Иван Щадов — угольный магнат, подаривший Иркутску баскетбол топ-уровня
Иван Михайлович ЩАДОВ.
Родился 12 апреля 1946 года в городе Черемхово Иркутской области.
Профессор, доктор технических наук. Действительный член Академии горных наук. Действительный член Академии естественных наук. Член-корреспондент Международной инженерной академии. Член-корреспондент Инженерной академии Российской Федерации.
Кавалер орденов «Знак Почета», «Дружба народов», знака «Шахтерская слава» трех степеней. Лауреат премии Совета Министров Российской Федерации. Заслуженный шахтер Российской Федерации. Заслуженный инженер Российской Федерации.
С 1989 по февраль 2001 — генеральный директор АО «Востсибуголь».
С 1988 по 2001 год — президент баскетбольного клуба «Шахтер».
В 1998-2004 избирался вице-президентом Федерации баскетбола России.
В настоящее время — заведующий кафедрой управления промышленными предприятиями Иркутского национального исследовательского технического университета.
17 июля 1997 года. Иван Щадов в форме «Шахтера» перед матчем со звездами российского баскетбола
Когда на иркутском баскетбольном небосклоне появилась вторая команда, «Шахтер», многие яростные поклонники иркутского «Строителя», впоследствии — «Ермака», встретили рождение новичка ревностно. А если и не в штыки, то без всякого энтузиазма. Команде прочили не только прозябание на вторых ролях, но и быструю кончину: никому и в голову не могло прийти, что скромный полулюбительский коллектив (из заштатного Черемхово!) сможет составить конкуренцию крепкому середняку союзной Первой лиги. В баскетбольных кулуарах говорили, что новая команда — не более чем временное увлечение для генерального директора «Востсибугля» Ивана Щадова: продержится на плаву сезон-другой, да и канет в Лету. Когда же «Шахтер» не просто выжил, а стал наступать на пятки чумаковскому «Ермаку», в иркутском баскетбольном сообществе началась настоящая «ломка»: болельщики стали понимать, что такими темпами черемховцы рано или поздно потеснят их кумиров — тех, кого они боготворили полтора десятилетия. А болеть за другую команду в то время были готовы немногие. В числе «однолюбов» оказался и я, пафосно упрекнувший Щадова на страницах «Советского спорта» в том, что он губит «Строитель», переманивая его игроков в свою команду.
— Думаешь, я тогда обиделся? Нет, конечно! Прежде всего, потому, что никого не переманивал и хоронить «Ермак» не собирался! — Мы вспоминаем с Иваном Михайловичем дела давно минувших дней и искренне удивляемся: со времени нашего предыдущего интервью прошло без малого шестнадцать лет! Та встреча состоялась спустя пару месяцев после расформирования «Шахтера». — Первоначально у меня были совсем другие планы — создать в Черемхове команду, которая станет фарм-клубом, как тогда писали в газетах, флагмана иркутского баскетбола.
— Что-то пошло не так?
— Да все пошло, как надо. Просто никто не ожидал, и я сам — в том числе, что «Шахтер» так быстро вырастет из новичка в крепкую, боеспособную и, что немаловажно, интересную команду.
– Иван Михайлович, явление «Шахтера» широкой баскетбольной общественности произошло так внезапно, что многих попросту застало врасплох: иркутские болельщики полагали, что команда образовалась на пустом месте…
Первоначально Щадов планировал создать в Черемхове команду, которая станет фарм-клубом «Строителя» — флагмана иркутского баскетбола.
— Нет, конечно! У черемховского баскетбола были давние и крепкие традиции. В 1954 году, а мне как раз было 8 лет, в городе появился Петр Никодимович Валюшайтис, ссыльный литовец, которого отправили в Сибирь на «перековку». В свое время он окончил знаменитый Каунасский институт физкультуры, прекрасно разбирался в баскетболе и к тому же обладал незаурядными педагогическими и организаторскими способностями. С его легкой руки в Черемхове были созданы мужская и женская команды. Сейчас трудно в это поверить, но женская команда, выступавшая под руководством Валюшайтиса во всероссийском финале спортобщества «Труд», обыгрывала столичный «Серп и Молот», призера чемпионата страны! Баскетбольный бомонд недоумевал: что это за город такой — Черемхово, и где он вообще находится?! Мужской «Шахтер» задавал тон в областном баскетболе, обыгрывая и «столичный» Иркутск, и Ангарск, и Братск. Михаил Мишуков не раз призывался в сборную РСФСР, отличным баскетболистом был Анатолий Бочаров, который впоследствии стал управляющим донецкой компании «Энергоуголь», спонсора местного «Шахтера», Александр Старосельцев выступал за иркутский ДСК в годы его становления. Заметный след в истории черемховского баскетбола оставили Валерий Изупенок и Владимир Поляков, защищавшие цвета рижского ВЭФа. Но самым сильным баскетболистом Черемхова, на мой взгляд, был в те годы Игорь Скрипкин, впоследствии ставший прекрасным тренером и воспитавший в Ангарске таких известных баскетболистов (поигравших в союзной высшей лиге и даже за сборную СССР) как Анатолий Сологуб и Алексей Исаченко.
Иван Михайлович Щадов с супругой на матче «Шахтера» в иркутском Дворце спорта в 1989 году. Справа – известные иркутские тренеры братья Тепловы: Владимир и Сергей
— Надо полагать, Иван Щадов в черемховском баскетболе тоже был не последним человеком?
— Не слишком погрешу против истины, если скажу, что наш город буквально болел баскетболом в конце 50-х – начале 60-х. Я начинал учиться в 3-й школе, там же впервые взял в руки баскетбольный мяч. Как-то мы обыграли своих главных соперников из 8-й школы, и директор «восьмерки», большой любитель баскетбола, сразу после соревнований выбрал из нашей команды четверых мальчишек: «Кто хочет закончить десятый класс?». И, указав пальцем, сказал: «Ты, ты, ты и ты — завтра с документами ко мне в школу!». В то время я уже занимался в секции у Петра Никодимовича и, мне кажется, играл довольно неплохо. Во всяком случае, мы обыгрывали своих сверстников не только в Черемхове, но и в Иркутске. Плюс к этому, уже в старших классах я выступал за команду взрослых — был в последнем мужском выпуске Валюшайтиса: после нас он полностью переключился на работу с женскими командами.
— Надоело тренировать черемховских хулиганов?
— Хулиганами нас называли соперники: говорили, если мы у кого-то не выиграем, то отлупим. Пай-мальчиками мы, конечно, никогда не были — случалось, и кулаки в ход пускали. Но драться нас, естественно, тренер не учил: сам человек интеллигентный и образованный, он и нас, пацанов, по мере возможности, старался приучить к европейской культуре. Когда выезжали на соревнования двумя командами — парней и девушек, — он каждому из нас назначал «подшефную» даму — телогреечку в гардероб сдать, сумку в электричку погрузить, поднос в столовой принести. Беседовал с нами о литературе, о живописи, старался на экскурсию при случае сводить. Из двенадцати ребят, которые играли у него в команде, десять получили высшее образование, еще двое — средне-специальное. А «хулиганское» прошлое, которое помогало нам в юности на баскетбольной площадке, потом многим пригодилось в жизни — не в прямом, разумеется, смысле: мы умели держать удары (и не только соперников, но и судьбы!), могли постоять за себя и за друзей, учились быть командой.
– Петр Никодимович Валюшайтис «поставил» вам «школу» — литовскую или черемховскую, уж и не знаю, как назвать. Но чтобы стать хорошим баскетболистом, надо было пройти университеты…
— У меня был институт — народного хозяйства, куда я, к слову, поступил случайно. Сначала сдал документы в политех, на металлургический факультет, но там надо было днем работать, а вечером учиться. Более того, трудиться на производстве и грызть гранит науки предстояло не в Иркутске, а в Норильске. Словом, забрал я бумаги и отнес их в нархоз. А моими «баскетбольными университетами», образно выражаясь, все пять лет учебы было первенство вузов. Парней у нас было мало — на потоке в 120 человек всего несколько, среди которых самыми спортивными были мы с Валерой Колчановым, впоследствии известным футбольным вратарем. Тем не менее, команду мы собирали хорошую, в городе ниже третьего места не опускались: обычно пропускали вперед политех и мединститут, крепко «зарубались» с универом. В нархозе я был играющим тренером и председателем спортклуба. Сил и энергии, видимо, было столько, что никак не мог наиграться: выступал еще и за команду «Труд» завода имени Куйбышева, тренировал которую Иван Буров, — тогда в Иркутске ей не было равных. За свою баскетбольную «жадность» нередко попадал в щекотливые ситуации — одновременно выступать за «Буревестник» и «Труд» мне не разрешали, приходилось выбирать или идти на какую-нибудь хитрость.
— Так может быть, стоило подумать о карьере баскетболиста, а не экономиста?
— Думал — и не раз! В 1963-м, когда я поступил в институт, мне было семнадцать. Как говорится, все дороги открыты. Были предложения из баскетбольных «команд мастеров» (как тогда говорили) Волгограда, Перми. На втором курсе, помнится, у меня появились «хвосты» — много занятий пропускал из-за соревнований. Тогда отец (в будущем — легендарный министр угольной промышленности СССР — М. К.) в первый и единственный раз провел со мной «воспитательную работу». Сказал: либо — играй, либо — учись, одновременно делать это одинаково хорошо невозможно! И я сделал свой выбор — в пользу учебы, науки, работы. Тем более что и рост для профессионального игрока у меня было маловат…
— Расставаться с баскетболом было тяжело?
— А я и не расставался с ним еще очень долго! После института уехал к жене в Черемхово — она закончила нархоз на год раньше меня и получила там квартиру. Дослужился до главного инженера угольного разреза. Как говорится, без отрыва от производства был играющим тренером баскетбольной команды, возил ребят на областные соревнования, постоянно пробивались в призеры. Потом перебрался в Бурятию — четыре года был директором разреза, там команду собрал и выходил на площадку вместе с игроками — чемпионами республики были, к слову! После началась эпоха «Востсибугля»: восемь лет — главным инженером, двенадцать — генеральным директором…
– И эпоха большого, как его называли, «щадовского» баскетбола! Иван Михайлович, а как возникла идея создания команды угольщиков — уже на другом уровне, чем в достопамятных 50-х?
– Идея, что называется, лежала на поверхности. В 1988 году иркутскому профессиональному баскетболу исполнилось двенадцать лет, а рядом со «Строителем» (еще раньше — ДСК), по большому счету, никого не было. Мне подумалось, что команде мастеров вполне пригодился фарм-клуб, в котором проходила обкатку молодежь, набирались опыта вчерашние мальчишки. Тем более что в нашем тесном баскетбольном мире на уровне Иркутской области мы все друг друга давно и хорошо знали. Владимир Чумаков играл за Иркутск, братья Резвины — Борис и Александр (в конце 80-х — начале 90-х они финансировали команду) — за Ангарск, я — за Черемхово. Мы пересекались на баскетбольных площадках еще пацанами. Мне казалось, что сообща мы сможем делать одно общее дело. Подросла группа перспективных ребят: для команды мастеров они пока были «сырыми», но, поиграв год-другой в дубле, вполне могли пополнить ряды того же «Строителя». Первым тренером «Шахтера» стал Александр Старосельцев, начальником команды — Валерий Колчанов. Конечно, быстро создать «кузницу кадров» было нереально, но ребята росли, прогрессировали, команда стала показывать приметные результаты. Рекомендовали Чумакову несколько кандидатур — так сказать, на перспективу. Он сказал, что никого не надо, и особого смысла в существовании второй команды нет. Не надо — так не надо! Открытого конфликта не было, но недопонимание, как говорят в таких случаях, имело место. Каждый решил идти своим путем.
12 апреля 1996 года. Иван Михайлович Щадов перед матчем ¼ плей-офф V чемпионата России «Шахтер» — «Динамо» (Москва) и в день своего 50-летия, выступая перед переполненными трибунами был немногословен: «Сегодня мы не будем пугать «Динамо», но скоро «Шахтер» станет одним из ведущих клубов страны»
— «Свой путь» для «Шахтера» — это…
— В 1988 году команда впервые сыграла в чемпионате РСФСР, третьем дивизионе (после союзной Первой лиги) и сразу стала лидером регионального турнира. Чуть позже мы построили в Черемхове спортзал с гостиницей, с трибунами мест на 800 — не большой, конечно, но соответствующий требованиям. Игроков устроили на работу — не «подснежниками» типа слесарей или токарей-карусельщиков (такая специальность была записана у меня в трудовой книжке на заводе имени Куйбышева), а инструкторами по физкультуре и спорту на Черемховском и Сафроновском разрезах. Должность тренера я предлагал Игорю Скрипкину, но он отказался: видимо, посчитал работу во второй команде области не слишком престижной для себя. В какой-то мере я его понимал: на тот момент я еще не ставил перед «Шахтером» высоких турнирных задач. Перед началом третьего нашего сезона, весной 1989 года, к нам пришли Андрей Новиков и Юрий Анисимов, которые не подходили чумаковскому «Строителю» из-за возрастного ценза (оба впоследствии были и главными тренерами команды), с этого, собственно, и начался наш спортивный рост. В 1992 году мы уже играли в дивизионе «Б» российской Высшей лиги, а через год и вовсе в классе сильнейших. Такой быстрый прогресс — заслуга Новикова и Анисимова, я их уважаю и люблю — они многое сделали для становления боеспособного коллектива. Особо хочу отметить и поддержку Сергея Валентиновича Шойко, который в те годы работал мэром Черемхова, — он приезжал в Иркутск практически на все матчи «Шахтера», помогал решать многие вопросы.
1988 году «Шахтер» впервые сыграл в региональном турнире чемпионата РСФСР, а уже в 1993 году команда играла в классе сильнейших.
— В начале 90-х «Ермак», принявший эстафету у «Строителя», и «Шахтер» выступали в разных весовых категориях. Иркутские болельщики все еще поглядывали в сторону черемховцев с чувством превосходства. В какой момент вы поняли, что назревает перелом?
— Когда мы первый раз выиграли у «Ермака» в матче Высшей лиги (тогда — турнире элитных российских команд) в Иркутске в январе 1994 года. За 29 секунд до финальной сирены мы уступали девять очков, но успели отыграться и вырвать победу. По-моему, зал чуть с ума не сошел! Если до этого большинство зрителей в Иркутске болело, скажу дипломатично, не за нас, то после матча число поклонников «Шахтера» заметно выросло. Вспоминаю растерянно-удивленного президента «Ермака» Бориса Резвина: «Что случилось? Почему вы обыграли нас?!»
19 февраля 2000. «Шахтер» — ЦСКА — 63:89. Полет над кольцом Андрея Юртаева.
В самых сложных матчах Иван Михайлович Шадов садился рядом с командой, чтобы придать ей уверенности. На этом снимке на заднем плане видно, как он руководит игрой вместе с главным тренером Юрием Алексеевичем Анисимовым
— Иван Михайлович, кто-то видел причину «смены власти» в том, что «Шахтер» ослабил конкурента, переманив к себе ведущих игроков из команды Чумакова…
— В корне с этим не согласен! Разумеется, мне было известно, что «Ермак» переживал определенные финансовые трудности, но это были проблемы другого клуба. Я занимался своим: ставил задачи — уже, замечу, более конкретные и сложные, искал пути их решения. Я уверен, что все ребята, перешедшие из «Ермака» в «Шахтер», хотели играть на более высоком уровне, встречаться с лучшими баскетбольными командами России. У «Ермака», при всем уважении к команде Владимира Чумакова, таких перспектив не было. Так что никакой «подрывной работы» против соперника я не вел. А что до желания баскетболистов получать за свою работу более высокое вознаграждение, так это вполне нормальное явление для спорта. Я знаю, что даже Чумаков отпускал своих парней (иным из них, к слову, было уже за 30!) без упреков и претензий. В то время у меня установились хорошие, дружеские отношения с президентом саратовского «Автодора» Владимиром Родионовым и заслуженным тренером СССР Олегом Кимом, который работал с самарским ЦСК ВВС, с тульским «Арсеналом». Они помогали нам с добротными игроками. Так что утверждение, будто мы «вышли в свет» за счет экс-игроков «Ермака», в корне ошибочно.
— Чтобы команда прилично заиграла на высоком уровне, даже по тем временам требовались колоссальные вложения денег. Можете сказать, какой бюджет был у «Шахтера» году так в 96-м?
— Не могу. Просто потому, что не помню. Сформулирую это так: сколько надо было — столько тратили. У нас было четкое планирование, предусматривающее все расходы для достижения главной цели — быть в числе призеров чемпионата Суперлиги. Было два основных источника финансирования: половину денег выделял «Востсибуголь», еще половину — спонсоры, среди которых особое место занимала компания Glencor Марка Рича, одна из ведущих трейдинговых компаний мира. Принципиальные вопросы мне больше приходилось решать с президентом Glencor Айваном Глазенбергом, впоследствии входившим в совет директоров «Роснефти», а непосредственно наши совместные интересы курировал вице-президент компании Тор Педерсен. В число наших деловых партнеров входила и группа сербских бизнесменов, самые известные из которых Ненад Попович, нынешний министр иностранных дел страны, а также Райко Радженович. Из местных же крупных промышленников нам помогал только Иркутский авиационный завод: право же стоит снять шляпу перед Геннадием Горбуновым и Алексеем Федоровым, в разные годы руководившими предприятием, — конечно, «Шахтер» не имел своего персонального самолета, как сейчас принято в иных топ-клубах, но добирался в любой конец страны без проблем.
— Я где-то читал, что «…Ивану Щадову удалось убедить акционеров «Востсибугля» выделить деньги на баскетбол». Но, зная ваш характер, можно было предположить, что вы могли продавить любое решение…
— Вовсе нет. Когда мы открывали баскетбольный клуб в 1988 году, «Востсибуголь» был государственным предприятием. Потом произошло акционирование, в совет директоров вошли многие влиятельные люди — такие, например, как Евгений Евтушенко, министр угольной промышленности Российской Федерации, Валерий Зайденварг, президент корпорации «Уголь России», Каха Бендукидзе, глава «Уралмаша», а потом — министр экономики Грузии. Разумеется, все это придавало весомости статусу нашего баскетбольного клуба.
— То есть, авторитарными методами решать вопросы финансирования баскетбольного клуба не получалось?
— Честно говоря, я и не пытался это делать. Потому что умел договариваться.
— Благодаря мощной спонсорской поддержке у «Шахтера» появилась возможность не только «скрести по сусекам» российского баскетбола, но и приглашать легионеров. Ваша команда первой привезла в Россию сначала американца Кейта Уильямса, поигравшего в НБА, а затем и вовсе обладателей чемпионских перстней в составе «Лос-Анджелес Кингз» Ларри Спригза и Майка Макгии…
Черемховский «Шахтер» сезона 1996–1997 года. Верхний ряд (слева направо): Александр Геннадьевич Старосельцев (начальник команды), Сергей Иванович Уфимцев (администратор), Иван Михайлович Щадов (президент клуба), Александр Веренич, Илья Резник, Дмитрий Янушко, Борис Тихоненко, Роман Овчинников, Сергей Грезин, Андрей Дмитриевич Новиков (главный тренер), Сергей Дрожанов, Олег Георгиевич Горбацевич (врач-массажист), Юрий Алексеевич Анисимов (старший тренер). Нижний ряд: Юрий Ковалев, Вадим Бураков, Александр Чернов, Евгений Саловаров, Виталий Стребков
«Шахтер» первым пригласил игроков из НБА, в том числе обладателей чемпионских перстней сильнейшей лиги мира Ларри Спригза и Майка Макгии
— Опережая следующий вопрос, сразу скажу: все расходы — от зарплаты до перелетов из США и обратно — брали на себя спонсоры…
— А был ли смысл привозить в Сибирь дорогих заокеанских звезд?
— Я и сейчас убежден, что смысл был. На фоне растущего интереса болельщиков к «Шахтеру» в игру необходимо было добавить зрелищности, артистизма, драйва. И темнокожие баскетболисты прекрасно с этим справлялись, превращая каждый свой выход на площадку в шоу. Конечно, не все легионеры оправдывали наши ожидания: зачастую мы могли судить об их уровне по видеонарезкам да спортивной прессе. В то время в России считали, что приезжий американец из НБА должен, как минимум, в одиночку обыгрывать команду соперника. Вспоминаю, как впервые увидел Уильямса на тренировке «Шахтера» в ново-ленинском спортзале: он раз 30 или 40 бросил из-за шестиметровой дуги — и все попал! Да что там говорить — многие болельщики до сих пор помнят игру американских легионеров! Тот же разыгрывающий Обри Риз в 2001 году стал лидером команды, зрители ходили «специально на Риза». Со временем мы стали гораздо разборчивее: бывало, что во время командировок в Европу или за океан мне привозили на просмотр 7-8 центровых, и я никого не брал.
2 апреля 1995. Матч 1/4 финала IV чемпионата России. «Шахтер» — ЦСКА — 87:101. Кольцо московских армейцев атакует Кейт Уильямс — первый в России баскетболист, имевший большой опыт игры в НБА
— Иван Михайлович, за вами всегда оставалось последнее слово при выборе игроков для «Шахтера», а то, что вы единолично назначали или снимали главных тренеров, даже не обсуждается. Их, наставников команды, кстати, прошло через «Шахтер» тоже немало…
— Про Андрея Новикова и Юрия Анисимова я уже сказал. Юрий Селихов работал с «Шахтером» недолго, но формально я считаю его самым сильным и опытным. А наиболее полезным для команды — Вячеслава Бородина: он, как никто другой, много занимался с игроками индивидуально. Не открою секрета, если скажу, что в свое время был вполне реальный вариант с приездом в Иркутск олимпийского триумфатора Мюнхена Владимира Петровича Кондрашина. У нас были предметные договоренности, но у него резко ухудшилось состояние здоровья. Наш разговор с ним состоялся после того, как «Шахтер» выиграл в Питере у «Спартака». Владимир Петрович сказал тогда: «У меня проблемы с сердцем, врачи запрещают летать. Здесь я могу ездить хотя бы на поезде, а как добираться в Иркутск? Зачем вам тренер, который не будет всегда с командой?». Вот он-то, кстати, и рекомендовал нам Бородина, назвав его одним из лучших своих учеников. Мне кажется, у Вячеслава Михайловича была одна проблема — он, что называется, пересидел на вторых ролях: в кульминационные моменты ему иногда не хватало решительности, категоричности, может даже, диктата. Именно поэтому в то время меня можно было видеть на скамейке запасных, когда надо было встряхнуть игроков, заставить их поверить в себя… А с Иваном Ивановичем Едешко я работал недолго, потому что в 2001-м ушел и из «Востсибугля», и из «Шахтера».
В сезонах 2000-2002 «Шахтер» возглавлял автор золотого паса на Олимпиаде-1972 в Мюнхене Иван Едешко. Под его руководством иркутская команда добилась высшего достижения за всю историю иркутского баскетбола — пятое место в чемпионате России
— Какие матчи «Шахтера» вы могли бы занести в разряд памятных?
— О, таковых было предостаточно! Первая победа над командой из первой тройки — московским «Динамо» в плей-офф чемпионата-1997 с первым в России двукратным чемпионом НБА Ларри Спригзом в составе. В 1999 году выиграли первый матч серии плей-офф с «Автодором», правда, он приезжал не основным составом. Могли победить и в Саратове — тогда гарантировали бы себе призовое место. Немного не повезло. Классный турнир был в Ливане, когда мы «убрали» сильнейшую команду Азии — бейрутский «Саджес». Страсти были столь высоки, что без большой стычки «стенка на стенку» не обошлось. В 1996 году в Южной Корее стали обладателями Кубка Азии, в финале победив чемпиона Австралии — команду «Мельбурнские Тигры», за которых играл лучший игрок Австралии всех времен Эндрю Гейз, а в составе была пара классных игроков, прошедших школу НБА. Наш Рома Овчинников геройски сражался с темнокожими «большими», рост которых был под 210 сантиметров. Мы ту встречу выиграли. В победном турне по Швейцарии мы выглядели так мощно, что чемпион страны испугался с нами встречаться.
Личная коллекция баскетбольных трофеев Ивана Михайловича Щадова
— Кого из игроков «Шахтера» вы бы включили в символическую сборную «всех времен»?
— Сложный вопрос — претендентов слишком много! Первый номер — пожалуй, Андрей Кривонос. Очень грамотный, техничный и, я бы даже сказал, высокоинтеллектуальный игрок. Второй —наверное, Виталий Стребков. Мудрый, решительный, азартный. Третий — Борко Радович. Он не только набирал практически в каждом матче свой дежурный «тридцатник», но при этом был и командным игроком. Показательный факт: после «Шахтера» Радович несколько лет успешно защищал цвета «Маккаби» из Тель-Авива — это уровень! Четвертый номер — Евгений Ощепко или Илья Резник. Центровой — скорее всего, Роман Овчинников…
— Иван Михайлович, о чем-нибудь, что связано с баскетболом, жалеете?
— Не жалею. Мне все время везло. И с тренерами, начиная с Валюшайтиса и заканчивая теми, кто работал под моим руководством в клубе. И с игроками, среди которых было много замечательных мастеров. И с преданными «Шахтеру» болельщиками из Черемхова и Иркутска… Единственное, о чем не хочу вспоминать, — это закрытие «Шахтера» в 2002-м году. Мы вплотную подошли к призовым местам, и, я уверен, непременно бы поднялись на пьедестал — не в том сезоне, так через год…
— Значит, не перегорело еще за столько-то лет?!
— Нет, конечно, — это зарубка на сердце…
Михаил КЛИМОВ
Внучка Ивана Михайловича Щадова (слева) продолжает баскетбольные традиции семьи
