Диванный квотербек: Героическое прошлое
Уйма событий была замешана в лихой сюжет этого противостояния, это была одновременно и игра и война. По большей части даже последнее, потому что, как и любая война, этот матч оказал серьезное влияние на несколько человеческих судеб. Вперед, в прошлое.
Игра закончилась. Пара игроков обессиленно сидели в душевой комнате под струями холодной воды на металлических скамейках, слишком измотанные, чтобы даже попытаться снять с себя окровавленную униформу. Четверо распластались на полу и им внутривенно вводились препараты, чтобы привести их в чувство. Один из них кое-как пытался отвечать на вопросы репортеров, но из его онемевших губ нельзя было сложить ни одной осмысленной фразы. И все это происходило в раздевалке победившей команды.
Второго января 1982 года жаркой флоридской ночью была сыграна сумасшедшая, ужасающая, яркая, и абсурдная игра за право выхода в финал AFC между Чарджерс и Долфинс. В течение четырех часов и пяти минут почти 100 человек самоотрешенно демонстрировали пределы человеческой выносливости. Они получали травмы. Они боролись с судорогами. Они теряли сознание. Но они продолжали играть – даже тогда, когда этот матч уже перестал быть игрой, а больше напоминал испытание силы воли.
- Зрители могли упомнить множество деталей той игры, - говорит участник матча, легендарный тайт-энд Чарджерс Келлен Уинслоу, - но зачастую они не могли вспомнить, кто же в итоге выиграл. Потому что в конечном итоге этом матч был не про то, кто выиграл, а кто проиграл. Это был матч про попытки, ошибки, старание и героизм.
Квотербек каждой команды в той игре бросил более 400 ярдов пасом. В общем числе команды потеряли четыре фамбла и промахнулись в трех легких попытках филдгола. Также в сумме они набрали 79 очков и более 1000 ярдов в нападении. Великий тренер Майами Дон Шула назвал эту игру «великой игрой, может быть даже величайшей игрой вообще». Не менее легендарный тренер Сан-Диего Дон Кориэлл сказал, что «никогда больше за все существовании Лиги не повторится подобная игра». Спустя пару десятков лет болельщики Дельфинов проголосуют за эту игру, как за лучшую в истории франчайза. А ведь их команда проиграла.
***
Красной линией через эту игру проходят судьбы нескольких игроков, но в особенности жизнь киккера Сан-Диего Рольфа Бениршке, поэтому рассказ о матче будет временами перемежаться с историей его жизни. Так как в конечном итоге течение этого матча и жизнь Рольфа – это отражение одного в другом.
В течение предыдущих 24-х годов своей жизни Рольф Бениршке возможно и не жил идеальной жизнью, но она была очень на это похожа. Привлекательный. С притягательной улыбкой. Сын известного международного ученого. Великолепный студент. Отличный игрок в европейский футбол. Звездный киккер в студенческой команде. Отличнейший киккер и в профессионалах – к 1979 году он был лучшим по проценту точности ударов НФЛ. Вдобавок, он был и социально активным человеком - представителем зоопарка Санд-Диего, лучшего зоопарка в Соединенных Штатах. В общем, баловень судьбы, небо в алмазах и золотой дом под ним. Может быть, именно идеальность происходящего должна была предостеречь его и навести на мысль, что что-то надвигается.
***
Дожди только что прошли над Флоридой и прогноз погоды предрекал дикую жару и высокую влажность, как раз совпадающую по времени с проведением матча. И с чего, думаете, начался для визитеров из калифорнии этот жаркий день? Все в тот день началось с… бананов. Дон Кориэлл в обязательном порядке наказал своим игрокам, чтобы избежать возможных спазмов и судорог, есть бананы. Очень много бананов.
Проблема была в том, что шел январь и бананы было сложно найти даже в жаркой Флориде. Менеджер по бизнесу Чарджерс Пэт Керран мотался по округам отеля, скупая бананы по баснословной цене - доллару за штуку. Он скупил все, что мог и все равно хватило далеко не всем. Приходилось искать заменители.
- Полагаю, что я выпил пару пинт пива взамен бананов, - вспоминает квотербек Чарджерс Дэн Фоутс.
Да, в ход шли любые методы выживания, они были необходимы Чарджерс, ведь Дельфины были фаворитами матча. У них была шикарная защита (Killer B's defense) и преимущество своего поля. Огромный Orange Bowl мог устрашить кого угодно, но страшнее было его наполнение. Фоутс вспоминает, что фанаты Майами «плевались и харкались на игроков соперника, проходящих на поле через тоннель». Даже он боялся этого стадиона, а ведь он был тем еще забиякой, да и игроком был высочайшего класса. Ярким и влиятельным предводителем скоростной и заряженной атаки Чарджерс, которая серьезно изменила подход к игре в профессиональный футбол. Однако, не смотря на атакующее пиршество, его команда начала сезон с результатом 6-5 и обычно упоминалась в статьях рядом с термином «неоправданные надежды». Даже Уинслоу, который лидировал в НФЛ по количеству принятых пасов второй сезон кряду, не избегал упреков.
- Они называли меня трусишкой, девочкой, цыпленком из Сан-Диего, – говорил он в интервью за неделю до игры, - говорили, что я тайт-энд, который боится блокировать. Они говорили, что мне нужно пересадить сердце от кого-то более мужественного… они даже говорили, что всей нашей команде не помешало бы сделать то же самое. Это злит, ибо мы сами знаем, что способны на большее.
Все вышесказанное подогревало и накаляло и без того предельно раскаленный нерв игры: неостановимое нападение Сан-Диего против несокрушимой защиты Майами. На первом драйве Чарджерс их киккер Бернишке забил 32-ярдовый удар, он не промахивался на открытых стадионах весь этот год. Затем ресивер Чарджерс Уэс Чендлер вернул короткий пант в тачдаун – 10-0. Затем и вовсе произошло уникальное событие, пробитый Рольфом Бернишке начальный удар попал в сильный встречный поток ветра и был настолько коротким, что его подобрали сами же Чарджерс, хотя и не собирались этого делать. Через мгновения тэйлбэк Чак Манси заносил тачдаун – 17-0. Спустя еще три розыгрыша молодой и подававший огромные надежды квотербек Майами Дэвид Вудли запустил великолепный по удобности пас прямо в руки защитника Чарджерс Глена Эдвардса. Почти пик-сикс, дело за защитником доделал раннер Брукс - 24-0. Двадцать четыре – ноль! Весь гемплан Майами рухнул.
- Я хотел вырыть в земле нору и закопаться в ней, - вспоминает тайт-энд Майами Джо Роуз.
Казалось бы, на противоположной стороне все должны были плясать от счастья, но ветеран-ресивер Чарджерс Чарли Джойнер сидел, обхватив голову руками: «Что не так?» – спросил его Уинслоу.
- Да все не так! Так нельзя играть с командами Шулы, – проворчал Джойнер, – он сейчас заменит неопытного квотера на [ветерана Дона] Строка и начнет закидывать нас бомбами. И мы будем торчать на этом поле весь этот чертов день.
Джойнер ошибся только в одном. Они пробудут на поле еще и всю ночь.
***
За два года до этой игры в Майами киккер Рольф Бениршке начал сезон 1979-го года просто великолепно, забив первые четыре удара. Остаток сезон под ударом был уже он сам, проведя полгода в окружных госпиталях. У него нашли то, что врачи поначалу назвали «демонический кишечный вирус», впоследствии диагностированный как язвенный колит – по сути, болезнь «съедала» клетки кишечника, одну за одной. За половину 1979 года Рольф перенес две операции, в него было влито 78 пакетов донорской крови. Он потерял 27 килограммов веса. Он не был мертв, но снаружи он выглядел именно так: «После второй операции, – вспоминает Рольф, – я чувствовал, что если мне понадобится еще одна, то я ее точно не переживу». Спустя три дня врачи начали готовить его к третьей операции.
***
С выходом на поле Дона Строка, как и предполагал Джойнер, течение матча моментально изменилось. Это было видно невооруженным взглядом. Строк как будто попал в свою струю. Назначая свои комбинации в ситуации «нам-больше-нечего-терять», он быстро привел Дельфинов к филдголу и тачдауну.
В то же время атака Чарджерс начала давать сбои. Пчелы Убийцы, как окрестили оборону Майами в те годы, решили сосредоточить внимание на тайт-энде Келлене Уинслоу и превратить его в пособие по ушибам и синякам. Каждый раз, когда Келлен был поблизости мяча, даже не на приеме, ему доставалось: то лайнбеккер поприветствует его своим локтем, то более габаритные соперники напомнят о присутствии своей массой. В самом начале второй четверти лайнбеккер Долфинс Эй.Джей. Дюэ распорол Уинслоу губу – тому наложили несколько швов прямо по ходу игры.
Врачи к этому быстро привыкли - Уинслоу в этой игре был единственным, но чересчур уж частым пациентом своих эскулапов: ушибленное левое плечо, растянутая мышца в правом плече, ушибленная шея. Весь верх туловища Уинслоу был плох настолько, что он сам не мог даже одеть каркас и менеджеру по экипировке Сиду Бруксу приходилось постоянно помогать своему звездному тайт-энду. Он неплохо натренировался – за игру Уинслоу сменил три каркаса.
Пока Келлену оказывали помощь, его команда притормозила в нападении. Все еще ведя в счете 24-10, Чарджерс решились пробить 55-ярдовый филдгол. Удар Бениршке был достаточно силен, но мяч ушел вправо. Его первый промах с ноября. Горячая атака Дельфинов была только рада такой отличной позиции, однако у них мало что получилось предпринять – через три розыгрыша они дошли до 40-ярдовой линии соперника, а времени оставалось лишь 6 секунд. Слишком далеко для филдгола, но оставаться ни с чем все-таки не хотелось. Майами взяли таймаут, чтобы рассмотреть все варианты развития событий, помимо очевидного хэйл мэри.
- Может, сыграем «hook-and-ladder»? – предложил Дон Шула.
Интересная идея. Глупая, но интересная. Долфинс не разыгрывали эту комбинации весь сезон, просто потому что она даже на тренировках ни разу не сработала. Но может именно сейчас и было ее место и время? В общем, они решили попытаться.
Строк бросил точный пас на ресивера Дюриэла Харриса, бежавшего 15-ярдовый хук с правой стороны поля. Обычный пас, он был даже немного недоброшен и Харрису пришлось ловить мяч в падении. Абсолютно все игроки сэкондари Сан-Диего бросились заваливать Харриса, но вся соль оказалась в том, что когда они настигли его, то у него не было самого главного - у него не было мяча. Он отбросил его назад, пробегавшему в самое подходящее время раннеру Тони Нэйтану. Нэйтан начал комбинацию из бэкфилда, срезал маршрут вправо и принял мяч в идеальное время, даже не сбросив скорости. Это была издевательская комбинация – удар в пах!
- Я его даже не видел, - объяснял свою ошибку корнербек Чарджерс Уилли Бьюкэнон.
Да его никто не видел. Даже Харрис не видел, что произошло, поскольку был погребен под кучей тел защитников. Он лишь слышал отдаленный раскат болельщицкой радости. Когда он, наконец, смог встать с газона, то увидел в эндзоун одинокого Нэйтана, держащего мяч над головой. Тачдаун.
- Это был удивительно красивый розыгрыш, – позже вспоминал Дон Кориэлл, – и к тому же, идеально разыгранный.
И вот так, удивительно, но разница в счете сократился до вполне удобных семи очков. На бровке Чарджерс стояла мертвая тишина и только Дэн Фоутс ворчал себе под нос: «Вот, б#@..! Теперь все заново». Чуть позже на пути в раздевалку он установил парочку новых рекордов по матерной лексике, при этом экспрессивно размахивая шлемом, чем едва не обезглавил одно из товарищей по команде. Фоутс кричал еще довольно громко, но вряд ли его кто-либо слышал. Последняя комбинация настолько раззадорила публику на трибунах Оранж Боула, что Дон Шула не мог толком донести до своей команды свой посыл в перерыве. Шум был сумасшедший. И он доносился даже внутрь стадиона.
- Никогда не слышал ничего подобного, - вспоминает Строк, – мы были в раздевалке, но по шуму казалось, что мы все еще на поле. Причем, мы были в помещении 10-15 минут, но шум так и не утих.
Да какой там утих? Дальше станет только громче.
***
Рольфу Бениршке так и не сделали третью операцию. Прямо перед запланированной процедурой доктора посмотрели на рентгеновские снимки и не верили глазам – образование в его животе исчезло. Они не могли этого понять. Отец Рольфа не мог этого понять. Сам Рольф, будучи христианином, назвал это чудом. Он вышел из госпиталя похожим на ходячую смерть – 55 килограммов веса. Ему нужно было научиться жить с двумя трубками, что выходили наружу из его тела. Какой тут футбол? Тут уж хотя бы ходить нужно было научиться нормально, не говоря уж о том, чтобы пинать мяч. Рольф попросил тренера по физподготовке Чарджерз Фила Тайна помочь ему набрать мышечную массу. Тайн решил начать с подъема тяжести – гриф от штанги… без каких-либо блинов. Рольф не смог поднять и этого.
И, тем не менее, он смог вернуться в жизнь. К 1980 году он стал рупором сообщества людей, которые перенесли операцию на желудке. В тот же год он снова начал играть в футбол.
***
Когда началась вторая половина игры, Орандж Боул все еще гудел, как пчелиный улей, а домашняя команда потакала им в этом, продолжая набирать очки. На первом же владении Строк отдал точный пас на Роуза – тачдаун. И ничья. И матч снова начал походить на классику Санд-Диего – трусливая команда опять бесхарактерно проигрывает. Страшный сон Келлена Уинслоу.
- Нет уж, – говорил он, стоя на бровке, – Нет! Мы не станем командой, которая слила преимущество в 24 очка в плей-офф.
И многие из Чарджерз начали ловить это же настроение: «Никогда в жизни я не был в подобной игре, в такой, когда ни на одну секунду, ни один игрок не выключатся из борьбы», – вспоминает лайнмен Сан-Диего Эрик Сиверс. И Чарджерз боролись. Уинслоу поймал 25-ярдовый выстрел от Фоутса - снова плюс семь очков. Возвращаясь на бровку, Келлен ощутил, как ноги от лодыжек до бедра сводит судорогой, очереденой визит к врачам.
Майами не заставили себя долго ждать – 50-ярдовая бомба от Строка на Брюса Харди – тачдаун. Теперь гул трибун дал бы фору любому истребителю.
- Уши разрывались, – говорит тренер Чаржерс Рик МакДональд, – как будто только что шум был на невероятной громкости, а потом кто-то добавил еще несколько единиц громкости. Можно было стоять в полуметре от человек и не услышать ни его.
Это, скорее всего, и было основной причиной, по которой Фоутс бросил перехват, возвращенный на их 15-ярдовую линию. Дельфины легко реализовали шанс, впервые поведя в счете через минуту после начала четвертой четверти. Казалось, что этот тачдаун добьет Чарджерз. Они пытались соорудить нормальный драйв в следующем владении, но были вынуждены пробить пант после семи не самых удачных розыгрышей. Сток повел Майами в рейд, который должен был одновременно и сжечь время и набрать очки, то есть - убить соперника. Дельфины владели мячом на 21-ярдовой линии Сан-Диего, когда оставалось лишь 5 минут до конца игры. Стало ясно, что три очка, забитые Фон Шаманном, лидером AFC по проценту пробития филдголов в том сезоне, закончат эту игру.
- Мы думали, что нам конец, – вспоминает Роуз, – Было желание просто выбросить белое полотенце, так быстрее хотелось убраться с этой жары.
На первом дауне Майами заработали выносом через правого тэкла 3 ярда. На втором они решили играть безопасно – простой вынос по центру – где раннера Франклина жестко встретил Гэри Джонсон – мяч вывалился из рук бегущего и его накрыл огромный лайнмен защиты Сан-Диего. Чарджерз оставались живы.
Самое интересное, что в этот важный момент в самом городе Сан-Диего никто не имел ни малейшего понятия об этом. Ровно в это время мощный шторм отрезал побережье от внешнего мира, погрузив его во тьму. Оставалось только радио – миллионы людей искали источник звука, терпели пронизывающий ветер и холодный моросящий дождь – все, чтобы узнать, как их любимцы держат удар в жаркой Флориде. Один из несдержанных болельщиков даже позвонил на телестанцию и пригрозил пристрелить президента организации «Gas and Electric» если трансляцию не вернут. Что сказать, это был плей-офф.
Именно факт игры «пан-или-пропал» подстегивал Чарджерз – Фоутс повел свою команду в спасительный рывок: 14 ярдов на Джойнера, 6 на Чандлера, еще 5 на Джойнера, еще 15 на него же, 7 на Уинслоу и 19 на Чандлера.
– Все было настолько просто, потому что Майами даже не пытались организовать пасс-раш, - говорит Дэн, – они просто выдохлись.
Да и не только они. Уинслоу практически постоянно испытывал судороги: бедра, голени и низ спины. Если бы у спортсмена был выбор, где испытать судороги, то он точно никогда не выбрал бы низ спины. Судорога в этом месте означает, что стоять практически невозможно и невозможно нагнуться: «Типа паралича», - поясняет Келлен. Каждый раз после судороги коллеги Уинслоу оттаскивали его на скамейку запасных, медперсонал окружал его, колдовал над ним, как питс-стоп команда над гоночным автомобилем, и, каким-то образом, Уинслоу всегда находил в себе силы вернуться на поле.
Первый даун и 9 ярдов до зачетной зоны. Фоутс принимает снэп, выходит из конверта и на ходу навесом бросает мяч в угол эндзоун на Уинслоу. Тот в высоком прыжке не может достать мяч. Фоутс уже после броска понимает, что перебросил Келлена и проклинает себя, но случается нечто неожиданное. Джеймс Брукс, новичок-раннер Сан-Диего, оказывается на самом краю зоны и вылавливает переброшенный через Уинслоу мяч. Тачдаун и ничья. Не понятно почему, по своей собственной инициативе Брукс побежал на самый край поля. «Так, на всякий случай», - как он говорит.
- Это был лучший момент, когда игрок сам сообразил, что ему нужно сделать за всю мою карьеру, – расплывается в похвалах Фоутс, – в сотнях случаев, что мы играли эту комбинацию, в том месте не было ни души.
После экстра-пойнта ничья снова высветилась на табло: 38-38. Оставалось сыграть 58 секунд и впервые за три часа Оранж Боул застыл в молчании.
***
В тот момент, когда Рольф Бениршке уже думал, что все его проблемы со здоровьем отступили, они снова нанесли по нему удар. В ходе сезона 1981 года, за год до этого матча, небольшая часть трубки, которую врачи еще не убрали после операции, начала источать кровь. Это значило еще больше анализов. Еще больше больниц. Еще больше операций. Еще меньше живого веса. И он снова смог вернуть себя в большой спорт, да еще и не пропустив ни одной игры в том году. «В таких условиях ты находишь в себе какой-то мощный ресурс, – говорит Рольф, – огромную храбрость, которую ты и не подозревал в себе найти». Нахождение этого ресурса станет для Рольфа в дальнейшей жизни чем-то обыденным.
***
Чарджерс пробили сквиб-кик, который Майами накрыли на своей 40-ярдовой линии с 52 секундами на табло. Первый пас Строка едва не перехватил Эдвардс. Его второй пас все-таки был перехвачен Бьюкенаном. Однако защитник растерялся и потерял фамбл на возврате. Мяч снова оказался у Майами с 34 секундами до конца игры. Строк отдает точный пас на 17 ярдов на Нэйтана, а затем раннер проходит еще шесть ярдов до 26-ярдовой линии Сан-Диего. Майами выпускают время, взяв таймаут за 4 секунды до окончания игры. Самый эффективный киккер AFC фон Шаманн выбегает, чтобы пробить победный 43-ярдовый удар, он уже выиграл ударами на последних секундах три матча в этом году.
Стадион стоял на ушах, а на бровке Чарджерз их лучший игрок вообще не мог стоять. Он не мог даже толком держать стаканчик с водой, все тело Келлена Уинслоу пронизывала судорога. Однако, он вышел на поле, чтобы попытаться блокировать удар, потому что он умолял тренеров выйти в составе «команды отчаянья». Он никогда в жизни, ни разу не блокировал ни одного удара, а сейчас он едва ходил, не говоря уж о том, чтобы прыгать. Но он должен выйти на поле! Это последний розыгрыш сезона, в конце концов. «Парни, продавите их, чтобы было места для прыжка», - кричал Уинслоу лайнменам, стоявшим впереди него.
Они продавили. Снэп был хороший, холд тоже, может и удар тоже, но, взмывший в небо изо всех своих сил, Уинслоу умудрился задеть мяч кончиками пальцев и отвести угрозу от своих ворот.
- Прыгнуть так, как он прыгнул, после всего, что с ним случилось за эту игру, – восторгается Фоутс, – феноменально!
Когда Уинслоу приземлился на поле, то все его тело колотила судорога! От пяток до шеи. Его снова унесли с поля. И в овертайме он снова на него вернется.
***
Рольф Бениршке очень скромный парень, который тратит всю свою жизнь на помощь людям, но кажется, он не в состоянии помочь себе и своей семье. Он едва не потерял свою жену Мэри во время родов, когда она, будучи беременной, пять месяцев пролежала в постели. В день родов врачи едва спасли и его новорожденную дочь Кари. Доктора даже советовали ему попрощаться с ней, так как не верили, что смогут спасти. Каким-то образом она выкарабкалась, хотя и отягощенная церебральным параличом. Они усыновили вторую дочь Кристину в 1995 году, чтобы спустя восемь дней расстаться с ней, так как биологическая мать Кристины вдруг почувствовала зов материнства. Рольф прилетал в Россию, чтоб принять другого ребенка в семью, но там ему выдвинули ультиматум, что этого ребенка можно забрать только вместе с его братом, о котором до этого вообще речи не шло. Сам же ребенок страдал «заячьей губой», отказывался есть и был усеян вшами. Рольфу не предоставили никакого отчета о его здоровье до поездки. Он не смог дозвониться до жены и у него не оставалось времени – он вернулся домой с двумя детьми.
- Мы никогда не спрашивали: «Почему именно мы?» - говорит Рольф –, «мы просто пытались быть терпеливыми и спокойными, как только могли». Казалось, что более терпеливыми быть уже нельзя. Но ему понадобится.
***
Мысль о том, что предстоит играть дополнительное время в эту жаркую и изматывающую ночь была такой же пленительной, как чашка горячего чая. Но марафон необходимо было продолжить.
- Можно было слышать, как тренеры наставляли нас отдать всех себя игре, оставить все на поле и мне кажется, что это именно то, что случилось в тот день. Каждый игрок оставил на том газоне все свое здоровье, – вспоминает лайнмен Майами Эд Ньюман.
Даже практически не участвовавший в игре Бениршке был измотан. Не физически – морально. Всю игру он разминался, делая пробежки и иногда пиная мяч – смотрел на своих партнеров и нервничал. Он был единственный, кто стоял на бровке в чистой майке, готовил себя к тому моменту, который был неотвратим – щуплый паренек должен будет сделать то, что не смогут сделать полсотни горилл.
Сан-Диего выиграли коин-тосс в овертайме и выбрали прием мяча. Они промаршировали за пять минут до 8-ярдовой линии Майами и Кориэлл позвал Бениршке исполнить 27-ярдовый удар. Игроки на бровках начали разматывать тейпы с рук и ног. Рольф не промахивался с таких дистанций, все знали это. Особенно все помнили, как он забил аналогичный удар в овертайме против тех же Майами в плей-офф прошлого года. Он забьет, все это знали.
Однако, не один бьющий выходит на поле, обычно с ним выходят еще 10 человек. Вот только в этот раз один его одноклубник, увлекшись принятием спасительной влаги на бровке, забыл про свою роль. Рольф заметил это и сказал холдеру, что они не готовы бить. Холдер, Эд Лютер, ответил, что все в порядке и надо просто пнуть по мячу и все. Рольф приготовился бить, но ритма уже не было. Снэп, холд и удар – мяч уходит левее ворот. Бениршке едва не стошнило прямо на поле от ужаса.
- Я знал, что второго такого шанса может уже никогда не будет, – объясняет он, – и начал думать о том, что мне с этим придется жить всю жизнь.
Но странным образом этот промах был ударом по обеим командам. Игроки были измотаны и они бились больше не за игру, а за жизнь. В хаддлах игроки уже не могли толком стоять, они опирались друг на друга в поисках поддержки.
- Игроки отказывались производить замены и уходить с поля только потому, что это означало, что нужно бежать до бровки, – говорит Сиверс, – формации были забыты. В ту сторону, с которой ресиверы подошли в хаддл, и назначались комбинации.
Нападение ни той, ни другой команды не могло соорудить продолжительный драйв и оба клуба завязли в непонятном, бесполезном и бессмысленном действе: пант, потерянный фамбл, пант, пант.
- Я помню, как Келлен стоял в хаддле с закрытыми глазами и отвисшим ртом, – вспоминает Сиверс, – он был похож на боксера, только что получившего нокаутирующий удар.
Каждый игрок помогал другому игроку, не важно из какой команды он был. Дон Шула просто бесился от того, что его игроки помогали Уинслоу подниматься с газона после каждого розыгрыша только для того, чтобы смотреть как он «разрывает» его команду (в итоге 13 приемов на 166 ярдов).
- Пусть встает сам, оставьте его, – кричал Шула.
В какой-то момент игры Уинслоу выступал в роли блокировщика и играл против корнербека Майами Джеральда Смолла. Когда розыгрыш закончился, то оба игрока должны были идти разыгрывать пант, но не могли подняться. Они просто лежали на газоне, четко передавая ощущение того, как необходимо обращаться с заезженными лошадьми.
- Никогда я еще не был так близок к смерти, – вспоминает те моменты Уинслоу.
Через девять минут после начал овертайма у Майами наконец вышло сделать что-то напоминающее драйв. Строк выдал пас на ресивера Джимми Сефало и фон Шаманну осталось лишь забить 34-ярдовый филдгол для победы. На другой стороне поля Рольф Бениршке стоял, дожидаясь своей участи козла отпущения. Он встал на колени, ожидая неминуемого.
- Это было так странно, будто смотришь на свою собственную казнь, – говорит он.
Фон Шаман, как он впоследствии утверждал, держал в памяти удар, который до этого заблокировал Уинслоу и хотел поднять мяч, как только можно высоко. Он перестарался в желании ударить «под мяч» - его нога чиркнула о газон и снаряд попал прямо в выставленную руку защитника Лероя Джонса. Это был единственный блокированный филдгол за всю карьеру Джонса. Три раза Майами могли ускакать в закат в концовке этого фильма и три раза их лошадь ломала ногу.
***
В 1998 году, 19 лет спустя последней операции Бениршке проходил обычную проверку здоровья для страхования жизни. Врачи сказали, что отмечают у него повышенный уровень энзимов в печени. У Рольфа обнаружили гепатит С, который может запросто привести к раку печени, а затем и к смерти. Доктора объяснили ему, что, скорее всего, один из 78 пакетов крови, что ему перелили в 1979 году, был заражен. Рольф набрался терпения и погрузился в изучение новой болезни. Снова. Также как с язвой он стал экспертом по части гепатита. Он мечтал, чтобы никогда не быть экспертом ни в том, ни в другом, но ему пришлось.
***
Чарджерз получали очередную жизнь, они оживали, словно в компьютерной игре. Почти как робот Фоутс привел клуб на 10-ярдовую отметку Майами. Судьба всепрощающим жестом давала Рольфу Бениршке шанс изменить историю. Гард Сан-Диего Даг Уилкерсон подошел к Рольфу и тихо сказал.
- Слушай, ты помнишь того жирафа в вашем зоопарке?
- Конечно, а что? – спросил Бениршке.
- Да то, что если ты снова промажешь, то я сломаю ему шею, – спокойно ответил Уилкерсон.
Жираф выжил. В этот раз ритм был нормальный и Рольф был готов. После его удара было лишь гробовое молчание. Никто не радовался, лайнмены обоих клубов после того, как мяч прошел в ворота, просто продолжали лежать на газоне. Бениршке не понял, что происходит. Он повернулся к холдеру и спросил: «Я что? Не забил?»
- Забил, – радостно ответил Эд Лютер и Рольфа подхватили на руки более-менее живые партнеры.
- Тише, тише, – кричал Рольф, в отличие от других героев ему необходимо было заботиться о странных трубках, что выходили из его тела.
Сан-Диего 41, Майами 38. Внезапная смерть. Лежа на газоне Келлен Уинслоу испытывал какое-то странное ощущение радости и боли. Игроки обеих команд кое-как поднимались на ноги, кто-то из соперников подал ему руку. Уинслоу сделал 3 или 4 неровных шага и, сотрясаемый спазмами, повалился на землю. Сиверс и тэкл Вилли Шилдс помогли Келлену подняться и понесли его в раздевалку. Именно этот момент запечатлен на самой знаменитой фотографии с этого матча.
На линии розыгрыша продолжали лежать массивные лайнмены Кэлчер и Уайт. Уинслоу уже пропал из поля зрения, фотографы вместе с ним, а эти огромные ребята продолжали лежать.
- Слушай Лу, – сказал, лежавший рядом, Уайт, – нам придется подняться и идти самим. Они не уносят толстяков с поля.
Обе раздевалки больше походили на боевой госпиталь. Ньютон лежал без сознания. У Уилкерсона был жар, он сидел под холодным душем в полной экипировке. Не смотря на внутривенную инъекцию, Уайт был белого цвета и не мог скоординировать свой мозг и свою речь.
- Я по-настоящему считал, что мы прямо там потеряем Эда Уайта, – говорит тренер МакДональд, – Я не шучу. Я думал ему конец.
У Уинслоу температура поднялась выше 40 градусов, он похудел за матч на 6 килограммов. Практически все мышцы этого «трусишки» отказали в течение игры, за исключением его сердца.
Добравшийся каким-то образом до раздевалки, Келчер не мог стоять и тренерам пришлось срезать с него бутсы. Спустя час, когда он более-менее придет в себя, то скажет, что «чувствует себя как будто только что проехал на лошади из Техаса в Калифорнию».
- А я чувствую себя как эта лошадь, – парирует Уайт.
Журналисты обступили Бениршке, который забил первые и последние очки в этой эпической игре: «Это самое волнующую событие для вас?», - спрашивали они. На что Бениршке лишь мог ответить: «В футболе – да».
В дальнейшем эти клубы ждут еще большие испытания, странности и немного славы. В следующем раунде плей-офф Чарджерс приедут в Цинциннати, где проиграют в самой холодной игре в истории НФЛ – минус 50,5 градусов ощущаемой температуры. Майами отомстит Чарджерам в плей-офф следующего года. Лайнбеккер Майами Лэрри Гордон умрет от сердечного приступа во время обычной пробежки в 1983-м году. Раннера Манси поймают на торговле кокаином. Вудли переживет операцию по пересадке печени. Множество участников этой игры попали впоследствии в Зал Славы: Шула, Кориэлл, Фоутс, Джойнер, Уинслоу.
Больше никогда, скорее всего, не будет сыграна игра, подобная этой.
- Многие люди говорили мне, что очень жаль, что мне не удалось выиграть ни в одной большой игре, – говорит Дэн Фоутс, – и тогда я их прошу назвать, кто выиграл СуперБоул XIV? Они не знают, да и игру не помнят. А кто выиграл СуперБоул XXII? Тоже не знают. А потом я интересуюсь насчет нашей игры с Майами в 1982-м? И все сразу говорили: «Аааа, да, это было круто!»
Уинслоу закончил играть, когда ему было лишь 30 лет, все из-за больного колена.
- Ни дня не проходит без того, чтобы кто-то не напомнил мне ту игру, – говорит он, – это чудесно быть в памяти людей за что-то, что они считают героическим.
***
Но герои в нашей жизни, как правило, живут незаметно. Если прийти в гости к Рольфу Бениршке и посмотреть в его холодильник, то все, что вы там увидите - бесконечные иглы и ампулы, которые спасают ему жизнь. «Да, есть очень большой шанс, что я умру в любой из будущих дней», - объясняет Рольф, – «но мы в семье на этом не зацикливаемся.»
В его семье считают, что есть причина, по которой Господь дал все эти болезни именно Рольфу, что причина эта в том, что никто другой не смог бы с ними справится. Сейчас врачи отмечают, что вирус ушел из его организма, но по статистике в 65% случаев он возвращается к пациентам. И возможно это потребует пересадку печени. Но что бы ни случилось, Бениршке готов к этому. Его супруга Мэри говорит, что «люди не осознают, насколько они сильны, пока жизнь от них этого не потребует».
***
Удивительно, как сильно жизнь обычного киккера Рольфа Бениршке похожа на ту самую игру 1982-го года. Победа, падение, радость, горечь, потеря и начало с нулевой отметки.
***
Александр Выдрин, NFLRUS.ru
Круто!!!
Как жаль, что таких текстов все меньше на спортс.ру
Спасибо