We the north! Поучительная история для «Ойлерс» или баскетбольный офф-топ от любителя НХЛ
Президент «Торонто Рэпторс», Масай Уджири, не просто победил со своей командой в НБА. Он помог всем жителям увидеть Торонто таким, каким он на самом деле и является — городом чемпионов.
Чемпионский парад в Торонто. Кайл Лаури поливает толпу шампанским.
Очевидно, Масаи Уджири любит истязать себя. Пока, однако, не ясно почему. Мы находимся в «Studio K-O», боксерском тренировочном центре на Кингс Стрит, к западу от Батерста, куда менее чем 20 минут назад, едва успев пересесть с прилетевшего с опозданием чикагского борта, за рулём своего черного Шеви Субурбан приехал Уджири. В раздевалке он надевает шорты и застегивает под самое горло свой камуфляжный нейлоновый худи.
На руках уже надеты 12-унцовые боксерские перчатки, а вокруг пульсирует нигерийская афробит-музыка из любимого плейлиста. Уджири бьет по боксерским лапам, которые его тренер (к слову девушка), передвигаясь по залу, подставляет под различные комбинации. Он отрабатывает каждое комбо по 15-20 раз в течение 30 минут, выкладываясь по полной, пока она маневрирует и перемещается имитируя действия соперника. Уже к середине тренировки он полностью выжат и обессилен, как если бы ему приходилось часами цепляться за жизнь изо всех сил.
Конечно, никто из вас не станет оспаривать значимость упорного и тяжелого труда, но 49-летний Уджири занят здесь кое-чем другим. «Придется немного пострадать» — признается он. И это не удивительно: во-первых, после долгого лета это первая тренировочная сессия по боксу за долгие месяцы; а во-вторых, прошло пять дней с тех пор как он ел нормальную твёрдую пищу.
Дневная диета — ничего кроме чая с 7 утра до 7 вечера — своего рода ментальное упражнение, к которому Уджири периодически прибегает по ходу сезона. «У мусульман есть такая традиция» — рассказывает он (хотя сам является представителем христиан). Время от времени, в частности сейчас, он прибегает к более жесткой диете, сокращая свой рацион до лимонного сока, яблочного уксуса, кайенского перца, кленового сиропа и некоторых других продуктов, подбираемых одним из тренеров «Рэпторс». «Жду не дождусь нормальной еды сегодня вечером» — говорит он (это скорее всего будет тилапия на гриле, которую частенько готовит его жена Рамату).
Зачем он это делает? Ради своих игроков. «Я говорю им, что это мой способ не отставать от команды» — продолжает Уджири. Сезон НБА со всей его нескончаемой чередой игр, тренировок и переездов — утомительное для игроков предприятие. «Подобные тренировки и ограничения» — говорит он, — «помогают мне понять, что творится у них в голове, когда они устали». Во время плей-офф, когда давление и усталость достигали максимума, Уджири порой продлевал свои тренировки до двух часов.
Таким образом он говорил парням: «Я с вами! Я знаю, через что вам приходится пройти». Свои собственные ощущения подсказывали ему, как лучше поступать с игроками. И прямо сейчас, кривляясь от боли и усталости в ринге, и пробивая джебы из полуприседа, он пытается помочь «Рэпторс» победить. Позвольте рассмотреть подробнее необыкновенное лето, которое так долго не давало Масаю возможности заниматься боксом в привычном для него ритме.
Поздний июньский вечер четверга. Окленд, Калифорния. Он достиг пика своей карьеры, когда команда, которую он строил 6 лет, выиграла чемпионство. Тогда Уджири и его ребята до утра отмечали это событие в местном ресторане «Эпик Стейк» в Сан-Франциско. А затем он посетил 8 африканских стран в поддержку двух проектов: своего собственного фонда «Гиганты Африки», управляющего баскетбольными лагерями для молодых талантливых ребят, и глобальной программы НБА по популяризации игры, «Баскетбол без границ», директором которой он является.
Масай ненадолго задержался в Руанде, чтобы увидится со своим другом, президентом Полом Кагаме (Уджири не признается скольким действующим или бывшим мировым лидерам он может позвонить просто так, но мы насчитали как минимум троих: Кагаме; «мой парень, Кениата», президент Кении; и Барак Обама). И конечно же, они с женой были в Нигерии, в гостях у его родителей и друзей, которым посчастливилось увидеть новенький трофей Ларри О'Брайана от «Тиффани», которым теперь владеет его команда.
Видеоматериал СBC о проекте Масая Уджири «Гиганты Африки».
Вскоре после победы, Уджири начал обхаживать владелец «Вашингтон Уизардс», который неофициально предложил ему «всё что угодно», включая долю акций компании владеющей «Уизардс», хоккейными «Кэпиталс» и некоторыми другими объектами, только чтобы оставить «Торонто» в прошлом. Он отказался от всех предложений, потому что ему нравиться жить в городе, который он называет домом. К тому же «Вашингтон» не предложил ему ничего такого, чего он не смог бы получить здесь. Конечно, всегда приятно быть нужным, особенное если учесть ещё один важный эпизод его насыщенного лета: сгущающиеся юридические тучи.
13 июня, через несколько секунд после того, как бригада судей официально зафиксировала окончание 6-й игры в Окленде, а Кавай Леонард победоносно вскинул вверх руки, Уджири столкнулся с рьяным представителем правоохранителей в попытках пробраться на площадку, чтобы отметить победу вместе со своими игроками. Детали последовавшей за этим потасовки стали предметом расследования, в течение следующих 4-х месяцев проводимого местной полицией и прокуратурой округа Аламида, в результате которого не было выдвинуто никаких обвинений.
Для всех кто наблюдал за этим послематчевым эпизодом по ТВ было понятно: Уджири сильно потрясен происходящим. Вместо того, чтобы витать в облаках от радости, он выглядел измученным. Даже со своего места на трибунах Рамату заметила, что что-то не так. «Достаточно было просто взглянуть на его лицо» — говорит она. «Мой муж был сам на себя не похож». Члены семьи смотревшие игру дома тоже это заметили, и стали писать ей сообщения: «С Масаем всё нормально?» Спустя две недели после инцидента в Окленде, Масай на пресс-конференции еще раз отметил, что он уважительно относится к представителям закона: «У меня нет сомнений насчет того, каким человеком я являюсь».
Он — победитель (для тех, кто здесь недавно). Он приехал в Торонто весной 2013. Принял команду, которую не очень то уважали в Лиге, и сразу же заговорил о возможном чемпионстве. А затем он этого добился, по пути сделав каждому болельщику инъекцию от неуважения. Наши команды побеждали и прежде. Но «Блю Джейс» делали это летом, когда весь наш город был готов к приему (хвала небесам американцы не видели его в наихудшем состоянии). «Рэпторс» же играли под завывания ветра и когда улицы были засыпаны серым снегом, и они заставили американцев с этим мириться. С лозунгом «Север — это мы» («We the north!») команда устроила зиму, которой мы так стыдились и которую так скрывали, прямо в сердце у каждого своего соперника.
И это целиком и полностью заслуга Уджири. Сразу после своего переезда, он сообщил команде, каким именно он видит их бренд. «Я хотел, чтобы мы гордились своим происхождением!» — говорил он. «Гордились Торонто и Канадой. Мы не боимся холода, и собираемся нах**н вынести всех именно здесь». Лозунг «Север — это мы» был разработан монреальским агентством Сида Ли. И несмотря на то, что от него уже отказался местный футбольный клуб, «Монреаль Импакт», Уджири зарезервировал его для Торонто. «Когда я впервые его увидел, по моей коже сразу же побежали мурашки» — повторил он нам.
Помимо этого Уджири — ещё и строитель. С 2016 года, новым домом «Рэпторс» является тренировочный спортивный комплекс, который сейчас (после того как рэпер и фанат «Торонто» Блэйк выкупил название) называется OVO Атлетик Центр. Он расположен неподалеку от Эксебишн Плейс, прямо у ресторана «Medieval Times». В самом сердце этого комплекса расположен огромный тренировочный корт. Примыкающие к нему помещения чем-то напоминают мне недвижимость у береговой линии. Вид на площадку открывается из офисов больших начальников и тренерских кабинетов. Сканеры отпечатка пальца контролируют доступ в каждую секцию, в то время как компьютеризированные сенсоры на стенах зала могут отследить любой из бросков для дальнейшего их анализа. Этот центр существует лишь потому, что Уджири сказал компании-собственнице, что команда в нем нуждается. Сказано-сделано.
В нескольких метрах от конференц-зала «Рэпторс», где войны касательно их обменов и драфт-пиков поддерживают сразу два десятка компьютерных мониторов, расположен кабинет Уджири. Внутри мебель из коричневой и кремовой кожи, а на стенах изображения Барака Обамы и Нельсона Манделы переплетены с фотографиями его жены и детей, 6-летней Захары и 3-летнего Масайя младшего по прозвищу «Динь Динь». Сам Уджири проводит здесь не так много времени. Большая часть работы делается в машине, пока водитель забирает его из дома и отвозит обратно в Северный Йорк, дом в котором он приобрел сразу после того, как был назначен президентом «Торонто». В OVO Центре вы скорее встретите его «на ногах»: бегающим по коридорам, общающимся с игроками и тренерами, разговаривающим по своему BlackBerry или кочующим между столами сотрудников своего небольшого штата, который, словно гидра с множеством голов, работает над вопросами изменения состава и дальнейшего развития клуба.
Масай Уджири в своём офисе в OVO Athletic Center
Он — человек убеждений. Помимо лечебных голодовок он также молится «за то, чтобы Бог присматривал за командой», вкладывая в это больше духовного, чем религиозного смысла. Основное значение для него имеют усилия. Его скаутский глаз постоянно следит за теми, кто готов отдать больше, чем может ради их общего успеха. «Он быстро учится» — говорит Стен Джонс, главный тренер баскетбольной команды государственного Университета Флориды, с которым они дружат вот уже 17 лет.
«Он подбирает людей подходящих ему по характеру, и сам ведет себя очень достойно. А это помогает тебе понять, что он — настоящий». Его игроки видят это в нём. «Он отмечает в игроках маленькие, никому не заметные вещи, и ценит их выше, чем просто баскетбольный талант» — говорит Фред ВанВлит, разыгрывающий и новоиспеченная звезда в составе новых «Рэпторс». Несколько лет назад, во время Летней Лиги НБА, серии игр, когда команды имеют возможность оценить своих новичков, ВанВлит был незадрафтованным парнем, пытавшимся пробиться в состав «Рэпторс» со своей немного робкой манерой игры. Масай следил за матчами с трибун. После одной из игр, он отозвал Фреда в сторону и дал ему пару инструкций: «Он сказал мне, — «Играй напористее. Площадка не место для стеснений». Я был удивлен тем, что сам президент клуба сказал мне это. И я отнесся к этому серьезно».
Для самого Уджири, реакция игрока на такой разговор является определяющей в вопросе «Можно ли считать его настоящим «Раптором»?». Команда выигравшая последнее чемпионство — является полным отражением характера и духа Масайя. Во многом благодаря ему, Торонто — первая в истории Лиги команда, сумевшая стать чемпионом НБА, не имея в своем составе ни одного баскетболиста, выбранного среди ТОП-14 игроков на драфте. Это был коллектив игроков, которые, на первый взгляд, не обладали самым большим талантом. Зато у них была огромная жизнеспособность, невероятная решительность и самоотдача. Это была команда Масая.
В Зарии, городе на севере Нигерии, где вырос Уджири, друзья по команде называли его «Боунс» (перев. — «кости») или «Москит» за его невероятно длинные и худые как щепки ноги. Но было еще одно прозвище, придуманное другом по имени Гидеон: «А парень то хорош!» Странное прозвище, которое, тем не менее, преследовало Уджири по ходу его карьеры. С одной стороны из-за того, что Гидеон слишком часто его повторял, а с другой, потому, что оно имело более глубокий смысл и выходило далеко за рамки умений Уджири в обращении с мячом.
Лучший друг Масая, Деннис Огбе, в детстве болел полиомиелитом, в следствие чего его правая нога значительно ослабла, а левая была полностью парализована. Он познакомился с Уджири, когда им обоим было по 8-9 лет. К тому моменту у него уже был фиксатор ноги, инвалидная коляска, костыли и куча задир, которых все это привлекало. «Знакомство с Масаем стало для меня поворотным моментом» — говорит Огбе. «Сочувствие — было одним из его главных качеств. К тому же он всегда относился ко всем на равных». Огбе не мог бегать, поэтому во время футбольных матчей Масай ставил его на ворота. В дворовом футболе все просто — чей мяч, того и правила. А они чаще всего играли мячом Масая. Его семья была богаче многих своих соседей по району. Мать Паула, кенийка по происхождению, работала врачом; а отец Майкл, родившийся в Нигерии, был руководителем больницы. Они переехали сюда из Борнмута, когда Масаю было всего 9 месяцев.
Мальчишки встретились впервые после переезда семьи Уджири в Самару, деревню на западной окраине Зарии, где Масай мог посещать начальную школу при университете Ахмаду Белло. Уджири и Огбе стали друзьями. Они запускали воздушных змеев и держали голубей. Чтобы добраться до драматического кружка, который находился в нескольких километрах от их дома, они часто использовали велосипед «Скорпио», принадлежавший Масаю. При этом они распределяли нагрузку так, чтобы Огбе крутил педаль своей сильной правой ногой, а Масай — левой. Позже Огбе научил Уджири водить.
С баскетболом же Масая познакомил Оливер Би Джонсон, более известный по прозвищу «коуч О Би Джи». Американец служил в миротворческих войсках в Нигерии и осел в стране в 1969. Установил несколько баскетбольных щитов и начал тренировать мальчишек в округе, среди которых в начале 80-х оказался и Уджири. Именно тогда, со слов тренера, парнишка начал «жить мечтой». А Масай мечтал играть в НБА. Он смотрел записи матчей на видеокасетах, и пытался повторять разные движения. Его целеустремленность привела его в подготовительную школу Сиэтла, а затем в юниорскую команду колледжа Северной Дакоты. Но НБА так и осталась для него недостижимой мечтой. «Я просто был недостаточно хорош» — говорит Масай. Он был односторонним игроком, эффективно играл в защите, но ему не хватало умений и навыков в атаке. К тому же для своих 193 см он весил слишком мало. Зато он профессионально отыграл 6 сезонов в Европе, но после того, как сменил там свою 5-ю команду, решил повесить кроссовки на гвоздь.
Пытаясь определиться со своим будущим, он позвонил Дэвиду Торпу, тренеру по развитию и аналитику ESPN, с которым ему приходилось встречаться несколькими годами ранее. Он сообщил Дэвиду, что хотел бы работать в бизнес-сфере баскетбола. Он знал многих африканских игроков и мог помочь с их трудоустройством. Торп дал ему следующий совет: «Для начал тебе нужно познакомиться с людьми».Через месяц в Атланте должен был состоятся Финал Четырёх национальной студенческой баскетбольной лиги. Торп предложил Уджири остановится там на время, встретится с ним, и познакомиться с людьми, которым он его представит.
Масай Уджири с детьми во время чемпионского парада в Торонто.
Вместе с Торпом они разработали документ под названием «Сфера влияния Масайя», где были отмечены все страны, в которых Уджири когда-либо выступал или знал каких-то людей. Он использовал это и своё обаяние, чтобы получить должность внештатного международного скаута «Орландо Мэджик». Команда давала ему пропуск в различные тренировочные залы мира, но на этом её гарантии заканчивались. Уджири был согласен и на такое.
Месяцами он ездил по Европе, самостоятельно покрывая свои расходы, занимая деньги у матери и Огбе, чтобы хоть как-то выживать. Он ночевал в кресле на квартире у друзей и летал стоя с «Delta Buddy Passes», чтобы сэкономить на билетах. В конце года, прилично задолжав, он подбил все свои расходы и предоставил их «Мэджик», получив взамен чек на $3000, лишь малую часть того, что он реально успел потратить. «Это было жестоко» — вспоминает Уджири. Та работа хорошо ударила по его кошельку, но зато принесла ему необходимые знания и связи в разных уголках планеты.
В какой-то момент, перед началом игры НБА на «Мидаулендс» в Нью-Джерси, он заметил Адама Сильвера, занимавшего тогда должность президента «НБА Интертейнмент». Он просто подошел к нему и стал делиться своими впечатлениями от Лиги. Когда Уджири ушел, Сильвер повернулся к своему коллеге и переспросил: «Я его знаю? Кто это?». Сегодня Сильвер, занимающий должность комиссионера НБА, один из самых близких друзей Уджири. А эффект от разговора с Масаем можно назвать «практически утешающим».
Всего за год Уджири сумел получить оплачиваемую постоянную работу скаутом в клубе «Денвер Наггетс». Он купил дом в Финиксе, чтобы быть поближе к друзьям, и прослыл парнем, который бывает везде, посещает все мероприятия и имеет наметанный глаз на талантливую молодежь, вовлеченную в игру. Приблизительно в то же время он запустил свой проект «Гиганты Африки» по поддержке баскетбольных лагерей в Нигерии, чтобы обнаруживать потенциальных игроков НБА.
Через 4 года, на преддрафтовом мероприятии в Орландо, кто-то хлопнул его по плечу. Он обернулся и увидел Брайана Коланджело, президента и ГМа «Рэпторс», которому было интересно, не хочет ли Уджири поработать с ним в Торонто. На тот момент Коланджело, который только что выиграл приз лучшему функционеру сезона, по уровню значимости был практически баскетбольным Богом. «В тот момент я подумал: «Ух ты, Боже мой, это же сам Брайан Коланджело говорит со мной» — вспоминает Уджири. Он получил пост директора скаутской службы Торонто, и впервые в жизни стал полноценно работать в офисе, надев на себя костюм. «Я был как губка. Мне нужно было изучить, что такое потолок зарплат, узнать, как функционирует бизнес-сторона игры, изучить как проводятся обмены и что можно говорить в разговорах с другими функционерами. Всему этому я научился у Брайана Коланджело» — говорит Масай. В 2008 году его назначили помощником ГМа «Торонто».
Масай и его жена Рамату Уджири.
Уджири оставил все свои пожитки в Финиксе, и начал строить свою жизнь в Торонто с нуля, остановившись в гостинице SoHo. Во время того первого прихода в «Рэпторс» он познакомился с Рамату Барри в Вашингтоне, где она продавала мужскую спортивную одежду в магазине «Saks Fifth Avenue». Они начали встречаться. Вскоре она поняла, что он часто работает допоздна. Как-то поздно вечером она спросила его, почему он не идет спать. «У Брайана утром важная встреча, и я должен подготовить для него все эти цифры» — объяснил он. «Масай, ты так много работаешь по ночам… Почему тогда ты не можешь быть ГМом?». Он посмотрел на неё и засмеялся: «Все не так просто». Она посоветовала ему верить в себя, и сказала что будет за это молится. В 2010 году Уджири назначили на пост ГМа «Денвер Наггетс».
И уже на входе его ожидало труднейшее испытание: лучший игрок «Наггетс», Кармело Энтони, хотел сменить команду. Уджири никогда в жизни никого не менял. И его первый раз должен был прийтись на обмен клубной суперзвезды. Все прошло как нельзя лучше. Компенсацию, которую он сумел получить от «Нью-Йорк Никс» аналитики CBS называли «потрясающей» и «великолепной». Сезон 2012-2013 «Наггетс» завершили с результатом 57-25, а Уджири был признан Функционером года. Именно в тот момент ему позвонил Тим Лейвеке, тогдашний президент «Мэйпл Лифс Спортс & Интертейнмент».
Спортивный функционер с историей побед в Лос-Анджелесе, Лейвеке только что прибыл в город «на белом коне», чтобы победить мрачных драконов посредственности, поселившихся в Торонто. «Рэпторс» Коланджело пятый сезон к ряду не выходили в плей-офф, и всё больше стали походить на хоккейных «Лифс» в своем отношении к неудачам. Лейвеке увидел в Уджири вестника перемен.
«В нём был тот же огонь, и та же решимость, что и во мне» — вспоминает Лейвеке. «Желание быть лучшим, где бы он не оказался. Я хотел, чтобы он изменил нашу культуру и выиграл чемпионство». Лейвеке предложил ему расчистить «сухостой» перед приходом. И Масай, помня свой первый опыт в «Торонто», дал ему список людей, которых он не хотел видеть у себя в подчинении (некоторые из них работали в клубе много лет). «Я уволил 14 человек в один день» — говорит Лейвеке. «Это был один из самых трудных моих дней в Торонто».
Уджири нанял Джеффа Уэлтмана, своего бывшего босса по «Наггетс», на должность вице-президента по баскетбольным операциям. Добавил Бобби Уэбстера и Терезу Рэш, работавших в офисе Лиги, и Дэна Толцмана, быстро поднявшегося по скаутской лестнице в Денвере. «Это были мои ребята» — говорит Уджири. Единственным представителем старого режима оставался сам Коланджело. Лейвеке назначил его на роль президента по делам-которые-не-имеют-ничего-общего-с-баскетболом, чтобы сохранить лицо легенды. «Я понимал его эмоции и знал, что для него означает потеря этой работы». Но на деле со стороны Коланджело не было никаких обид. «Он хотел, чтобы я занял этот пост» — говорит Уджири. Через три недели Коланджело подал в отставку, тем самым сняв все возможные недомолвки и противоречия в их дальнейших с Масаем взаимоотношениях.
Как человек, Уджири — это необыкновенная комбинация самоуверенности и ранимости. Он немного опасается личных вопросов и обходит стороной всякий негатив чтобы он к нему не прицепился. При этом он всегда честно смеется и честно сквернословит. И всё, что бы он ни говорил, звучит искренне, будто идет откуда-то из глубины. Возможно именно из-за этого похвала в адрес его лидерских способностей кажется по истине безграничной. Когда люди, знакомые с ним, пытаются описать стиль его лидерства, они чаще всего произносят слово «доверие».
«Он ценит доверие» — Фред ВанВлит.
«Мы очень сильно друг другу доверяем» — Адам Сильвер.
«Он доверяет нам поиск вещей, которые с нашей точки зрения покажутся ему значимыми» — Бобби Уэбстер.
Для самого Уджири, рецепт успешного лидерства очень прост: набирай умных людей, дай им работать и спрашивай с них за результат. Он оценивает своих сотрудников выше себя самого, и чем больше он говорит о своей команде, тем сильнее загораются его глаза. «Я верю в них. Они делают меня лучше!» — говорит он. «Молюсь Богу, чтобы дать каждому из них шанс, потому что они его заслуживают!»
Его привязанность к членам своей команды выглядит убедительной. Например о Рэш, он с уверенностью говорит: «Это мой босс!» Как только Толцман попадает в поле его зрения, глаза Масая тут же загораются. «Эй, ДиТи!» — выкрикивает он, поднимая вверх руку и широко улыбаясь. Похоже дружба его только подзаряжает и в полной мере раскрывает его природную игривость. Услышав, что его близкий друг Уэлтман, который сейчас занимает пост президента в «Орландо», отказался давать интервью для этой истории, Уджири дерзко приподнимает подбородок. «Да ну его нах*р! Так и запишите. Ладно-ладно, я пошутил. Поэтому то мы и отделали их в плей-офф. Опять шутка, не надо это записывать» — говорит он, едва сдерживая смех.
Эти 5 лет эры Уджири прошли под знаком растущих надежд и сокрушительных разочарований. Он сумел избавить команду от пораженческого настроения, но не от самих поражений. В 2018, когда «Кливленд Кавальерс» во главе с Леброном Джеймсом во второй раз подряд выбили «Торонто» из плей-офф, принцип «спрашивай с них за результат» подсказывал Масаю, что главный тренер «Рэпторс» Дуэйн Кейси должен быть отправлен в отставку. В мае Уджири и Уэбстер отправились из административной части OVO Центра в тренерское крыло. Уджири, которому Кейси был почти как отец, по прежнему говорит, что для него «это было одно из самых сложных решений» в его карьере. Спустя 4 дня в отеле «Икс», команда специалистов уже брала интервью у первого кандидата на должность Кейси: его бывшего помощника Ника Нёрса.
Управляющие немного нервничали. «Начало было довольно сырым» — говорит Нёрс. В течение почти 4 часов они осыпали его остроумными вопросами. В одном из блиц-отрезков попросили рассказать историю своей жизни за 45 секунд; затем интересовались его чувством юмора и просили выдать какую-то новую шутку. Нёрс был так поражен их сообразительностью, что ушел со встречи с двоякими ощущениями: либо команда Уджири чертовски хорошо подготовилась к встрече, либо они невероятно слажено работали. В любом случае, и то и это — заслуга их босса.
Но и Нёрс удивил их в не меньшей мере. «Я абсолютно точно уверен, что Ник говорил о победах и чемпионстве намного чаще всех других кандидатов, которых мы интервьюировали» — говорит Толцман. Перед тем как стать помощником главного тренера «Рэпторс» в 2013, Нёрс провел 11 лет, работая Британской Баскетбольной Лиге, и еще несколько сезонов в рамках подготовительной Лиги НБА. Он выигрывал звание «Тренер года» почти на каждом новом месте. Он обещал клубу новый подход к ответственности игроков. Его персонал отслеживал каждое действие каждого баскетболиста на площадке, а затем подготавливал разноцветные отчеты с рекомендациями к следующей тренировке. В июне Нёрс был назначен их главным тренером.
После этого назначения, всё общественное внимание перешло на игроков. Было понятно, что команде необходима пересадка сердца, а Уджири и его окружение как раз нашли в игроке «Спёрс» Кавае Леонарде воплощение таланта, упорства, профессионализма и бесстрашия. Но чтобы его заполучить, им пришлось отдать своего лучшего игрока, ДеМара ДеРозана.
ДеМар ДеРозан, №10, в форме «Торонто Рэпторс»
Риск, присутствовавший в обмене любимчика болельщиков ДеРозана на проведшего в лазарете весь прошедший сезон Леонарда, был очевиден. Провал был не менее вероятен, чем успех. Однако Уджири говорит, что он ни разу не сомневался в правильности этого решения: «Я даже не рассматривал вариант с провалом. Я верю в то, что если ты очень-очень хорошо подготовлен, рано или поздно дела пойдут как надо». Частью подготовки стало информирование совета директоров MLSE о своих намерениях. В НБА функционирует комплексная система ограничения общекомандных затрат. На сезон 2018-2019 потолок был установлен на отметке 102 млн. дол. США. Команды могли потратить до 124 млн. при определенных обстоятельствах, но превышение этой отметки влекло бы за собой выплату штрафов. Зарплатная ведомость «Рэпторс» и так была достаточно большой. А подписание Кавая привело бы к получению 25-милионного штрафа, который поднял бы их общекомандные расходы выше отметки в 160 млн. долларов за сезон.
Председатель MSLE Лари Таненбаум вспоминает свои опасения по поводу обмена ДеРоузана ради одного сезона травмированного игрока. Но Уэбстер и Уджири отстаивали свою позицию «в очень аргументированной манере». Они готовились часами, использовали таблицы и замысловатые обороты, доказывали друг другу правильность решения. Уджири и Уэбстер проговаривали финансовые последствия сделки и её возможно влияние на состав команды. У совета было много вопросов, ответы на которые заняли куда больше времени, чем сама презентация. Но акционеры доверяли Уджири. «Его видение — это видение чемпиона!» — говорит Таненбаум.
В день, когда обмен все же состоялся, Масай и Рамату были в Кении с Обамой, на открытии детского центра, который организовала его сводная сестра, Аума. Уджири допоздна говорил по телефону с Уэбстером, уточняя финальные детали сделки. В какой-то момент Рамату просто сказала, что идет спать. Она вспоминает слова своего мужа: «Похоже я почти все уладил. Осталось только позвонить ДеМару». Когда сделка закрылась, в Кении было 5 или 6 часов утра.
Последующие 24 игры плей-офф стали источником бесчисленного множества захватывающих моментов. Но вот один из них был особенным. Тот, который показал, что это теперь другая команда, что эта команда может справится со своими демонами. Это был прыгающий баззер-битер Леонарда на последних секундах 7-й игры полуфинальной серии Востока против «Филадельфии 76терс». Но перед этим удивительным моментом было еще несколько почти провальных эпизодов, которые Уджири не суждено было увидеть.
У Масайя есть одна привычка — смотреть каждую игру с нескольких выгодных позиций. Он никогда не сидит на трибуне. Изредка смотрит игру из ложи. Он даже перестал смотреть матчи из подтрибунного тоннеля, где к нему постоянно пристают болельщики. Вместо этого он кочует. В Торонто он может посмотреть первую часть игры в комнате видео-аналитики прямо у выхода на площадку, затем на лифте подняться на 15-й этаж своего офиса на 50 Бэй Стрит и досматривать вторую половину там. На выезде он иногда достает телефон и просто смотрит игру с парковки у арены соперников.
Последние минуты игры против «Сиксерс» Уджири досматривал по ТВ у себя в офисе. До конца оставалось 12 секунд, и его команда вела со счетом 89-86. В этот момент он отправился к лифту. Он хотел попасть на площадку, чтобы вместе с ребятами отпраздновать победу, которая принесет им путевку в Финал Восточной Конференции НБА. В лифте, который спускался вниз с 15-го этажа не было мобильной связи. Когда лифт остановился, он вышел из него и направился по коридору прямо к комнате для прессы, часть которой было видно через открытую дверь. В комнате было всего два человека, не отрываясь уставивших за происходящим на экране. Один из них что-то сказал, и несмотря на то, что Уджири этого не расслышал, он буквально прочитал по его губам: «Не могу поверить, что это снова с нами происходит».
«Я прочитал это!» — еще раз говорит Уджири. «Прочитал по его губам эту фразу!». А затем он поднял руку, показывая, как человек огорченно приложил ладонь к своей голове. Он поспешил в комнату видео-аналитика, где Толцман смотрел игру сидя на диване. «Что за х*рня сейчас произошла?» — спросил Уджири. А произошло следующее: два штрафных от Джоэла Эмбиида, один точный штрафной из двух от Кавая, и бросок из под кольца от Джимми Батлера. Ничья.
Игра затянулась из-за длинного тайм-аута. На часах оставалось 4 секунды. Уджири присел на диван рядом с Толцманом и стал ждать. Когда игра возобновилась, Леонард получил мяч, рванул в дальний угол и выбросил мяч в сторону кольца перед самой сиреной. Уджири смотрел как мяч взлетал и падал. Он увидел как мяч ударился о дугу и счел тот бросок неточным. «Я подумал: «Ну что ж, овертайм». И встал со своего места» — говорит он, показывая как поднимался со светлого кожаного дивана. «Уже уходя я увидел второй отскок, который был несколько ниже предыдущего. А затем третий, которого практически уже не было. На секунду я просто замер в дверях, повернулся к экрану. Толцман тоже уже вскочил со своего места. И тот грёбаный мяч таки опустился в корзину!» Даже сейчас на лице Уджири растягивается широкая улыбка. «Боже мой!».
Во время этого триумфального сезона семья Уджири и семья Леонарда стали необыкновенно близки. Со слов Рамату, младшей дочери Кавая, Калие, так понравился Масай младший, что дома она без остановки повторяла его прозвище. «Наверное, в какой-то момент Кавай спросил: «Кто такой этот «Динь Динь»? Единственная фраза, которую моя дочь говорит в этом доме — это «Динь Динь»!». Рамату также вспоминает шутку мужа, которую тот в конце года, озвучил Каваю во время очередных попыток убедить его остаться в Торонто: «Ты можешь остаться, а можешь уйти, но мой сын все равно женится на твоей дочке, потому что они любят друг друга».
Сегодня в своём офисе Уджири работает над будущим этой команды, не оглядываясь на летние неудачи. Он пытался уговорить Леонарда остаться, но для него было важно не переходить границы. «Мы должны оставаться собой» — говорит Масай. «И Каваю было важно, кем мы являемся на самом деле. Он просто хотел вернуться домой». Теперь, когда Кавай подписался в «Клипперс», а атакующий защитник Дэнни Грин отправился в «Лейкерс», «Рэпторс» напоминают мне высокий корабль без главного паруса. Им придется довольствоваться малым и надеяться на то, что ветер будет дуть с нужной стороны. В их составе по-прежнему есть высококлассные защитники и талантливые игроки. Молодому силовому форварду Паскалю Сиакаму похоже предначертано стать звездой. К тому же фронт-офис добавил в состав нескольких перспективных новичков в лице Мэтта Томаса и Теренса Дэвиса.
Возможно этого хватит, возможно нет. Уджири говорит, что это не важно. Более того, он полон эмоций. «Мы в восторге от наших молодых игроков. Мы в восторге от ветеранов, которые знают, что такое победы. Я в восторге от наших тренеров и наших директоров. У нас множество идей и задумок, которые мы хотим реализовать. И мы ждем этой возможности с нетерпением».
Читая эти строки, трудно не поверить в будущее, которое представил себе Уджири. И еще труднее не хотеть быть к нему причастным.
P.S.: К слову, 3-е место в списке самых влиятельных людей Торонто в этом году занял едва ли не самый известный болельщик «Рэпторс», Дрейк. А на 6-м месте расположился любимец канадских баскетбольных болельщиков, Кайл Лаури.
Автор перевода: Александр Серединцев
Оригинал статьи (by Trevor Cole | Фото на обложке Markian Lozowchuk) появился в декабрьском выпуске журнала «Toronto Life» (2019).
Хотите больше новостей о "Торонто". Подписывайтесь на группу "Рэпторс" в Контакте!
