Шак для «Орландо» больше не предатель. Его номер выведут из обращения – единственный
Пусть некоторым и неприятно.
13 февраля «Мэджик» увековечат первую в своей 35-летней истории майку бывшего игрока.
Случай знаменательный, хотя бы потому, что на данный момент у «Орландо» выведен из обращения лишь один номер, но, что примечательно, дважды. Цифра «6», как и в остальных клубах лиги, с прошлого сезона закреплена за легендарным центровым «Селтикс» Биллом Расселлом. А до этого «Мэджик» изъяли все тот же шестой номер в честь болельщиков команды.
Так что поднятие тридцать второго номера Шакила О’Нила под своды «Киа Центра» станет историческим событием для «Мэджик», а заодно очередным поводом для Шака сравнивать себя с Уилтом Чемберленом.
До настоящего времени легендарный гигант был единственным игроком, чей номер увековечили три клуба лиги: в его случае это «Филадельфия», «Голден Стэйт» и «Лейкерс». Февральская церемония будет для О’Нила недостающим паззлом своеобразного три-пита: номер тридцать четыре навсегда закреплен за ним в «Лейкерс», как и тридцать второй – в «Майами».
Решения, подобные этому, особенно в случае, если клуб до этого не выводил номера из обращения, редко обходятся без поиска критериев для выбора правильного кандидата, критики и сравнений с остальными заслуженными представителями клуба. А с учетом того, что Шак отыграл за «Орландо» всего четыре сезона, то можно было и не сомневаться в степени радикальности самых разных высказываний.
Вот, например, что говорит Брайан Шмитц, бывший спортивный обозреватель «Орландо Сентинел», подробно освещавший «Мэджик» в период пребывания в команде О’Нила.
«Меня искренне удивляет, что они вообще изымают из обращения номер Шака. Тем более, в первую очередь! Это большая ошибка хотя бы потому, что первым выбором на драфте в истории клуба был Ник Андерсон. Из 13 лет карьеры 10 он провел в «Орландо». Он был в команде до О’Нила и после него. А Шак пробыл здесь всего четыре года. Он был президентом на один срок, как Джимми Картер. А потом он показал всем средний палец, уезжая из города».
Как по мне, именно, то, что «Мэджик» впервые проводят подобную церемонию, и делает выбор О’Нила идеальным. К чему копошиться в статистике, критериях, объективных и субъективных рейтингах, когда у тебя есть человек, карьера которого изначально не подразумевала стремление вписываться в заданные рамки.
Шак был готов разрывать НБА уже в 17 лет, центрового удержали только папа с мамой
«Larger Than Life» – так называлась документалка на VHS, выпущенная в 1995 году.
Дословно «Больше, чем жизнь», но не в смысле «больше, выше, сильнее», а во всех смыслах, вместе взятых. Шак времен «Орландо» был «более всеобъемлющ, чем сама жизнь». Жизнь не только баскетбольная, разумеется. Натура О’Нила была слишком широкоформатна, противоречива, монолитна и непостоянна, чтобы довольствоваться одними лишь победами на площадке. Он хотел быть самым доминирующим центровым в истории, миллионером, актером, рэпером, писателем, шоуменом, полицейским, доктором юриспруденции, героем компьютерных игр.
В конечном счете, именно это желание объять необъятное стало катализатором его переезда в Лос-Анджелес – город, который мог предоставить ему иллюзорную возможность попытаться все это сделать. Орландо сгорел в синем пламени амбиций Шака, но именно этот пожар и то, как ярко он пылал, привлек внимание к этой команде.
«Когда кто-то спрашивает, кто был первым игроком, официально обозначившим «Орландо Мэджик» на баскетбольной карте НБА, ответ прост – Шакил О’Нил, – констатировал исполнительный директор «Мэджик» Алекс Мартинс. – Он поднял эту франшизу на новые высоты как на площадке, так и за ее пределами. Его наследие ощущается в нашей организации по сей день».
И кто скажет, что он не прав? Андерсон, может, и был в «Орландо» до и после Шака, но не променял бы он все свои десять лет хотя бы на один дебютный сезон О’Нила в лиге? Или на то, что ему предшествовало.
«Первый раз я увидел Шакила О’Нила в 1990-м, матч между командами университетов «Джорджия Тек» и «Эл Эс Ю». Я тогда сказал себе: «Что это такое? 2,16 метра роста, 130 килограммов веса, бежит как газель, разрывает всех под щитом как медведь. Наблюдать за чем-то подобным было невероятно», – говорил одноклубник Шака по «Орландо» Деннис Скотт.
Личностными впечатлениями Скотта дело не ограничивалось.
«В 1989-м году, у меня было свое небольшое телешоу на местном ТВ, в Индиане. Ко мне приходили Айзейя Томас, Лэрри Берд и другие известные парни. И в какой-то момент я поймал себя на мысли – с кем бы из гостей я ни беседовал, разговор обязательно скатывался к обсуждению Шакила О’Нила. Парня еще даже не было в лиге, а Лэрри Берд уже тогда называл его лучшим баскетболистом из тех, что он знает», – вспоминал Реджи Миллер.
Сам Шак с присущей ему скромностью считал точно так же.
«Я готов был выставить свою кандидатуру на драфт, когда мне было 17. Меня остановило единственное, что могло это сделать – мой отец. Он сказал: «Еще один год, сосредоточься на образовании, деньги и слава приходят и уходят быстро. Ты должен быть достаточно образован, чтобы понимать, как распорядиться всем, что на тебя свалится». Он и моя мама Люсиль сперва хотели, чтобы я отучился все четыре года и получил диплом, но потом план поменялся до трех лет. Все из-за моей игры. Я прогрессировал слишком быстро, все понимали, что я буду первым пиком. Такую возможность нельзя было упускать».
Шак с первого же сезона обозначил себя и «Орландо» на карте НБА
Первый рекорд в НБА О’Нил установил, как только «Мэджик» выбрали его на драфте. Клуб подписал с новичком семилетнее соглашение на сумму в 40 миллионов – крупнейшее в профессиональном спорте на тот момент. Чтобы уместить в платежку контракт парня, не сыгравшего в НБА ни одного матча, генменеджеру «Мэджик» Пэту Уильямсу пришлось на ходу корректировать соглашения действующих игроков «Орландо»: Скотта Скайлза, Джерри Рейнольдса и Терри Кэтледжа.
Шаг беспрецедентный, но как оказалось впоследствии верный. Среднестатистические 23,4 очка, 13,9 подбора, 3,5 блок-шота и звание лучшего новичка сезона выглядел пустяками в сравнении с тем, что О’Нил не просто отобрался на Матч звезд, но и вышел в стартовой пятерке.
Последний раз до него подобное удавалось Майклу Джордану в 1985-м.
Много кто пробовал, но мало кому удавалось и другое. 24 года всевозможные СМИ, игроки и тренеры пытались наладить отношения между Биллом Расселлом и Уилтом Чемберленом, которые старательно избегали друг друга после завершения карьер. В одном из интервью Расселл как-то обмолвился о том, что его соперник своенравен и себялюбив, а данные качества никак не соответствуют чемпионскому характеру. Чемберлена эти слова задели и с тех пор он неохотно участвовал во всевозможных активностях, предполагавших участие вечного оппонента.
Рекламная компания Reebok, развернувшаяся вокруг фигуры Шака в его дебютный сезон, стала своеобразным чекпойнтом, после которого великие центровые вновь начали относиться друг к другу с уважением. Шак, испытывавший детский трепет перед именами своих кумиров – Уилта, Рассела и Карима (Билла Уолтона и великого тренера Джона Вудена, похоже, подтянули для пущего авторитета) делал все, чтобы могучие старики сперва согласились на съемку…
А затем чувствовали себя непринужденно во время перерывов. Посиделки на кожаном диванчике с добродушной матерщиной Уилта и самым трогательным на свете смехом Рассела доказывают, что задуманное Шаком примирение удалось.
Ну, куда же без патентованных шоу-элементов в баскетболе. В дебютном сезоне Шак дважды напрягал служащих спортивных арен, которые были вынуждены восстанавливать баскетбольные щиты и даже целые конструкции после легкоатлетических эскапад О’Нила.
Сперва он испытал на прочность баскетбольное оснащение «Финикса».
А уже чуть позже обрушил щит в матче с «Нью-Джерси».
На фоне всего этого результат 41-41 в дебютном сезоне Шакила выглядел лишь статистической погрешностью. Всем было очевидно: в лиге появилось нечто доселе невиданное, и обитало это чудо-юдо в Орландо, в месте, которое до этого ассоциировалось сугубо с Диснейлендом и только.
Главное не то, «как долго» Шак играл в «Орландо», а «как»
Если говорить объективно, то в нынешнем беспозиционном баскетболе, где площадка часто представляет собой лужок, на котором пасутся стада единорогов, нас с вами сложно чем-то удивить. Сегодняшние звезды расширяют спектр своих навыков быстрее, чем деловитые журналисты придумывают для них модные определения вроде «пойнт-стретч центровой». В 90-е баскетбол тоже менялся, но не с такой скоростью, по этой причине эффект от появления Шакила в лиге и от его манеры игры ощущался сильнее.
Он не просто играл на равных с более опытными центровыми вроде Юинга и Робинсона, подпирал под себя талантливых сверстников типа Алонзо Моурнинга, Лэрри Джонсона и Деррика Коулмэна, но и делал все это не только в присущей классическим центровым манере, играя спиной к кольцу. Безусловно, прайм О’Нила – это рубеж веков в «Лейкерс», как и однозначно то, что именно в Лос-Анджелесе Шак ограничил свои навыки сугубо силовой игрой. В «Орландо» это была гремучая смесь атлетизма, габаритов, скорости. Серийная прыгучесть, готовность поддерживать, а иногда и самому развивать быстрый отрыв – все это там было.
А в последние пару сезонов О’Нил, наученный горьким опытом игры против Хакима, добавил к своим навыкам еще и работу ног.
Парадоксально, но бейсбольные каникулы Джордана наиболее благотворно сказались на бомбардирских амбициях именно «больших», в то время как все атакующие защитники или легкие форварды, претендовавшие на потенциальное соперничество с «Его Воздушеством» попросту скисли.
По итогам сезона-1993/1994 пятерка самых результативных игроков чемпионата выглядела так: Дэвид Робинсон, Шакил О’Нил, Хаким Оладжувон, Карл Мэлоун, Патрик Юинг.
Имя обладателя награды лучшего снайпера оставалось одной из главных интриг сезона. «Адмирал», набиравший в среднем 29,8 очка, буквально на флажке опередил Шака (29,3 очка) благодаря последнему матчу регулярки против «Клипперс», в котором набрал 71 очко. На титул Дэвида работала вся команда, ни один из девяти других баскетболистов «Сперс», принимавших участие в матче не набрал и 10. Вторым по результативности после «Адмирала» в том встрече стал «великий снайпер» Деннис Родман с 8 очками.
В том же сезоне «Орландо», ведомые Шаком и Пенни Хардуэем, впервые в клубной истории вышли в плей-офф. И да, выглядело это эпическое событие именно так.
0-3 от матерой «Индианы», в которой за нейтрализацию Шака отвечала не самая искусная на бумаге, но не чурающаяся никаких средств троица Рик Смит, Дэйл Дэвис, Антонио Дэвис. Глубина и слаженная работа передней линии «Пэйсерс» нашла управу на О’Нила, по сути, оказавшегося без поддержки под кольцом.
Главный тренер «Мэджик» Брайан Хилл извлек урок из чувствительного поражения, но, главное, он раскрыл секрет побед в плей-офф – наличие голландского центрового в составе. А иначе как объяснить появление на следующий год в ростере такого персонажа, как Гирт Хамминк. Всех проблем выпускник «Эл Эс Ю» не решил, но по крайней мере сумел объяснить Смитсу на родном фламандском, что не следовало так усердствовать в прошлый раз.
Хотя, если на чистоту, то игра «Мэджик» говорила сама за себя. На пути к тяжелой победе над «Пэйсерс» в финале Восточной конференции (4-3) «Орландо» поглумились над «Селтикс» (3-1) и, что важнее, преодолели самый главный комплекс всех командах НБА 90-х, победили «Чикаго» с вернувшимися Джорданом.
Казалось, что код баскетбольной Энигмы был разгадан, но в действительности запутала неокрепшие подростковые умы еще больше.
«Победа над «Чикаго» убила нас. Мы проиграли финал сразу же после шестого матча с «Буллс», хотя нам еще предстояло сразиться с «Индианой» в финале конференции. Сегодня я могу честно сказать, что для нас сезон закончился после второго раунда. Мы думали: «Мы победили Джордана и «Буллс». Больше нет никого, кто мог бы составить нам конкуренцию». Мы праздновали. Мы реально праздновали победу в серии над «Буллс» как будто выиграли титул.
«Пэйсерс» мы обыграли на чистой эйфории, а поскольку серия затянулась на семь матчей, то в главный финал вышли опустошенными физически и морально. Мы были зрителями в той серии против «Хьюстона». Нам можно было раздать попкорн, и ничего бы не изменилось. Это был один из самых ценных уроков в моей карьере. Самый ценный», – вспоминал свой путь в финал-1995 Шак.
Все помнят эту серию, как серию персональных лекций Хакима для Шака о том, насколько разнообразен может быть центровой в атаке, но просто посмотрите насколько великолепен он был в защите.
После такого следующий сезон обычно ждут с двояким чувством тревоги. Оно связано либо с ожиданием того, что ты возьмешь невиданную ранее высоту, либо падешь так низко, как никогда до этого.
Маг, бизнесмен… предатель?
Последний сезон Шакила в «Орландо» и впрямь походил на какое-то представление иллюзиониста, где наличествует масса внешних эффектов, которые отвлекают от самого важного – от того, что в итоге мы получим на выходе и каков будет результат.
О’Нил пропустил треть регулярки из-за травмы, но «Мэджик» не только не посыпались, но местами стали выглядели даже бодрее, а на передовицах «Орландо Сентинел» все чаще стал фигурировать Пенни Хардуэй. Его все настойчивее называли обновленной версией Джордана, при этом не предполагая, что она из себя представляет. Собственно, это продемонстрировал уже лично Майкл в финале конференции, куда куражистые «Мэджик» залетели после 60 побед в регулярке при единственном поражении в первых двух раундах плей-офф против «Детройта» (3-0) и «Атланты» (4-1).
«Чикаго», пересобранный под новый три-пит, с Родманом, Кукочем и мотивированным донельзя Джорданом были просто изощреннее, серьезнее и беспощаднее. «Мэджик» не хватило сил накастовать хотя бы одну победу.
Это был не столько командный провал, сколько индивидуальный: О’Нил не мог воспользоваться преимуществом в габаритах над Деннисом Родманом, еще отвратительнее, чем обычно, бросал с линии (36%), и не так часто получал мяч, уступив роль однозначного лидера Хардуэю.
Испортились его отношения с Пенни, к которому он явно все больше ревновал.
Испортились его отношения с клубом: руководство раскритиковало его после того, как он не уведомил о точном времени возвращения с похорон бабушки.
Испортились его отношения с болельщиками: они дали однозначное «нет» на нелепый вопрос, достоин ли О’Нил того, чтобы получать больше 100 миллионов.
В книге Джеффа Перлмана, сторонника Демократической партии, говорится и о более фундаментальном расколе: «Шак и дальше выступал за “Орландо”, но обида никуда не делась. Как и общее ощущение игроков “Мэджик”, что клуб был малость, эм, расистским. Или, возможно, не по сути расистским, но глухим к проблемам расового многообразия. В руководстве работали только белые. Тренерами – белые (за исключением играющего тренера в сезоне 1994/95 Три Роллинза). Болельщики на 99 процентов были белыми. Несмотря на то, что Орландо славится шиком и блеском Волшебного королевства Диснея, еще это известный оплот правых, где слово на букву «н» (по крайней мере, в середине 1990-х) употреблялось даже слишком часто. Игроки “Мэджик” не обвиняли открыто Девоса и его семью в том, что те были расистами, но в раздевалке это обсуждалось не один раз. Всегда существовало противопоставление между людьми в ложе и людьми на площадке, будто эти огромные чернокожие, обладающие спортивными талантами, должны считать, что им невероятно повезло, что их выбрало семейство Девосов».
Сам О’Нил не то чтобы переосмыслил итоговое решение, но всегда старался предложить побольше причин, которые бы вывели его из-под шквала критики.
«Сожалею ли я о том, что ушел? Никогда не смогу ответить полностью на этот вопрос. Иногда я сожалею об этом. Орландо – место, где я начинал и где мне следовало остаться. Семья Девосов отнеслась ко мне очень хорошо, и они заслужили пару чемпионских титулов в НБА.
Сейчас я бы хотел, чтобы тогда я проявил больше терпения. Все дело в том, что я хотел быть защищенным от постоянных поражений и нападок прессы. Даже когда я приехал в Лос-Анджелес, меня все равно травили в медиа, и нам потребовалось четыре года, чтобы победить. Но я никого не виню, я был очень нетерпелив. Я был очень молод и думал, что если доберусь до финала с парнями из «Орландо», то сразу смогу победить. Но это было не так».
Красивые слова, но даже они не сумели бы переехать совокупность факторов, которые попросту не оставили особого выбора для молодого, амбициозного и впечатлительного парня.
Опрос «Орландо Сентинел» показал, что большинство жителей города считали Шака переоцененным игроком. Пенни второй раз за три года попал в первую символическую сборную НБА и уже явно тяготится ролью верного оруженосца. Агент О’Нила Ленард Армато хотел сосватать его в «Лейкерс» еще на стадии драфта-1992. А Джерри Уэст предлагал контракт в 121 миллион против 115 миллионов со стороны «Орландо».
О’Нил просто устал (если вообще пытался) сопротивляться естественному ходу вещей и потому отправился в Голливуд без всяких церемоний и расшаркиваний.
«Просто бизнес и ничего личного», – бросил центровой на прощание.
«Я сидел у себя дома в Чикаго и смотрел Олимпийские игры, когда вышел специальный выпуск новостей, в котором я внезапно увидел нашего здоровяка с майкой «Лейкерс», – рассказывал Ник Андерсон. – Чуть с дивана не рухнул. Через две минуты у меня зазвонил телефон – это был мой отец, он позвонил, чтобы сказать: «Знаешь, сынок, похоже, пара твоих чемпионских титулов только что переехала в Лос-Анджелес». Черт, и как же он был прав. Я был согласен с ним тогда и согласен сейчас. Нам не хватило совсем чуть-чуть. Знаю, мы могли дойти до конца пути с теми парнями».
Сейчас это уже не столь важно, даже самые жизнеспособные теории из серии «а что, если» выветриваются с течением времени. Но вместе с тем, именно время – главная причина, по которой «Орландо» стоит начинать изымать номера из обращения именно с майки «32». Именно с этим номером и тем, кто его носил, ассоциируются первые успехи клуба, его взросления, поиска себя и самоопределения. Это тяжелый, можно сказать, подростковый процесс, который никогда не обходится без душевных травм. И не вина Шака, что многие воспринимают его в качестве того, кто нанес эти травмы.
Как 20 лет назад «Лейкерс» выкрали Шака у «Орландо»
Фото: East News/AP Photo / Al Messerschmidt, AP Photo/Chris O’Meara, AP Photo/Steve Simoneau, AP Photo/Peter Cosgrove
п.с. KG, надеюсь и в Миннесоте созреют для подобного
Жаль, что травмы убили его на взлёте.
Шак + Пенни...Это было очень круто, был уверен в гайках Орландо...
Ну и стата в Орландо у него была космическая - 27,2 - 12,5 - 2,8 блк