Семен Антонов и Никита Курбанов – фанаты «Что? Где? Когда?». Раскрывают величие, вспоминают лучшее и объясняют, почему игра не в кризисе
Внимание – вопросы.
В наступающем сезоне московский ЦСКА будет необычным – надеющимся главным образом на российских игроков. Мы поговорили с лидерами армейцев Никитой Курбановым и Семеном Антоновым об их любимом хобби – «Что? Где? Когда?».
Ниже:
• как Семен Антонов сходил на игру «Что? Где? Когда?»;
• в чем величие проекта;
• любимые вопросы и команды;
• кого возьмут в команду знатоков-баскетболистов;
• и как Курбанов и Антонов попробовали себя в качестве знатоков.
– Когда вы первый раз увидели «Что? Где? Когда?»?
Курбанов: Я еще застал те времена, когда ведущим был Ворошилов, застал молодого Друзя. Тогда полное название программы было «Интеллектуальное казино «Что? Где?
Когда?», а игроки ставили ставки – использовали фишки. Вернее, это было что-то типа ставок. Смотрел те выпуски, но едва ли меня тогда можно было назвать болельщиком. Я был обычным ребенком, смотрел на все это вместе с родителями. «Что? Где? Когда?» – это такой вариант вечернего семейного досуга. Посидеть и посмотреть, что это за игра. Можно сказать, что на тот момент я даже не отдавал себе отчета в том, что там происходит. Но сами эти картинки, эти люди – они остались в памяти с детства. Понимание того, что это за игра, пришло уже потом.
Понятно, что когда тебе лет 20, у тебя совсем другие приоритеты, а когда достигаешь осознанного возраста, интерес проявляется сильнее. Сейчас интерес к «Что? Где? Когда?» вернулся. Не знаю, как у Семена.
Антонов: Если честно, я тоже помню, что основными зрителями были мои родители. Так как у нас был один телевизор в семье, то что родители выбирали, то ты и смотришь. Понятно, что я не разбирался в тонкостях игры, просто смотрел на происходящее, а целенаправленно за «Что? Где? Когда?» я слежу, наверное, последние лет пять. Стараюсь следить. Не скажу, что я смотрю все игры в прямом эфире, в основном – в записи, когда их выкладывают через пару дней на YouTube-канале.
Тогда я стараюсь скачивать, смотреть. Самое интересное – это, конечно же, финал года или финал какой-то из сезонных серий – осенней, весенней, зимней.
Но и начало тоже интересно, когда появляется молодое поколение игроков или микс команд. Интересно смотреть на ребят, которые сейчас, может быть, школьники, и отвечают на вопросы, которые задают сами знатоки. Вопросы задает не Борис Крюк, а сами знатоки садятся за стол и задают вопросы. Многие из этих знатоков являются наставниками молодых ребят, команд, тренируют их.
Больше всего, конечно, нравится смотреть, когда опытным игрокам попадаются сложные вопросы. Наблюдать за тем, как люди, которые играют в «Что? Где? Когда?» много лет, либо не находят ответ, либо находят его с таким трудом. И вот эта реакция, когда им все-таки удается найти верный ответ, наверное, это самое крутое, что может быть. Вот этот момент озарения.
– Удавалось ли поприсутствовать на ней?
Антонов: Да, я был. Причем получилось так, что я был на финале весенней серии. Сегодня специально посмотрел, это было 21 апреля 2019 года. Это была юбилейная, пятисотая игра клуба. Все так удачно совпало.
Тогда играла команда Балаша Касумова – команда, за которую я болею. Сейчас она, правда, выглядит иначе. Игроков перетасовали. У Елизаветы Овдеенко своя команда, произошли замены. Так вот, в той игре команда Балаша Касумова проигрывала 5:2, но в итоге победила 6:5. Причем победила на суперблице, когда Эльман Талыбов, оставшись один за столом, правильно ответил на три вопроса подряд, и команда вышла в финал года. Это было очень круто.
И что меня очень удивило, когда мы вышли во время музыкальной паузы на улицу, ко мне подошел господин Поташев и говорит: «Вы же Семен Антонов». Я был настолько удивлен! А он такой: «Да, я болельщик ЦСКА. Так что знаем, следим». В тот момент я осознал, что масштаб интересов этих людей – это не только какие-то точные науки, они стараются охватить как можно больше.
Понятно, что за столом сидят разные люди из разных сфер. Ясно, что, например, Борис Левин, который работает спортивным обозревателем, знает многих спортсменов в лицо, но когда меня узнал Максим Поташев, мне было очень приятно.
– А как вам удалось попасть на съемку?
Антонов: Связям.
Курбанов: Все решают связи.
– Что происходило до того, как включили камеру?
Антонов: Я приехал заранее. Пришлось постоять на улице, чуть-чуть померзнуть, потому что перед игрой у команды проходит разминка в Охотничьем Домике. Знатоки прокатывают какие-то вопросы, разминаются, приходят в себя. Потом они выходят, где-то там отдыхают, пьют чай-кофе, и затем публика потихоньку начинает заполнять домик. Там есть специально обученные женщины, которые уже много лет работают и прекрасно знают, где, кого и как расставлять. Мне повезло, что меня поставили поближе к стене: я мог на нее опираться, чтобы было полегче пояснице. И с момента, как нас завели в домик, до начала эфира минут сорок, наверное, прошло, а потом началась игра.
– Удавалось ли обсуждать вопросы в ходе игры? Это ведь табу?
Антонов: Во-первых, я был один, а, во-вторых, нам сразу объяснили правила – нельзя ни шуметь, ни шелестеть
Курбанов: А носом-то хоть шмыгать можно?
Антонов: За любой лишний звук сразу могли вывести из зала. Да и потом, с кем мне там советоваться, там такие вопросы. Тут три раза повтор посмотришь и то не сразу поймешь, как знатоки пришли к правильному ответу. Но атмосфера игры, конечно, потрясающая, ни разу не пожалел, что сходил и посмотрел вживую.
– А есть какой-то вопрос, который за время вашего увлечения программой запомнился больше всего?
Курбанов: Так сложно сказать. Такие вопросы периодически всплывают в беседе, когда обсуждаешь игру. Или просто в какой-то ситуации – хоп, и этот вопрос просто пришел тебе на ум. А вот мы недавно с Семеном обсуждали какой-то. Не помнишь про что там?
Антонов: Про направление ветра? Это было в «Нашей Раше».
Курбанов: Нет-нет. Эх, забыл. Не помню. Но вот так в беседах, в общении, постоянно проскакивает, типа: «Вот, а помнишь, был вопрос в «Что? Где? Когда?». После каждой передачи есть один-два таких вопроса, которые потом какое-то время вспоминаешь. Вопросы из числа тех, когда ты просто поражаешься, что ответ лежал на поверхности. Вот в этом вся красота игры.
Антонов: А у меня самый любимый не вопрос, а ответ. Елизавета Овдеенко отвечала на вопрос про эхо, по-моему. Саму суть вопроса не помню, но она изящно раскрыла вопрос на последних секундах и потом получила приз за «лучший ответ». У них же там есть в конце года различные номинации, и она получила этот приз. Еще она ответила на вопрос про «Дом, который построил Джек». Вопрос был очень сложно зашифрован, и она дала ответ тоже на последних секундах. Это самое интересное – смотреть, как один предложил какую-то версию, второй – дальше, третий – туда, и оказывается, что шестой вроде бы из ниоткуда находит правильный ответ. В финале года, когда вручают индивидуальные награды, они показывают самые яркие ответы.
– Она же вообще великая. Единственная женщина, у которой звание...
Антонов: Магистр. Да.
– С вопросами ясно. А какая для вас самая запоминающаяся игра из тех, что вы видели?
Курбанов: Наверное, как раз та, на которой Семен и был. Я тоже смотрел ее. Тогда проигрывали 5:2, а затем команда несколько вопросов подряд вытащила. И последний вопрос там был не из легких. С кондачка так не решишь. Понятно, что если покопаться в многолетней истории клуба, можно найти несколько таких игр. Но из того, что свежо в памяти, как раз вот эта.
Антонов: Потом еще была какая-то игра… Тогда был период COVID-19, и, по-моему, Балаш Касумов не прилетел и вместо него капитаном был Михаил Скипский. Они тогда тоже до последнего проигрывали, но в конце совершили рывок. Вот такие игры запоминаются.
И еще интересно смотреть, когда на место капитана садится другой человек. Вот как, например, как Елизавета Овдеенко, у которой сейчас своя команда. Многие же говорят, что капитан – это человек, который должен сидеть и слушать, не участвовать в обсуждении, а потом в конце выбрать версию. В первых играх команды Елизаветы Овдеенко, которые я смотрел, я видел, что ей не просто дается новое амплуа. Она больше участвовала в обсуждении, чем слушала версии.
Курбанов: Была больше игроком, чем тренером.
Антонов: Да. Точно.
– Помимо просмотра, как-то расширяете свой интерес к игре? Может, играете в квизы с друзьями, обсуждаете с близкими.
Курбанов: Только внутри. Когда смотришь, ты начинаешь внутри себя копаться, выстраивать логическую цепь, но порой попадаются такие вопросы, что все твои рассуждения в итоге ни к чему не приводят.
Антонов: Особенно, когда там про какое-нибудь хокку начинают спрашивать. Мне кажется, там вообще никакой логики нет. Продолжите пословицу – это самое сложное. Как ты предугадаешь, что там японский философ в XIV-м веке имел в виду?
– С кем и как смотрите «Что? Где? Когда?»?
Антонов: Как я уже говорил, я скачиваю игры. И на выездах мы смотрим с Никитой вместе. Если это летняя серия, например, и выездов у нас нет, то обсуждаем, напоминаем друг другу: сегодня игра.
Хотя вообще я считаю, что коллективный просмотр – это сложно. Предпочитаю смотреть один, в записи и в наушниках, чтобы ничего не отвлекало. Если даже смотришь прямой эфир по телевизору, то это нужно сидеть и внимательно смотреть, и любая просьба, например, передать стакан с водой, автоматически тебя сбивает с мысли. В таких условиях ты просто не можешь полностью погрузиться в процесс
– В последнее время много поговаривали о кризисе «Что? Где? Когда?». Слишком много опытных и известных знатоков покинули клуб, а молодое поколение пока не готово занять их место. Согласны с такой точкой зрения?
Курбанов: Смотря, что считать мерилом провала. Все ведь зависит от вопросов – от их качества, от степени их сложности.
Да и команды играют по-разному. Когда собираются магистры вроде Поташева, Сиднева и других опытных игроков, я иногда смотрю: им задают вопрос, и первое, что они делают – переглядываются, знает ли кто-то досрочный ответ. Такие, дескать: «Ну что? Кто будет отвечать?». А когда молодым ребятам задают вопросы, они сразу же включаются в обсуждение. Так эмоционально, с такой скоростью все это обсуждают. Это вообще две разных манеры игры, хотя если заглянуть в историю, то обсуждения с участием молодых Друзя и Поташева тоже носили более эмоциональный характер. Сейчас, конечно, они уже опытные, знают как себя вести, понимают, что любая выдаваемая за столом информация должна быть четко структурирована. Каждая версия должна быть тезисной, а не просто версией ради версии. Мне такое спокойное, взвешенное обсуждение больше нравится, чем когда стоит сплошной гул. Но это не значит, что мне вообще не интересно смотреть за новыми, молодыми командами.
Помимо всем известных магистров, мне, например, очень нравится, как играет команда Константина Рудера.
Антонов: Да, у них есть Никита Баринов. Классный игрок.
Да нет, интересных команд хватает. У Бориса Белозерова хорошая команда, у Алеся Мухина. Хотя у Мухина скорее более средняя по возрасту команда. Но все равно. Я не думаю, что между молодыми командами и теми, кто у всех на слуху, есть какой-то прям огромный провал поколений. По-крайней мере, лично я не замечаю.
Единственное, конечно, если мы говорим про совсем молодых ребят. Но это понятно, им нужно время, это естественный процесс. Он не просто неизбежен, он необходим.
И я согласен с Никитой, когда магистры играют, это выглядит иначе. Во-первых, в своей жизни они уже слышали много разных вопросов. Сейчас придумать вопрос, которого не было в «Что? Где? Когда?», тяжело. Даже если посмотреть в том же финале года на зрителей, которые присылают вопросы, то там неимоверно эрудированные люди: обладатели хрустальных сов, люди, которые работают в библиотеках, читают огромное количество книг. Они сами придумывают вопросы и формулируют их максимально неудобным для знатоков образом.
– В воскресенье была премьера нового сезона. Как вам относительно новый формат с двумя командами, которые сменяют друг друга?
Антонов: Сергей Панов с Зораном Лукичем вроде бы ходили на эту игру. Я еще не видел выпуск целиком. Но это не новый формат. Его уже пробовали.
Курбанов: Да, это чем-то напоминает «Брэйн-Ринг», который вел Андрей Козлов. Интересно, но это такой более эмоциональный формат. Это классно, но, на мой вкус, лишь в качестве эксперимента. Если сделать такой регламент постоянным, то «Что? Где? Когда?» потеряет свой стиль, свою суть. Все-таки это такой элитарный клуб, и к его классическому формату нужно относиться бережно. Нельзя же, например, взять и заменить бабочки знатоков на яркие галстуки. Есть много интересных новинок, тот же вопрос из интернета. Но уходить совсем далеко от классического стиля, за который многие любят «Что? Где? Когда?»... Мне бы не очень хотелось это видеть.
– Говоря о «Что? Где? Когда?», часто отмечают что это чисто русское явление. Как считаете, это так?
Курбанов: Слушайте, где-то, когда-то, как-то что-то появляется, а затем начинает копироваться. Это естественный процесс. Но я, например, не видел испанских или французских версий «Что? Где? Когда?», так что да, думаю, этим можно гордиться. Я точно горжусь, что у нас есть такая передача.
Антонов: На самом деле, «Что? Где? Когда?» существует в Азербайджане, в Украине, в Казахстане, в Белоруссии, в Эстонии. Просто мы не смотрим, например, эстонское телевидение. Да и потом, если посмотреть, откуда люди присылают вопросы, то там можно обнаружить широчайшую географию. Вопросы присылают со всего земного шара. Да, в отдельных случаях это русские люди, которые живут в других странах, но так или иначе «Что? Где? Когда?» глобальна. Что касается того, чтобы перенести этот формат в другие страны. Сейчас такой огромный выбор всего, что каждый выбирает то, что подходит для него лучше всего. Мы же не повторяем какие-то шоу или программы, которые не подходят под наш формат. Это, скорее, вопрос личных пристрастий каждого.
– Есть ли какой-то вопрос, который бы вы адресовали знатокам в качестве зрителя?
Курбанов: Такие вопросы обычно всплывают, когда ты что-то делаешь дома, и вдруг такой: «Вот, этот вопрос мог бы быть в «Что? Где? Когда?». Но опять-таки, это не вопросы из разряда каких-то поговорок, китайских мудростей и так далее. Обычно это что-то, связанное с бытом. Для меня «Что? Где? Когда?» – это все же больше не про знание и начитанность. Это тоже, но главное – процесс, когда знатоки приходят к правильному ответу логическим путем. Как они мыслят? Как они общаются? От этого я получаю эстетическое удовольствие.
Антонов: У меня даже была как-то одна идея – записать вопрос, но поскольку я больше на стороне знатоков, я не стал этого делать. Я однажды снимал дом на лето, и там неподалеку располагалась конная база. Там меня заинтересовала одна вещь, и мне стало любопытно – догадаются ли знатоки, для чего она предназначена. Потому что я сразу не понял, для чего эта штука, и когда мне объяснили, мне показалось, что это как раз вопрос из серии для «Что? Где? Когда?». Потому нужно быть человеком, погруженным в область ухода за лошадьми, чтобы точно сказать, что это за вещь. Догадаться сложнее.
– В «Что? Где? Когда?» принимала участие сборная России по футболу. Наблюдали за этой игрой?
Курбанов: Не думаю, что у них были вопросы того же уровня сложности, что и у знатоков. Достойно сыграли. В таких случаях нужно стараться проецировать ситуацию на себя. Одно дело сидеть дома, сыпать ответами или критиковать тех, кто играет, и другое, когда на тебя все смотрят, вокруг камеры, и ты испытываешь колоссальный стресс. В такой ситуации любого человека может заклинить, он может просто растеряться.
– Вот футболисты играли, спортивные комментаторы, представители «Comedy Club». Назовите свою сборную «Что? Где? Когда» из баскетболистов, с которой вы бы решились заявиться. Вы, ясное дело, попадаете автоматом.
Курбанов: Да-да.
Антонов: Все зависит от задачи, которую бы перед нами поставили. Хорошо провести время?
– Думал, для ЦСКА всегда одна задача – победить!
Антонов: Я бы Димку Хвостова взял. Потому что он мой друг. Сашу Кауна вызвал бы.
– Он тоже увлекается?
Антонов: Нет, но у Саши хорошее образование и у него очень широкий кругозор интересов. Много тем, в которые он глубоко погружен. Он во многом способен разобраться. Не сказать, что мы суперинтеллектуалы, у каждого есть область, в которой он хорошо разбирается, но не более того. Чтобы участвовать в «Что? Где? Когда?», нужно тщательно подбирать команду, готовиться. В общем, для начала нужно пройти тесты.
Курбанов: Электронную версию.
– В игре довольно часто встречаются спортивные вопросы. Удавалось ли отвечать на какие-то из них?
Курбанов: Бывает такое, но это либо внутренняя логика, либо знание. К тому же многие спортсмены не готовы ответить на вопросы, связанные со спортом. Опять же, это такое клише, что если ты спортсмен, то должен знать все о спорте. Слушайте, это несерьезно. Может, он не так много знает о спорте, но хорошо разбирается в астрономии. Нужно уходить от этих стереотипов.
– Вспомните вопрос, на которой сразу нашли ответ?
Антонов: Точно помню «вопрос про каланчу», который попадался, по-моему, в блитце. Там была цитата из стихотворения «Дядя Степа – милиционер», и нужно было догадаться, откуда она. Я просто знал ответ, потому что накануне читал книгу Михалкова своему ребенку.
– Наконец, какое обсуждение «Что? Где? Когда?» без вопроса. Итак, вопрос о баскетболе за авторством Максима Поташева.
«Существует расхожее мнение, что баскетбол – игра для темнокожих, поскольку «белые не умеют прыгать». Один иностранный журналист, посетивший Москву, пришел к выводу, что это мнение ошибочно. Куда именно он советовал сходить всем, кто хочет в этом убедиться?
Антонов: А в каком году журналист посетил Москву не указано?
– Нет.
Антонов: Если он был в Москве, что он мог посетить?
Курбанов: Может, Олимпийские игры?
Антонов: Белые не умеют прыгать.
Курбанов: Возможно, это мог бы быть балет. Они белые, и у них высокие прыжки. Или фигурное катание. То есть это сравнение. Должно быть место, где белые могут проявить свои физические возможности. Шахматы ведь сюда не привяжешь.
Антонов: Ну да. Плюс, балет один из таких ярких примеров русской культуры.
Курбанов: У нас вот такие версии: русский балет и фигурное катание.
– Ну, я поздравляю вас...
Курбанов: Да!?
Антонов: Никитыч, просто...
– Внимание правильный ответ. Иностранный журналист сказал: «Это неправда, что белые не умеют прыгать. Сходите в Большой Театр и посмотрите. Если бы кто-то догадался переодеть этих танцоров в просторные шорты и дать им баскетбольный мяч, тогда бы они смогли заработать действительно серьезные деньги».
Антонов: Йееее...
Курбанов: Вот вы Максиму Поташеву и передайте, что есть такие ребята.
Драфт НБА-1994: два члена Зала славы, большой пес и контракт, разрушивший «Сиэтл»
Евробаскет-2022 реально оказался лучшим в современной истории. И вот почему
Фото: РИА Новости/Марина Юрченко, Алексей Филиппов; Instagram/saimon011, alesmukhin_by; Телекомпания «Игра-ТВ» / Юлия Наконечная; Первый канал
А вот по поводу кризиса ЧГК... Он совсем не в том, что ушли опытные игроки (кстаааати, а почему же они ушли?), а молодые не тянут. Кризис связан со все большим последовательным проникновением мерзости в интеллектуальную игру.
История с баном Ильи Новикова (а это индивидуально, пожалуй, один из сильнейших знатоков десятилетия был), история с покупкой ответов Друзем (я вообще не могу понять до сих пор, почему его не выгнали пожизненно с телека, хотя о чем это я...), легендарный суперблиц в 2008 от Козлова, за который он выиграл автомобиль (погуглите, если не лень, даже комментировать нету смысла). МНОГОКРАТНЫЕ странные решения по вопросам и ответам во время игры от Крюка, направленные на завал одних команд и проход других. И это только самая верхушка айсберга.
Еще одна проблема - проблема вопросов. Тебе присылают МИЛЛИОНЫ вопросов годами. В чем проблема выбрать реально хорошие? Иногда такую дичь в эфир пускают - хоть стой, хоть падай. Такую даже на любительских квизах в кабаках стыдно спрашивать. Но нет, вместо этого надо собрать какую-то академию телезрителей и продолжать регулярно брать их вопросы (да, иногда отличные, но во-первых далеко не все, а во-вторых, остальным людям после этого реально обидно и меньше мотивации свои вопросы присылать).
Как итог, при всей любви к самой игре и интеллектуальным развлечениям, у многих постоянных зрителей (да и у игроков тоже) со временем накопилось множество вопросов (здесь каламбур), ответы на которые всем известны, но озвучивать их никто не собирается, а уж менять что-то в телепередаче - тем более.
Понятно, что на заказ по теме, но здорово, что Антонов и Курбанов спустя столько лет чуть рассказали.
Для тех, кто следит за игрой, не является сюрпризом то, что игру прогнули. Тут и история с изгнанием Новикова, тут и полное подчинение руководству телеканала по поводу отсутствия прямых эфиров. Я уж не говорю о других чудачествах руководства игры (Скипский, Друзь, срачи с неофициальными группами ЧГК).
Крюк говорит примерно следующее: "Если мы не подчинимся всяким требованиям, нас попросту закроют!"
Но тут возникает вопрос - а может закрытие (или хотя бы длительный перерыв) является не такой уж плохой идеей?
И что мешает в случае чего перейти на другой менее ядерный телеканал? В своё время Ворошилов перевёл игру на нормальный на тот момент НТВ, и ничего!