1994-й. А ведь всё могло быть иначе
Говорите, что хотите о бейсбольном сезоне 1994 года. Серьёзно, всё, что угодно. Вы не ошибётесь.
20 лет назад бейсбольная лига провела сезон, которого не было. Или сезон, который вроде бы и был. В каком-то смысле. Команды провели как минимум 112 игр, кто-то чуть больше, но без грандиозного финала. Нет, MVP и "Сай Янга" вручили, а вот победителя Мировой Серии не было.
Сезон был остановлен из-за "трудовых вопросов" 12 августа, а 14 сентября он был окончательно потерян. Тот год мог стать эквивалентом заброшенного манускрипта, найденного в подвале Сэллинджера, и совсем не нужно иметь много воображения, чтобы превратить его в настоящую сказку: Тони Гвинн стал бы первым со времён Теда Уильмса бьющим со средним процентом на бите .400, Мэтт Уильямс побил бы рекорд Роджера Мориса по хоумранам за сезон, Экспос взяли бы Мировую Серию и кто знает, возможно они и дальше бы играли в Монреале на стадионе, похожем на произведение искусства.
У книги истории в тот год много пустых страниц. Давайте, заполните их.
Вот он, прочно вошедший в память образ человека. Сидящий в своей раздевалке перед и после игр Тони Гвинн рассказывает о технике удара, сжимая в руках биту. Он постоянно меняет хват с некоей нервозностью, как будто ожидает, что в следующий момент фастбол пронесётся сковзь пространство клабхауса, и хочет быть готовым, если так действительно произойдёт.
В 1994-м Гвинн был здоров. В свои 34 он был свободен от проблем с коленом, мучавших его ещё совсем недавно. Он рассказывал абсолютно всем, кто мог его слышать, что вот теперь-то он точно входит в самую счастливую пору своей карьеры, что синхронность его мыслей и физической формы позволят ему полностью использовать глубину накопленных знаний.
"Он расхаживал по раздевалке во время весенних сборов и говорил: "Я чувствую себя прекрасно, просто прекрасно", - рассказывает одноклубник Бип Робертс. "И всё отлетало от его биты. Тогда ребята и стали шептаться меж собой, что, мол, он может закончить с .400. Говорю вам, мы увидели это сразу".
Тут нужно был иметь зрение ювелира, чтобы различить потрясающе лучшую форму Гвинна от просто лучшей. Его процент на бите в 93-м был равен .358, а 95-м - .368, поэтому 94-й сам по себе не так уж и сильно выделяется из общего ряда. И тем не менее, он как-то иначе отбивал мяч влево и тот всегда находил путь в незакрытую соперником часть аутфилда. Это был то самый год, когда Гвинн вдруг превратился из мастера в колдуна. Эта разница, еле заметная на молекулярном уровне, стала причиной, по которой он реально мог впервые с 1941 года отбить .400.
"Всё, по чему он попадал битой, улетало со скоростью пули", - говорит Робертс. "Слайдер летит под опорную ногу? Он и в этом случае умудрялся отметиться хитом. Лучшие левши, лучшие правши, реливеры. Вообще неважно кто. Ему было 34 и он прекрасно чувствовал себя физически. Когда ты чувствуешь себя хорошо, когда в 34 ты здоров, ты становишься ещё более продуктивным бьющим, чем в 21. Я думаю, он тоже это понимал. Он был настолько мотивирован. Уровень его энергии был невероятно высоким с самого начала предсезонки".
__________________
Мэтт Уильямс выбил два хоумрана в день открытия против "пирата" Зэйна Смита. Он посчитал, что ему просто повезло, он удачно махнул битой туда, куда питчер бросил мяч, правильно угадал. Что-то вроде этого.
Уильямс, теперь менеджер Нэшнлс, один из самых больших в мире бейсбольных самобичевателей. Как игрок он всегда мог найти самую чёрную тучу в игристом безоблачном небе. Он мог выбить хоумран и обогнуть все базы с опущенной головой, перемещаясь в пространстве с удвоенной скоростью, будто извиняясь за причинённое беспокойство. Что бы он ни делал, он всегда оставался чудовищно собой недовольным.
В линейке бьющих Джайантс 94-го года он отбивал вслед за Бэрри Бондсом, поэтому с самого начала сезона он точно знал, что ему предстоит увидеть больше фастболов, чем кэтчерам в буллпене. Он выбил мяч за забор 10 раз уже к концу апреля, при том, что дабл был всего один.
"Иногда такие странности случаются", - говорит Уильямс. "У меня был не самый лучший год в карьере. Я не отбивал с процентом .330. И честно говоря, моя статистика по худу сезона была даже хуже средних для меня показателей. Но время от времени мяч всё же далеко улетал".
Он продолжал не замечать успеха, пока его результаты нае превратились во что-то, что должно сотворить историю. 20-й хоумран он выбил 5 июня, 25-й – 23 июня. Кен Гриффи младший, Фрэнк Томас и Бондс двигались в том же направлении, но им уделяли куда больше внимания. "Никто не говорил со мной об этом", - рассказывает Уильямс, сидя в гостевом менеджерском кресле арены в Сан-Франциско. Он пожимает плечами и блестит лысиной на голове, добавляя в комнате света. "Вокруг так много всего происходило, что я просто не был темой для разговора".
И как сам он описывает сезон 94-го: "это был тот год, где я отбивал 1 из 4, но с соло хоумраном".
__________________
Годами главным бейсбольным звуком Олимпийского Стадиона Монреаля были "обратные аплодисменты" – громкие шлепки сидений кресел, сопровождавшие уход болельщиков, обычно в районе седьмого иннинга, когда уже становилось ясно, что Экспос потерпят очередное поражение. Бейсбол внутри своеобразной гигантской машины для производства попкорна.
Экспос всегда были молодой и постоянно прогрессирующей командой. За 25 лет существования они попали в плей-офф всего однажды, в разбитом надвое двухмесячной забастовкой укороченном сезоне 1981. По мере жизни клуба, решения менеджмента, основанные на реалиях команды малого рынка или же дешевизны владельцев, как вам будет угодно, мешали потенциалу развиться в нечто ощутимое. Через 4-5 лет, Экспос превратились в "модель команды колледжа", как её назвал комментатор Дэйв Ван Хорн. Лучшие игроки Экспол разлетались по лиге, как шелуха от семечек на осеннем ветру, их место занимала золотая молодёжь, которая набирала опыт и вновь рисовала клубу в светлое будущее в ближайшей перспективе.
Неожиданное второе место в дивизионе НЛ Восток в 1993 году превратило Экспос в тёмных лошадок. Впервые юный костяк команды под предводительством Филипе Алу стал слишком хорош и слишком быстр.
Аутфилдеры клуба в лице Лэрри Уокера, Маркиса Гриссома и Мойзеса Алу были самыми быстрыми, умными и атлетичными в лиге. В межсезонье ни выменяли Педро Мартинеса, отдав за него любимца публики Делино ДеШилдса. Кэтчер Даррен Флетчер попал на Матч Всех Звёзд, а стартер Кен Хилл был откровением.Буллпен, от Мела Рохаса до Джона Уэттланда, сушил почти все игры, дошедшие до 6 или 7 иннинга.
"Я знаю, это очевидно, но чёрт возьми, какая у нас была команда", - говорит Шон Бэрри, третий бейсмен Экспос '94, а ныне инструктор по хиттингу фарм-клубов Сан-Диего Падрес. "Ты должен быть немного дерзким и крутым. Мы знали отчётливо, мало кто уважает Монреаль. Наша платёжка была равна 10 миллионам, поэтому любой мог сказать: "Как этих парней вообще можно рассматривать в серьёз?" Каждому нужен свой стимул".
В сезоне '94 они стартовали 4-9. Сидения хлопали от отвращения.
__________________
9 и 10 мая Гвинн провёл две подряд игры против Редс без хита. 15 мая против Доджерс и 16 мая против Кабс история повторилась. В 117 играх (из которых Гвинн провёл 110) это были два единственных таких случая.
У каждого бывают небольшие провалы, не так ли? Не так! Для Гвинна 0 из 2 в начале игры уже считался длительным спадом.
"Он был лучшим отбивающим фастболы бейсболистом из всех, что я видел", - говорит менеджер Джайантс Брюс Бочи, бывший в 94-м тренером третьей базы в Сан-Диего и ставший главным тренером Падрес сезон спустя. "В тот год он отбивал фастболы ещё лучше обычного. Плевать, кем ты был, шансов бросить мимо него у тебя не было".
11 июня Гвин отбил 4 раза из 5 против Джайантс, повысив свой средний процент на бите до .388. В трёх играх серии он сделал семь хитов. За сезон против Сан-Франциско он сделал 12 хитов в 28 попытках.
"Мы не могли его разгадать", - утверждает Уильямс. "Мы понятия не имели, что и как ему нужно бросать. Ни один из нас. Мы всё перепробовали. В конце концов, решили просто кидать по центру, чтобы он заранее не знал, в какую сторону в итоге он отобьёт".
11 июля Падрес уступили. Отличное название для всего сезона: "4 хита для Гвинна, одно поражение для "Святых отцов". В этот момент у них было 22 победы, 39 поражений, но в лучшую сторону чему-то поменяться было не суждено.
"Мы надрывались, как могли, но год получился чересчур сложным", - говорит Робертс. "Нам оставалось только сидеть на скамейке или в раздевалке и рассуждать: "Блин, ну он точно это сделает. Тони Гвинн закончит сезон с процентом на бите .400". Он никогда об этом не упоминал, во всяком случае, при нас, но я уверен, он знал, что мы это обсуждаем. Почему бы нет? Он был чудом, на которое мы смотрели каждый день".
Как сказал Уильямс, "Он прекрасно видел поле. Словно он смотрел на него с высоты птичьего полёта и говорил себе: "Ой, а тут-то никого нет! А давайте-ка я сюда лупану".
__________________
На цементных чашах боллпарков того времени, будь то Сент-Луис, Цинциннати, Питтсбург, Филадельфия или Атланта, мяч издавал звук взрывчатки М-80 в момент попадания биты Уильямса по мячу. Контакт был непостоянным, но очень громким, привлекающим внимание всех на стадионе. К перерыву на Матч Звёзд у его процент был .251, но с аж 33 хоумранами. В этот момент слова "быстрее темпа Роджера Мориса" стали неотъемлемой частью его мира.
"Я всё ещё помню, как складывался для меня тот год. Ух-ты, поверить не могу, что вон тот мяч перелетел через забор. Может поэтому я никогда не воспринимал всё всерьёз. Я просто никогда не думал, что у меня действительно всё так хорошо идёт".
У Уильямса было не более шести игр регулярки без хоумрана, а даблов всё равно было только семь. "Странный, очень странный год", - говорит Уильямс. "Какой бы мяч я не отбил, ему всегда почему-то хватало силы, чтобы улететь за пределы поля. Никогда со мной такого больше не случалось". На Матче Звёзд в Питтсбурге все были сфокусированы на надвигающейся забастовке, на Мэддаксе, на Бондсе или Гриффи. "Серьёзно, никто не хотел со мной поговорить, и меня это вполне устраивало".
В июле "Sports Illustrated" изменили ситуацию, поместив Уильямса на обложку.
"Да, но даже в этом случае был свой подтекст", - вспоминает Уильямс. "Мол, да, у него пока получается, но скоро получаться перестанет. Уверен, все мои одноклубники рассуждали также. Вот сейчас он наконец начнёт свинговать и обязательно мазать".
__________________
Происходящее казалось миражом, но Экспос уверяли, что всё реально: Уокер, правый филдер, и Гриссом, центрфилдер, казалось бы играли между собой в маленькую игру внутри больших поединков, чтобы смешить друг друга. Они пялились друг на друга между подачами, изображаю аутфилдовых цеплят, и просто ждали, кто первый сдастся и переведёт взор на бросок питчера.
Самоуверенно? Дерзко?
"Это был самым простой бейсбол", - говорит Бэрри. "Безстрессовый. Мы были слишком молоды, чтобы понимать игру лучше, и слишком хороши, чтобы беспокоиться о чём-то".
Плохой старт длился недолго. Экспос начали побеждать и им это ощущение настолько понравилось, что остановиться они уже не могли. Город Монреаль поддерживал их из всех сил. Посещаемость игр полезла вверх. Звуки вувузел, ну или штук, чей звук на них был похож, заглушили хлопанье кресел.
В то время Брэйвз были посреди течения жизни собственной династии, выиграв 14 дивизионных титулов подряд. Но в 1994 их переместили из НЛ Запад в НЛ Восток, что автоматически сделало Экспос их прямыми конкурентами. В первом дивизонном дерби в начале мая две выездные игры из трёх взял Монреаль. В конце июля, уже дома Экспос сделали то же самое.
В недавно выпущенной исторической книге об Экспос автора Джоны Кери "Up, Up and Away!", Уокер сказал следующее: "После перерыва мы вновь встретились в "храбрецами" и вновь переиграли их. Помню, как мы покидали Атланту. Мы просто смеялись. Типа, и это наш главный соперник?"
Флетчер смеётся и говорит: "Да, полагаю у нас был своеобразный характер".
__________________
В бейсболе существует закон равновесия, ведь так? Это уже аксиома, проверенная на протяжение более чем ста лет. На любой аут лайн-дравом всегда найдётся сингл корявым чек-свингом. Конечно если на дворе не 1994 и вы не Тони Гвинн, что ожначает, что вы слишком прекрасны, чтобы отмести все неписанные законы и суеверия.
Когда он успевал ударить вовремя, он отсылал мяч вправо или в правый цент. Когда его удавалось обмануть медленной подачей, он умудрялся приспособить руки так, чтобы совершить свой знаменитый "5,5 свинг" и отбить мяч левее третьего бейсмена. В 110 играх он отметился 165 хитами. Его процент силового хиттинга был равен .568, а OPS – 1.022.
"В тот год он был художником, Пикассо на бите", - размышляет Робертс. "В какой-то момент в конце сезона я подошёл к нему и сказал: "То, что ты сейчас вытворяешь, я не видел в жизни никогда". А он просто улыбнулся".
11 августа, в последний вечер сезона 1994 года, когда остановка работы маячила перед глазами, а каждый игрок лиги был отвлечён или вовсе безразличен, Гвинн отбил 3 из 5, выбив по синглу в каждую зону аутфилда, и поднял свой средний процент до .394.
"От начала и до самого конца, это сезон должен был стать олицетворением постоянства", - говорит Бочи.
В интервью журналу Сан-Диего, вышедшем в свет незадолго до его смерти, Гвинн сказал: "До настоящего дня я верю, что смог бы дастись процента .400".
Робертс делает более решительные заявления: "Никогда я не видел, чтобы кто-то так отбивал. Он мог превысить этот процент и остаться на этом уровне. Так не только я думаю, так думал каждый человек в индустрии. Ну а если ты видел его каждый день, то у тебя просто не могло быть никаких сомнений".
__________________
61 хоумран. Для нынешнего времени ничего особенно, не правда ли? В 94-м Уильямс был единственным, кто мог выбить 62. По факту он и выбил 62, в период 162 игр с сентября 1993 по май 1995, хотя были конечно и другие герои.
Уильямс за кончил сезон 1994 с 43 хоумранами. У Гриффи было 40, у Джеффа Багвелла – 39, у Томаса – 38, а у Бондса – 37. Прекрасный год для нападения.
"Я наблюдал за Бэрри каждый день", - говорит Уильямс. "Помню, думал, что совершенно не важно, что делаю я. Бэрри всё равно меня обгонит". Но в итоге Уильямс завершил игровой год с самой странной несуразицей в истории игры – 43 хоумрана и 16 даблов. "Странное сочетание", - невозмутимо подытожил бейсболист.
"Я не жалел ни о чём никогда. Я просто не думал, что смогу достичь чего-то особенного. Забастовка была неизбежна, это знали все, но она не имела бы значения, отыграй бы мы сезон целиком. Ну а там… В смысле, правда? Что бы я? Серьёзно?"
__________________
Уэттленд, представитель профсоюза от Экспос, начал чувствовать себя скорее пресс-секретарём, нежели реливером. Он каждый день шёл на стадион, чтобы найти там кучу репортёров возле шкафчика его раздевалки, готовых к новым новостям разборок.
В один из июльских дней он подошёл к Флетчеру.
"Эй, Флетч, мне нужна помощь. Всё это меня уже утомило".
Так Флетчер стал запасным пресс-секретарём и эта обязанность начала нагло красть всё удовольствие от сезона. "Сначала это был подъём", - сказал он. "Но после Матча Звёзд ситуация, как снежный ком, покатилась с горы вниз".
Флетчер был одним из шестерых игроков Экспос, которым посчастливилось поучаствовать на Матче Звёзд. Момент, который он называет "вершиной нации Экспо". Он должен был напомнить, что Монреаль демонстрировал лучший в лиге бейсбол до перерыва. На самом деле Экспос выиграли 20 из 23 последних игр сезона и закончили год 74-40, оторвавшись от Брэйвз на 6 игр. "Не помню, чтобы последняя пара недель была настолько классной. Мы видели, как на горизонте сгущаются грозовые тучи. Это гнетущее ощущение присутствовало в раздевалках всех клубов высшей лиги".
Многие игроки, специально или нет, просто проплывали безучастно сквозь проходившие поединки. Особенно плохо было в последнюю неделю чемпионата. Старательность со стороны бейсболистов стремительно падала с каждой новой неудачной попыткой спасти сезон и избежать бойкота.
"После перерыва всем всё стало ясно", - вспоминает Ван Хорн, ныне комментатор Марлинс. "Можно было без усилий заметить, как стремительно саркастичным и язвительным становится общение между владельцами клубов и профсоюзом игроков. Было понятно, если владельцы надавят на игроков, они просто встанут и уйдут".
"Когда нас всех настигла реальность, всех нас – комментаторов, монреальских журналистов, всех, кто был близок к команде – реальность, что это произойдёт, мы были уверены, что это ненадолго. Мы думали, две недели и головы остынут. Мне так казалось. Во всяком случае, мне хотелось в это верить".
Последние 2 недели сезоны были покрыты путаницей, дезинформацией и раздражённостью. Команды, находившиеся на выезде, в момент наступления "конца света" 12 августа слышали слухи о том, что менеджмент их натурально бросит в дороге и домой им придётся возвращаться за свой счёт.
11 августа, после того как Экспос обыграли Пайретс в Питтсбурге, а остановка работы превратилась из вероятной в неизбежную, генеральный менеджер канадского клуба Кевин Мэлоун выступая перед игроками, так и сказал: "Если вы сегодня уйдёте на забастовку, домой добирайтесь сами как хотите".
Не веря своим ушам, ребята посмотрели на него с непониманием переходящим в ярость. Мэлоун дал словам осесть в головах бейсболистов. "Да шучу я", - произнёс ДжиЭм.
Дональд Фер (тот самый) посоветовал игроками разъезжаться по домам, было бы нехорошо ошиваться где-то поблизости. Вот игроки и разбежались как толпа после выстрела. Надежда на продолжение сезона таяла с каждым днём.
"Фер бил в барабан очень долго", - говорит Флетчер. "было стойкое ощущение, что всё кончено. Вот оно наступило. Что-то огромное. Владельцы требовали слишком многого и делали это слишком быстро".
До сего дня Ван Хорн хранит в кошельке заламинированную карточку, размером 2 на 2, со списком игроков Экспос-1994 и статистикой на момент 12 августа. Он называет пресс-конференцию Бада Силига от 14сентября, на которой был окончательно отменён остаток сезона, "страшным заявлением".
Экспос принимали у себя вечеринку поздним мартом во время проведения показательной игры на Олимпийском Стадионе между Торонто Блю Джейс и Нью-Йорк Метс. Они говорили о том, как иначе могло сложиться будущее, если бы сезону было позволено завершиться. Тогда они могли впервые достичь отметки в 2 миллиона болельщиков за сезон, успех же команды мог дать импульс к дальнейшему развитию бейсбола на боллпарке в деловой части города.
Конечно же, они убеждены, что в Мировую Серию они попали бы обязательно.
"Чувство, что нас жестоко обманули, с годами росло в каждом из нас",- говорит Бэрри. "Для всех спортсменов временные рамки ограничены. У тебя не так много в запасе лет, чтобы их попросту растранжирить. Та команда скорее всего спасла бы бейсбол в Монреале".
Уильямс рассматривает свой потерянный успешный сезон как забаву, будто он один видит разрыв между восприятием реальности и самой реальностью. Гвинн лишился шанса достигнуть процента .400, но он был настолько талантлив, что мог бы достигнуть добиться этого в любой другой год.
Что касается Экспос, то ту всё иначе. В качестве сноски к неоконченной истории, скажу, что для этой команда потеряла нечто большее, чем пару игр и шанс на Мировую Серию.
"В этом самая большая и злая шутка всей истории", - сказал Флетчер. "У меня нет каких-то особых воспоминаний о конкретной игре или розыгрыше, или хите. После работали как обычно, но собравшись вместе мы не могли сказать: "Мы проиграли третью игру Мировой Серии, но собрались и всё равно победили". Забастовка в один момент стоила нам стремления к самой высокой цели.
Разве это не грустно?"
