25 мин.

Талант и голос. Джабари Паркер

132

Оригинал – Jordan Ritter Conn, The Ringer

Джабари Паркер отвечал на вопросы поздно ночью, лежа в кровати в своей маленькой комнате, в скромном доме своей семьи в районе South Side, Чикаго. Ему было всего 7 лет, но он уже носил одежду и обувь взрослого мужчины, и его мама, Лола, постоянно приносила свидетельство о рождении на игры сына, чтобы доказать его возраст другим родителям. Лола садилась к нему на угол кровати, рядышком с его игрушками Beanie Babies и любимым игрушечным слоном, и засыпала его вопросами. Это была их рутина. Вместо сказок на ночь, они проводили интервью.

Аллен Айверсон, сказала Лола своему сыну, поставил под сомнение важность тренировок. Что вы думаете об этом, Джабари? «Я думаю», сказал он, «практика – важная часть быта лидера команды». «Nike», как считала Лола, не дадут спонсорский контракт игрокам с проблемным характером. Что Джабари думает об этом? Может ли «Nike» ему доверять? «Да», ответил он. «Я знаю разницу между правильным и неправильным».

Они дискутировали постоянно, в течение нескольких минут, на протяжении всего его детства, Лола играла репортера, а Джабари – ветерана НБА. Это ощущалось, как важная подготовка к будущему. Сонни Паркер, отец Джабари и муж Лолы, отыграл за «Голден Стейт Уорриорс» 6 лет в конце 70х – начале 80х. Джабари уже был сильнее и быстрее, чем дети вдвое старше его. Он допоздна смотрел классические игры на NBA TV, изучая навыки таких игроков, как Джордж Гервин и Ларри Берд. Даже будучи ребенком, он уже казался подходящим для НБА.

Тем не менее, на Джабари также были возложены ожидания, касающиеся мормонской веры его матери и приверженности его отца к социальной активности и справедливости. Сидя с Джабари в его комнате, Лола объясняла суть дела. «Ты представляешь нашу семью», вспоминает она свои слова. «С твоим характером и выбором, который ты делаешь, ты можешь представить нас в правильном свете. Но если ты изображаешь клоуна и совершаешь определенные ошибки, это не закончится хорошо. Ты можешь совершить 100 великих вещей, но, если сделаешь одну ошибку, тебя будут помнить именно за эту ошибку».

«Джабари в своей комнате, 2012 год».

Джабари построил свою жизнь так, чтобы избегать таких ошибок. Он стремился к совершенству – как сын, как товарищ по команде, как студент, и как член своей церкви. Сейчас 21-летний мужчина, тяжелый форвард «Милуоки Бакс» в свой третий сезон продолжает противостоять вызовам, находит свою игру и свой голос – и понимает, что оба глубоко связаны между собой.

Чтобы достичь этой точки, Паркер должен был сделать что-то, что вероятно показалось бы немыслимым для ребенка с матерью, сидящей на его кровати. Он оценил ожидания других и свои собственные, давление, которое следовало за ним начиная с подросткового возраста и до начала взрослой жизни.

А затем он отпустил их.

Паркер не сильно расслаблялся, лежа на кушетке в тренировочном центре «Бакс» в один прекрасный день в конце января. Почти полчаса он сидел здесь, и медленно проговаривал слова, как будто раздумывая над каждым в отдельности. А теперь он говорит, лежа на кушетке и уставившись в потолок.

«Иногда», признает он, «я должен набраться храбрости, чтобы говорить».

Будучи всего лишь 21-летним парнишкой, Паркер уже видел взлеты и падения. В среду вечером, Паркер мог сорваться в еще одно пике, травмировав левое колено в матче с «Майами Хит». Если травма - которую «Бакс» первоначально назвали растяжением связок, будет дополнительно продиагностирована после МРТ в четверг - окажется серьезной, это будет не первый раз, когда Паркеру нужно будет преодолеть невзгоды – даже не первый раз, когда нужно преодолеть травму колена. [«Бакс» объявили в четверг днем, что Паркер повторно порвал крестообразную связку в левом колене и пропустит 12 месяцев.]

Почти пять лет назад, он достиг одной из вершин, когда попал на обложку Sports Illustrated, которые назвали его лучшим баскетболистом старшей школы со времен Леброна Джеймса. В 17 лет, Паркер нес на своих плечах бремя ожидаемой славы, а также членства в Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Скауты исследовали его игру. («Невероятно элегантный и зрелый», писал Джонатан Гивони из DraftExpress, за несколько месяцев до 17-летия Паркера). Мормонские блоггеры рассуждали, должен ли Паркер пойти сразу в университет, а затем в НБА, или же приостановить баскетбольную карьеру, чтобы служить в приходе церкви. («Какое бы решение ни принял Джабари», писал К.Эрик Адэр, «не подлежит сомнению то, что он необыкновенный молодой человек, и не только потому, что он – многообещающая суперзвезда»). Его будущее казалось предопределенным: он будет доминировать в лиге, и его характер будет примером, распространяющим послание его веры.

Это заняло некоторое время. Даже попав в первую команду All-American за один сезон в Дьюке, казалось, что Паркер еще не взошел до вершины своих перспектив. «Бакс» задрафтовали его вторым на драфте в 2014 году, но его первый сезон в «Милуоки» был прерван травмой колена, второй сезон он играл в тени своего товарища по команде (Янниса Адетокумбо) и молодых новичков лиги (Кристапс Порзингис, Карл-Энтони Таунс). Только теперь, в третьем сезоне, набирая по 20 очков за матч, Паркер нашел свое место в качестве второй звезды «Бакс» и одного из наиболее перспективных атакующих талантов в НБА.

Так что теперь он размышляет над своим прошлым, как феномена, и будущим, как все еще развивающегося профессионала; о своей вере, которая сделала его чем-то вроде диковинки в лиге; и об импульсе, как до, так и после выборов, говорить по политическим вопросам. Он делает паузу на мгновение, когда я задаю простой вопрос: Чтобы ты делал прошлым летом, работая над своей игрой?

Паркер улыбается. Его взгляд отрывается от потолка и сканирует комнату. Он садится.

«Вы хотите знать, что я делал летом?» Да, я киваю. «Я не говорил об этом никому», сказал он. «Ты мне должен за это». Он оглядывает комнату. «Может быть, батончик «Twix», или что-то в этом роде. Только один».

Он наклоняется вперед, улыбка по-прежнему на его лице, как будто бы он собирается объяснить ключ ко всему, что мы обсуждали – его игре, его голосу, его детству и его вере, и о его нынешних ощущениях, когда он наконец понял, как стать тем игроком и личностью, которые ему предрекались.

«Моим специальным тренировочным режимом этим летом», говорит он и его голос сбивается до шепота, «было ничего».

Пауза.

«Абсолютно ничего».

Я должен уйти от попыток сделать людей счастливыми постоянно" - Джабари Паркер.

Он откидывается на спинку стула, довольный, как будто этим ответом дал ключ к пониманию своей личности как спортсмена и человека. Он говорит о баскетболе, да, но также и о всех внутренних ощущениях – о том, как он запрограммировал себя на успех, еще с детства, о бремени игры и лидерства, которое свалилось на него, когда он вырос. Он провел последние пару лет убегая от этого. А сейчас он пожимает плечами. «Я просто бросал мяч».

Он продолжает: «Я не тренировался вообще. Просто играл в баскетбол. Весь день. Каждый день». Иногда он присоединялся к зарубежным профессионалам и игрокам колледжа в Thrive3, в Восточном Милуоки. Иногда играл в Университете Маркетт. Однажды днем, он получил сообщение от Остина Стюэка, бывшей звезды Инженерной школы Милуоки в третьем дивизионе, с которым Паркер познакомился через общего друга. Стюэк спросил, будет ли Паркер заинтересован в игре с игроками третьего дивизиона? Паркер встретился с ним в тренажерном зале. «Он никогда не отказывается поиграть», сказал Стюэк. «Не важно, какой сейчас день или время. Не важно, кто играет. Если он в городе, он не прочь сыграть».

Возвращаясь домой в Чикаго, Паркер идет в зал Attack Athletics, которым владеет бывший тренер Майкла Джордана – Тим Гровер, или берет ключи от своего школьного зала, Simeon, и играет с друзьями детства.

«Иногда», говорит он, «я потихоньку играю на улице». Возле его дома в Милуоки, в парке рядом с отчим домом в Чикаго есть уличные площадки. «Игра там более чиста сама по себе, без примесей. Это то, что мне нужно».

20 января, «Бакс» потерпели сокрушительное поражение в Орландо, 112-96. После этого двери раздевалки оставались закрытыми дольше, чем обычно, и когда репортеры вошли, Паркер объяснил, что у команды только что было собрание игроков. «Я говорил в первый раз, и все прошло не очень гладко», сказал Паркер. «Меня обругали, но эй, до тех пор, как я показываю иную перспективу, я делаю свою работу».

Следующим вечером в Майами, Паркер был в числе запасных. Корреспондент ESPN Крис Хейнс сообщил, что таким образом Паркер был наказан за нарушение командных правил, запрещающих обсуждать с репортерами «речи в раздевалке». Два дня спустя, все стремятся двигаться дальше и сфокусировались на игре против «Рокетс». «Я доверяю своим партнерам», сказал мне Паркер. «Я знаю, что могу довериться им». Центровой Грег Монро, чьей игрой Паркер восхищался еще со времен игры того за Университет Джорджтауна, сказал: «Джабари – молодой игрок. Иногда он может выказывать некоторое разочарование. Вам просто необходимо напоминать ему, что это только одно владение, или только одна игра».

Когда «Бакс» играли против «Хьюстона», который удерживает третье место в лиге по разнице побед-поражений, Паркер предстал во всей красе, показывая весь диапазон своего потенциала. Он пробивал себе путь из хай-поста к кольцу, забивал данки в отрыве, бросал из-за дуги и набрасывал пасы уже-проданному Майлзу Пламли, разыгрывая пик-н-ролл. В тот вечер он полностью оправдал все ожидания.

Даже не беря в расчет такие перфомансы, он все равно остается эффективным бомбардиром, одинаково полезным в блоке у своего кольца, в средних бросках и трехочковых. Он может походить на Кармело Энтони, с его набором умений плотного тяжелого форварда, но это сравнение очень ограниченно. «Он уникальный игрок», говорит его товарищ по «Бакс» и по совместительству ветеран с 18-летним стажем Джейсон Терри. «Но, если бы мне пришлось сравнить его с кем-то, я бы сказал, что у него бросок со средней от Гленна Робинсона, соединенный с причудливым атлетизмом Джейсона Ричардсона».

Этот атлетизм Паркера очень недооценен. «Он не выглядит атлетичным», говорит скаут Восточной Конференции. «Похоже, что у него есть немного лишнего веса, но он может быть действительно взрывным». Терри добавляет: «Пока вы не увидите его вблизи, вы не поймете, насколько он атлетичен. От лицевой до лицевой, он один из лучших, что я видел. Когда он берет подбор и инициирует быстрый отрыв – я называю это «от нуля до шестидесяти» - он почти так же быстр, как Рассел Уэстбрук. А потом, когда он попадает в краску, то лучше пристегнуть ремни безопасности и поостеречься за свою жизнь, потому что он вас прокатит «с ветерком».

Идя с балансом 22-29, «Бакс» были противоречивы весь сезон, громя «Кливленд» и выигрывая у «Сан Антонио», но проигрывая достаточно плохим командам, тем самым отбросив себя на периферию зоны плей-офф. Той ночью против «Рокетс» они выглядели командой с потенциалом ворваться в число лидеров на Востоке. Паркер закончил игру с 28 очками, 8 подборами, 7 передачами и тремя перехватами. «Бакс» контролировали игру, прервав свою серию из 5-ти поражений одной из самых впечатляющих побед в сезон, 127-114. Стоя у шкафчика в раздевалке после игры, Адетокумбо посмотрел на репортеров и кивнул в сторону Джабари: «Я видел своего партнера, своего брата на площадке, своего парня в боевом режиме сегодня». 

Паркер и Адетокумбо могут показаться странной парочкой. Один из них – плотный и взрывной, другой – худой, как шпала с бесконечными конечностями; один – классическая смол-болльная четверка, другой – фрик, бросающий вызов позициям на площадке. Когда один уходит с паркета, другой берет на себя ответственность. Когда оба играют, они могут выглядеть неловко, играя поочередно, а не создавая вместе ритм игры. «Эта команда настолько универсальна», говорит скаут, «но иногда кажется, что парни не знают, что они делают. Каждый может делать все понемногу, но в некоторых владениях кажется, что никто не понимает, какова его роль».

Когда «Бакс» драфтовали Паркера вторым, он считался потенциальной суперзвездой еще до первого выхода на паркет в качестве профессионала. Но Адетокумбо – таинственное чудо, сошедшее в НБА прямиком из второго дивизиона Греции – стал одной из самых больших звезд лиги. «Он получает внимание», говорит Паркер. «Меня это устраивает».

Будучи самым младшим из пяти детей, Паркер просыпался каждый день в 5 утра, чтобы посещаться классы семинарии для детей-мормонов. Затем он шел в школу, а потом Лола отвозила его на баскетбольную тренировку. Он несколько лет играл в команде клуба, базирующегося в Индиане. Сонни верил, что обучение основам за пределами родной территории сослужит Джабари хорошую службу. Поэтому каждый день, Джабари сидел в машине в машине со своей мамой, параллельно делая домашнее задание.

С детства Паркер чувствовал себя другим, обособленным. Он распланировал свою баскетбольную жизнь вокруг церковных обязанностей. Некоторые друзья не могли понять его мормонской веры. Другие насмехались над ним за то, что у него был отец. «Я слышал такие вещи, что если у меня есть отец, то я – мягкотелый», сказал Джабари. В старшей школе Джабари оставался дома по вечерам в выходные, в то время как его друзья пили и курили. У него была миссия. Любая потеря концентрации могла поставить под угрозу работу всей жизни.

Он стал первым новичком, который попал в стартовый состав Simeon. В любой другой школе, это было бы вехой. Но в Simeon, альма-матер Деррика Роуза и Бобби Симмонса, это было сродни миропомазанию. К своему второму сезону, Паркер считался одним из лучших игроков в стране. Он попал на обложку SI и стал Gatorade’s Национальным Игроком Года.

Паркеру нравилось удовольствие от пришедшего успеха, как подтверждение его работы и таланта. Тем не менее, он все еще боролся с чувством, что он никогда не сможет быть на одной волне с товарищами по команде. И даже приняв успех, часть его все равно боялась того, что успех может принести за собой. «Я всегда боялся, что избыток внимания заполнит мой разум», говорит он. «Не то чтобы другие люди всегда говорили мне обратить на это внимание. Это шло изнутри. Я не хочу разочаровывать свою семью. Я не хочу терять своих друзей. 

«Я думаю, что, когда ты растешь афроамериканским парнем, тебе приходится видеть себя изображенным в негативном ключе. Черный – плохой. Черный – зло» - Джабари Паркер.

После вручения награды Gatorade’s Национального Игрока Года, Паркер и его партнеры по Simeon были приглашены на обед в ресторан Майкла Джордана. Они были не более чем в миле от своих родных домов в South Side, но даунтаун показался им фантастическим местом. «Это было безумие», говорит Паркер. «Вот мы – все дети из гетто – и мы никогда не были в центре города. Об этом даже не было и речи. Это просто было слишком дорого». Доход его отца в НБА не сделал того богатым, Паркеры всегда жили жизнью рабочего класса. «Но вот теперь мы сидим в этом модном ресторане. Мы ели креветок. Омаров. Другие виды пищи, о которых раньше никогда не слышали. Это один из моих самых любимых моментов. Он сделал меня очень счастливым».

Тем не менее, страх Паркера перед славой иногда сковывал его потенциал. После прихода Паркера в Дьюк, разговор тренера Майка Кржижевски со Sport Illustrated заставил журнал сделать вывод о том, что Паркера «беспокоит перспектива быть слишком хорошим». Паркера видели, как следующего Леброна, когда ему, казалось, доставляло неудобство даже быть лучшим игроком в собственной команде. Кржижевски сказал SI: «Он не хотел, чтобы товарищи по команде завидовали ему».

Время от времени, в Дьюке витала инопланетная атмосфера. Паркер прибыл в кампус будучи вторым в рейтинге ESPN, и самым разрекламированным рекрутом в новейшей истории «Blue Devils», тем, кому суждено провести один сезон «one-and-done» в том месте, куда обычно берут игроков на несколько лет. Вдали от South Side, он бродил по кампусу одного из самых дорогих университетов в стране. «Честно», говорит он, «я никогда раньше не учился вместе с белыми людьми».

Он чувствовал волнение и инородность. Впервые в жизни он отправился с друзьями на вечеринки. В старшей школе, это было немыслимо. Вечеринки означали алкоголь, а алкоголь ослаблял волю. Ослабление воли вело к ошибкам. Паркер построил большую часть своей жизни, стараясь избегать ошибок, потому что ошибки ведут к позору. Но теперь он увязался с товарищами по команде, и, хотя он говорит, что сам не пил, он научился чувствовать себя комфортно в окружении тех, кто это делает. «Я понял, что люди на этих вечеринках – такие же, как и я. Они просто получают удовольствие. Мы все просто развлекаемся. Мы в этом мире совсем ненадолго, и чтобы увидеть его красоту, нужно испытывать такие вещи».

Вера Паркера долгое время была утешением и коконом, но теперь он говорит, «Я стал задаваться некоторыми вопросами». Он узнал о расистской истории мормонской церкви. Темнокожим долгое время запрещали становиться священниками, пока церковь не изменила свою позицию в 1978 году. Как известный афроамериканец, чья мать родом из Тонго, а отец – афроамериканец, Паркер представлял собой редкость внутри церкви. Он никогда не знал об этом аспекте истории мормонства до приезда в Дьюк, и он изо всех сил пытался примирить риторику бывших церковных лидеров с добротой, которую он испытывал в детстве.

«Моя церковь находилась в Гайд-Парке», говорит Джабари, ссылаясь на культурное разнообразие города, который был домом для Барака Обамы и Университета Чикаго. «Это уникальное место. Оно отличается от других церквей. У нас много чернокожих людей. Много азиатов. Много действительно либеральных белых людей. Я ни разу не видел какой-либо дискриминации. Я никогда не чувствовал ничего подобного. Я вырос, будучи членом юношеской группы, и большинство детей было черными, а наши менторы – белыми. Они никогда не насмехались над нашей культурой. Они принимали ее». Он делает паузу на мгновение. «Как я это вижу. Эта политика и взгляды – они на самом деле не представляют собой Бога или церковь. Они представляют собой людей, лидеров в данный момент – а у людей всегда есть недостатки».

В подтверждение своей веры, Паркер был опьянен процессом взаимодействия с новыми идеями и большими вопросами. Он ходил на курс о фильмах Спайка Ли, на кафедре афроамериканских исследований. Курс основывался на работах Ли о долгой истории борьбы чернокожих за гражданские права. Каждый день, Паркер садился в передней части большой аудитории, замирая. «Я стараюсь помнить об опыте спортсменов», говорит профессор, который преподает этот курс, Морис Уоллес. «Я хочу, чтобы спортсмены, которые не считают себя интеллектуалами, осознавали интеллектуальное содержание американского спорта и спортивных результатов».

Паркер мало участвовал в дискуссиях, но несколько лет спустя, он по-прежнему говорит о влиянии на него этого курса. «Он помог мне любить себя немного больше», говорит он. «Я думаю, что, когда ты растешь афроамериканским парнем, тебе приходится видеть себя изображенным в негативном ключе. Черный – плохой. Черный – зло. Но когда вы видите чернокожих людей изображенными в другом ключе, вы узнаете об их невероятной истории и об их большом вкладе, вы просто больше любите и уважаете свой народ».

Паркер будет сидеть в общежитиях и спорить с белыми одноклассниками, которые говорили, что черные люди больше не обременены наследием рабства и законов Джима Кроу. Паркер будет избегать привилегий кампуса Дьюка и ездить в одиночку по Дарему, чтобы просто почувствовать, на мгновение, как будто он вернулся домой в Чикаго. По мере игры за Дьюк, его мышление обострилось, что отразилось на его юношеских идеях. Он вырос, зачарованный расовой политикой. Но по большей части он остался спокойным, все еще немного неуверенным в себе. «Джабари никогда не был одним из самых ярких студентов», говорит Уоллес, «но это не значит, что он не был одним из самых преданных. Было ясно, что он глубоко внимает представленным идеям».

«Я думаю, что есть какая-то связь между ростом моих умений и моей речью. Как только я стал лучше играть – я стал более открыто либеральным» - Джабари Паркер.

В прошлом, когда отец Паркера, Сонни, играл за «Уорриорс», он сдружился с Гарри Эдвардсом, профессором Беркли и одним из ведущих интеллектуалов страны относительно связи между спортом и социальной справедливостью. В Окленде, Сонни столкнулся с членами Партии черных пантер и был очарован энергетикой, которая окружала их движение. После окончания карьеры, он вернулся в родной Чикаго, чтобы запустить некоммерческую организацию, которая работает с обездоленными детьми. Он дал Джабари второе имя Али, в честь кумира Сонни, Мохаммеда Али. Сонни настаивает на том, что он не подталкивал сына к занятию спортом, но он хотел, чтобы у Джабари были хорошо развиты моральные убеждения. Когда Джабари искал свои собственные идеологические основы в Дьюке, Сонни мог сказать, что тот работает, оттачивая свой голос.

«Некоторые игроки не хотят заниматься всем этим», говорит Сонни. «Если этого в них нет, то и нет». Я думаю, что у Джабари всегда было это чувство, и он должен быть другим».

Так что теперь он здесь. 21-летний, в поиске своей игры и голоса. Оба требовали – и продолжают требовать – времени. Разрыв крестообразной связки, который завершил его дебютный сезон, раздавил его, но некоторые говорят, что Паркер, возможно получил выгоду от такого своеобразного замедления. «Во многих отношениях», говорит тренер «Бакс» Джейсон Кидд, «травма даже пошла ему на пользу. Она дала ему поработать над своим телом и действительно подготовить себя в нужном ключе». Но когда Паркер вернулся осенью 2015 года, Кидд сказал журналистам, что команда по-прежнему считает его новичком. И Кидд действительно тренировал его таким образом.

«У меня были ограничения», говорит Паркер. «Некоторые вещи, которые мне попросту нельзя было делать». Самая главная: никаких трехочковых. Кидд сказал, что хочет развить игру Паркера в посте и со средней дистанции. Паркер временами с трудом играл по подобной схеме. «Я играл со страхом», говорит он. «Я все время думал: «Могу ли я сделать это? Могу ли я сделать это?» Это одна из моих слабостей.  Я всегда пытался угодить людям. Я просто должен был отпустить это».

Паркер почувствовал, что что-то изменилось, одним вечером в феврале прошлого года, когда он набрал 23 очка при 10-из-19 бросках в игре с «Шарлотт». «В ту ночь я был таким: «Парень, я могу это сделать», говорит он. «Я могу на самом деле, могу это сделать». Он почувствовал себя свободнее. На следующий вечер он забил 28, команда обыграла «Атланту», затем, пару игр спустя, отгрузил 36 очков «Хьюстону». Он обнаружил связь. «Чем меньше я беспокоился о том, как сделать людей счастливыми, и об определенных правилах, тем лучше я играл». Вот почему он решил не соблюдать формальный режим тренировок в межсезонье. «Я знаю, что нужно тренироваться», говорит он. «Я знаю, как это важно. Но я закончил сезон, наконец придя к ощущению игры во всей ее чистоте».

У Паркера есть пункт в контракте «я люблю игру», который позволяет ему играть в баскетбол в любое время, в любом месте. Таким образом, он бродил по Милуоки и Чикаго, играя и днем, и ночью. Он участвовал в местных лигах, забивал сверху дважды через одного и того же защитника. «Когда вы находитесь вне паркета, не в тренажерном зале – можно подойти к делу творчески. Это то, что мне было нужно». Он превратил вспышки потенциала в устойчивое производство. «Я просто хочу играть в баскетбол именно таким образом. Свободно перемещаться и получать удовольствие».

Он обращает внимание на один момент из игры с «Рокетс» прошлым вечером. В одном владении, Паркер развернулся на вершине краски, и не глядя отдал пас на Тони Снелла, который забил трехочковый. Этот момент не попал бы в какие-то хайлайты. Но Паркер говорит: «Это была одна из самых моих любимых игр за год. Просто потому что она не была традиционной. Я чувствовал инстинкты. Мне казалось, что я действительно должен быть креативным».

Подобно тому, как он вновь раскрыл свою творческую жилку на паркете этим летом, Паркер начал общаться со СМИ по политическим вопросам. «Я думаю, что есть какая-то связь между ростом моих умений и моей речью. Как только я стал лучше играть – я стал более открыто либеральным. Я начал забывать о том, что могут подумать люди. Я решил, что более важно выразить себя. Я должен перестать пытаться угодить всем».

В июле он написал в Twitter бывшему представителю штата Иллинойс Джо Уолшу, который угрожал президенту Обаме. Паркер сказал, что Уолш «и пальцем тронуть не смеет» Обаму. «Чикаго и я», написал он, «убедимся в этом». 

Позже в Instagram появился пост с черным квадратом и коротким эссе. «Меня не волнует, что кто-то говорит мне, что я должен и не должен говорить», написал он. «В конце концов, я говорю от сердца, и могу не заботиться о том, как бы произвести впечатление на кого-либо». Он продолжил высказывать свою поддержку движению Black Lives Matter: «BLM не означает, что жизни черных стоят дороже, просто значит, что мы тоже имеем значение…Мы создали нездоровый образ жизни через множество ложных стереотипов…Разве кровь у нас не одного и того же цвета?» За этим последовал другой пост, поддерживающий протест Колина Каперника.

И Паркер написал эссе в The Players’ Tribune о насилии и упадке в Чикаго, и об усилиях, которые, по его мнению, необходимо приложить. Чем больше времени он провел вдали от Чикаго, писал он, тем большую ответственность он чувствовал перед своим городом. Паркер вырос, занимаясь в баскетбольном лагере отца каждое лето. А теперь у него есть свой собственный. Он мечтает получить степень в Дьюке, затем вернуться в South Side после окончания карьеры, чтобы преподавать историю в средней школе.

На данный момент он ищет возможности говорить. После президентских выборов в ноябре, «Бакс» объявили, что они больше не будут проживать в отелях Трампа. В интервью Sporting News двумя днями позже, Паркер идентифицировал себя как оппозиционера по отношению к избранному президенту. «Я горжусь тем, что не буду останавливаться в отелях Трампа», сказал он. «Он нападает на все, во что я верю. Я был назван в честь мусульманина. Моя мать очень долго не могла получить гражданство. По сути, она иммигрант. Ей меньше платят, потому что она – женщина. Я – черный, а он сказал некоторые спорные вещи о черных людях…Все, о чем он говорил в своей кампании, эти вещи – я не могу ассоциировать себя с ними».

Через несколько месяцев после этих комментариев, Паркер по-прежнему совершенствует свою игру и свой голос. Два дня спустя после победы над «Рокетс», Паркер испытывал трудности в матче против «Филадельфии». После игры, когда журналисты столпились в раздевалке, Паркер избегал зрительного контакта и потихоньку выскользнул из раздевалки и арены, в ночь. Часто, в трудные минуты, по словам матери, Джабари любит возвращаться в отчий дом. Лола и Сонни переехали в Милуоки после драфта, и они обустроили комнату для него, оформленную также, как и в доме в Чикаго. Недавно Лола спросила, может ли она выкинуть его старые плюшевые игрушки, но Джабари запротестовал. «Каждая из них», сказал он ей, «это часть моих воспоминаний».

И вот так он приезжает в дом родителей, готовит обед или играет в видеоигры, игнорируя политику, баскетбол и все остальное. За стенами семейного дома эти вещи остаются важными, как никогда. В 21 год, он имеет контракт с «Jordan», брендом «Nike» - как они и обсуждали с матерью, когда он был ребенком. Он краеугольный камень франшизы, и политический громоотвод, и он все еще постигает то, что каждое его действие создает определенное внимание.

Но здесь, дома, можно позволить себе забыть об этом. Здесь он дышит полной грудью, чтобы потом усердно работать. Он отдыхает. Он смеется. Он путешествует обратно в то время, когда он еще не был на обложке Sports Illustrated, и не провел ни одной минуты в НБА; туда, где на нем еще не лежит груз таланта и славы; туда, где он просто ребенок, сидящий на кровати, полной игрушек Beanie Babies, задумываясь вместе со своей мамой, каким человеком он вырастет.

Спасибо за внимание!

Фото: Gettyimages.ru/Ringer Illustrations. AP Images/Ringer Illustrations.

logoМилуоки
logoНБА
logoДжабари Паркер