15 мин.

Джеймс Харден взломал баскетбол. Но пока не убедил, что может его разрушить

1 k

Исторический эксперимент продолжается.

Харден – прикольный.

Уже десятилетие скромно доминирует в качестве главного хипстера НБА.

Регулярно пополняет интернет разнообразными, но одинаково смачными гримасами.

Уважает конфеты и стриптиз.

Любит маму.

Говорит о себе: «Не думаю, что хотя бы один игрок создал столько, сколько создал я за последние три года. Не знаю, был ли такой человек в истории НБА». (Надо сказать, это чистая правда: за последние три сезона он набирал в среднем 30,5 очка и генерировал 23,4 очка передачами).

Оказавшись на дуге в двух метрах перед лежащим Уэсли Джонсоном – облизывается.

Уничтожает «Филадельфию», набросав 51 очко, а после сирены бросает дразнящему его на протяжении всего матча Кевину Харту: «А теперь расскажи своей команде, что ты натворил!».

Набирает жир летом.

Спускает его по ходу сезона, устраивая себе внеочередные забеги по лестницам на арене.

Отвечает хейтерам взаимностью и называет себя при этом “being the dog that I am”.

Тащит в одиночку «Рокетс» и возвращает из небытия Джеральда Грина, Остина Риверса, Дэньюэля Хауза, телеграм-канал «Команда здоровье» и бригаду внебрачных-сыновей-томми-хайнсона, местных комментаторов, уверенных, что все лучшее происходит в Хьюстоне.

И, естественно, ставит рекорды.

Штука, естественно, в том, что все это быстро исчезает из поля зрения, когда Харден на кого-то падает сверху, попадает локтем в голову или стоит вообще в стороне – но обязательно получает возможность для пробития штрафных. По идее все должны ненавидеть судей, но их чередование ни на что не влияет, а потому яростные эмоции направляют на самого бородача.

И вот именно здесь и скрывается основная проблема. Она заключена не в судейских ошибках, не в тонкостях интерпретации и не в расположении к игрокам атаки.

Главная проблема Хардена – в том, что в мир, который приучил к проявлению суперпособностей, подвигов гиператлетизма и триумфов неординарных личностей, к раздвижению границ возможного в баскетболе, он изначально пытается проникнуть с отмычкой. Он стал первым, кто изменил восприятие судей – из сторонних наблюдателей, призванных следить за чистотой игрового процесса, за тем, чтобы условия соревнования были одинаковыми для обеих сторон, они превратились в его непосредственных участников: впервые против Хардена команды начали показательно прятать руки, чтобы у арбитров не было оснований обмануться. Он стал первым, кто не просто ищет защиты у судей против неправомерных приемов защитников, но строит свою игру на поиске приемов и создании у арбитров такой интерпретации, которая бы сочла их неправомерными, пока Яннис, Леброн и Дэвис раздвигают границы игры, Харден раздвигает границы того, как еще можно получить нарушение. Он стал первым, кто изменил отношение к штрафным броскам – раньше это всегда считалось лишь побочным продуктом качественной атаки внутрь, теперь же особенным умением наказывать защитников за неудачно вытянутые руки, неубранные бедра, неуклюжие попытки помешать проходу. При всей грандиозности таланта о Хардене больше говорят как о самозванце – о том, кто манипулирует правилами и судьями, кто подстраивает правила под себя, кто всячески пытается выиграть в эти наперстки очко за очком.

И поэтому он сам, а не судьи и заслуживают этот гнев. Харден даже вслух декларирует намерение взломать игру. 

«Быстрая остановка не поддается логике, но и вся моя игра не поддается логике, – как-то говорил он сам. – Думаю, каждый год я просто стараюсь найти способ приобрести дополнительное преимущество. Именно так… Приобрести дополнительное преимущество и сделать так, чтобы я был на вершине. Поэтому моя игра отличается. Не думаю, что вы видели кого-нибудь, кто действовал бы подобным образом. Естественно, вы видели, как парни делают стэпбэки и евростепы, но если собрать все мои элементы – то, что я делаю, то, как я могу остановиться и резко рвануть с места, то, как я заставляю защитника потерять баланс, как я заставляю его гадать и гадать снова и снова, и даже страхующего защитника – вот  такого вы, вероятно никогда не увидите. Но именно это я и привношу в игру».

В этом он, естественно, преуспел.

Харден гениален. Даже его приземленный на фоне летающей лиги, полный самоповторов, усыпляющий и невыразительный стиль не может скрыть его исключительные качества. Мало кто сравнится с ним по работе ног – лидер «Хьюстона» смущает не самой грациозной кормой, но не испугается сравнений в этом аспекте с Кобе и Джорданом. Он феноменальный пасующий, всегда ищущий оригинальное решение. Его дриблинг – едва ли не идеальный образец академической подготовки: в нем нет излишеств, но он дает своему обладателю свободный доступ к чужому кольцу. Он неимоверно силен даже на фоне суператлетов: Харден показывает защите мяч и провоцирует оппонентов тянуться к нему, потому что знает, что даже если он не сможет поймать их на нарушении, то совершенно точно не позволит вырвать его из рук. Харден как никто в лиге создает себе бросок и атакует с ведения.

Харден гениален. Но за каждым ключевым его навыков проступает натура взломщика.

Первое – это умение зарабатывать нарушения.

Харден преобразует любую ошибку в свисток. Он может поймать чью-то неловко выставленную руку и нарисовать попытку броска. Он врезается в любого «большого», кто посмел выпрыгнуть невертикально. Он резко останавливается, чтобы пытающийся восстановить позицию игрок врезался в него. При трехочковом он зачастую стремится выпрыгнуть так, чтобы наткнуться на оппонента – сам он утверждает, что это его естественная траектория при броске, но это не отменяет того, что никто не пробивает столько нарушений при дальних попытках. Харден даже заставил лигу ввести «правило Джеймса Хардена» – раньше он вообще любой фол пытался выдать за нарушение при броске. Но с появлением новой трактовки всего лишь привнес собственные поправки: раньше он ловил соперника одной рукой, а другой бросал, теперь ловит и бросает одним движением.  

harden1 from r s on Vimeo.

За пять сезонов у Хардена 37 эпизодов с четырехочковыми владениями (больше всех в лиге) и 289 эпизодов, когда на нем были нарушены правила при трехочковом (больше, чем у двух следующих за ним игроков вместе взятых).

Второе – это уже легендарный степбэк.

Харден привнес в хорошо знакомый элемент мистические черты: у него степбэк превратился в двойной степбэк. Сейчас уже другие звезды – в частности, Кайри Ирвинг и Стеф Карри – пытаются перенять этот прием, но, как мы видели на примере последнего, это получается не всегда. Харден с помощью изворотливого ума и феноменальной работы ног нашел лазейку в правилах. Арбитры начинают отчитывать шаги с момента, когда игрок получает контроль над мячом – то есть либо берет мяч в руки, либо придерживает ладонью снизу. И фокус с Харденом заключается в том, что первый шаг степбэка он делает, формально держа ладонь сверху над мячом, то есть продолжая ведение. И потому второй-третий шаги стэпбэка в такой интерпретации не становится пробежкой. Уловить разницу между пробежкой и ее отсутствием в данной случае, тяжело, поэтому судьи в такой ситуации часто полагаются на совесть и техническую оснащенность самого Хардена.

Харден совершает больше всех бросков после степбэков в лиге. Насколько больше? Идущий вслед за ним Лука Дончич выбросил в три раза меньше.

С этого года Харден ворвался на территорию Карри: он выбрасывает больше трехочковых, чем двухочковых, и хотя его процент уступает (39% против 46%), сложность исполнения элемента у него повыше.

Третье – это то, что соединяет два полюса – проход.

Защитник Хардена оказывается между неразрешимыми дилеммами и начинает сходить с ума от догадок: стэпбэк может завершиться трехочковым, если стоять слишком далеко, или выпрыгиванием в защитника, если подбежать слишком быстро; опускать руки или пытаться выбить мяч чревато – Харден не просто готов отбить такую атаку, он ее ждет и надеется на то, что чужая конечность случайно окажется в зоне досягаемости; выставленная нога – это приговор, потому что Харден нацелен на то, чтобы врезаться именно в нее.

И это еще не все – сам он использует свою силу не только для защиты мяча, но и для того, чтобы притормозить куда-то спешащее туловище опекуна, или просто фехтовать свободной рукой и слегка подталкивать потерявших баланс соперников, как нам завещал великий.

И это тоже не все – та же история с тонким расхождением между нулевым и первым шагами с мячом продолжается у него и в проходах: он так хитро подбирает ноги, что умудряется в ходе евростепа три раза сменить направление движения.

Харден – на третьем месте по количеству проходов (за Дерозаном и Холидэем) и на третьем же по средней результативности после них (1,11 против 1,13 у Адетокумбо и 1,112 – у Джеймса).

Это все проговаривается не для того, чтобы придраться. Просто ровно вот эти приемы и определяют игровую уникальность Хардена, то, благодаря чему генеральный менеджер Дэрил Мори назвал его «лучшим атакующим игроком, когда-либо выходившим на площадку в НБА».

Если вы считаете, что это мнение спорное, то заблуждаетесь. 

«Лучшесть» для цифрового баскетбола – это эффективность, умноженная на продуктивность.

А ровно это и дает Харден.

Игровая уникальность Хардена – это полная автономность в плане трехочкового броска. Подавляющее большинство снайперов ориентируются на броски из ситуации кэтч-энд-шут (80% дальних бросков следуют после паса), тогда как Харден вообще обходится без передач – лишь 15% его трехочковых сделаны после чужих пасов: в этом году он уже положил больше 150 бросков без передачи и готов побить собственный же рекорд прошлого сезона (196). Он создает ситуацию сам, находит пространство сам с помощью двойного степбэка и не ограничивает себя в попытках – 12,6 штуки по сезону, доходящие до +17 в среднем по ходу последнего месяца. И еще отличный штрих: в среднем перед трехочковым бьют в пол 1,14 раза, Стеф Карри в среднем делает это два раза, Харден? Харден – больше восьми раз.

Харден реализует 39% после степбэков, то есть приносит «Рокетс» 1,18 очка за владение. Когда на нем фолят при двухочковом, это равнозначно 1,7 очка, при трехочковом – 2,6 очка.

Игровая уникальность Хардена – это «изоляции». Совмещение трехочковой системы «Рокетс» и умений бородатого взломщика заставили переосмыслить атавизм героического баскетбола. Харден превратил обыгрыш один на один в нечто вполне себе эффективное и уже который год добивается убедительно высоких показателей при непостижимой нагрузке.  В среднем он осуществляет 17,7 «изоляционного владения» за матч – и это на 7 больше, чем у идущего на втором месте Демара Дерозана. И при этом выдавливает из них 1,16 очка за владение, что особенно колоритно выглядит на фоне лучшей позиционной атаки лиги – у «Милуоки» 0,99 очка за владение. 

Игровая уникальность Хардена – это навевающее одним своим видом зевоту число штрафных (11). С сезона-2014/15 он лидирует в лиге по числу штрафных с огромным преимуществом и накапливает все более фантастические способы доведения чужих болельщиков до плохо сдерживаемой ярости.

Игровая уникальность Хардена – это немыслимая загруженность. В настоящий момент лидер «Рокетс» показывает процент использования 39,22 по сезону и располагается на втором месте, между сезоном-2016/17 в исполнении Расселла Уэстбрука (41,65) и сезоном-2005/06 в исполнении Кобе (38,74).

Игровая уникальность Хардена – это невиданная эффективность. Его не сравнивают с Уэстбруком-2016/17 и Кобе-2005/06, его сравнивают, в принципе, с самыми эффективными игроками, а не только с теми, кто брал на себя запредельную нагрузку. Никто из героических деятелей прошлого не выдавал цифры истинного процента попаданий лучше 56, у Хардена – 62%. Харден на данный момент превышает средние показатели по лиге на 6 баллов. В других шести сезонах из топ-10 – Уэстбрук (2), Джордан (2), Кобе и Айверсон – ни у кого не было больше на 2,3 процента.

Все это подводит к тому, что взлом удался.

Харден попал в систему имеющей преимущества программой, обманул любые естественные антидоты и полностью переиначил баскетбол на другой, непривычный, непознаваемый до этого лад.

В баскетболе были доминирующие на мяче игроки, в том числе игроки задней линии. Но в подавляющем большинстве их высокая эксплуатация говорила лишь о несовершенстве окружения и вынужденности: в историческом топ-25 по проценту использования можно встретить Демаркуса Казинса из «Сакраменто», Аллена Айверсона из «Филадельфии», Дуэйна Уэйда из сезона-2008/09, Трэйси Макгрэйди и Кармело Энтони. Когда Стеф Карри впервые начал стабильно много бомбить с восьми метров в сезоне-2015/16 и оказалось, что таким образом он зарабатывает для своей команды больше очков, чем вся лабуда под названием «позиционное нападение», предложения бомбить побольше воспринимались все же как шутка. В «Хьюстоне» же все измеряется цифрами, а потому любые иррациональные гипотезы спешат проверить опытным путем. Харден начал выходить за границы привычного после того, как выпал Крис Пол, а потом и Эрик Гордон, но что-то такое постоянно витало в воздухе и его прошлогодний процент использования не сильно меньше (тоже в топ-10). Новый этап в развитии самого совершенного оружия в баскетболе был обусловлен сложностями, но при этом и естественным образом напрашивался: «Рокетс» каждый год задирают число трехочковых, логично, что то же самое будет происходить и с их лидером.

И вот так Харден сформулировал правила нового баскетбола – баскетбола, где сверхэффективный индивид при поддерживаемой его системе оказывается мощнее более талантливых команд. И статистически, и визуально это кажется новой ступенью в развитии тренда на индивидуализацию баскетбола. Эта тенденция достигла максимальной отметки в сезоне-16/17 благодаря Уэстбруку, Хардену, Казинсу, Дерозану, Айзейе Томасу, Энтони Дэвису и казалось, что естественным образом рассосалась. Но хьюстонский эксперимент вряд ли можно считать завершенным: в отличие от всех, с кем он начинал, Харден доказал, что обладает и большей выносливостью, и способен не терять эффективности при нагрузке, и лучше остальных может создавать для себя возможности, то есть более автономен. В этом году еще один бонус: ко всему прочему «Хьюстон» показал себя командой, которую абсолютно не напрягает то, что партнеры Хардена отлучены от мяча и вынуждены в основном наблюдать за ним.

Хьюстонский эксперимент в нынешнем виде настолько успешен, что породил мысли о том, как бы его воссоздать и в других местах. Ведь ингредиенты кажутся столь простыми: одна суперзвезда со степбэком, проходом и умением привлекать к себе внимание арбитров, не совсем уж бездарные снайперы, кто-то, с кем можно сыграть пик-н-ролл и навесить парашют, а также обычные парни, готовые рвать жопу в защите и кайфовать от изоляционного баскетбола.  В качестве новых версий Хардена (не самого эффективного гражданина), например, фигурируют Девин Букер и Лука Дончич.

Штука в том, что от одного «Хьюстона» в НБА только веселее. А вот еще несколько таких, а также повальное копирование методов Джеймса Хардена грозит игре катастрофой, которую можно будет только избежать за счет очередного переиначивания правил баскетбола на уровне руководства лиги. Смотреть за бесконечными «изоляциями», статичным  нападением, однообразными маневрами игрока с мячом, отсутствием взаимодействия за пределами пик-н-роллов и скидок и сопоставлять процент с лучшим показателем позиционной атаки по лиге – это явно повод вообще не включать матч. Извините, но спорт – это все же развлечение, а не бдсм-документалка о том, как бородатый сибарит научился вертеть правила на этом самом.

К счастью, есть несколько оснований надеяться, что Харден останется имеющим некоторые привилегии агентом Смитом из первой «Матрицы», а не предстанет воспроизводящимся вирусом.

Прежде всего, потому, что Харден все же уникален. Даже сильное влияние цифровых методов «Рокетс» не заставило его отказаться от осознания собственной уникальности. Фраза «вы вряд ли увидите кого-то, как я» лишена хвастовства – Харден возмущает тем, что только он получает такие фолы, но никто больше, только Харден сочетает классный бросок с перебиранием ногами балерины и совершает элемент, недоступный даже родившемуся с мячом Карри, и, конечно же, только Харден научил, что не стоит недооценивать ни его баскетбольный интеллект, сбивающий с ног, ни силу рук, этому интеллекту помогающую. Харден был (и остается) одним из двух основных претендентов на MVP четыре раза за последние пять лет, и даже если он не возьмет еще один такой приз, вряд ли можно считать, что подобные кадры валяются на каждом шагу.

Даже Харден при всей своей живучести раз за разом показывает уязвимость перед запредельными нагрузками. Он загнал себя в позапрошлом сезоне, когда стремился вырвать трофей у Уэстбрука даже больше, чем представители философской школы имени цифрового бородача, а потом почти физически умер под пытками Грегга Поповича. Он очень явно перегревался и начинал давать сбои в серии с «Голден Стэйт» и окончательно встал, когда некому было его подтолкнуть. Даже в этом году при всей феноменальности такие подвиги в январе рождают помимо восхищения еще и тревогу.

И наконец, даже против такого горячего Хардена, пока всякий раз придумывается противодействие, которое делает его неэффективным. В самом концентрированном виде мы увидели это в игре с «Милуоки», где тренер Бад по заветам Поповича постарался отсоединить лидера «Рокетс» от остальной команды, направлять его под менее удобную правую руку на встречающего его в «краске» семифутера. Харден все же набрал 42 очка, но только для этого ему потребовалось 30 бросков и 9 потерь. Способ Баденхольцера напрягает не меньше, чем все, чем занимаются «Рокетс» – получалось так, что «Бакс» приглашали самого опасного атакующего игрока лиги к себе под щит, ну потому что с точки зрения статистики он там наименее опасен (у Хардена средний по лиге процент попадания из «краски»).

 Харден – действительно «лучший атакующий игрок всех времен». Хотя пока не в баскетболе, а в рокетсболе, в спорте, где команда создает ему пространство, выкладывается за него в защите, радуется за него от всей души и дает ему столько владений, бросков и касаний мяча, сколько в принципе может взять живой человек.

Эксперимент, безусловно, продолжается. И хотя все понимают, чем он может грозить в случае успеха (он же цифровой армагеддон), шансы не так велики. Опять же эксперимент есть эксперимент, и так далее…

Фото: globallookpress.com/TPG; REUTERS/Kim Klement-USA TODAY Sports; Gettyimages.ru/Bob Levey

logoНБА
logoХьюстон
logoДжеймс Харден