Познается в беде. В какие игры играет ЛеБрон Джеймс
«...и он как в созидании, так и в разрушении, в добром, как и в злом, одинаково стремится ощутить радость и своё самовластие, и, создавая миры, освобождается от гнёта полноты и переполненности, от муки сдавленных в нём противоречий».
«Опыт самокритики», Ницше.
–Запись включена?
–Повторите?
–Вы пойдете на сближение с Пэтом Райли?
–Я всегда открыт для разговора с кем-либо. Я готов «мириться». Но я не знаю, что у него на уме (пауза).
25 декабря, 2014. Майами, запись включена.
«У Леброна выраженное чувство.. долга?», — начинает Брайан Уиндхорст, по кливлендской причине – главный баскетбольный инсайдер сезона.
Братства, собственности?.. «…ЛеБрон отвечал за парней..», «…избирателен», «…наказал Уэйду брать больше», «…выбил Томпсону максимальный..», «…сделал так, что Гилберт был согласен на все» (и кто знает, если бы дошло до акций Quicken Loans Inc.?…).
«…не критиковал владельцев, как Кобе, хотя знал, что Джордан НЕ баскетболист, заработал больше, чем Джордан лучший игрок баскетбола».
Уиндхорст ерзает от взаимоисключений: ЛеБрон ведь не создан мириться. Кому как не Уиндхорсту это не знать, Брайан давно не оставляет простор для оценки. Он такой же клиент Рича Пола, которых к Ричу приводит ЛеБрон. Он написал две книги («The Franchise: Lebron James and the Remaking of The Cleveland Cavaliers» и «LeBron James: The Making of MVP»), более 300 колонок («Does Pat Riley Gets Lebron», «LeBron Calls Plays», «What next for Lebron», «Why Lebron – MVP», «How Great Is Lebron» — заметили, что повторялось?), и готов следовать, как те авторы в Чикаго у которых каждая параллель заканчивается на «ан». Куда бы ни привело. Чего уж там — ему нравятся серые зоны (татуировка «The Chosen One», кличка «Король»), но что если в случае с ЛеБроном — они станут пиком? Отрицательный баланс в финалах на одной стороне и тотальный организационный контроль. Не баскетболист победитель, а тот, кто хотел делать все.
Уиндхорст отводит руку, как Бильбо, который нащупал кольцо. Он хочет отправиться от братства сквозь братство, и к чему это привело. Когда Брайан откидывается на спинку, он снова ощущает неловкость, ведь в какой-то момент «дороги на Ривердэйл», он, летописец, может смириться с тем, что ЛеБрон – властный эго маньяк, Фрэнк Андервуд баскетбола. И тогда Уиндхорст превратится в Денниса Хоппера из «Апокалипсиса сегодня», потому что влияние, которое вышло за пределы побед, как темная материя начнет завораживать больше самого баскетбола.
-Я всегда считал, что он лучше. Каким бы ни было отношение – существует отношение тренер-игрок.
Марк Штайн, ESPN, 18 июня, 2015.
ЛеБрон не хотел третировать Блатта. 55-летнего бостонца, «победителя из России, Израиля и Европы» (так Дэвида представляют в США, и как в сериале «Американцы», иногда забывают, что он тоже американец), тренера, которого назначили до него, но когда Джеймс уже знал, что вернется.
Не знал минимум месяц (после финала-2014 – до 11 июля)? Терялся в догадках, слушал доводы Уэйда? Решался перевезти себя в Акрон, выверял, как усилятся «Кавз»?
Проснись, мистер Грин: он знал как полгода, а притчевое возвращение сына («..принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на его руку..») не отделить от властной цели, которая в баскетболе изменила спираль наемник-работодатель.
Верно, и в Кливленде, и в Огайо термин «Leconomics» действует на тех же правах, что программы для безработных. Особо рьяные уже в июле отчитывались, что Джеймс будет стоить Кливленду в $500 миллионов плюса (например, летняя Олимпиада в 1996 принесла Атланте $10 миллионов).
–Это может завышенная цифра, — говорит Лерой Брукс из университета Джона Кэрролла, — но, похоже, она верна, его влияние будет максимально благоприятно для региона.
Аналитический центр FitzReland: только один ЛеБрон сгенерирует для северо-восточного Огайо $50 миллионов, его пост «кавалерское» время может превратиться в те самые $500 миллионов.
Об этом может написать Уиндхорст. Прибыль ведь никуда не уйдет. А мотив каждый может выбрать по своей воле.
Весь 2010-й Пэт Райли и его оловянный Споэльстра заигрывали Джеймса в пост, хотя тот это критиковал. Ему не нравилось, когда не слушают ЕГО советов о том, как ведет себя ЕГО тело. Он уверен, что только он знает (не Акрон, не тренер, не физиотерапевт), как с помощью его навыков извлечь максимальную пользу. Эта уверенность – основа баскетболиста. Эта уверенность – основа раздражения, ведь «корректировки» самонаводящегося ЛеБрона, которые вводит Райли, Блатт, Споэльстра мешают им же с ним победить, а у него слишком мало времени (баскетбол разбит на отрезки), чтобы дать руководителям шанс прийти к итогу, про который он знает с 13 лет.
В 2011 Джеймс прошел через потерю победы, которая должна произойти вопреки (самое ценное в баскетболе; к 2015 преодоление «вопреки» для Джеймса станет симптомом, будто он какое-нибудь «Сакраменто» из нулевых). Тогда же он начал собирать «братьев», не старшей школы Святой Марии-Святого Де Поля – а в серьезной игре. Функционерам нужны поражения, чтобы понять, чего он хотел? Что ж, первыми уверенность осознают баскетболисты, как школьный тренер, который без намеков понимал, что ЛеБрону негде переночевать, ведь мать запаздывает с работы. Это он выучил из акронских трущоб, «Джанго» и рифм Рика Росса («…и говорил он о берберах, и о пленниках, которых просил петь песни Сиона»). Начиная с 2011-го ЛеБрон будет нарочито скромно проводить церемонии, где участвует руководство (его кандалы — владелец-менеджер-тренер-звезда при вручении какого-либо трофея), и нарочито ярко выражать чувства, когда рядом кто-либо из команды.
Первым «братом» становится Уэйд. Потом Аллен, Коул, Андерсон, Баттье, Миллер, Джей Ар, Кайри, Томпсон, Мозгов. Они не слепо полагаются на его талант, они верят, что с его талантом можно продемонстрировать свой на уровне финала. Это как пароль для вступления в братство («двери Дурина» открывались словом «друг»). Лучшая глава в мемуарах Пэта Райли будет о том, как уходил Майк Миллер. Или как приходил. Та часть, где Пэт (клоузер сделок, от которого трепещут подтяжки Джерри Краузе) понял, что растатуированный ветеран-ролевик станет причиной, по которой его (как и те самые кандалы) обвели вокруг пальца.
ЛеБрону нравился Майк. Об этом знал Споэльстра, знал Райли. Который его обменял. Пэт сказал, что не собирается «амнистировать» чей-либо контракт, и спустя две недели проделал это с Миллером, сообщив ему об этом за сутки. Помните, сцену в «Маниболе», когда нужно сообщить игроку, что его детям нужна новая школа, а только арендованный дом придется сдавать? Такой эффект «маневр Миллера» произвел на ЛеБрона.
Из сделки Пэт выручил около $15 миллионов для лета-2014, чтобы не попасть под налог. Джеймсу было плевать на налог. В тот год он уже делал для Nike $350 миллионов. Он знал, что к 2013-му большое трио сгенерировало для Южной Флориды около $1,4 миллиарда, а его друга обменяли, потому что не хотели раскошеливаться на «двадцатку». Не разговаривал с лета? Сомнительно, что Джеймс общался с Пэтом после обмена Миллера в 2013.
Райли поздно осознал данность (что благодаря ему Джеймс открыл политический словарь на термине «empowerment», перераспределение власти). Его последующие действия будут действиями человека, шагающего за крошками, которые кто-то оставил – действия ЛеБрона будут одним из самых спокойных бунтов НБА.
Когда 25 июня 2014 Джеймс активировал опцию свободного агента, он не ждал, что, продемонстрирует Райли (хоть Кармело Энтони, хоть Крис Пол). В конце июня спортивный директор выслал Джеймсу список агентов с просьбой выставить их в своем порядке, чтобы менеджмент учел за кого стоит бороться. За 4 года это было главное «послабление» Райли, а Джеймс даже не заглянул в список — минимум сезон он хотел, чтобы Пэт Райли действовал как Пэт Райли. Думал, что, как торговец Эппс, может контролировать закладные.
Он слишком хорошо его изучил.
Когда Джеймс понял, что Пэт в западне (стремления показать, кто здесь хозяин) — решил, что он кто-то из «Черных пантер», выживший Малкольм Икс, стал издеваться. Для большего веселья пригласил «брата» Рича Пола, 33-летнего спортивного агента из Акрона, Огайо. Когда в 1999 у Рича умер отец, он двинул на купленном грузовичке в Атланту, где скупил по дешевке футбольные джерси, чтобы перепродать в Акроне в том же грузовичке. Так его встретил ЛеБрон. Который был впечатлен «методом торга». Через 12 лет он сделает так, что его протеже – будто из кузова пропыленного пикапа – будет называть цену одному из главных функционеров в истории баскетбола.
Райли многое понял, когда на встречу Джеймс не пришел. Вернее – пришел, но через 2-3 часа. Помните, как медиа ломали голову, что можно обсуждать три часа, ведь хронометраж замерялся по нахождению в здании Райли (контракт Мело, здоровье Уэйда, переход Кевина Лава…)? Встреча длилась 20 минут, в течение которых Джеймс практически не говорил (еще один шанс «брату» Полу разъяснить «Гордону Гекко» значение слова «котировка»). Те два часа «напряженных переговоров» Райли провел в лобби, нервируя клерков, требуя, чтобы те перепроверили план, который урезонит звезду. Проснись, мистер Грин: только ты мог исправить то, что план твой.
О решении вернуться в «Кливленд» Джеймс сообщил по факсу за пару часов до письма в Sports Illustrated. И тогда стремительность действий начала выводить из себя, потому что в баскетболе Пэт знал только одного человека, который бы мог так поступить. Этот человек 20 минут выслушивал доводы парня, торговавшего подержанной экипировкой.
•••
Джеймс не остановился. Скинув Миллера, Пэт открыл ящик Пандоры: ЛеБрон не будет, как Кобе затыкать рот аргументом «твою мать – видели, сколько с нас получают владельцы???», он будет в позиции, где владелец отдаст фенечку «игрок-менеджер-тренер» с макбетовским обязательством платить леброновскому «братству кольца» (даже если кто-нибудь будет с лимитированными навыками Гимли.. думаю, это Джеймс Джонс).
На эти условия согласился тот, кого долго смешила ситуация «как из Райли сделали дурака».
Дэн Гилберт согласился наделить Джеймса властью, которая не слышна за шумом трибун и плеском открывающихся пробок. Она существует, когда он подбрасывает тальк, когда перетаптывается во время гимна, смотрит стАтью фигуры, вколотив данк. Молчание, сбросившее кандалы. Что с того, что споешь «Roll, Jordan, Roll», или пройдешь маршем на Фергюсон? Со слабой позиции можно кричать, сильная позволяет выжидать ход. Так Джеймс изменил принцип шахмат и трудового устройства. Владелец, ВАСП, ради него, чёрного из пригорода Огайо, решает рисковать или нет, быть тщеславным или поддаться. Вот во что со структурой спорта (владелец-менеджер-тренер) играл ЛеБрон Джеймс.
Гилберт сдал первый пик, который стал лучшим новичком, и едва не прилюдно съел свое же письмо, где поносил Джеймса за уход в «Хит» («Пойми старика – это всего лишь капризы»). Сейчас Дэн готов по уши влезть в luxury-tax, потому что сразу после финала менеджмент «Кавз» уведомил ЛеБрона, что «тебе лишь необходимо сказать, что тебе нужно». Отлично от «пришли иерархию, а мы посмотрим, что можем сделать».
Олдридж, Газоль, максимальный Тристану – власть взращена Майклом (его коммерциализацией баскетбола), аргументами Кобе и молчаливым путем. Джеймс все еще знает, что в прошлом году заработал $20 миллионов, а «Кливленд» после его возвращения вырос в цене с $550 до $1 миллиарда. А Дэн Гилберт решил не размениваться на «двадцатку».
К чему это приведет? Смеяться может Пэт Райли. Наверное, Уиндхорст допишет конец. Про темную сторону. Как Гилберт выпишет Томпсону максимальный, а кто-нибудь скажет «Тристан – новый Родман, а Лав должен выходить со скамьи» (вообще-то, это уже сказал Джефф Ван Ганди). Как Гилберт начнет превышать потолок зарплат, чтобы не оказаться в лобби отеля, где ты, работодатель, два часа потеешь с каре на руках, потому что думаешь, что у наемника припасена карта.
Как Гилберт сделает тренером Тайрона Лу, ведь Марк Штайн, который вел трансляцию финала для ESPN едва ли не со скамейки, сказал, что «это абсурд».
–Он (ЛеБрон) смотрел, что начертил Блатт, говорил «Ты шутишь?!» и просил перечертить.
И Блатт перечерчивал.
ЛеБрон брал тайм-ауты и делал замены. А влияние таково, что после проигранного финала Блатт заявил, что было «наградой тренировать подобного игрока».
И только сейчас Уиндхорст испугался. ЛеБрон, в отличие от Андервуда, даже не стучит по столу. Уэйд активирует опцию контракта и выкладывает видео в Snapchat, где «better have my money» поет Рианна (а Уэйд это максимум 60 матчей). Томпсон борется за максимальный. О Блатта вытерли ноги, а он говорит, что не против. Гилберт готов обогнать Прохорова не потому, что у него есть деньги, а потому, что у него есть ЛеБрон. Дойди Джеймс до стадии «давайте же, мистер Фродо» — он бы скорее швырнул Сэма в жерло огня. А Уиндхорсту всегда нравился Сэм.
Поэтому Брайан решает переписать. Не говорить про «empowering» и перераспределение власти. Не поверить себе, Штайну и Miami Herald. Ошибки и кутерьма. ЛеБрон не пихал Блатта. ЛеБрон не тренировал «Кливленд». ЛеБрон ушел из Майами, ведь любил Акрон, а ЛеБрон-Райли – всего лишь дела. Игрок не может тренировать, быть менеджером, мэром и главной звездой. Он не Мэйвезер.
Тристан заслуживает максимальный, он лучший подбирающий финала или плей-офф. Как Шамперт, Миллер, Перкинс или Джей Ар (на полях красным: не писать про треть агентов Пола – там только те, с кем играл ЛеБрон). Его путь под микроскопом, вы выдумываете детали, а он хочет выиграть, как каждый баскетболист.
И Брайан выдохнет, и подтянет сбившийся галстук. И нажмет «print». И будет рад, что никто не узнает, что в какой-то момент он – репортер, которого сделал ЛеБрон — пришел к четкому выводу, что регистрировать идею абсолютной власти баскетболиста так же опасно, как и любую с располагающей теневой стороной. С подобным всевластием нелегко совладать, а кто-то польстится. Особенно если Джеймса ожидает успех.
Опубликовано на сайте блога Rashmore.com
А Денни Хоппера, думаю, лучше с Уокеном, который, Кристофер,
глянуть в Тру романс,
Настоящая любовь...
К Хит плохо отношусь...