11 мин.

Владимир Пышненко: «В сборной США по плаванию собраны не просто таланты, а выжившие»

660

– Вы ведь сейчас американский тренер?

– Да, работаю в одном из самых крупных плавательных клубов штата Иллиноис. Моя должность – Head Senior Coach, то есть тренер, который работает с детьми старше 14 лет. Вот буквально на днях мой воспитанник стал чемпионом США среди юниоров на 100-метровке баттерфляем.

– Насколько я помню, спортсменом вы уезжали не в США, а в Австралию.

– Все верно. В конце 92-го к Геннадию Турецкому перебрался Сашка Попов, за ним поехал и я. Года полтора там пожил, но дороговато оказалось. Поддержка от федерации была минимальной, все нужно было оплачивать самому – питание, проживание. Когда понял, что не потяну, решил возвращаться.

– Неужели у олимпийского чемпиона не было денег?

– За олимпийское золото Барселоны мы получили по 3000 долларов и были счастливы. Когда после олимпийского отбора нам выдали полную экипировку, мы радовались, как дети. Я ведь застал времена, когда мы возили за границу икру, водку и пытались все это обменять на какие-то вещи. Откуда было взяться большим деньгам?

– После серебра в Атланте вы как-то очень быстро закончили плавать.

– 27 лет мне было, а Виктор Борисович Авдиенко (на тот момент главный тренер сборной) уже ворчал – нужно открывать ворота, вам пора уходить, вы не даете развиваться молодежи. Хотя быстрее нас никто из молодежи тогда и близко не плыл. Тренировался до последнего, все надеялся вернуться в сборную. Пришлось бросить, только когда понял, что уже не могу себя содержать без заработка на коммерческих турнирах. А единственное, что я на тот момент умел – это плавать. И больше ничего.

– Не густо.

– В 97-м начал искать работу – потыркался по Москве, кое-как устроился тренером по плаванию в ЦСКА за смешные деньги. Тут мне кто-то из друзей посоветовал: а попробуй в Америке поискать вариант, отправь резюме – глядишь, получится.

Я еще тогда подумал – какая Америка? Я ведь и английский толком не успел выучить. В Австралии пока жил, все через Попова разговаривал – Сашка, «скажи то»; Сашка, «переведи это».

– Но резюме все-таки отправили?

– Ну, а куда деваться. Причем посылал куда только можно – во все американкские плавательные клубы, школы, бассейны. Буквально через несколько дней приходит ответ из какого-то клуба – есть вакансия, приезжайте на собеседование. Ну я взял билет на самолет, собрал чемодан и на следующий день туда полетел.

– На собеседование?

– Ага. Сижу, у меня по-английски что-то спрашивают, а я в ответ только головой киваю – йес, да, спасибо. Потом до меня дошло, вытащил из сумки свои медали – из Барселоны, из Атланты – и им на стол. Все, говорят, вы приняты.

– И с тех пор в Россию не возвращались?

– Ни разу.

– Но русский язык, смотрю, не забываете.

– Дома все общение только на нем. Да и потом в Чикаго, где мы обосновались, знать английский совсем не обязательно – здесь русскоязычное телевидение, радио, газеты. Адвокаты, врачи, продавцы, страховые агенты – выходцы из СССР.

– Сами продолжаете плавать? Google вот подсказывает, что вы рекордсмен мира по ветеранам.

– Ну а куда же я без плавания? Первый рекорд установил в 2006-м, мне тогда было 36 – это была 200-метровка вольным стилем на ЧМ среди ветеранов. А через четыре года побил еще два рекорда, но уже в следующей возрастной группе – среди тех, кому от 40 до 44 лет. Пока вроде держатся мои секунды.

– А ваша жена Наталья Мещерякова ведь до сих пор рекордсменка России на полтиннике?

– Кто-то, кажется, в прошлом году повторил время Натальи почти двадцатилетней давности. Теперь вот от дочки Дарьи ждем повторения маминых секунд. Ей сейчас 13, вымахала уже за 180 сантиметров – тренируется в нашем клубе, но пока у другого тренера. Уже сейчас, кстати, плывет под российский норматив мастера спорта.

– И какую сборную скоро ждет пополнение – американскую или российскую?

– Она в США родилась, у нее пока и гражданства российского нет. Но обязательно будем делать.

– Ну хотя бы надежда остается.

– Смотрели с ней на трибунах национальный олимпийский отбор. Даша поворачивается ко мне: «Папа, через четыре года я буду плыть в этом бассейне». После этого просто загорелась плаванием – следит за всеми результатами, скупает майки с Райаном Лохте, тренируется – бегает каждый день по несколько миль, отжимается – все сама. Иногда, конечно приходится напоминать – слушай, говорю, а не ты ли хотела через четыре года отбираться на Олимпиаду? Смотрю – кроссовки надевает и вперед.

Владимир Пышненко (справа) с четырехкратным олимпийским чемпионом Александром Поповым

***

– В России простой тренер по плаванию может рассчитывать тысяч на пятнадцать в месяц. А какая зарплата у тренера в США?

– Не меньше трех тысяч долларов. Конечно, часть этой суммы уйдет, как тут говорят, на налоги дядюшке Сэму, но жить можно даже обычному тренеру не самой высшей квалификации.

– Плавательный феномен США до сих пор не могут разгадать. Вам изнутри, наверное, виднее.

– Конечно. Вот скажите, сколько человек приезжает на чемпионат России по плаванию?

– Человек тридцать в каждую дисциплину.

– Вот, а теперь сравните. Только в юниорском чемпионате США участвуют 800 спортсменов. На чемпионате одного штата Иллинойс в воде 1500 человек. А дальше в дело вступает теория вероятностей.

– Получается, дело не в каких-то традициях, феноменальной методике, тренерской школе, а в банальной массовости?

– Абсолютно. Бросьте в воду тысячу – да, половину придется спасать, но вторая половина научится плавать и пойдет дальше. Из этих 500 на следующем этапе 250 добьются определенных результатов и перейдут на следующий уровень. И так далее – метод выживания в действии. А теперь представьте этот процесс из двух десятков детей. На каком шаге он оборвется?

– На пятом. Выходит, сборная США – это пловцы, прошедшие естественный отбор.

– В американской сборной собраны не просто таланты, а выжившие. Загубленных талантов еще больше. Примерно так обстояло дело в Союзе с той лишь разницей, что мы просеивались через этот отбор бесплатно, а американцы – за свои кровные. И пока ты не выйдешь на серьезный уровень, папа с мамой будут оплачивать все – воду, тренера, купальник, любые соревнования.

– Неужели в американской системе подготовки нет ничего необычного?

– Особенности, конечно, есть, как и в любой другой системе. Я, например, в 16 лет плыл строго свою дисциплину плюс эстафету. В Америке считается нормальным, если ребенок на соревнованиях в один день плывет и брассом, и кролем, и на спине, и длинную дистанцию, и короткую. Я поначалу этого не понимал, пытался бороться. Думал – зачем разбрасываться, не лучше ли сосредоточиться на одной-двух дистанциях, чем быть средненькими везде. Родители страшно обижались, когда я выставлял их детей на три вида вместо пяти – думали это наказание такое.

– Стоит ли удивляться, что Лохте плывет по пять дистанций в день, а наши жалуются на усталость после утренних заплывов?

– Это дело привычки. Мы ездили смотреть, как Лохте готовится. Утром у него разминочные семь километров, потом три соревновательные дистанции. Потом еще три вечерних финала. Да у него тело уже приучено к такой работе и по-другому не может. Оно само восстанавливается, само подсказывает, что делать.

– А что тогда скажете о китайском плавании? В ваше время Китай был не так заметен в бассейне.

– Да нет, почему же. Помню, как в 94-м на чемпионат мира приехали такие тетеньки-машины, аж смотреть на них было страшно. Один из журналистов спросил китайского тренера, почему у всех его подопечных мужской голос, а тот ему – мы же сюда не петь приехали.

Недавно во Флориду приезжала юношеская сборная Китая. После просмотра этих тренировок у меня волосы дыбом встали – что они творили. Я думал, что у Турецкого тренировался когда-то на износ, но понял, что и рядом не стоял с этими 14-летними китайскими девочками.

– Директор международной ассоциации тренеров Джон Леонард вообще открыто говорит о своих подозрениях относительно китайских рекордов.

– У него странная логика –16-летняя китайская девочка с мировым рекордом и шикарным последним бассейном – ненормально, а, например, плывущий восемь раз в день без потери скорости Майкл Фелпс – нормально. Нельзя делать такие выводы на пустом месте, в конце концов, не пойман – не вор. Иначе весь мир тоже будет иметь право, глядя на американские победы, сомневаться в их честности.

– Но ведь его аргумент логичен – не должна девочка на последнем полтиннике обгонять олимпийского чемпиона среди мужчин.

– Мы же не знаем, как она тренируется. Может, за последний полтинник в Китае ей ставят чашку риса, а за мировой рекорд вообще пообещали целый мешок. В Китае спортсмены работают за идею, как мы раньше. Лучшего стимула не придумать. А когда ты начинаешь думать о деньгах, сразу упускаешь что-то более важное. Хотя соглашусь – смотрится вся эта ситуация нереально.

– Вы уверены, что в американском плавании нет допинга?

– Вы знаете, что будет с тренером, если у его ученика что-то найдут? Да он больше никогда в жизни не найдет себе приличной работы. Никто на это не пойдет, да и необходимости нет – в сборной США и так созданы все условия для спортсмена. Ему не надо думать, где найти массажиста, есть ли в душе теплая вода и где достать чего-нибудь поесть.

– Ну с едой и в российской сборной нет проблем.

– Это сейчас. А лет двадцать назад после распада СССР на сборах в Цахкадзоре я каждый день подходил к старшему тренеру сборной Петрову и говорил: «Глеб Георгиевич, я не наедаюсь». И он шел в столовую с распоряжением, чтобы мне на ужин вместо одной котлеты давали две.

Владимир Пышненко (справа) с четырехкратным олимпийским чемпионом Владимиром Сальниковым

***

– За российским плаванием удается следить?

– Конечно. Стараюсь быть в курсе – изучаю результаты, общаюсь со своими первыми тренерами, с ребятами – Сашей Поповым, Володей Сельковым, Владиславом Куликовым.

– О теперь уже бывшем главном тренере сборной России Андрее Воронцове что-то знаете?

– Я его помню, хотя лично не общался. Да, он десять лет проработал в Англии, набрался опыта, но наложить английский опыт на российскую систему не так-то просто. Тренер сборной России в постоянной борьбе – с чиновниками, начальниками, личными тренерами. Возможно, проблемы Воронцова еще и в отсутствии воспитанников большого масштаба, таких, чтобы все ахнули – вот этот мужчина величина в плавании! Он просто попал в мышеловку.

– Значит, сборной нужен тренер с именем?

– Да хоть Эдди Риза сейчас поставьте, ничего он не сделает. Что вообще Воронцов мог сделать на этой должности? Проконтролировать личного тренера Ефимовой Сало? Итальянских тренеров Коротышкина? Или может Турецкого, с которым работал Гречин? Они и знать не знали, кто такой Воронцов и что ему от них нужно.

– Еще и Вятчанин с Морозовым тренировались в США.

– Я разговаривал с одним из тренеров Аркадия Энтони Нести. Он в плавании большой авторитет, выиграл сеульскую Олимпиаду и преувеличивать не станет – по тому, что вытворял Аркадий на тренировках, он должен был плыть по мировому рекорду на сотне. А поехав в Россию и проведя там две недели перед олимпийским отбором, безнадежно растерял форму.

***

– После тринадцати лет в Америке в Россию не тянет?

– Если честно, нет. Просто не могу вспомнить хоть что-то, что могло бы тянуть назад. Семья со мной, любимая работа тоже здесь. Конечно, воспоминания о детстве, первом тренере, команде, купании на Дону греют. Но от всего, что было потом – какие-то совсем плохие впечатления остались. Многие друзья спрашивают – когда приедешь? А зачем – отвечаю. Общаемся по телефону, даже увидеться теперь по скайпу можно. Хотя от российского гражданства я никогда не отказывался и не собираюсь.

– Никогда не жалели о переезде?

– Ни разу. Хотя начинать новую жизнь в 29 лет в незнакомой стране не так просто. Первые месяцы, когда проходил что-то вроде испытательного срока в клубе, я брался за любую работу, которую только можно представить. По ночам за четыре доллара в час чистил теннисные корты, чтобы купить дочке памперсы и какой-нибудь еды. Новые знакомые говорили мне: «Влад, да как может олимпийский чемпион работать уборщиком». А мне просто не хватало денег.

– Когда вы стали тренером, поняли, насколько это тяжелый труд?

– Что вы! Моя нынешняя работа – это всего лишь хобби, за которое можно получать достойные деньги.

Владимир ПЫШНЕНКО

Родился 25 марта 1970 года в Ростове-на Дону.

Заслуженный мастер спорта.

Выступал за сборные СССР и России. Тренеры – Надежда и Георгий Шевелевы, Геннадий Турецкий, Андрей Зеленяев.

Олимпийский чемпион-1992 в эстафете 4х200 метров, трехкратный серебряный призер Олимпийских игр 1992 и 1996 годов.

Завершил карьеру в 1998 году.

Фото: из архива Владимира Пышненко

На грани вымирания. Что случилось с российским плаванием?