17 мин.

Майкл Стоктон: «После поражения от «Чикаго» в финале НБА отец долго меня успокаивал»

236

Сын Джона Стоктона Майкл в прошлом году сыграл в Летней Лиге НБА в Орландо. Сыграл, естественно, в форме "Юты Джаз" на позиции разыгрывающего с единичкой и двойкой на спине. В эксклюзивном интервью блогу "ДК и АС флудят про "Джаз" Стоктон-младший рассказал о главном - баскетболе, "Юте" и семье.

 

- Чемпионат Германии продолжается до марта, а Летняя Лига начинается только в июле. Чем ты занимался всё это время?

- Я был в Германии на протяжении девяти месяцев. Потом, когда сезон закончился, вернулся в Штаты. Ничего особенного: я тренировался, поддерживал форму, играл в баскетбол…

- Индивидуально?

- Да, индивидуально. Ну и, конечно, пять на пять. Еще работал с отцом. В общем, делал все, чтобы стать лучше. Затем меня позвали в Летнюю Лигу, куда я и отправился. Когда все закончилось, я продолжил работать и готовиться к возвращению в Германию. Иными словами, весь год получился баскетбольным.

- Мы в России удивились, когда увидели тебя в Летней Лиге. Я рылся в прессе, и самая ранняя из найденных мною новостей о твоём участии в турнире была датирована 3 июля, меньше чем за неделю до начала турнира. Как вариант с «Ютой» стал реальностью?

- Я вернулся из Германии и пошел на домашний матч «Джаз», там об этом и узнал – дело было где-то в конце апреля, начале мая. Неожиданно мне сказали: «Мы хотим, чтобы ты приехал в тренировочный лагерь. Хочешь ли ты этого и будешь ли в хорошей форме?» Я ответил: «Конечно». То есть мне выдали своего рода приглашение. Со мной поддерживали связь и сказали, когда приехать. Я был очень рад.

- Чем занимался в самом Орландо?

- Оу, во время игр летней лиги я только и делал, что ел и спал, потому что перед играми у нас было четыре дня тренировок – по два занятия в день. Получается, 4 дня тренировок и 5 дней игр. Мы много работали, усердно работали. На площадке я пил много воды, а потом опять ел и спал.

- Я не ошибусь, если скажу, что в Летней Лиге ты играл "pass-first" разыгрывающего?

- (усмехнулся) В Летней лиге я бы определенно назвал бы себя pass-first защитником, но, думаю, я проделал хорошую работу. Играл так, как от меня этого ждали: отдавал мяч партнерам, выводил их на бросок, обеспечивал им легкие очки. Однако я не считаю себя pass-first защитником, я – разносторонний баскетболист. Я не пасую первому попавшемуся игроку, я бросаю. Но на уровне летней лиги НБА я, определенно, был pass-first.

- Ты играл практически с нуля. А ведь первому номеру важно, чтобы партнёры его понимали.

- Было немного сложно, нас кинули в самое пекло. Мы тренировались четыре дня, а потом матчи пошли один за одним. Мы не так много знали друг о друге, но в этом была своя прелесть. На тренировках и двусторонках я много узнал о тех, с кем работал. Понял, что они любят делать. Например, Алек Беркс, выбранный в первом раунде драфта два года назад, оставил очень хорошее впечатление. Отличный игрок! Я пару раз играл с ним в одной команде в тренировочных матчах и действительно понял, что ему нравится делать. Я всегда знал, что, если я убегаю в отрыв, он меня поддержит.

- Беркс очень атлетичный.

- Да, у него отличные руки. Он – тот игрок, которого я всегда искал на площадке. Всего за несколько тренировок я успел с ним сыграться. Это оказалось совсем нетрудно.

- А что насчёт других игроков «Юты», которые играли в Летней Лиге?

- Мне нравилось играть с ДеМарре Кэрроллом, он – один из игроков, с которыми я работал в лагере. Вместе мы делали упражнения, тренировались, и он стал одним из моих любимых партнеров.  Мы сыгрались, появилась хорошая командная химия. Вот только он получил травму на последней тренировке, и ему дали не так много игрового времени. К сожалению для меня, потому что мы понимали друг друга на очень высоком уровне. Он помогал мне, в какой-то мере присматривал за мной. Как старший брат – следил, чтобы я все делал правильно.

- Кстати, о братьях. В Летней Лиге за «Юту» играл сын Джона Стоктона, брат Пола Миллсэпа. Вы общались за пределами площадки?

-(улыбается) На самом деле мы встречались только на паркете. Конечно, мы достаточно общались между собой, но разговоры в основном заходили об игре. Я хочу сказать, что все парни из команды – хорошие приветливые ребята, но у каждого есть свой план работы, свои заботы. Но в то же время у нас сложилась хорошая команда, было весело.

- Что скажешь о Джереми Эвансе?

- Играть с ним – сплошное удовольствие. Он много работает, и от него всегда ждешь зрелищных данков. Даже плохой пас он делает чуточку лучше.

- За пять игр в Летней Лиге главными тренерами команды успели побывать трое - Скотт Лайден, Джефф Хорначек и Сидни Лоу. Ощутил хоть какую-то разницу?

- Конечно, все три тренера отличаются друг от друга, но разница лишь в нескольких комбинациях, да и то они были одного типа. В конце концов, все трое – «джазмены». В общем, ты понимаешь, о чем я – мы все собрались с одной целью. Очевидно, что у них разный стиль, разная ротация и разная тактика в определенных ситуациях, но все же они похожи. И Хорначек, и Лайден, и Лоу отлично поработали, и мне нравилось играть под их руководством. 

- В Орландо был генеральный менеджер «Джаз» Кевин О’Коннор. Вам удалось пообщаться?

- Да, я видел его несколько раз в отеле.

- Случаем, не обсуждали твое будущее в «Джаз»?

- (смеется) Да у нас особо не было возможности, потому что мы старались подготовиться к играм, а они занимались скаутингом игроков. Так что для бесед у нас оставалось не очень много времени. Кевина О’Коннора я знаю уже очень, очень давно. С моего детства он является частью организации. Если у меня не срастётся с баскетболом, я бы хотел делать то, что делает он: работать в офисе и с командой. Если бы у нас была куча свободного времени, я бы поподробнее расспросил о его первых шагах спортивном бизнесе, с чего нужно начать и всё такое. У него прекрасная работа.

- Что ты делал после окончания Летней Лиги? Опять спал и ел?

- Я поехал домой. Оставалось всего две недели до отъезда в Германию. Что же я делал… Играл в баскетбол, бросал, тренировался, поддерживал форму, но в то же время отдыхал с друзьями, с которым не успел повидаться за лето. Провел много времени на озере, катался на водных лыжах. Другими словами, делал все, что надо делать летом. Наслаждался жизнью.

***

- Тренер Вестминстера Томми Коннор впервые увидел тебя на открытой тренировке перед началом сезона почти 6 лет назад. А потом сказал, что увидел в тебе победителя и настоящего лидера.

- Томми, тренер Коннор, прежде всего фантастический специалист, который стал мне отличным другом. Просто чудесный человек. Как-то перед двусторонкой он сказал, что хочет, чтобы я держал Дэнни Риддера, одного из лучших защитников страны. Это был одновременно хороший тест и важный урок. Я понял, что в команду можно попасть, хорошо делая определённые вещи. Многие думают, что нужно выходить на паркет и закидывать корзину мячами, стреляя из любого положения. Тогда, мол, получишь место в команде. Я показал, что могу защищаться, вести партнёров за собой – и тренер дал мне шанс. Моя команда тогда победила в каждой двусторонке, в каждом до единого матче. С тех пор все складывалось великолепно.

- В колледже ты прогрессировал с каждым годом и проделал путь от новичка, получавшего 7 минут за игру, до твердого стартера с результативностью под 20 очков за матч. Потом ты поговорил с отцом и сказал, что готов играть где угодно. Почему этим "где угодно" оказалась Германия?

- Я хорошо провел последний год в колледже и поехал на преддрафтовые тесты с «Джаз», но дело в том, что я играл за маленькую школу. Это не Дьюк, не Северная Каролина, даже не Университет Юты. Малоизвестное учреждение, но роскошная школа, поэтому мой баскетбольный путь немного отличался по сравнению с остальными. В итоге, я сделал то, что сделал. Я закончил колледж и знал, что хочу продолжать играть. Я не рассматривал НБА как вариант, то же самое могу сказать о Д-Лиге. Я просто хотел прогрессировать, поэтому мне нужно было найти место, где я бы смог совершенствоваться. Первой подоспела Германия. Я рад, что всё так сложилось.

- Чем отличается европейский баскетбол от американского? Остин Дэй говорит, что американский баскетбол более спонтанный, Крис Куинн – что в Европе нет статистических монстров и каждый работает на команду, ДэХуан Блэр считает, что в Европе легче играть на подборе.

- Ну, каждый из них прав. Сложно сравнивать, потому что в американском баскетболе можно выделить  много-много уровней, как и в европейском. В общих чертах, в Европе меньше атлетизма, но чуть больше техники; здесь даже большие бросают трёшки, а в НБА это умеют немногие. Ещё здесь здорово отрабатывают основы и тактику, в Европе чаще полагаются на схемы, чем сейчас в Штатах.

- Легко было освоиться в Германии? Там даже некоторым европейцам сложно, они настолько педантичны и делают всё в правильном порядке.

-(смеется) Все, что ты сказал, чистая правда. Германия – уникальная страна, она отличается от всех мест, где я жил. Правда, я раньше не выезжал за пределы США. Здесь здорово, но все, как ты и сказал, строго по правилам. Хотя это и хорошо. Я никогда не оказывался в подобных условиях, поэтому это особенное чувство. Я вырос в очень большой семье и привык, что вокруг меня людно. Здесь же все маленькое - маленькие рестораны, маленькие кафе. Все отличается от того, к чему я привык. Я всегда был в широком кругу семьи, но в Германии меня поддерживали, мне помогали, поэтому переход в новую культуру получился не таким сложным, каким мог бы быть.

- С кем ты живешь в Германии? Друзья, девушка?

- Ох, если бы! В Германии я один, просто наслаждаюсь всем, чем могу.

- Европа и США расположены в совершенно разных часовых поясах. Это сильно осложняет жизнь?

- Жизнь не осложняет, но я действительно достаточно глуп, чтобы просыпаться среди ночи или ранним утром ради матча. Да, я смотрю игры «Юты» и университета Гонзаги, за которую играет мой младший брат Дэвид, и мне это нравится. В этом есть свой шик – вставать поздно ночью…  Это трудно понять, если сам так не делаешь.

- Мы делаем так минимум по два-три раза в неделю. Ты имеешь какое-нибудь представление о нашем баскетболе? Может быть, ты даже видел сборную России?

- Единственный, кого я знаю, это Андрей Кириленко.

- Еще бы.

- Его все знают. Когда я был ребенком, и мой отец еще играл, Андрей проводил свой первый и второй сезон в «Юте», поэтому АК – единственное, что я знаю о российском баскетболе. Конечно, я в курсе, что в Москве очень хорошая команда – ЦиЭсКаЭй, не знаю, как произносится. В ней играет Крстич, и много других хороших баскетболистов. Но единственный, кого я действительно видел и знаю, это Андрей Кириленко.

- Если бы ты получил приглашение из России, как бы ты на него ответил?

- Оу, я бы точно его рассмотрел. Я поеду куда угодно, чтобы играть в баскетбол, все зависит только от времени. Время – это все, но если команда из России со мной свяжется, я точно подумаю, потому что я слышал о вашей лиге только хорошее.

***

- В начале разговора ты сказал, что работал с отцом после возвращения из Германии. Ты всегда тренируешься с ним или у тебя есть какой-то персональный тренер, например, по физподготовке?

- Если есть возможность тренироваться с отцом, то никакой тренер по физподготовке и не нужен. Отец стал моим тренером, как только я начал играть в баскетбол – и он до сих пор мой личный тренер. Я хожу с ним в тренажерный зал, и каждый раз, когда занимаюсь сам, он помогает мне и говорит, что надо делать. Он многому меня учит, а я пытаюсь черпать у него как можно больше.

- Самый важный совет или урок, который ты уяснил от Джона? 

- Эмм…

- Что-то личное? Можем пропустить.

- Нет-нет. Конечно, есть личные моменты, но и баскетбольных немало. Я бы даже сказал, что их много, но мне больше всего запомнился один. Отец дал его мне после первого курса. Я леворукий баскетболист, хотя рабочая рука у меня правая. Так вот, все говорили, что мне надо чаще идти вправо, но я этого не делал. И мой отец сказал простые слова: «Да, тебе надо работать над правой рукой, но мой тебе совет: если ты левша, будь левшой». Я так и сделал. Помогло. Это лучший совет за всё время.

- Во время церемонии включения Карла и Джона в Зал Славы Юты Мэлоун сказал, что и сейчас может отыграть выйти на площадку минут на 15. Твой отец заметил, что не смог бы удержать быстрых соперников. Это правда?

- Не верьте. Он отлично играет! Опекать его самого – настоящий кошмар. Мы время от времени играем друг против друга, так что я знаю, о чём говорю. Против него поиграешь, а на следующий день всё твое тело будет ломить. Он не играет грязно, он играет умно. И он очень хорош физически, это правда.

- Джон дважды в течение сезона приезжал к тебе в Германию. Как вы проводили время?

- В прошлом году он один раз приезжал по ходу сезона, чтобы посмотреть мои игры, а после них мы просто проводили вместе время, я показывал ему город. Второй раз он приехал уже со всей семьей, когда сезон только-только закончился. Мы с ним ходили в зал побросать. У меня, кстати, вся семья баскетбольная. Каждый умеет играть, причем неплохо, даже мама. Мы немного побыли на площадке, взяли напрокат машину, запрыгнули в нее и поехали по округе, посмотрели замки и прочие исторические достопримечательности Германии. Я просто с ума схожу по этим вещам в Европе. В США старым называют то, чему можно дать лет 200, здесь же старое – это 1000 лет и больше. Нам очень понравились все эти древности.

- Это ведь была не первая совместная поездка в Европу. В 1992-ом году отец . Остались какие-нибудь воспоминания?

- Ну, их не так много. Мне тогда было всего три года, и я отчетливо запомнил две вещи. Первое - это Монако, именно там команда проводила последний тренировочный сбор. Лучшее место на Земле! Когда мы отправились в Барселону, я так не хотел уезжать, что разревелся. Второе, это церемония награждения. Диктор по стадиону, объявляя Скотти Пиппена, сказал его фамилию со смешным акцентом: «Пиппыын» (смеется). Мне это показалось очень интересным. Мне ведь было три года.

- Думаю, теперь в Европе ты привык к таким оговоркам.

- Да, один раз меня назвали Михаэлем, хотя меня вроде как зовут Майкл (улыбается). А я даже не откликнулся – думал, что зовут кого-то другого. Другое произношение, другой язык. Это забавно.

- Что ещё запомнилось из детства?

- Оно было прекрасным. Правда. Я всё время во что-то играл, не только в баскетбол. Все мои братья и сестры (всего нас шестеро) были спортсменами, поэтому я играл в футбол, баскетбол, бейсбол, соккер. Баскетбольный мяч впервые попал ко мне в руки, когда я был совсем маленьким. Неудивительно, да? У нас с братом в подвале стояло пластиковое баскетбольное кольцо и мы с малых лет в него бросали. Мы вообще всегда были рядом друг с другом, и это классно. Естественно, мы соперничали. Каждый от этого только выиграл.

Также мы ходили на матчи «Джаз», и с этим ничто не сравнится. Я скучаю по тем дням. Я любил «Дельта центр», и возвращаться домой – всегда особое чувство. Я никогда не воспринимал этого как должное, для меня это всегда было особенным.

- Каково это - быть сыном пожалуй лучшего разыгрывающего в истории баскетбола? Почти все отмечают, что твой стиль игры очень похож на манеры Джона.

- Круто! Мне повезло, что мой отец такой. Он не только великий баскетболист, еще он отличный человек и отец. Мне очень, очень, очень посчастливилось расти в его семье. Этого не понимаешь в бытности ребенком, но, чем старше становишься, тем больше ценишь.

Знаешь, даже после тех проигранных "Буллс" финалов папа возвращался домой и тут же превращался в любящего отца. Когда они проиграли второй раз подряд, было тяжело. Дважды они были так близко! В те дни я был очень грустным. Отец долго меня успокаивал... Ещё мне было легче от того, что эти два финала были лучшими в истории НБА. Я очень рад, что мне довелось их посмотреть.  

- Был ли ты знаком с кем-нибудь из той команды отца?

- Я знал каждого из них. Моим любимым игроком был не самый известный баскетболист «Юты» – Стефен Ховард. Мне он жутко нравился. Конечно, я любил Карла Мэлоуна и Джеффа Хорначека, еще таких ребят, как Адам Киф, Брайон Рассел. Я молился на них. Мне всегда было приятно наблюдать за их игрой.

О Карле вообще можно много чего рассказать. Он такой один. Помню, я как-то играл в баскетбол с друзьями на улице. Он пришёл, поглядел на нас - и поставил сверху через семерых детей. При этом на нём ещё и висело несколько.

- Все мы знаем Джона Стоктона как великолепного баскетболиста. Каких талантов твоего отца не найдёшь на Ютубе?

- Ха, отец хорош во всём, за что берётся. Во-первых, он классный квотербек и здорово играет в бейсбол. Но его самый впечатляющий талант – это водные лыжи. Он владеет ими на космическом уровне, можете мне поверить.

***

- Ты ведь родился в Гонзаге, штаг Вашингтон.

- Я живу в Юте сколько себя помню. Мы проводили здесь год и возвращались в Вашингтон летом, потому что мой отец родился именно там. В Гонзаге мы были три месяца, а к началу баскетбольного сезона и учебного года возвращались обратно. Каждый раз все шло по одинаковой схеме. Я люблю Юту, считаю ее своим домом, Юта и Вашингтон – два моих любимых места на Земле.

- У Юты нет большого рынка. Сравнительно маленький город, никаких пляжей, диснейлендов.

- Это правда. Здесь нет большого количество достопримечательностей, но способов развлечься куда больше, чем кажется на первый взгляд. В Юте есть всё, о чём можно только мечтать, если ты любишь бывать на улице. Очень удобно ходить в походы заниматься скалолазанием. Ну и кататься на горных лыжах, конечно. Лучший снег на Земле именно в Солт-Лейке. Кроме того Юта поражает своей чистотой и безопасностью – это, наверное, главная причина, по которой люди остаются здесь. Отличное место, чтобы растить детей.

- Как тебе игра "Джаз" в минувшем сезоне?

- Прошлый сезон получился невероятным. Это главное. Все эксперты пророчили нам место в подвале Западной конференции, а мы взяли и вышли в плей-офф.

- Уже успех.

- Да, именно. Сложно выразить его словами, потому что это был классический баскетбол от «Джаз». Все влились в систему, а тренер Корбин проделал очень большую работу. «Юта» из года в год остается одной из самых высококлассных команд ассоциации и одной из самых грамотных организаций в мире. Мы этим очень гордимся. Всей семьей.

 

P.S. Огромное спасибо переводчику Владиславу Копысову за помощь при создании материала

Всё фотографии взяты из личного архива Майкла Стоктона и deseretnews.com

logoДжон Стоктон
logoЮта