«Может, легенда про приезды Кобе за полчаса до начала тренировки не так уж и правдива». Бадди Хилд – о Кобе Брайанте
Помню, пару лет назад услышал одну историю про Кобе.
Сборная США проводила летние сборы в Вегасе. В один из знойных дней Кобе арендовал велосипед и поехал на пробег в 40 миль. Сквозь самую что ни на есть пустыню. В июле. В одиночку.
Услышав что-то подобное о другом баскетболисте, вы бы, наверное, сказали: «Да ну, выдумки какие-то».
Но вот в чем штука: когда речь в подобном контексте идет о Кобе, она уже не кажется такой уж лживой.
Помню, как еще тогда задумался: «Ну да, а почему бы и нет? Вполне себе возможно».
В мире циркулирует огромное множество историй про исключительную рабочую этику Кобе, его самоотдачу и желание всегда быть впереди.
Кто-то, помню, говорил мне, что он просматривает видео-нарезки для послематчевых тренировок еще в большом перерыве.
Еще слышал, что с каждым новичком в команде Кобе играл один-на-один перед всеми игроками и штабом. Просто чтобы подчеркнуть, кто тут главный.
Слышал, что в школе Кобе заставлял резервистов играть с ним до ста.
Слышал (правда, не уверен, что это чистая правда), что во время воркаутов новичков перед драфтом Кобе мог заехать к ним безо всяких предупреждений с кем-нибудь из Лейкерс. Джерри Уэст там был, и он, кажется, ничего не слышал про такие мероприятия.
Знаете, в мире профессионального спорта не так и много людей, добравшихся до настолько высокого уровня, что мифы о них идут вперемешку с действительностью.
Для меня в детстве Кобе был самым настоящим мифом. Рос я на Багамах, в Эйт Майл Рок, настолько далеко от Лос-Анджелеса, насколько только можно себе представить. Но носил исключительно джерси с номерами 8 и 24. Часто смотрел Лейкерс по ТВ. В те годы Шак и Кобе доминировали.
В вечер драфта я получил сообщение от Кобе.
Прямо как на большинство историй о нем, я отреагировал удивленно. «Стоп, это и правда он?» (я, кстати, слышал, что иногда Кобе разыгрывает людей телефонными звонками, но опять же не знаю точно, правда это или слух).
На самом деле, время до драфта пролетело очень быстро. Казалось, будто еще вчера я играл в NCAA, а сегодня уже примеряю новый костюм для церемонии. В Зеленой комнате мой телефон разрывался от уведомлений с незнакомых номеров. Очень много людей писали и звонили мне, пытались угадать, когда и кем буду выбран, хотели дать совет, что мне делать.
Некоторые спрашивали, а могут ли Лейкерс выбрать меня под вторым номером?
Так что, когда Кобе написал, я подумал: «А вдруг он с информацией из внутренней кухни клуба?»
Признаться честно, то сообщение я не удалил до сих пор.
Для начала он поинтересовался о состоянии моих дел, а затем поздравил. Но вот что написал в конце – и об этом я размышляю до сих пор:
«Не важно, кто тебя выберет. Важно лишь, как ты себя проявишь там, где тебя выберут. Просто прими этот выбор. Начинай работать с новой командой».
Никакой тайной информации. Никаких советов. Никаких попыток убедить меня подписаться с «Лейкерс». Вскоре после этого сообщения «Пеликанс» выбрали меня шестым.
Где-то спустя месяц я получил новое сообщение от Кобе. Вернее, не от самого Кобе, а от нашего общего друга. В тот момент я находился в Лос-Анджелесе, тренировался. Хотел ли встретиться с Мамбой?
Естественно, я согласился. На следующий же день должен был ждать Кобе в 6 утра в зале.
Нервничал. Слышал также, что на тренировки он приезжает за полчаса до назначенного времени, и если не увидит никого к тому моменту, попросту уедет назад. Вот насколько Кобе был одержим работой над собой. Так что накануне заветного дня я решил поставить пять будильников. В конце концов, проснулся в 4, провалялся до 4:45, но уже к 5:30 был в зале.
Еще не рассвело. Никого вокруг. Да, я приехал на тренировку раньше Кобе.
Вот она – проблема догадок, слухов. Известная история про раннюю готовность Кобе на тренировках – теперь даже не знаю, действительна ли она. Но тогда думал, мол, чистая правда и никак иначе. Он, Кобе, уже был в мыслях.
Ровно в 6 утра подъехал черный Range Rover. Кобе вышел, пожали друг другу руки, спросил, как дела. Дальше – прямиком на площадку.
Я старался наблюдать за всем, что он делает. Не знал, представится ли мне еще одна подобная возможность, так что пытался впечатлить его. А меж тем мужик он серьезный, особенно на тренировках. Не говорит на посторонние темы, не шутит даже между упражнениями. Все, чем мы занимались – баскетбол.
Согласен, в этом мало чего удивительного, но кое-что все же поразило меня. За два часа работы мы ни разу не перешли на другую половину площадки.
Это о многом говорит, особенно в отношении подхода Кобе к игре. Он не берется за все подряд, он крайне методичен.
Еще больше меня удивили бросковые упражнения. Не такие, как у всех. После разминки обычно начинается традиционная работа над броском – по десять отовсюду. Кобе же для начала заставил меня повторять ряд своих, особых движений. Я все повторял и повторял, пока не надоест. Нет, речь идет не о каких-нибудь обманных движениях на дуге, речь о целых атакующих связках – связках, которые могут вам и не всегда понадобиться.
Вот, например, одна из них: начинается в посте, памп-фейк в районе линии штрафного, разворот и бросок.
Он заставил меня выполнить эту цепочку раз, думаю, сто. Сам же наблюдал.
«Мэдисон Сквер!», – сказал я. «Да-да, помню».
Я действительно помнил. Помнил вот это вот:
«А, так ты знал?», – улыбнулся он.
«Знал».
Было очень приятно увидеть улыбку на его лице.
«Знать-то знаешь, но делаешь все равно неправильно», – отметив, Кобе указал на мои ноги.
Еще 20 раз, пожалуй.
Многие, надо сказать, твердят, что баскетбол – это одна лишь работа ног. Но если наша тренировка была аналогом классической тренировки Кобе, то он воспринимает подобные слова серьезнее всех. Я бы даже сказал, что, если так, работа ног – эдакая своеобразная религия Кобе Брайанта. Я видел много его игр, и даже во времена его прайма в лиге были более атлетичные баскетболисты. Работа ног для него стала чит-кодом.
В 8 утра он сказал, что вынужден уехать на завтрак. Свои руки я бы на тот момент сравнил с лапшой. Весь был потный, как и сам Кобе. Но чувствовал себя хорошо. Два часа в зале – залог хорошего рабочего дня.
Уже на пути к выходу, он обернулся и улыбнулся вновь.
«Знаешь, я вот, когда помоложе был, днем возвращался и делал все то же самое на другой половине площадки».
Чертов Кобе.
Мне посчастливилось стать игроком «Пеликанс». Каждый житель города отлично ко мне относится. Здесь продают карибскую еду – моя мечта. Здесь говорят быстро и с акцентом, прямо как я. Да и сам город небольшой, так что могу спокойно гулять по нему и общаться с прохожими.
Люди непременно станут говорить что-то вроде: «Бадди, ты же постараешься за город?»
Чувствую их волнение. Я новичок. Все еще привыкаю. Есть свободный вечер – не даю себе расслабиться. Ведь в этом лежит некая часть моего становления. Впереди долгий сезон, как-никак.
Иногда я вспоминаю то сообщение, отправленное мне Кобе в день драфта. О том, что объем работы гораздо важнее места ее выполнения.
Нью-Орлинс – это то самое место. С тренером, с командой, с целым городом за моей спиной.
Теперь дело за объемом. Объемом работы, что не возместить ничем иным.
