели. Хотя на чемпионате страны, на вооруженках, на других стартах выигрывал. Не прямо всех сборников – там тогда очень сильный состав сколотили, но доказывал, что в основу попадаю. Не брали.
- Как объясняли?
– Никак. Всяческими путями мешали: то паспорт не сделают, то визу не поставят. Много способов. Они и сейчас есть, если кого-то поджать нужно.
- К Олимпиаде в Лиллехаммере отношение к вам изменилось?
– По результатам чисто отобрался, но мало кого это обрадовало. Хованцев настоял на моем включении. В Лиллехаммере стрельба подкачала, потому что опыта еще не имелось. Не в смысле возраста, а в смысле количества стартов.
- И часто вас потом еще зажимали?
– Вот еще пример. В сезоне-98/99 тренер покойный Виталий Фатьянов работал с командой, меня не любил. Я, говорит, тебя не возьму на Кубок мира, если «Ижевку» не выиграешь. Я спринт выиграл, приезжаем в Оберхоф – первая гонка после Нового года.
Мне дают второй стартовый номер, чтобы я гарантированно провалился, и меня отчислили. Все сильнейшие бежали в тридцатых, пятидесятых. Я не унываю, разминаюсь – снег валит. Раз – обе стрельбы на ноль. Выбегаю на финишный круг, а лыжня уже прикатана остальными. И тут снегопад просто сумасшедший. Но не решились прерывать – потому что много народу уже отстрелялось, в итоге победил.
- А Фатьянов?
– Фатьянов очень горевал.
***
- Вы из тех, кого называют поздно раскрывшимися?
– Хованцев считал, что если бы меня не зажимали, то реально раскрыться смог бы раньше, а так несколько молодых лет потерял. Ладно, получилось как получилось. Но ведь дольше сохранился, до сорока дотянул!
- Где больше всего нравилось гоняться?
– Люблю Поклюку, Антхольц – в горах мне комфортно. Оберхоф неплох, но там важна конфигурация трассы, состояние снега, качество смазки. Бывали года – здорово бежалось.
- В 2009-м биатлонисты ругали арену Пхенчхана. Вспомните какой-то отвратительный стадион?
– Ругали для того, что бы свои неудачи оправдать. Не нравится – не стартуй. Мы, случалось, приедем в Рупольдинг – там снега нет. Бежим по какой-то крошке, непонятно откуда взявшейся. В ней – камни, грязь. И ничего страшного.
- А лыжи как реагировали?
– Две гонки отбежишь – лыж нет. Серьезно говорю. Сдаешь «Фишеру» обратно, меняют на новые. Тут проблем не возникало, у меня с руководством «Фишера» отношения до сих пор отличные.
- Травмы вроде той, что Черезов получил, видели?
– Когда в ЦСКА готовился, 84-й, по-моему, год. Роллеры совсем старые – колеса широкие, усики, ну помните, может? Вот поехали на Украину, там сложная трасса, с длинным спуском. Мы вверх поднимаемся классикой, а навстречу Коля Варфоломеев спускается. И прямо на наших глазах роллеры ломаются, он кувырком, по полной программе валится.
Буквально в пяти метрах от нас упал, мы в шоке: ну елки-палки. Человек по-настоящему разбился. Спину, задницу разодрал, крови уйму потерял. А это за день-два до конца сборов. Домой летел в самолете стоя, не мог сидеть.
Я тоже несколько раз на роллерах прикладывался – место упасть не выбираешь. Асфальтовая болезнь всегда существовала, куда деваться.
***
- В личностном плане проще всего из тренеров было с…
– С Аликиным хорошие отношения. На Играх в Калгари, когда он еще выступал, мы в одной комнате жили. Великолепно сошлись с Евгением Колокольниковым. Уникальный человек по личностным качествам: компанейский, всегда поговорить готов, посмеяться.
- Колокольников считался предельно жестким в работе.
– Он не жесткий. У него определенная система подготовки: функционалку организма нужно «дергать», двигать. А чтобы двигать – надо терпеть. Своеобразная методика, но совершенно правильная – на износ. Кто выдержал – тот развивался. Черезов, Маковеев, я, Тарасов. Потрясающая база на несколько лет вперед.
Кстати, удачно получилось: вслед за Колокольниковым пришел Аликин, немножко сменил вектор работы – и суммарный эффект был великолепный.
- На вопрос о самом страшном упражнении Тарасов вспомнил сорокаминутный тренаж.
– Тренаж труден не в мышечном плане, а именно стойкой. Попробуйте без движения сорок минут постоять. Я физически был достаточно крепок: отжимался, подтягивался, работал ежедневно, и то для меня всегда был тяжел тренажер на руки, повтор движения рук в гонке. На ноги любил, а рукам трудно. Как раз с Колокольниковым делали длинные тренировки. Еще имитацию бегали по 35 километров. Ничего, живы-здоровы.
- Гонка, о которой вспоминаете с неприязнью.
– Их даже больше, чем хороших. Финский спринт тот же, там еще и обойма выпала, засовывал по одному патрону. Спринт на Играх в Нагано – его прервали и отменили результаты, забрали у меня бронзовую медаль. Адская метель кружила.
***
- Самый чудаковатый партнер по команде.
– Великие спортсмены все немножко чудаковаты, каждый по-своему с ума сходит. Серега Чепиков Шаляпиным увлекался, еще какой-то музыкой – это чтобы нервы успокаивать, отключаться. Пел, слушал, пластинки возил.
Витька Майгуров – экстремальщик, любил горные лыжи, сноуборд. Серега Тарасов, конечно, сложный человек, с ним страшная история приключилась. Но по факту я единственный, кто с ним жил вместе. Мы ругались, кричали, но надежнее человека я не видел.
- Какую победу отмечали красивее всего?
– 96-й год, выиграл спринт в Поклюке в день рождения – 30 лет исполнялось. После гонки надели на ужин модные пиджаки, вышли нарядные, по-семейному так. Немцы смотрят ошалело, ничего понять не могут, а потом узнали – у Драчева юбилей.
- Следите, что сейчас пресса о вас пишет?
– Слежу, но интересно даже не столько мнение прессы, сколько отзывы специалистов. Многие меня поддерживают, тот же Ханты-Мансийск взять.
- Самый обидный скандал из-за прессы.
– По-моему, 97-й год, меня российские журналисты спрашивали про астматиков. Я по полочкам разложил, возмутился: почему, мол, норвежцам можно выступать на ингаляторах, а нам нет. Сейчас Юстина Ковальчик так же постоянно кричит. Ну вот я наговорил, предложил разрешить препараты.
- И?
– На меня накинулось руководство, Мелихов: зачем нам портишь отношения с IBU? Еще Бьорндален начал звонить, немцы злились: что ты несешь? С Бьорндаленом чуть ли не полгода разбирались, особенно на первых этапах.
- Кричали друг на друга?
– А чего мне кричать, я спокойный человек. Он обиделся, потом успокоился. Правда – она и есть правда.
***
- На Олимпиаде в Нагано у вас, по сути, не получилось. А сразу после – пять побед подряд. Промахнулись с формой?
– Мы шикарно подготовились к Играм, лучшая форма в моей жизни! Проблема – только в лыжах. Там, в Японии, мокрый снег. К такому необходим штайншлифт – специальная насечка на лыжах. А по российской методике насечку снимают – у нас лыжи лучше работают, когда гладкие.
- Уже понятно.
– Ну да, в Японии лыжи не ехали – без насечек прилипали к снегу, тормозили. Первый круг вроде нормально работают, но чем дальше – тем хуже.
- А срочно решить проблему не удалось?
– А негде! Да и лыж других не привезли. Немцы ведь тоже поплыли сначала, но успели сделать этот штайншлифт и выиграли эстафету. Мы когда вернулись, Хованцев сразу на завод «Фишер» поехал делать штайншлифт.
***
- История со сменой гражданства. Что там произошло?
– Пришел в сборную… тоже покойничек, что-то мы о покойниках много… Голев. Не буду говорить плохое о нем, просто разошлись во мнениях, поэтому сезон 2001-2002 я провалил. Ссорились насчет подготовки, плюс он тащил молодых. Того же Ваньку Черезова. Я не против молодых, но если они проигрывают по две минуты, то куда их тащить-то?
А вскоре Сашка Попов предложил выступать за Белоруссию. К Голеву в команду я не попадал никак, ну и уехал. Красиво получилось, что на следующий сезон занял второе место в тотале, а лучший россиянин восьмой, что ли.
- Годы спустя считаете, что переход – верное решение?
– Там выбор стоял: либо конец карьеры, либо переход. А я выступать хотел, доказать, что неправильно со мной поступили. Я тогда конкретно обиделся на Александра Ивановича Тихонова. И он, и Алексашин меня в тот момент не поддержали, приняли сторону Голева. Потом извинялись.
- Сейчас с Тихоновым в каких отношениях?
– В великолепных. Человек реально переживает за биатлон, по многим позициям я с ним согласен. Созваниваемся, пожалуй, редко, встречаемся пару раз в год – Рупольдинг, Ханты, где получится.
- Через год после переезда на ЧМ в Хантах вас как встретили?
– Отлично встретили, поддержали от души: давай, покажи класс.
- Белоруссия чем-то удивила после России?
– В плане биатлона там было все налажено идеально. На тот момент лучше, чем в России. Никаких интриг, ругани, ссор. Людей-то почти нет – восемь-десять мужиков. Мне дали возможность работать, огромный толчок. Те пять лет – находка для меня.
- Вы долгое время тренировались самостоятельно, главная трудность в таких условиях?
– Выходить на тренировки. Если сумел себя заставить – то, считай, полдела сделано. Самосознание. Пихлер вот сейчас пытается девочек наших приучить: две недели на сборе, потом дома работайте по плану. Я сам себе план писал, занимался. Он отличался от других, но мы постоянно были вместе, как команда.
- Тренерский опыт в Белоруссии – положительный?
– Год работал с белорусской молодежкой. Была бы российская – остался бы. Там уровень – как у меня дети, сборная Ленинградской области. Учил людей кататься на роллерах, а они меня даже не понимают. Я показываю высшее мастерство, а им, грубо говоря, надо еще учиться ходить. Знаете, как профессора поставить к первоклашкам. Я не профессор, если что.
- Еще есть желание тренировать?
– До Ванкувера свою кандидатуру Прохорову предлагал, встречались, объяснялись.
– На какое место метили?
– Без разницы, просто прийти помочь. Но не поняли друг друга. Я знаю биатлон изнутри, могу подсказать, хотя желания тренировать все меньше. Отторгает. В прошлом году готовился работать с Хованцевым, но сами знаете, как вышло.
- В Белоруссии друзей много осталось?
– Если разобраться – целая команда: спортсмены, персонал, тренеры, врачи.
- В биатлоне найдутся люди, кому не подадите руки?
– Такие вещи понимаешь со временем: кто тебе палки в колеса ставил, кто мешал. Посмотрим, сейчас, думаю, нет. Всем бы подал.
- Тогда так: разочаровались во многих?
– Да.
- На сайте IBU у вас в графе «хобби» указана рыбалка. Давно рыбачили?
– Ха-ха-ха, здорово! Это еще с молодости написано. Сейчас редко получается, летом чуть-чуть посидели в Карелии. Как-то поймал окуня на полтора килограмма. Значимый рекорд.
Кстати, я не пытаюсь указывать, кому и во что верить. Просто хочу сказать, что он никогда не говорил, что у него была астма и он от нее вылечился.
Так что Драчеву нужно было либо предъявлять имеющуюся у него информацию конкретно по персоналиям и требовать официального расследования: кто, что и на каком основании употребляет; либо публично признаться, что не разобрался в вопросе до конца и оговорил людей. Насколько мне известно, им не было сделано ни первого, ни второго. Сейчас это уже не важно, но, вообще, эта ситуация оставила неприятный осадок.
Драчев очень интересный собеседник.
Спасибо большое автору.
Жду новых интервью.
Может, у них, конечно, жизнь вконец не удалась... и уже совсем ничего не мило... и никак не устоять перед тягой поучить мастера - как именно следует болеть за нашу сборную?
Спасибо автору и Владимиру.
Профессионал и умница.
Простой и честный человек.
Спасибо Самбур!
Ну и к тому же, Драчев действительно был очень сильный биатлонист. Было очень грустно смотреть как он за сборную Белоруси бегает, а не за нас. Как счас помню, вроде третим номером в эстафете бегал у них, всегда надежно.
Драчеву здоровья, очень позитивный мужчина!
особенно, если она объективная
Как еще молодые смогут научиться побеждать, если не давать им шанса?
Очень радует присутствие в сегодняшней команде Буртасова. Получится или нет, но шанс давать надо обязательно! И, естественно, это всегда бужет ущемлять права кого-то из «старичков»!
Сейчас, например, очень хотелось бы увидеть на кубке Ярошенко! Очень хочется, чтобы он вновь стал одним из лучщих!
Тут при любом выборе будут те, чьи ВОЗМОЖНОСТИ ущемлены!
----------
Какая конкретно?
О Бьорни, астме, ингаляторах? Или все, что по этому поводу высказывает Драчев - абс. правда?
И правильно ОЭБ наехал, нефиг бездоказательно на спортсменов гнать
P.S. Неплохое вью, неплохой Драчев биатлонист, профи, но дремучий астмафоб
Поезжайте туда, где он живет, ваш Димочка, и бегайте вокруг него с плакатиками, глядишь всем - и вам, и ему будет приятно.
А тут серьезные люди о серьезных вещах говорят. Не для рафинированных тётенек, которые сладкую картинку от суровой реальности отличить не могутЬ ))))
Но биатлоном стала интересоваться не сегодня и даже не вчера... Поэтому слюни УЭБа помню еще с приснопамятных времен...
Наконец, как можно ругать заголовок, если он заставил читателя ознакомиться с текстом?))))
Мир?))))