От кусочка масла до Олимпиады. Судьба легкоатлета Анатолия Юлина
Первым из туляков, кому суждено было стартовать на Олимпиаде, стал 23-летний легкоатлет, бегун-барьерист Анатолий Юлин. Он родился 10 марта 1929 года в деревне Бекетово Одоевского уезда Тульской губернии. Сейчас этого населённого пункта уже нет — остались только географические координаты на карте нынешнего Дубенского района. Но именно из Бекетово он пробегал первые дистанции на пути к Олимпийским играм. В любую погоду Анатолий таким образом преодолевал три километра, которые отделяли его деревенский дом от сельской школы.
Вскоре семья переехала в Тулу, и уже здесь к 14-летнему Анатолию пришёл первый успех: он победил в первенстве школы и в прыжках в длину, и в беге на 400 метров, опередив даже десятиклассников. Первой наградой было уважение: физрук доверил ему ключи от комнаты со спортивным инвентарём. Главным сокровищем был настоящий, а не самодельный футбольный мяч. Теперь Юлин с друзьями гонял его днями напролёт.
В 1947 году Анатолия пригласили на сборы.
— Впервые попав на спортивные сборы, понял, что теперь я самый счастливый на свете человек: ведь мне давали завтрак, обед и ужин, да ещё перепадал кусочек масла и сладкий чай. За это стоило бороться, — вспоминал Юлин, который не в теории знал, какова жизнь в тылу фронта.
Анатолий побеждал на чемпионате Тулы и области, выигрывал зональные соревнования летом по лёгкой атлетике, а зимой — по лыжным гонкам. Тогда, для того чтобы тренировки было круглогодичными, бегуны с приходом снега непременно выходили на лыжню.
По окончании школы Анатолий перебрался в Минск, где учился одновременно в техникуме (поскольку имел всего восемь классов образования) и институте физкультуры. Белорусская столица Юлина поразила: в Тулу немцы прорвались, но не взяли и большого урона городу не нанесли, а Минск был оккупирован в течение трёх лет и лежал в руинах. Даже заниматься здесь было почти негде. Зимой тренер Борис Левинсон работал с группой перспективных бегунов, в которую вошёл и Юлин, в небольшом спортзале 18 на 8 метров: в тесноте, да не в обиде совершенствовали гибкость и силу. Привыкший к лыжам Анатолий был недоволен: что это, мол, за тренировки, какой в них смысл? Но летом, когда группа Левинсона перебралась на глиняную дорожку стадиона «Пищевик», почувствовал, что бег даётся легче. И доверился тренеру.
В 1948-м Юлин выполнил норматив мастера спорта СССР на 400-метровке с барьерами, став четвёртым на чемпионате страны. На той же позиции он расположился и годом позже. В 1951 году выступал на Международном фестивале молодёжи и студентов в Будапеште — и снова оказался четвёртым. Но буквально через пару недель Анатолий завоевал первую бронзовую награду на чемпионате Советского Союза в Ленинграде.
К тому времени настойчивыми стали слухи о том, что советская сборная будет выступать на Олимпиаде. И они подтвердились, когда в Минск нагрянул председатель Спорткомитета СССР Николай Романов. Он прибыл на стадион, где и столкнулся с группой Левинсона.
— Почему такие мокрые? — поинтересовался Романов.
— Мыться негде, — ответили бегуны. Это была чистая правда: в том небольшом спортзале не было даже рукомойника, не говоря уже о душе.
— Вы что, для членов сборной Советского Союза умывальник сделать не можете? — возмутился Романов.
Весной Юлина и его товарища и соседа по комнате Тимофея Лунёва вызвали на сбор в Нальчик. Здесь Анатолий почувствовал, что конкуренция за место в олимпийской команде высока и результат срочно нужно повышать. Это удалось: в итоге выступать на 400-метровке с барьерами в Финляндию отправили троих — Юлина, Лунёва и ленинградца Юрия Литуева, четырёхкратного чемпиона СССР.
— На окончательном отборе стал третьим, и тренерский совет определил мне задачу — быть в финале шестым, — вспоминал Анатолий. — Из Ленинграда выехали поездом в Хельсинки. Когда вышли из вагона, обратил внимание, что все местные, а особенно малыши, смотрят на нас как-то испуганно. Переводчик объяснил: мол, ведётся пропаганда — все русские дикари, они убивают стариков и детей. Я ему не поверил, и правильно сделал — через некоторое время все дети Хельсинки стали нашими друзьями.
Это странно прозвучит для нынешнего времени, но до Олимпиады советские бегуны не пересекались с представителями капстран. И вот, прибыв на Игры, Юлин с товарищами по легкоатлетической сборной СССР отправился посмотреть тренировку «капиталистов». Оказалось, что соперники владеют более совершенной беговой техникой, а в Советском Союзе опираются на вчерашние методики.
— Да и по своим физическим данным мы им уступали, особенно темнокожим. Например, американец Мур (мы впервые это увидели) преодолевал расстояние между барьерами в 13 шагов. А я бежал в 15, да и то только первые 7 барьеров, а затем и вовсе переходил на 17 шагов. Представляете, сколько времени терял? — вспоминал Юлин.
…Наступило 20 июля — первый день после открытия Олимпиады, на который были назначены отборочные этапы в беге на 400 метров с барьерами. В 1/8 финала Анатолий показал тот же результат, с которым взял бронзу в 51-м на чемпионате СССР — 53,6 секунды, и прибежал первым. В четвертьфинале было уже труднее: Юлин улучшил результат на 1,2 секунды, но всё равно оказался вторым — в забеге победил тот самый американец Чарльз Мур, который финишировал с олимпийским рекордом — 50,8.
Медали разыгрывали на следующий день. В полуфинал пробились все трое советских барьеристов, причём Юлин попал в один забег с Литуевым. Финишировали плотно: первым оказался как раз Литуев (51,8), вторым прибежал новозеландец Джон Холланд (52,0), а третьим — наш земляк (52,1). Лунёв в своём забеге, увы, был последним.
А в финале вновь блеснул Мур, выигравший золото с повторением своего же олимпийского рекорда. Полсекунды уступил ему Литуев, бронза досталась Холланду (52,2), а Юлин оказался четвёртым (52,8). Обидно — но, с другой стороны, поставленную перед Олимпиадой цель он даже перевыполнил.
— Когда тренер объявил состав [на полуфинал], мне стало страшновато, ведь четверо имели результаты лучшие, чем мой. В Бога тогда не верил, но всё равно попросил небеса помочь, — делился Юлин. — Свой личный рекорд улучшил на целую секунду, попал в финал, а уж как там бежал — не помню. Но после финиша Николай Романов обнял нас с Литуевым и сказал: «Спасибо, ребята!»
Анатолий Юлин стал первым туляком, который выступил на двух Олимпиадах. Между Хельсинки-52 и Мельбурном-56 он успел завоевать три серебра и бронзу на чемпионатах СССР в беге на 400 метров с барьерами — первым всякий раз оказывался его главный соперник Юрий Литуев. И только в 1954 году на чемпионате Европы в швейцарском Берне случилось по-другому: победил Анатолий, обойдя Литуева на три десятых секунды.
— Я решил, что если мне достанется дорожка ближе, чем Литуеву, я у него выиграю за счёт быстрого начала, то есть сделаю отрыв, и Юра меня не догонит, — рассказывал Юлин. — И вот перед стартом приходит тренер и говорит, что у меня вторая, а у Литуева — пятая. Всё! Выхожу из гостиницы, а навстречу идёт Евгений Буланчик, с которым мы дружили. Я возьми и скажи, мол, Женя, ты нового чемпиона Европы видел? Тот удивился, ведь соревнования ещё не начинались. А я отвечаю, что завтра стану чемпионом. Действительно, в забеге показал 51,1, и тренер сказал, что желательно повторить это время в финале. Я ответил, что пробегу быстрее 51 секунды. Литуев ухмыльнулся: как же! Но я в финале показал 50,5, стал чемпионом Европы, но осознал это только тогда, когда наши девушки всё лицо мне вымазали губной помадой.
Прогрессировать между Олимпиадами и стать сильнейшим на континенте Юлину помогло умение думать. Анатолий был невысокого роста, а потому сделал ставку на технику — он поставил цель преодолевать отрезок от барьера до барьера как можно быстрее. И этот подход дал результат. Правда, в Мельбурне Юлин своего лучшего времени не показал.
Соревнования в беге на 400 метров с барьерами состоялись в самом начале Олимпиады — 23 и 24 ноября. Уже четвертьфинальный забег получился непростым — Анатолий хотя и победил с результатом 52,1 секунды, но всего на одну десятую опередил румына Илие Савела, а на четыре десятых — британца Боба Шо. А вот в полуфинале, где нужно было стать хотя бы третьим, Юлин занял только пятое место. Наверху оказались американцы Эдди Саутерн (он показал время 50,1 секунды — олимпийский рекорд) и Гленн Дэвис (50,7), которые затем стали лучшими и в финале. От южноафриканца Герта Потгайтера, пробившегося в решающий забег, Юлин отстал на четыре десятых (51,7).
В Мельбурне Анатолий участвовал ещё и в гладкой эстафете 4х400 метров. Она состоялась 30 ноября, и, увы, советский квартет, в который помимо Юлина, бежавшего первым, входили также Ардалион Игнатьев, Константин Грачёв и Литуев, стал в полуфинале только третьим с результатом 3 минуты 11,2 секунды. Первой с отрывом стала британская четвёрка (3.08,8), второй — ямайская (3.11,0). Путёвок в финал было только две.
Юлин выступал до 1958 года — ещё дважды брал серебро и один раз бронзу чемпионата СССР и стал пятым на чемпионате Европы. А после завершения карьеры преуспел в тренерской работе. Несмотря на громкое имя в белорусской лёгкой атлетике, попросил закрепить за ним самую заурядную среднюю школу. Но уже вскоре его подопечные стали выигрывать районные и городские турниры. Поэтому прошло немного времени до того момента, когда Юлин вошёл в тренерский штаб сборной СССР, где курировал белорусов. Среди его воспитанников — чемпионка мира Татьяна Курочкина, чемпионка Европы Татьяна Зеленцова, призёр Олимпиады Александр Трощило, призёр чемпионата Европы Александр Васильев, участник Олимпиады Имант Куклич.
Новое время Юлин воспринял без радости.
— В нынешнем мире я никак не могу прижиться, но переделывать меня поздно. Раньше за спекуляцию сажали, а теперь поощряют. Раньше на институтских соревнованиях присутствовали все — преподаватели, деканы, ректор, а теперь на них даже представителя федерации лёгкой атлетики не встретишь, — сетовал он.
29 августа 2002 года Анатолий Иванович скончался в Минске.
Из книги «Тульские олимпийцы: от Хельсинки до Рио»
