Блицкриг. Почему Григор Димитров ворвется в Топ-10
За первую неделю Australian Open-2014 Григор Димитров нарушил несколько негласных правил: сказал, что он не Федерер, что его любимый фильм – «Форсаж» (как-то Барак Обама сказал, что любит «Рэгтайм» Эдгара Доктороу, а после разговора с политтехнологом любимым писателем «вдруг» стал Шекспир), а кумир – его же девушка («Это, наверное, клише – но, да, я поклонник Шараповой»). А по сути, нарушил главное правило конкурентного этикета – был слишком честным.
На второй неделе он стал знаменит. Без приставочной части «как Федерер» и «бойфренд». С честью четвертьфиналиста Australian Open.
К Димитрову не подкопаться – он действительно главная теннисная звезда до 25 лет. Не слушая, что об этом думают Томич, Раонич, Янович, Поспишил и Беранкис. Если посмотреть на игровой арсенал этой пятерки и на возможности Григора, становится ясно, почему его, а не их звали BabyFed.
Представляю, как Димитрова, спортсмена сверхамбициозного, раздражает сравнение с лучшим, особенно, когда чувствуешь, что с лучшим можешь биться на равных (всерьез это вывело даже Федерера, которому в маркетинговой Team8 не нужен двойник). Такое приятно в 15, 18, 20, но в 22 хочешь победы над кем бы то ни было. Больше бесить может только «Как на вас повлияла Шарапова?»
В отрасли узкого технического круга (кино, литература, теннис) каждый начинает с копирования. Как говорил Хемингуэй, единственный способ понять, на что ты способен, – соревнование с писателями прошлого. Григор бился с «достоевскими» прошлого и пришел к логичному моменту агрессивного ответа: «Григор. Меня зовут Григор. Не Роджер. Не Пит. Григор».
Игрок, которого сравнивают с Федерером с 18-ти лет, рискует остаться с подобным сравнением в качестве главного достижения карьеры. Тень может перерасти в комплекс. И считайте меня дураком, я до сих пор не понимаю, почему его сравнивают с Федерером. Так можно сказать про любого атакующего юниора с одноручным бэкхендом и ракеткой Wilson.
Во-первых, любимый игрок Димитрова – Сампрас. Об этом он говорит в интервью для Eurosport на Australian Open, для ATP в передаче Young Guns, это написано в его профайле ATP. Для любого теннисиста Роджер – как «Война и мир», комплекс идеальных движений, за которыми грядет Ватерлоо (если француз – Аустерлиц). Комбо из классических звезд (когда теннис не был профессиональным) и амбиций новых чемпионов. Нельзя не копировать Федерера, нельзя не подражать. Но говорить, что Димитров напоминает Федерера, – как говорить, что все футболисты левши – Роберто Карлос, а низкие баскетболисты – Айверсон (даже если они белые и играют как Крис Леттнер).
Во-вторых, одноручный бэкхэнд Роджера и одноручный хват Димитрова сходны только в том, что при ударе слева они продолжают держать ракетку правой. Левый удар Федерера отточен, как шпик. Это прямая без приоритета вращения.
Бэкхенд Димитрова с более широким замахом (рост Григора 190, со своим размахом рук он мог бы успешно ставить блок-шоты в баскетбольной Евролиге), с более сильным вращением, ведь он обрабатывает мяч в более высокой точке. Это почти грунтовое вращение (академия Муратоглу в Париже), такой бэкхенд делает его конкурентоспособным на земле, и именно на грунтовом «Мастерсе» в Мадриде он переиграл Джоковича.
В его одноручном бэкхенде намного больше от удара Гастона Гаудио, чем от маха Федерера.
Удобно сравнивать молодого проспекта с лучшим, особенно если они обладают оригинальной игровой возможностью. Но в деталях эта возможность персональна, как поставленная техника. Роджер вывел ее на уровень, после которого многие забыли, что она была до него. Подобное ожидает абсолютно всех испанцев, которые начнут перекручивать мяч. Их будут звать BabyRafa. И им никуда не деться: скажут «no!» – усилят сравнение.
Если Григор не Федерер, то кто? Лучший болгарский теннисист (само собой), лучший игрок до 25 (верно), везучий 22-летний юнец (любит тачки, часы, крутая подружка, живет в LA, в теннис играет будто в рок-бэнде, кстати, любимый актер – Джонни Депп) или тот, кто начинает оправдывать надежды?
«Все, что изменилось – он стал осознавать свой потенциал». Джим Курье о прогрессе Димитрова.
Сейчас Димитров – Нео, которому дали пилюлю и научили джиу-джитсу. И без похода к Пифии говорили «избранный», теперь время доказать. Теперь – Григора программируют на понимание возможностей. И эти возможности его завораживают. Как и то, что это происходит на наших глазах.
В матче с Надалем на Australian Open-2014 мы наблюдали не только пример лучшего болгарского боления со времен ЧМ-2006, но и то, как Димитров, пробивая навылет против первой ракетки мира, находясь под давлением брейк-пойнтов, будто говорит «А это не так страшно». Разводя Рафу по углам, завершая укороченным – «Я умею комбинировать». Пробивая смэш, выигрывая сет – «Могу биться на равных».
Его техника, арсенал ударов, физика бросались в глаза, когда он стал первым в юниорах, выиграв за 2008-ой два юниорских ТБШ («Уимблдон», US Open), но сейчас он осознает потенциал. Будто входит в оружейную и решает, что бы взять – кольт, гранату? И в оружейной есть и то, и другое.
Думаю, через 15 лет, когда Григор Димитров соберет карьерный Шлем, в его честь назовут маленький болгарский курорт, и мы оглянемся на его славную карьеру, то заметим, что в ней легко найти ключевые моменты. Спортивная семья, соревновательные гены, мать волейболистка, которая подсунула ракетку в три года; академия Муратоглу, где была поставлена техника, и «восточное партнерство» с Шараповой. Но больше всего – тренер Роджер Рашид.
После того, как Григор стал сотрудничать с Рашидом, я подумал, что все кончится Гаэлем Монфисом – фантастически одаренным игроком, который так и не выиграл ничего крупного (даже Цибулкова дошла до финала; спроси у вас в 2008 году, кто быстрей выиграет ТБШ: Монфис или Вавринка, вы бы спросили «Вавринка?!»).
Гаэль одарен физикой, его «одарили» техникой, что в комплексе ставило в тупик соперника любого ранга. Но не на регулярной основе. Мощный форхенд, способен перебегать Надаля, и во второй половине нулевых должен был на радость французам брать «Ролан Гаррос» (на РГ-08 я выиграл на нем чертову кучу денег). Но он никогда не мог провести на одинаковом уровне матч на «Шлеме» против игрока Топ-4 (даже полуфинал против Роджера в том же Париже, где я-таки проиграл часть денег). Даже Вердаско мог. Гаэлю не хватало терпения. Врываясь в оружейную, он хватал гранату, узи, пару калашей и с видом парня из паркур-видео гнал на «амбразуру».
Димитров разборчив. В этом плане он даст фору даже Хьюитту (лучший «клиент» Рашида). Как в физике, так и в силе (тем более – подаче). Игра Григора на Australian Open показала: нет ни одной причины, по которой он не может прописаться в Топ-10. Есть инстинкт, игровая вариативность. Прошел испытание Надалем (у которого он регулярно берет сет), есть победа над Джоковичем, осознал потенциал. Увидел путь использования сильных сторон с максимальным ущербом для противника. С максимальной выгодой для себя.
В чем он плох? Где слабое место? Движение (иногда хромает подход к мячу, но только от потери концентрации и усталости), одинаково сильный удар с обеих рук (чего нет даже у Роджера), комбинационная игра. Ощущение превосходства и отсутствие «трясучки» в коленях. С тренерской базой Рашида (идеальный тренер для безболезненного «входа» в десятку) эти игровые опции будут переключаться как скорости в любимом «Форсаже».
«Это сообщение. Раздевалке, окружению, всему теннисному миру. Сообщение, что он готов». Матс Виландер о назначении тренером Димитрова Роджера Рашида.
А агрессия станет цементом. Дядя Тони подавлял в Рафе крики «come on» и сотрясания воздуха – холодное доминирование для него действенней, чем яркий запал. Но характер Димитрова поможет ему не стать очередным Бердыхом – тем, кто боится своих матчболов больше, чем женский тур Серену. На похвалы Григор отвечает дипломатично, но строго: «У меня есть своя игра, и я не собираюсь подстраиваться под противника». Он ведет матч, играет от себя. Как Сампрас, Агасси или (ок, ладно) Федерер. Его стиль. Ершистый, агрессивный, с ударами с лета и риском пушки по линии. Он принимает такой риск. И Рашид чувствует это. Хьюитт, Монфис, Тсонга – игроки атаки, но только одного он привел на вершину. А повторит с тем, кто избавился от приставки «как Федерер» в пользу корня «Димитров».
