Russian Bear
- Рашен бир! – воскликнул ЛеБрон с улыбкой, когда я впервые вошел в раздевалку Кливленда.
- Рашен бир вообще не очень, давай лучше по чешскому? – попытался отшутиться я, но он не понял игру слов – видимо, сказывалась недавняя травма.
Обоих нас выручил Блатт. Заключив меня в объятья, он, хохоча, на ломаном русском воскликнул:
- Тима, дорогой! Ты наконец-то приехал!
- Да, вот. Приехал, - промямлил я, слегка ошалев от такого жаркого приветствия.
Блатт все не унимался. Боюсь, если бы я не весил в два с половиной раза больше, чем Дэвид, он бы закружил меня по раздевалке, словно даму на балу.
- Как я рад... – улыбаясь во все тридцать два и беспрерывно хлопая меня по плечу, произнес Блатт.
Затем он неожиданно переменился в лице и, подмигнув, взвился на скамейку. Кайри, сидевший на ней, поспешно отодвинулся на край, явно удивленный такой прытью тренера. Тем временем Блатт, оказавшись на одном уровне с моим левым ухом, склонился к нему и пылко зашептал:
- Они хотят меня подставить, Тима. Они все!
- Кто? – не понял я.
- Все, - с нажимом повторил Дэвид, явно разочарованный тем, что я его не понимаю.
- Я не пойму, о ком вы, - осторожно произнес я.
Тогда он покосился на Кайри и, наклонившись еще ближе, сказал:
- После игры задержись в раздевалке и дождись, пока все уйдут. Тогда мы с тобой переговорим с глазу на глаз. Понял?
- Это понял, - кивнул я.
- Тима, Тима! – Дэвид снова улыбнулся и, потрепав меня за щеку, спрыгнул с лавки. Повернувшись к Кайри, он громко хлопнул в ладоши и воскликнул:
- Ну что, вперед? Порвем «золотоштатников»!
- Золотоштатников? – Лав, прихорашивавшийся у зеркала, с брезгливой гримасой посмотрел на тренера. – Вы серьезно, коуч?
- Я не придумал ничего лучше, - отмахнулся Блатт.
- Можно было просто назвать их «воинами», - назидательно изрек Кевин и, фыркнув, снова отвернулся к зеркалу.
Дэвид, поймав мой взгляд, одними губами произнес: «Видишь?».
Я пожал плечами.
Мне на матч с «золотоштатниками»... то есть «воинами», вот... переодеваться не пришлось: я не успел пройти комиссию и потому мог помочь новой команде только размахиванием полотенца. Однако Брэндан Хэйвуд мне его не отдал.
- Оно. Мое, - сказал этот парень с таким надменным видом, будто речь шла о яхте или дорогой иномарке.
И добавил, видя недоумение в моих глазах:
- Я. Его. Из. Дома. Принес.
Слова Брэндан старательно разделял паузами, предполагая, видимо, что парню из «страны балалаек и водки» так будет проще его, коренного американца, понимать. Однако эффект получился обратный: я начал подозревать, что Хэйвуд владеет английским хуже, чем я, и потому подолгу обдумывает каждое слово, прежде чем его озвучить.
Решив не обострять ситуацию, я с дружелюбной улыбкой сказал:
- Очень красивое.
И сел позади скамейки запасных.
Матч вот-вот должен был начаться.
- О, рашен бир, снова ты, - сказал ЛеБрон, опускаясь на стул рядом со мной.
Я совершенно забыл, что он еще не долечился, а потому слегка опешил.
- Надеюсь, победим, - сказал Джеймс.
- Вы сегодня вообще не играете, - злобно сверкнув глазами в сторону Хардена, процедил Король. – Не дурачься. Дай поболеть за своих!
Харден, словно провинившийся школьник, тут же потупил взор.
Игра началась рывком «воинов» «23-0», что напомнило мне о чудесных днях в Денвере, и я только чудом сдержал победную улыбку. Не совладай я с собой, боюсь, Король бы меня просто разорвал – настолько он был раздражен происходящим на паркете.
Когда разница в счете достигла тридцати очков после очередной трехочковой бомбы от Карри, ЛеБрон вскочил со своего места и воскликнул:
- Тайм-аут!
Блатт, который вместе с Поузи смотрел новую серию «Клиники» на планшете последнего, встрепенулся и, удивленно воззрившись на Короля, спросил:
- Эй! Тут вообще-то я тренер!
- Это пока, - прошипел ЛеБрон.
Дэвид перевел взгляд на Тиму и одними губами произнес: «Ты видишь?».
Надеясь, что ЛеБрон не обратит внимание на мой жест, я отрывисто кивнул. Блатт цокнул языком и снова уткнулся в планшет.
Перепрыгнув через стулья, Король подскочил к Лаву и воскликнул:
- Ты что творишь, чувак? Богут забрал у тебя подбор прямо из-под носа!
- Богут? – нахмурился Кевин. – Это этот... как его... их австралиец?
- Да, черт возьми, - едко произнес ЛеБрон. – Австралиец. Так почему ты так просто отдал ему подбор под своим щитом?
- Все дело в моих невидимых усах, старик, - буркнул Лав угрюмо.
- В чем? – не поверил ушам Король.
- В невидимых усах, - терпеливо повторил Кевин. – Мне кажется, они недостаточно закручены. Ты не мог бы посмотреть?
- Черт, да как я на них посмотрю, если они невидимы?! – зло заорал Король.
- Давай я гляну... – Кайри втиснулся между ЛеБроном и Кевином и, сощурившись, стал изучать лицо Лава.
- Мне кажется, это стилисты из журнала что-то с ними сделали, - жалостливо произнес Кевин. – Того, куда я ездил на фотосессию.
- Ты драматизируешь, чувак, - покачал головой Ирвинг. – Все с твоими усами в порядке.
- Ты уверен?
- Зуб даю! Давай сосредоточимся на игре, ладно? – Кайри хлопнул Лава по плечу.
ЛеБрон наблюдал за этим диалогом с открытым ртом, после чего всплеснул обеими руками и, повернувшись ко мне, вопросил:
- И как я могу донести им хоть что-то?
- Не знаю, - пожал плечами я. – В Денвере было точно так же... вот. Я так и не преуспел.
- Боже... – Король без сил рухнул на свой стул. – Команда горит тридцать очей, а их волнует состояние невидимых усов.
- Да уж... Странно... – осторожно поддакнул я.
- Нет, разумеется, ходить с растрепанными невидимыми усами вне площадки недопустимо, - продолжал ЛеБрон. – Но это ведь матч! Тут надо не об имидже думать!
Он сокрушенно покачал головой, после чего повернулся ко мне и сказал:
- Ди-Уэйд однажды начал красить ногти на ногах в конце четвертой четверти, и я не сделал ему замечание. Знаешь почему?
- Нет, - мотнул головой я.
- Потому что мы вели тридцать очков у «Бобкэтс». Чувствуешь разницу? Мы вели. У «Бобкэтс». Черт, да они тогдашние и за три года бы ту разницу не отыграли. Дуэйн успел бы сорок раз ногти перекрасить, прежде чем разница стала хотя бы однозначной. Но тут... Тут мы проигрываем! И нам надо догонять! А они думают... о невидимых, черт бы их побрал, усах!
Брэндон Хэйвуд в знак солидарности яростно взмахнул принесенным из дома полотенцем.
* * *
- Тима, старик, ты тут?
Я поднял голову. Дэвид стоял в дверях, хмурый и весь какой-то осунувшийся. Судя по всему, ему неслабо досталось на пресс-конференции.
- Обидно так проигрывать, - сказал я.
- Обидно? Да ну, брось, - отмахнулся он и, подойдя ко мне, опустился на соседнюю скамейку. – Обидно проигрывать, ведя десять очков за минуту до конца. А сорокет сливать лучшей команде лиги – это просто обычный позор, не более.
Мы помолчали.
- Я уже думал сам уходить, - первым заговорил Блатт.
В ответ на мой удивленный взгляд он развел руками и сказал:
- А что делать? ЛеБрон – Король. Кайри – Принц. Кевин – Лав. В общем, ты понял принцип?
Я сделал вид, что да.
- А у меня не хватает авторитета, понимаешь? Американцы, они ведь... Они признают только локальные достижения. Когда я говорю: «Я тренировал сборную России по баскетболу», они представляют себе ораву медведей, бегающих по площадке. У них слова «сборная России по баскетболу» ассоциируется с медведями, а не с той командой, с которой они сталкивались на Олимпиаде. И потому мои тамошние заслуги для них – пшик. Пустой звук. Как шоколадные медали. Понимаешь, Тим?
- Шоколадные... – кивнул я.
- Вот-вот.
- Вот.
- Но потом я узнал, что они выменяли тебя... не помню, на что, но выменяли!
- На драфт-пики...
- Стартового центрового обменяли на драфт-пики? – брезгливо поморщился Блатт.
- Угу.
- Денвер такой Денвер... – покачал головой тренер.
Мы снова помолчали. Это превращалось в хорошую традицию.
- В общем, неважно, как, но ты попал сюда, - подытожил Дэвид. – И теперь я никуда не уйду. Вместе мы всех победим. – Он положил правую руку мне на плечо, а левую, со сжатым кулаком, вскинул вверх. – Я и мой друг Рашен Бир. Верно, Тим?
В этот момент дверь раздевалки распахнулась, и внутрь ворвался Кевин Лав. Вид у него был обеспокоенный.
- Что случилось, Кевин? – мигом взвившись на ноги, спросил Дэвид.
- Забыл кое-что... – пробормотал Лав, подходя к шкафчику.
Вставив ключ в замок, он открыл дверцу. Внутри было пусто, но лицо Кевина неожиданно просветлело.
- Ну слава Богу, он здесь! – воскликнул форвард, буквально сияя от счастья.
- Кто? – осторожно спросил Дэвид: он, судя по недоуменному выражению лица, тоже видел только пустоту.
- Ну как же. – Лав сунул руки в шкафчик и, вынув оттуда ничто, добавил с любовью:
- Мой невидимый саксофон.
В этот момент мне стало действительно жаль Дэвида.
Т.М.
Хотя... ;)