Впечатлил даже Шумахера. Как Кими Райкконен провел свой дебютный сезон в «Формуле-1»
Кими Райкконену на днях стукнуло 39 лет. Я думаю, вам будет интересно узнать, чем же он так впечатлил Рона Денниса, хоть и не обошлось без помощи Мики Хаккинена, который ушел в отпуск. Всего год спустя Кими с одним полноценным сезоном в автоспорте! Оказался в топ-команде на тот момент.
«Феррари» просто показала Кими на дверь. Нужно понимать, что оставаться в «Формуле-1» — это личная инициатива Райкконена. «Феррари» не содействовала его переходу в «Заубер». Так что его возвращение в случае провала Леклера выглядит маловероятным.
«Конечно, не я принимал решение о том, чтобы покинуть Феррари, но я не грущу. Я здесь уже 20 лет, и всё остальное, кроме гонок, мне наскучило: постоянные перелеты, одни и те же лица, вопросы и пресс-конференции. Я с ужасом думаю, что мне придется сопровождать на гонках моего сына, если он решит всерьез заняться картингом».
Он же шикарен! Мы просто не могли его потерять) Его автобиография точно зайдет фанатам. Здесь будет не скучный пересказ гонок и его историй, про которые вы уже 100 раз читали в интернете, а Кими попытался открыться миру. По собственной инициативе. А ведь это сложно закрытым людям…
Истории из жизни журналиста Бориса Мурадова. Это все неправильно, но они очень крутые, потому что прямиком из тех времен.
«Я готов сколько угодно морозить свою задницу, лишь бы у меня была возможность усаживать ее в карт и гоняться по трассе»
24 декабря 1989 года, канун Рождества. Эспо, маленький городок за северной окраиной Хельсинки. Зима, мороз, снег. Пронизывающий ветер дует с такой силой, что, кажется, вот-вот сорвет с места стоящую поодаль от дома небольшую постройку, в которую забежал 10-летний белобрысый паренек. Обратно к дому он бежит, уже успев закоченеть и на ходу натягивая штаны. «Ну что, Кими, малыш, ничего там себе не отморозил?» – добродушно посмеивается отец, одной рукой потрепав сына за раскрасневшуюся на холоде щеку, а другой шлепнув его по «мягкому месту». «Нет, пап, все о’кей», – отвечает тот, как ни в чем не бывало. «А то, может быть, ну его, этот картинг, пустим лучше эти деньги на капитальный ремонт дома, перенесем туалет с улицы внутрь, в тепло, и не будешь больше морозить свою задницу, а, Кими, сынок?» – не унимается отец. «Ничего, пап, я потерплю, – твердо возражает Кими и добавляет уже с легкой усмешкой и в характерном для его родных мест "соленом” стиле, подыгрывая отцу: – Я готов сколько угодно морозить свою задницу, лишь бы у меня была возможность усаживать ее в карт и гоняться по трассе. Ты же знаешь, как мне это нравится!..”
Такое вот «трудное» детство было у «вундеркинда» «Формулы-1» Кими Райкконена. В таких, прямо скажем, суровых условиях формировался и закалялся его характер.
Чуть не проспал свою дебютную гонку в «Формуле-1»
4 марта 2001 года, Мельбурн. Первый этап Чемпионата мира 2001 года. Первый Гран-при в карьере Кими. Обычные для новичка в такой ситуации симптомы – легкая паника, нервная дрожь, расстройство аппетита и тому подобное? Нет, Кими совершенно спокоен. Если бы в Финляндии водились слоны, то можно было бы сказать, спокоен, как финский слон. Он плотно обедает макаронами с соусом, беспечно болтает с Микой в ходе парада гонщиков, а затем отправляется… вздремнуть. Всего за четверть часа до открытия пит-лейн, то есть до выезда машин на старт, он все еще остается в командном моторхоуме. Предположив, что юный новичок, быть может, скован ужасом перед предстоящим испытанием и лежит в кровати в холодном поту, менеджер команды Бет Цендер решает пойти привести его в чувство и подбодрить.
Однако Кими просто крепко и совершенно мирно спит. Цендер пытается разбудить его, но это оказывается на удивление нелегко. «Эй, Кими», – зовет он. Никакой реакции. «Эй, Кими, проснись!» – уже кричит менеджер. Молодой финн, наконец, продирает глаза, но с явной неохотой. «Что? Что-то случилось?» – бормочет он, явно не понимая, из-за чего такая суета. «Вставай скорее! Через пятнадцать минут ты уже должен сидеть в машине!» – взволнованно сообщает менеджер. Уходит он совершенно обескураженный, оставляя своего подопечного все еще сладко позевывающим в горизонтальном положении. Ни дать ни взять – самый обычный подросток, любящий подольше поваляться в кровати.
Спустя всего полтора часа этот «обычный парень», лишь на старте замешкавшись из-за пробуксовки, непринужденно стал обходить опытнейшего Жана Алези, «вундеркинда» «Формулы-1» прошлого сезона Дженсона Баттона, бойца Джанкарло Физикеллу и… в итоге заработал свое первое очко в «Формуле-1».
«Айсмен»
24 июня 2001 года, Нюрбургринг. Утро перед Гран-при Европы. Кими завтракает за столиком в моторхоуме «Заубер» в компании своей симпатичной подруги. Парочка о чем-то нежно воркует, оба постоянно улыбаются. За соседним столиком – автор этих строк в ожидании назначенного интервью с молодым финским гонщиком. Покончив с завтраком, он с видимым сожалением покидает свою возлюбленную и со стаканом ананасового сока пересаживается, не демонстрируя никакой радости по поводу предстоящей беседы с журналистом. Дальше – хуже. Беседа явно не клеится. Возникает ощущение, что говоришь с Бивисом & Баттхедом в одном лице. На все вопросы Кими отвечает односложно и неэмоционально, с невероятно кислой физиономией, зевая, глядя куда-то в сторону и вообще всем своим видом показывая, что происходящее – не более чем досадная обязанность. Чувствуешь себя назойливой мухой. Пресс-секретарь команды нервно кусает губы. Спустя полчаса, выжав из этого не в меру «горячего» финского парня максимум возможного и подвигнув его даже на небольшую «фотосессию», уступаю место за столиком ждущему своей очереди английскому коллеге. Пусть теперь он подвергается «пытке Райкконеном».
Задержавшись еще на некоторое время в моторхоуме «Заубер», слышу абсолютно такой же диалог, но теперь уже со стороны. Англичанин старается вовсю, изощряется, задавая детальные, мудреные вопросы, например: «Как вам удается с такой легкостью с первого же раза проходить совершенно незнакомые повороты? Вы тренируетесь с помощью компьютерных игр, как Жак Вильнев и некоторые другие гонщики?» И в ответ получает короткое и невнятное: «Нет». «Ну, хорошо. Возьмем, к примеру, Монако. В этом году вы проехали по этой трассе впервые, не считая одного «ознакомительного» круга на мотороллере, но уже второй ваш быстрый круг в квалификации был действительно быстрым. Не так ли?» – не унимается настойчивый журналист. Ответ: «Ну да». «Что же помогает вам в такой ситуации? На чем при прохождении незнакомого вам поворота – например, такого сложного, как «Бассейн» – сконцентрировано ваше внимание: на точке торможения? на бордюрах? на апексе? на выходе?..» – отчаянно подсказывает англичанин, готовый уже, кажется, порвать невозмутимого финна на клочки, и слышит вовсе не то, на что рассчитывал: «Э-э-э… Не знаю. А поворот этот – вовсе не сложный. В Монако вообще нет сложных поворотов». И так далее…
Спустя некоторое время сталкиваемся с англичанином в пресс-центре. С лицом человека, потерявшего последнюю веру в людей, он доверительно спрашивает: «Прости, Борис, но тебе не хотелось дать Райкконену по морде, когда он зевал и ковырял в носу вместо того, чтобы по-человечески отвечать на вопросы?!» «Да ладно, – отвечаю. – Работа ведь такая…» «А мне очень хотелось. Еле сдержался!» – признается англичанин, глядя куда-то потухшим взором…
В результате пришлось применять ту же тактику, что обычно и в общении с Микой Хаккиненом: вытягивать из Кими буквально по крупицам и собирать «в кучку» информацию в течение всего чемпионата, пользуясь случаями, когда в нем вдруг ненадолго просыпалась разговорчивость.
Кстати, как утверждал в свое время его земляк-предшественник Джей Джей Лехто (в 1993–1994 годах также, кстати, выступавший за «Заубер»), финны бывают двух типов: «породистые» и «дворняги». «Порода», по «теории Лехто» определяется чистотой финских кровей: никаких там соседей по Скандинавии – норвежцев, датчан и прочих разных шведов! Характер «породистого» финна – это предельная сосредоточенность на выполняемом деле и ледяное спокойствие даже в самых экстремальных ситуациях. Согласно этому определению Кими Райкконен, как и его непосредственный предшественник в «Формуле-1» и в «Макларен» Мика Хаккинен, – самый настоящий «породистый» финн. Из равновесия его не может вывести ничто. Насколько научна «теория Лехто», судить генетикам и этнографам, но, по крайней мере, она проясняет все три рассказанные выше истории и характер их героя. Он был рожден водить гоночную машину, а не рассуждать об этом.
С нынешними правилами получения суперлицензии такие чемпионы «Формулы-1», как Райкконен или Баттон просто не попали бы в «Формулу-1»… Эти двое провели более 300 Гран-при в карьере. Так ли плохо она работала? Особенно на фоне «талантливого» Вандорна…
Было время, когда для получения суперлицензии, дающей право выступать в «Формуле-1», надо было обладать, например, титулом чемпиона «Формулы-3». Это обеспечивало попадание в «Формулу-1» действительно сильных гонщиков, но в то же время несправедливо лишало такой возможности не менее способных, но не титулованных спортсменов. Яркий пример – Сандро Наннини, которому не сразу удалось получить суперлицензию, но который затем весьма успешно выступал в «Формуле-1». В последние же годы стало достаточно просто откатать определенный километраж на тестах перед началом сезона, убедить комиссию «ФИА», что ты достаточно быстр для «Формулы-ё1», не представляешь явной опасности для других гонщиков на трассе и не допускаешь очевидных ляпов, – и можно получать суперлицензию. Именно таким путем пришли в «Формулу-1» Эстебан Туэро, Гастон Маццакане, Дженсон Баттон. И если последний обладает явно огромным потенциалом, и весь вопрос лишь в том, сможет ли он его реализовать, то в случае с первыми двумя номер явно не удался. Оказалось, что проехать на тестах полную дистанцию ГП на «боевой» скорости, чтобы доказать, что ты не заснешь за рулем, вовсе недостаточно. Но эти парни за своими спинами хотя бы имели опыт выступления в той же «Формуле-3». Кими Райкконен такого опыта не имел. До первого своего старта в Гран-при он провел только 23 гонки в «Формуле-Ford» и «Формуле-Renault», 13 из которых, впрочем, выиграл.
Как он сам образно выразился, машина Ф-1 «на 600 л.с. сильнее всего того, на чем доводилось ездить раньше». Более того, до своего дебютного Гран-при он не был ни на одной гонке «Формулы-1» даже в качестве зрителя. Быть может, поэтому, комментируя перед стартом австралийского Гран-при свои впечатления от происходящего, он равнодушно пожал плечами: «В принципе, для меня это просто очередная гонка. Конечно, она намного длиннее и серьезнее, чем те, в которых я участвовал прежде, но суть почти та же. Разве что зрителей и прессы больше, но на вождение-то это не влияет. Другое дело – квалификация и настройки, в этом у меня пока еще недостаточно опыта».
Вообще же за руль автомобиля Ф-1 впервые Кими сел в ходе тестов в Муджелло в сентябре 2000 года, с ходу проехав более 100 км без малейшего инцидента, а еще через три месяца на тестах в Хересе и Барселоне уже был быстрее многих более опытных соперников. Михаэль Шумахер, увидев его на «мокрых» январских тестах в Хересе, был очень впечатлен способностью молодого финна чувствовать и контролировать машину, равно как чувствовать и трассу. И с тех пор говорил о нем неизменно очень уважительно и первым поздравил с триумфальным четвертым местом на финише Гран-при Австрии.
Сам же Кими отнесся к своему очередному достижению, по обыкновению, сдержанно, как к чему-то само собой разумеющемуся. Бет Цендер не переставал удивляться: «Насколько он одарен, настолько же и сдержан. После Австралии, когда он финишировал седьмым, я позвонил сообщить ему, что Паниса дисквалифицировали с четвертого места и благодаря этому он переместился на шестое, заработав очко в первой же гонке. «Поздравляю, Кими!» – сказал я. А он совершенно равнодушно ответил: «О’кей, спасибо». И все. И в Австрии, когда он пришел четвертым, я восторгался: «Отличная работа! Блестяще!» А он снова: «О’кей. Но хорошо было бы опередить еще троих». Он потрясающе хорош и хладнокровен. Настоящая находка для команды».
Находке этой команда обязана Дэвиду Робертсону, менеджеру, который годом ранее привел в «Формулу-1» Дженсона Баттона, а осенью 2000 года предложил Петеру Зауберу протестировать перспективного финского гонщика, отрекомендовав его весьма привлекательным на тот момент образом: «У меня есть кое-кто даже лучше Дженсона».
Петер Заубер потом рассказывал, что, едва увидев Кими на трассе, сразу почувствовал в нем неограниченный потенциал, в то время как возможности остальных кандидатов на место в команде явно были ограничены. Владелец швейцарской «конюшни» даже заметил, что Райкконен в его 21 год выступает на все 28 и выглядит более зрелым гонщиком, чем даже 36-летний Жан Алези, выступавший за «Заубер» в 1998–1999 годах. Несомненно, свою роль в стремительном успехе молодого финна сыграла и отличная машина, подготовленная конструкторами «Заубер» с «маленькой» помощью мотористов из «Феррари». Попади Райкконен в ту же «Минарди», «Прост» или «Бенеттон» образца 2001 года, его бы, скорее всего, ждала участь в лучшем случае Фернандо Алонсо – также очень способного, но лишенного возможности должным образом себя проявить.
Что же касается Баттона, который с подачи их общего менеджера выполнил в свое время «рекламную» роль для Райкконена, то на этом что-то общее между ними и исчерпывается. И не только потому, что Дженсон провел в «Бенттеон» крайне тусклый сезон, особенно на фоне успехов Кими. В то время как Баттон наслаждается статусом пилота Ф-1 и соответствующим стилем жизни, из-за чего, кажется, порой забывает о самих гонках, Райкконен сторонится славы и блеска. Он не жаждет иметь квартиру в Монако, не приглашает светских хроникеров на свои дни рождения, не имеет яхты – ничего подобного. Типичный «породистый финн», одним словом. Емкую характеристику ему дал сын Дэвида Робертсона Стив, который, наверное, знает его лучше всех: «Кими в высшей степени разумный человек. Он никогда не волнуется и в течение гоночного уик-энда предпочитает оставаться наедине с собой. Даже еду он в основном заказывает в гостиничный номер, предпочитая не ходить по ресторанам – ведь он здесь, чтобы работать и ничего более. Ему по душе гоняться на машинах Ф-1, но не думаю, что он в восторге от роли пилота Ф-1. Такие вещи для него не значат ровным счетом ничего».
Впечатлил даже Михаэля Шумахера
Пожалуй, главное, чем поразил всех Райкконен, – это потрясающей способностью быстро приспосабливаться к совершенно незнакомым ему трассам, как если бы они закладывались ему в память, словно в компьютерную навигационную систему, в автопилот. Впечатляла и легкость, с которой молодой дебютант одолевал самые сложные повороты, уверенность, с которой держался на трассе. Дэвид Култхард прокомментировал эту способность так: «Первое, на что я обратил внимание, – это его потрясающее чувство пространства. При попытке обогнать его он никогда меня не сдерживает. Но оставляет мне ровно столько пространства, сколько достаточно для обгона, не больше, чтобы понапрасну не ухудшать свою позицию. Это очень впечатляет. Он явно не зацикливается только на управлении машиной, и это очень хорошее качество».
Райкконен не потерял присутствия духа даже тогда, когда в Имоле рулевое колесо его «Заубер» вдруг на полном «газу» осталось у него в руках, соскочив с колонки из-за нештатного срабатывания замкового механизма. Неуправляемая машина вылетела с трассы, уткнувшись носом в ограждение. А Кими было хоть бы что. «Да, это было немного неожиданно, оставалось лишь тормозить, но больше всего мне жаль, что из-за этого гонка для меня закончилась», – как всегда спокойно пояснил он потом.
На тестах в Сильверстоуне он разбился уже так сильно, что одна из немецких газет даже поспешила сообщить о его гибели, а он не только остался невредим, но и через несколько дней приехал четвертым в Гран-при Австрии.
Все ждали, что уж хотя бы Монако окажется для него крепким орешком. Но он, отродясь не только не гонявшись по этой трассе, но даже и не бывая в княжестве, всего лишь проехал в среду кружок на мотороллере, чтобы «оглядеться», а на следующий день уже на третьем тренировочном круге, проехав пару медленных, показал четвертое время! «Это очень впечатляет. Этот парень, быть может, будет даже получше Монтои», – заметил тогда Дэвид Култхард. Михаэль Шумахер был еще более категоричен: «Помяните мое слово. Придет время – он выиграет чемпионский титул».
Они оба были правы. Он стал чемпионом именно в «Феррари». Лучше Монтои справился с «Формулой-1».
И зачем нам нужны эти скучные «таланты» молодежных серий? Реальные гонки – это другое. Может быть, систему все-таки пересмотрят…
А теперь ответьте на простой вопрос. Леклер или Райкконен. Кто вас больше впечатлил в дебютный сезон?
А кто там в оранжевом с дебютантами 2001 года?