Первая поправка. Как речь Лу Герига изменила бейсбол
«Он обладал сверхъестественной способностью одновременно изобразить мужскую силу и болезненную уязвимость», Мария Янис Купер, дочь Гэри Купера, о том, почему ее отца утвердили на главную роль в фильме «Гордость Янки», Newsday, 1 июля, 2014.
Лу не знает, что делать. Он помнит, что с супругой Элеонорой они работали над словами предыдущую ночь. Помнит, что слов 300, ему 36, вокруг 20 тысяч, к которым трансляция добавляет пару нулей. Помнит, что не хотел их подводить, хотя знал, что все кончилось с диагнозом в госпитале Майо. Помнит, что колебался, ведь помимо способности делать хоумраны, у него была провидческая способность существовать одновременно и здесь и там. Быть на поле, «железным конем», выбивающим 17 грэнд-слэмов, и быть на трибунах, – сыном немецкого иммигранта, ощущать болельщиком, идентифицировать с тем, кто коллекционирует бейсбольные карты. Эта способность и стоила тех секунд заминки. Она же научила бейсбол сострадать.
К микрофону его подвел менеджер Джо Маккарти. Это он поставит на землю трофеи, которые из-за развившейся болезни Гериг не мог держать.
Речь Герига, наряду со словами Джима Вальвано станет главным спортивным выступлением США, где до сих пор отмечают ее годовщину. Как годовщину рождения, так и дату этих 300 слов, написанных за ночь. В 2010, 4 июля на «Янки-Стэдиуме» их перечитывал Джеймс Гандольфини, который умер 19 июня, 2013 года, в 110-ый день рождения Лу Герига.
4 июля, 1939-го Гериг не мог подойти к микрофону. Человек, получивший прозвище «железный конь», сыгравший 2130 игр подряд не мог сделать метровый шаг, и причиной тому не болезнь моторных нейронов, которую у Герига диагностировали в госпитале Майо. Причина – те самые 20 тысяч с добавленным трансляцией нулем. Для человека, любившего игру так же, как они, такое признание, как знакомство с кумиром. Он понимает их чувства. С той разницей, что кумира, его, Лу Герига, больше не будет.
Сегодня, в 75-ую годовщину «речи Лу Герига» трудно представить насколько известие о его недуге поразило общественность тогда, 4 июля, 1939. Это не была травма, завершающая карьеру. Не была болезнь, с которой человек намерен бороться. Это был конец уникального атлета (он первым в 20 веке выбил в одной игре 4 хоумрана). И было тем, что действовало, как дементр: перед речью стало казаться не важным, что он мог запустить мяч на 137 метров. А когда способность атлета кажется неважной, для болельщика неважным кажется и результат.
С госпиталя Майо Лу вышел с диагнозом – боковой амиотрофический склероз, уровень риска заболевания при наследственных нарушениях – 20%. У Лу наследственных нарушений нет. Группа риска – от 40 до 60 лет. Геригу 36. Уровень ежегодной заболеваемости: 1-2 человека на 100 тысяч. Иголка в стоге сена. Как увидеть в юниорах того, кто сыграет 2000 матчей подряд.
Это и задало тон «речи Герига» - она спасла от дементора, за которым могло последовать разочарование в спорте. Если на бейсбольном поле нет сверхлюдей, где их искать? Есть – сказал Гериг. Даже, когда больны. И искать здесь же, ведь искал я.
Героями речи Лу были герои бейсбольных карточек, за которые сейчас можно получить «Форд Мустанг». Он перечислил их и заверил, что нет ничего ценней, чем быть частью подобного мира, мира трех баз и 20-тысячных трибун. Вне зависимости от того, к какой группе принадлежишь.
Через две недели Гериг скажет репортеру Грэнтленду Райсу, что человек всегда может рассчитывать на успех в любой битве, если знает противника. Гериг знал лишь прогноз и диагноз, и что этот диагноз делает его беспомощным перед оставшимися годами, но не делает беспомощным перед 20-тысячной толпой, которой нужен «железный конь», чтобы не говорили в госпитале Майо. Словами он делает сострадание выше счета, предпочтений и личных побед. Спустя 75 лет речь Герига остается одним из самых цитируемых публичных выступлений в США.
О битвах Лу знал всё. Две сестры умерли от коклюша, отец – немецкий иммигрант, мать – горничная. На первом курсе Колумбийского его дисквалифицировали на год за то, что он подделывал имя для игры в бейсбол (учился по футбольной стипендии). Контракт с «Янкис» подписал в 23, сделал 218 хитов и 47 хоумранов на второй год. Был феноменом, проведшим 2130 игр подряд, поэтому считалось, что его карьера не могла кончаться. Как если бы при высадке на Луну у «Аполлона» за пару километров кончилось горючее. У тех, кто играет 2130 подряд, оно не может кончаться.
Но кончилось с диагнозом БАС. Когда он почувствовал, что не может отбить мяч, который «мог отбить ребенок», понял – что-то не так. А чтобы побеждать, нужно знать, с кем сражаться. Отбивающий всегда смотрит на горку.
Смотрел и Лу. Смотрел в камеры и микрофоны, которые создадут эффект «радио-вечеров» Рузвельта. Речь станет нарицательной сразу после того, как Гериг скажет, что «ощущает себя самым счастливым на свете». За 2 месяца до этих слов, он знал, что диагноз смертелен. Через 2 года, 2 июня, 1941, он умрет в возрасте 37. Но счастливчиком считал себя из-за того, что видел Джейкоба Рупперта, Эда Барроуза, Миллера Хиггинса и поклонников, которые бейсболу сопереживали. Был как тот, кому за автомобиль «Форд» дают карточку 39-го года.
Больше – на Rashmore.com
Посмотрите на этих великих людей. Кто из вас не посчитал бы венцом карьеры оказаться рядом с ними хотя бы на день? Да, я везунчик. Кто не посчитал бы за честь быть знакомым с Джейкобом Руппертом? А со строителем величайшей империи бейсбола Эдом Барроузом? Провести шесть лет с этим великолепным человечком Миллером Хиггинсом? А следующие девять лет - с выдающимся лидером, несравненным психологом, лучшим бейсбольным тренером на сегодняшний момент - Джо Маккарти? Да, я везунчик.
Когда «Нью-Йорк Джайнтс», команда, за возможность победить которую ты отдал бы правую руку, наоборот, присылает тебе подарок - это что-то означает. Когда все, вплоть до газонокосильщиков и этих ребят в белых плащах, вспоминают твои трофеи - это что-то означает. Когда у тебя такая замечательная теща, которая принимает твою сторону в ссорах с ее дочерью - это что-то значит. Когда у тебя есть отец и мать, которые работали всю свою жизнь, чтобы ты смог получить образование и развить мускулатуру - это счастье. Когда у тебя такая жена, которая стала надежной опорой и выказала больше мужества, чем ты мог себе представить - это самое прекрасное, что я знал.
В конце хочу сказать, что возможно я и правда крупно попал, но мне по-прежнему есть во имя чего жить.