12 мин.

Формула и жизнь. Часть 2

150

Как в деревне Букино начало чемпионата отмечали

Букино, маленькая забытая Богом и Государством деревенька на бескрайних просторах России. Ничего особенного в ней нет – всё, как обычно: серость, сырость и убогость. Остатки асфальта только на улице Ленина, фонарные столбы не красились со времён Горбачёва, а лампочки в них перестали гореть ещё при Ельцине. Домашняя птица и скот мирно дефилирует по всему пространству деревни в поисках чего-нибудь съедобного, оставляя отметки своего пребывания везде, где только можно и нельзя. Конопля, никому не нужная, вольно растёт под заборами, созревшие яблоки и вишни общие. Есть перекошенный от старости СельПОвский магазин с солью и спичками, почта, с залом, для посетителей объёмом в три человека, контора местного колхоза и обсиженный воронами бюст Карла Маркса на рыночной площади.

В общем обычная такая тихая и добрая деревенька не примечательная ни чем кроме одного. Здесь живут любители Формулы 1. Точнее сказать целых три, что в пересчёте на Москву выглядит как миллион, а если быть совсем точным, то три с половиной, так как самому младшему, Вовочке только исполнилось 13 лет. Вовочка, кстати, тот самый, что в знак протеста после ухода БМВ из Формулы долго и упорно писал на колесо Х5-того, принадлежащего местному фермеру.

Фермера звали Гришка, и целый месяц он недоумевал, откуда ежедневные подтёки на колесе, даже капкан ставил, думал собака, но потом выследил Вовочку, и там было много всего интересного, но в итоге они помирились, однако об этом как-нибудь в другой раз.

Сегодня рассказ о том, как маленькое трио закадычных друзей, после долгой зимы встречается наконец, вместе и празднует великое торжество своей жизни – открытие чемпионата мира в Формуле 1.

Самый главный персонаж из этой компании это Борюсик. Ему уже перевалило за полтинник, но был он одинок, вечно печален и всю свою энергию холостяка тратил исключительно на изучение шедевров мировой культуры: кино, литературы и музыки. Не удивительно, что в Букино он был одним из первых, кто, невзирая на скромную зарплату, присабачил к крыше своей старой хатки спутниковую тарелку, которая давала ему возможность смотреть и слушать массу каналов с вражеских и не только спутников. Питался он перловой кашей и консервами, чистил зубы зубным порошком, носил фуфайку и галоши, зато имел лучшую не только в деревне, но и в области коллекцию фильмов, альбомов и естественно гонок Формулы 1.

Его история болельщика началась с того, что однажды, накатив стакан местного напитка, мучаясь от безделья после честно отработанной смены, а работал он электриком на ферме, клацая пультом в поисках передачки, которая смогла бы скрасить его одинокий вечерок, он нарвался, случайно на трансляцию гонок Формулы 1. Было это как раз в ту пору, когда команда Honda Marlboro McLaren не знала себе равных. Посмотрев пару гонок, впечатлившись выступлениями Сенны и Проста, Борюсик твёрдо решил, что смотреть Формулу 1 надо постоянно и болеть при этом он будет именно за McLaren. А чтобы не скучно было втянул в это дело ещё соседа по огороду Пашку.

Пашку в Букино по имени никто не звал, потому что был он, невзирая на сорокалетие маленьким, тощим и плюгавым. Звали его, как маленькую рыбку со схожим описанием - Пескарь.

Пескарь, жертва трудного детства и вечно пьяных родителей, был больше увлечён поисками того, что где неправильно лежит и как это можно спи..онерить - Формулу осваивал с трудом, однако настойчивость Борюсика и внутренняя Пашкина тяга к нормальной жизни сделали своё дело: он втянулся. Было это уже в другую пору, когда в Benetton Renault восходила яркая, обжигающая своими повадками звезда Шуми, поэтому за него, что вполне естественно Пашка и болел.

Третий поклонник королевы автоспорта – аристократичного вида очкарик среднего возраста - пришёл к её обожанию независимо от первых двух. Когда это случилось, а было это давно, работал он в крупном городе, в большом ВУЗе, читал лекции студентам по истории, но тяга к женщинам, то есть к студенткам, подпортила его репутацию в заведении, в результате чего, спасая своё доброе имя, оказался он в Букино. Звали его Вениамин Андреевич, или, среди друзей, просто Веня. Теперь работал он в сельской школе, где из-за катастрофической нехватки учительского состава преподавал, кроме истории, ещё дюжину разных предметов, включая математику, в которой вообще ничего не понимал.

Жил Веня тихо. Свободное время посвящал особо «одарённым» детям в борьбе с непосильной школьной программой. Раз в месяц выслушивал срыв жены, на тему её загубленной жизни из-за отсутствия возможности посещать театр и оперетту. Но когда наступал час икс, бросал, как Борюсик и Пашка все дела и, погружался в гонки, фанатично и по-детски, болея за команду Williams.

Каким образом сформировались его пристрастия, он, как его не пытали, объяснить не мог. Однако друзья подозревают, что Вене, по доброте душевной, просто жалко сэра Фрэнка из-за случившейся с ним инвалидности.

Каждый год, ровно за неделю до первого гран-при собирался этот сплав пролетариата и сельской интеллигенции в местном клубе, что бы отметить начало нового сезона, обсудить переходы пилотов, последние новости и всё прочее, связанное с Формулой 1. Почему за неделю? По многим причинам.

Во-первых, Борюсик терпеть не мог смотреть гонки в присутствии посторонних. Он даже кошку Эльзу, которая была для него единственной близкой душой, в момент трансляции выгонял на улицу. Кроме того, не ел, не пил ничего, потому как считал, что даже мимолетный взгляд на содержимое тарелки или стакана может лишить его важного момента в гонке.

Во-вторых, лет семь назад, когда они отмечали этот праздник у Борюсика дома, а это было за день до ГП Австралии 2003 года, вся компания набралась так, что на следующий день, пытаясь смотреть гонку, не помнила всем составом, почему вместо лидировавшего Монтойи на первом месте оказался, вдруг Култхард.

Кроме того, в тот же день, ну чуть позже, продышавшись, Борюсик обнаружил в своем кресле лопнувший пополам коллекционный диск Pink Floyd, что для него приравнивалось к горю сопоставимого ну разве что со смертью любимой кошки Эльзы.

Возможно, диск раздавили не гости, а сам Борюсик, но он этого не помнил и после этого «чёрного» дня, собрание болельщиков, единогласно решило отмечать «Открытие» на неделю раньше и обязательно на нейтральной территории. Кроме того в новый регламент внесли поправку по количеству «топлива» необходимого для обмывки события – три литра самогона на троих и ни каплей больше!

Итак, 7 марта, 2010 года, когда нормальные мужчины всего цивилизованного мира озабочены поиском подарков для своих любимых женщин, в восемь часов утра, баба Маша - директор, кассир, уборщица и сторож букинского клуба одновременно, открыла входные двери нараспашку. Она знала, что сделать это надо непременно в восемь, а не позже иначе компания ждать не будет и Пашка вскроет замок булавкой, отчего ей, как человеку материально-ответственному, придётся вызывать участкового за несанкционированный доступ, а в воскресение это бесполезно, так как у участкового выходной и он на рыбалке.

В восемь утра все были в сборе. Баба Маша перекрестилась, прочитала короткую молитву, которую обычно читают от стихийных бедствий, и отправилась восвояси. Компания оккупировала клуб. Каждый не спеша занялся привычным делом.

Борюсик достал из рюкзака продовольствие, трёхлитровый баллончик с пойлом, скатерть - газету «Спорт-Экспресс». Пашка настроил аудио-видео аппаратуру, Веня расставил посуду. Когда всё было готово, позвали Вовочку, который уже скрёбся, за дверью. Для него это были счастливые 10 минут, когда можно было присутствовать на этой закрытой вечеринке, вернее утреннике и смотреть вступительный ролик, который смонтировал Пескарь из «Ю-ТУБовских» огрызков на тему «Лучшие моменты Формулы 1».

Никто пока не ел и не пил. Под лозунгом: «Дорогу молодёжи» все терпеливо ждали, пока Вовочка опустошит свою традиционную бутылку лимонада и досмотрит самопальный ролик. Как только 10 минут истекли, Вовочка отправился на улицу, но не ушёл домой, а остался ожидать своего часа, о котором чуть позже.

Вот теперь, Борюсик наполнил железные кружки (а пили только из них, так как по общему разумению пить из стаканов не культурно – из стаканов пьют только алкоголики) взял в руки солёный огурец и произнёс тост.

По продолжительности, ширине обхватываемых тем и содержанию, первый тост Борюсика традиционно тянет на отдельную статью. Кого он тут только не упоминает: Джузеппе Фарину, Джимми Кларка, Луку, Макса, Договор согласия, регламент, ФИА и даже Майландера, которому желает поменьше дрыхнуть на этапах, а чаще выезжать на трассу. После чего друзья чокаются и выпивают стоя. Надо заметить, что опять же по сложившейся традиции, стол для данного мероприятия накрыт очень скромно.

Кроме, непосредственно питья присутствуют только чёрный хлеб, сало, солёные огурцы и картошка. Ну и в качестве бактерицида - обычный лук. Меню утвердил Борюсик ещё в те времена, когда отмечали у него дома и, с тех пор было оно незыблемо. Уж как не пытались воздействовать на него коллеги по цеху – всё напрасно. Веня, например, приносил заныканую от жены баночку красной икры. Пашка, однажды экологически чистую курочку зажарил. Нет и всё! Борюсик был непоколебим: «Мы что сюда пришли, жрать, что ли?».. В конечном итоге протестующие смирились и во все последующие года воспринимали меню, как должное.

Вторую выпили за возвращение Семикратного. Больше всех радовался Пашка Пескарь.

- Детей, - сказал он, улыбаясь, - надо воспитывать!

- Дети, - парировал Веня, - это наш Вовочка за дверью. – А Хюлькенберга не тронь!

- Да я и не про него вовсе. Я про Хэмку с Себом, хотя нынешний напарничек Рубика, вообще малёк!

- Хватит! – Борюсик на корню пресекает бесполезные споры. – Кому много дано, с того много и взыщется. Ты лучше, Паша поставь нам Спа, 1998 года, стартовый замес посмотрим, дубль Jordan вспомним.

- Нет, ехидничает Веня, - мне сразу с того места, где Шумми в McLaren врезался.

- Да это Кулёк твой, - вскакивает Пашка, - лось упёртый!!

- Отставить наезд на комментатора ВВС, - вмешивается Борюсик и грозит Пескарю штрафными санкциями в виде пропуска третей.

В Букино, третью, по традиции поднимают за родителей. Пашка успокаивается. Все пьют за Берни. Потом компания, обмениваясь колкостями, смотрит запись ГП Канады 1999 года, в котором три чемпиона мира разваливают свои болиды в одном и том же месте, присваивая тем самым собственное имя одной известной теперь всем бетонной стене. Далее, после четвёртой, за Петю Зубера, громкость телевизора становится максимальной. В ход идёт подборка лучших обгонов. Пашка, для остроты восприятия происходящего параллельно рёву моторов и голосу Попова включает магнитофон с записями группы Мetallica.

Градус крепчает. Шум увеличивается. Пошли вечные и вполне ожидаемые после пол дозы споры на тему «вот если бы». Праздник в самом разгаре. Мирное его течение нарушает, вдруг, появившийся фермер Гришка, который живёт рядом и не может игнорировать, как любой нормальный мужик, веселье, творящееся у него под носом. Наличие BMW Х5 не позволяет ему ходить по деревне пешком, и он подъезжает к клубу на джипе. Гришку встречают, как родного, только в Формуле он не гу-гу, некогда ему смотреть гонки – он, то пьёт, то в поле. Поэтому компания, сначала дружно высмеивает бутылку очень, дорогой водяры, которую он притащил с собой в качестве вступительных, потом усаживают за стол, дают выпить и закусить, после чего дружески похлопывая по плечу, выпроваживают из клуба.

Вот тут то и наступает звёздное время Вовочки, которое он так сильно ждал. Гришке хоть и сто метров до дому доехать, но уже употребил, за руль нельзя. А участковый хоть и на рыбалке, но если не клюёт, может и на работу выйти. Поэтому за руль садится Вовочка, так как штраф за такое нарушение в разы меньше штрафа за пьянку. Для Вовочки это событие круче «пятёрки» по математике у строгого Вениамина Андреевича, поэтому он, растягивая удовольствие, едет медленно, еле выглядывая из-за руля и тайно надеясь на то, что Людка из 8-го «А», местная Моника Белучи, будет сейчас идти в магазин за хлебом и его, Вовочку заметит за рулём такой тачки.

Тем временем страсти в клубе накалялись. Баллончик пустел с геометрической прогрессией. Отдельной строкой пошёл тост за наших в Формуле, отдельно за Виталика Петрова. За левого, по словам Пашки, менеджера - косую Ксюху - бахнули тоже. За скупость отечественной олигархии, что не дала денег Витальке для поддержки штанов, треснули опять, заодно, раз пришла очередь негатива вспомнили проигрыш канадцам в хоккей, а так же наш никчемный отечественный футбол. После чего Борюсик расчехлил заранее принесённый аккордеон и, перекрывая моторы, Попова и Металлику заиграл «Прощание Славянки». Пашка, умываясь слезами радости от такого родного и душевного музона, полез, вдруг на чердак, надеясь оттуда проникнуть на крышу клуба и добраться до Российского флага. Веня умолял Пескаря этого не делать, потому, что это открытое палево – возле клуба, поглазеть на шоу могут собраться его, Андреевича ученики, а смотреть им в глаза немного выпившим ему не позволяла педагогическая совесть.

Когда его призывы Пескарь подверг полному игнорированию, Веня махнул рукой и наполнил кружки:

- Предлагаю тост за Моню, - прокричал он изо всех сил, чтобы быть услышанным, – Павел, красная зараза, всё равно за Хуана пить не будет принципиально. Хуан в своё время уж больно много у красных под ногами путался, так что Павел его не любит..

Борюсик переключился на «Вихри враждебные» и кивнул.

Баба Маша уже чуяла неладное. Она прекратила посадку редиски на своём огороде, взяла в руки веник для разгона демонстрантов и пошла в клуб. В это время в доме у учителя Вени надрывно зазвонил старинный механический будильник - настал полдень. Это был знак, для его супруги Аллы Петровны о том, что Вениамину Андреевичу уже хватит. Она быстро собралась, вооружилась колотушкой для раскатки теста и тоже пошла в клуб. Фермер Гришка, тем временем, на пассажирском сидении своего джипа, пыхтя перегаром, умолял Вовочку рассказать о Формуле 1. Вовочка с удовольствием, высматривая Людку, читал дяденьке ликбезы.

Тем временем Пескарь залез на крышу и, пошатываясь на хрупкой черепице, двинулся к шпилю с флагом. Его план, помахать Российским атрибутом на самой высокой точке Букино может быть и свершился бы, но он, каким-то чудом, заметил приближающихся к постройке двух агрессивно настроенных тёток, узнал их и мигом протрезвел.

Когда решительно настроенные баба Маша и супруга Вени вошли в клуб, коллеги по увлечению мирно сидели за столом, обнявшись. Не ревела Мetallica, молчал аккордеон. Шум гонки и голос комментатора был почти не слышен. Друзья тихо смотрели прощальную гонку Шумахера в Сан-Паулу 2006-го года, потому что нравилась она всем. Пустой трёхлитровый баллон валялся на полу. В клубе воняло самогоном, луком и рассолом от солёных огурцов. Духан стоял такой, что местные тараканы, не выдержав такого издевательства, дружно мигрировали всей своей диаспорой в жилой сектор. Зато настроение у друзей было отличное – праздник удался! В данный момент они прекрасно знали, что сейчас, даже без веников и колотушек, спокойно разойдутся, придут домой и лягут спать, для того, чтобы через неделю опять напиться, но только не сомнительными для здоровья напитками, а рёвом моторов Формульных болидов 2010 года и страстями, которые будут кипеть на его 19-ти этапах в течение всего сезона. А потом, в конце года, они соберутся в клубе вновь, для того, чтобы обсудить Итоги. К тому времени, может фермер Гришка примет их веру и примкнёт к любителям Формулы 1, а там Вовочка взрослеет с надеждой втянуть в с свои ряды Людку из 8-го «А». Короче, жизнь продолжается, а где жизнь, там и Формула 1!