За словом в карман. Как Лэрри Берд ответил Айзейе Томасу
Многие не учатся на ошибках, но порой не учатся и на достижениях, оценивая их как нечто подобающее, что априори должно звучать в какой-либо ситуации. Ситуация со звездой «Селтикс» Лэрри Бердом и «плохим парнем» «Детройта» Айзейей Томасом в 1987-м кое-что напоминает. После «Стерлинггейта» – это вообще первое, о чем я подумал. К тому же, в 1987-м США не были настолько политкорректны, это не была «Америка Обамы» с миллиардными ассигнованиями в область гражданских прав. Это была Америка Рейгана с законом о расширении экономических мер по выдаче пособий неимущим (читай – афроамериканцам). Стычки на расовой почве были не из-за того, что кто-то неприятен по праву рождения – они были из-за законодательных актов, которые снабжали льготами безработных афроамериканцев, что выводило из себя средний класс. Это не борьба против сегрегации, против независимости Юга или против права петь гимн округа Дикси. Это борьба за средства и право на труд. И на этом стыке возник баскетбол, антагонистов Мэджика и Берда играли даже на Бродвее.
И в это время Айзейя Томас говорит белому Ларри, что «если бы ты был черным, ты бы был... лишь еще одним черным». Что прочитали как: твое единственное преимущество – твой цвет кожи. Его не подслушивали, компромат не сливали в СМИ. Томас сказал это в послематчевом интервью.
Если бы ты был черным, ты был просто еще одним черным в НБА
Лэрри Берд – мягко говоря, не сахар. Когда он играл свой первый финал NCAA против «Мичигана» Мэджика, он, увидев соперника перед тренировкой, никому ни кивнул, ни пожал руку. Для него, тогда 23-летнего парня из захолустья Индианы (Западный Баден, население 573 человека, не считая Берда), имевшего за душой застрелившегося отца, ветерана Кореи, корпоративная этика не имела смысла. Ни на паркете, ни за его пределами. Все, что имело смысл – дело или работа («если бы я не стал игроком, вернулся бы на ферму). В данном случае дело – баскетбол, игра. И игра была для него войной.
Берд – гуру треш-тока. Это пантеон из двух: он и Реджи. Конечно, были и другие злословцы, но эти двое подкрепляли неуместные выражения уместной игрой. Делали треш-ток частью наработок, частью баскетбольного навыка. Игрой и поведением на площадке Берд мог привести в экстаз даже баскетболистов противника. Прямо во время матча.
Берд – гуру треш-тока
Берд знал себе цену. Он знал, что хорош. Он знал, что никогда это не потеряет (поэтому так долго боролся за выход на паркет после травмы спины), кто бы и как его не называл. Лэрри баскетболист – глубина простоты за фасадом рубленых фраз и каменных выражений. И знание цены – делало его неуязвимым. Даже если бы против него ополчился весь мир: он бы показал средний палец, бросил две трехи и поехал на ферму. И ему бы было абсолютно все равно, как вы его назовете – антисемитом, ненавистником, расистом, фашистом, любым другим «ом». И даже – «...очередным черным парнем».
Так сказал Айзейя: «Если бы Лэрри Берд был черным, он бы был обыкновенным баскетболистом». Поддакнул Родман. Подтекст – в середине-конце 80-х лига стала делится по цвету, как столица ЮАР. «Бостон» был белым (Макхэйл, Эйндж, Берд, исключение – «Вождь», отношение к которому подтвердит нижесказанное: для баскетболистов был важен сам матч), и Лэрри в глазах фанов – белая надежда.
Остальные считались теми, чья репутация едва не уничтожила авторитет НБА в 70-х и в глазах публики приравнивались к «плохим». Тем, кто может повлиять на ваших детей и нарушить уклад жизни. Если бы TMZ существовало тогда, они бы назвали это «пороховой бочкой». И, само собой, фраза Томаса стала бы для них Эльдорадо.
Так сказал Айзейя
Вот что произошло в СМИ после слов Айзейи. «Ему стоит умолкнуть», «Эти ремарки неуместны», «Он разжигает скандал», «Ему 26 – он идиот?», «Он разжигает рознь», «Он подносит фитиль», «Его нужно покарать», дисквалифицировать или отстранить. Его нужно линчевать так же, как если бы другой белый прилюдно сказал ему «ниггер». Его вызвали на публичную конференцию и заставили от слов отказаться («да ладно, парни – я просто шутил»).
А вот что сделал Лэрри.
«Слушайте – мне абсолютно все равно. Если он это сказал, это касается только меня, он мой друг, он сказал, что шутит, и я ему верю. Но честно – мне действительно все равно. Я не придал этому никакого значения».
Есть мнение, что Лэрри Берд в жизни не сказал того, о чем бы действительно не думал. И нет смысла этому не верить, ведь нужно учиться не только на ошибках, но и на достижениях.
И нет смысла не верить высказыванию об Айзейе и тому, что его слова никак не задели Берда. Он бы вообще молчал, если бы его не задела реакция СМИ.
А ведь на паркете Томас был его Врагом №2, тем, над кем он поиздевается самым знаменитым перехватом в истории баскетбола.
Представьте, если бы Джей Ар Смит назвал Криса Андерсена растатуированным снежком, желающим походить на черных. Сколько бы времени прошло до назначения цены за его голову? В прошлом году он посетил бар перед матчем плей-офф и не успел зайти в твиттер, как стал публичным изгоем.
Методы Берда нельзя распространять на всех. Он бы и сам послал вас куда подальше, если бы вы стали его хвалить (а скорее сказал: «о чем ты?!»). Мотивы Берда обусловлены биографией, мышлением (он как-то уехал из лучшего университета штата, потому что ему там просто «не нравилось») и карьерой (помните, как он решил ее завершить? На игре в Кливленде, потому что там было кукурузное поле, напоминавшее дом). Это не пример мотива организации или вписывания индивида в социальный подтекст. Это один пример действий конкретного человека. И ничего больше. Этика Лэрри, который никогда не раздувал проблем из того, что не касалось игры. А когда касалось – по возможности решал на паркете.
