7 мин.

«Где все черные тренеры?» Дон Стэйли. Playerstribune.com

5

 

Сообщество:

Позвольте рассказать вам о железнодорожных путях, окольцевавших cтроительные проекты Северной Филадельфии, где я выросла.

Моя семья расположилась в одной из блокированных застроек(примечание: тип малоэтажной жилой застройки, при котором расположенные в ряд однотипные жилые дома блокируются друг с другом боковыми стенами), которые окружали большое круглое поле. За нашим домом высились небоскребы. За ними еще небоскребы. Кольцо за кольцом.

Мы ощущали себя – так как жили в невысоком здании – жителями предместья (примечание: в средневековом городе находящиеся за городской стеной, примыкающие к городу заселённые районы). Понимаете? Все потому что мы не жили в многоэтажке.

На большом поле за нашим домом разместилось поле для игры в софтбол, баскетбольный корт и бейсбольное поле. Три в одном. Но не стоит думать, что это был один из тех изящных городских объектов с красиво нарисованными меловыми линиями. Нет, в проектах такого нет. Нам пришлось дорисовать разметку баскетбольного и бейсбольного поля своими силами. Мы даже нарисовали беговую дорожку. Ничего общего с идеальным треком для бега олимпийского уровня. Мы рисовали от руки. Ровных линий не было, но разметки хватало, чтобы понять по какой дорожке следует бежать после старта гонки.

Корзины мы соорудили из ящиков для баскетбольной площадки. Отрезаешь низ коробки и приделываешь к деревянной палке. Вуаля! Щит готов!

Вокруг нашего района катались грузовые поезда. Мы знали о наличии в грузовых поездах какого-то харча. Мы сильно преуспели в разработке способов остановить состав. Лучший способ – бросить покрышку на пути. Не сработает – бросить еще одну. И еще одну. Пока поезд не остановится.

Люди открывали грузовые вагоны, как только поезд останавливался. Друг, там были телевизоры, детская одежда, все подряд. Все типы производителей грузили свой товар в эти поезда. А мы лишь просто помогали распространять его по рукам, понимаешь, о чем я? Просто любознательные детки из бедного района. Не юные барыги или воришки – предприниматели. Я не потворствую такому поведению. Просто описываю положение дел в районе моего детства.

Мы росли в нищете. Мать работала прислугой. Убиралась в домах и офисных зданиях. Единственный доступный ей вариант. У нас не было горы классных вещей – одежды, обуви и тому подобного. Ты не задумываешься об этом в детстве. Может быть я иногда хотела хорошие кроссовки, но мы думали только о том, что нас окружало. 

Но я помню одно телевизионное шоу – Харт на Харта. Тогда было немного телевизионных программ для черных и о черных, поэтому мы смотрели вещи типа Семейки Брейди. Программы о белых семьях. Помню Хартов. Они были по-настоящему богаты: большой дом, мерседес. Они не были похожи на моих знакомых, я была из другого мира. Друг, я бы хотела быть их ребенком. Мне ничего не нужно было, прошу заметить. Но! Наблюдая за роскошной жизнью других людей, владеющих столькими крутыми вещами, я определенно начинала фантазировать о них.

Культура того времени наглядно демонстрировала мне – чтобы иметь все эти вещи, ты должен быть белым. Имущих и неимущих на ТВ поделили по цвету кожи.

Я рано усвоила, что подобный принцип действует и в жизни.

Я играла в сборной лучших чернокожих игроков – под руководством белого тренера – несколько лет. Все девочки были похожи на меня. Пришли из той же дыры, что и я. Вместе мы отправились в первое путешествие за пределы Филадельфии в нашей жизни. Мы были одной из лучших команд города. Единственный серьезный соперник – команда белых игроков. У них было больше возможностей; у них были деньги.

Они были выходцами из настоящих окрестностей.

Все сводилось к нашей битве в отборочном раунде. То мы их – то они нас. Было прекрасно, пока в один год нас не объединили в одну команду. Слияние команд означало, что мне предстоит выступать с белыми игроками первый раз в жизни.

Их жизнь походила на сцены из сериала про Хартов. Помню, как посещала их роскошные дома в предместье, ох, друг, у них было все. Они обладали … удовольствиями.

Йоу! У них в кладовке была еда!

Мы говорили на родном языке, но говорили по- разному. Они не понимали некоторых слов из моего обихода. Но и я в свою очередь не понимала их манеры говорить. Я такая: «Ты говоришь слова словно по слогам. Ну же – это так утомительно!» 

Было важно – прочувствовать не родную мне культуру! Мне требовалось это. Но две большие разницы – посетить новый мир с туристическим визитом или остаться в нем.  

Я получила стипендию в университет Вирджинии – в одно из самых престижных учебных заведений страны. Говорите, что хотите, но это был также и… белый университет. Культурный шок. Находясь вне баскетбольной площадки, я не вписывалась в картину окружающей действительности.

И так, дружок, позабудь на время о баскетболе – я должна была научиться правильному обращению с профессорами и деканами. Я не говорила как остальные. Я не одевалась как они. Ничего общего между местом моего взросления и университетом Вирджинии.

Тусовки я не посещала. Играла в баскетбол все свободное время. Пока другие веселились, я была в зале – отрабатывала броски. Либо так, либо одинокие посиделки в комнате на пару с ESPN. Так и жила. Так и выживала.

В то время большинство старших тренеров были белыми, и крупные образовательные программы предназначались для белых. Тренер Райан был хорошим человек – такими были и мои товарищи по команде – но существовало не так уж и много возможностей играть в баскетбол для тех, кто выглядел как я. Кто понимал меня на генетическом уровне. Был один черный тренер, который пытался завербовать меня: Вивиан Стрингер. Но мое сердце уже принадлежало университету, мы- уроженцы Филадельфии- преданы друг другу. У меня не было возможности играть на высоком уровне и выступать за черного тренера.

Я вспоминаю пережитое очень часто, особенно сейчас, тренируя «Южную Каролину» - команду из штата, основанного на расовых делениях. Особенно Колумбия. Обозревая положение дел в стране, обратив внимание на все учебные программы, доступные молодым чернокожим девушкам, я обнаружила, что большинство тренеров белые – почти 90 процентов.

Я думаю, что создаю возможность для молодых чернокожих женщин, и я надеюсь на увеличение числа представителей всех этнических групп на руководящих тренерских должностях. Я думаю, что молодые черные женщины должны понимать, как ориентироваться в жизни чернокожей женщине. Многие девушки сейчас играют в баскетбол- их путь, наверное, похож на мой. 

Я знаю, что для общества значит мой успех. Я также знаю, что для общества будет означать мой провал. Чернокожие женщины на тренерской позиции придерживаются высоких стандартов – потому что у них мало возможностей. Есть стереотипы, которые следует держать в уме во время работы – допустим, о черной разъярённой женщине. Другие чернокожие тренеры следят за своим поведением даже более тщательно, чем я. Мне попадаются мои фотографии под центральным заголовком – мое лицо сморщено, я хмурюсь. Сообщение может быть о самом радостном событии… Ну, допустим, победа в чемпионате. Но на фотографии буду я, кричащая на судей. Я осведомлена о подобных вещах. Не думайте, что я не в курсе.

(Честно, я реально ору на них. Очень много.)

Все же в эту игру по большей мере играют чернокожие женщины. Как же нам поменять систему? Как нам поставить больше афроамериканцев – особенно женщин – на должность главного тренера? Чем ответит наш спорт молодым девушкам? Как могут выглядеть их собственные надежды на успех?

Моя мама выросла в Южной Каролине. Конец сороковых и начало пятидесятых. Разделение официально разрешено. Раздельные туалеты. И все такое. Она бежала с юга в тринадцать в поисках равенства и возможностей. Много думаю о ней, особенно после ее кончины. Два года мамы нет со мной. Я думаю о ней много из-за ее жизненного пути, я знаю, что значит для меня быть тренером в штате Колумбия. Думаю о том, что мама сделала для меня, и о том, что я могу сделать для других. Она покинула Южную Каролину из-за разделения. Я вернулась сюда с надеждой соединить.

Понимаю также, что значит чернокожий тренер в штате Колумбия в свете истории. Гуляя по разным районам этого города, я слышу кое-что от черных людей: – «Я никогда не был в этом кампусе, пока не решил сходить на вашу игру». Я понимаю, что мой успех заключается не в победе на чемпионате – он в воссоединении вместе людей, однажды разведенных по разные стороны и в какой-то степени разделенных поныне. Это больше баскетбола.

И если мне не предстоит выиграть еще один чемпионат, но в моем наследии останется следующее - измененное представление людей о возможности и объединенные сообщества – я буду ценить эти достижения больше остальных. 

Оригинал.

PHOTO BY CHRIS SZAGOLA/AP IMAGES