Русский дом

«Боско-клуб» закрывался, а значит, можно было начать заниматься воспоминаниями о том, как все было хорошо и спортивно. К тому же, медалей за день, наверное, впервые завоевали столько, что о них даже сообщали через раз. Программа вечера была понятна и отработана – встретить чемпионов, попраздновать и разбежаться до следующий Игр. Сегодня олимпийцев ждали большим скопом, потому спешно сдвигали столы: здесь сядет художественная гимнастика, здесь – синхронистки, тут – гандболистки. Порядок не угадали – первой приехала Жанна Фриске. Ее усадили смотреть бокс. Жанне понравилось, но она так и не...

Валерий Сюткин (не успели соскучиться?) уже был на сцене и спасал положение, перечисляя серебряные и бронзовые награды дня, они же все-таки были. Ему жидко аплодировали – после вчерашних обещаний золотого дождя все второстепенные металлы вызывали единогласно скудное одобрение. Но наконец свершилось. – Друзья! Экстренная новость! – вдруг закричал Сюткин в микрофон. – Золото в эстафете 4 по 100, моей любимой дисциплине! В баре одобрительно гукнули, не сразу поняв, какие именно 100 имелись в виду, и приготовились действовать. – Конечно, золота у нас меньше, чем у британцев, – радостно...

Концерт прервался – русский женский гандбол победил искусство и принимался за венгров. Все присутствующие собрались за барной стойкой и на целый час впились в мониторы и коктейли. Все чаще звучало «Суслина», все реже – «Губерниев», за которого по ошибке принимали Кирилла Набутова. Победу отметили мощной овацией телевизору и шампанским. Певец снова запрыгнул на сцену и вечер опять стал походить на пять предыдущих. Единственно возможной радостью, помимо схлынувшей от дождя жары, как и обычно, оставался шанс пообщаться с чемпионами дня. Их обещали подвезти с минуты на минуту. Неожиданно в...

Наудачу его предложение – билет на женский хоккей на траве – и мои намерения на него попасть через 10 минут торгов сошлись на приемлемой цене. В качестве бонуса Лу выдал небольшой ликбез о природе олимпийской спекуляции. – Все просто. Нам в университете раздали бесплатные билеты, это ознакомительная программа. Куратор сказал, кто хочет, может идти, а может продать, но часть денег отдать ему. Мы здесь катаемся по вечерам, продаем по 300 юаней, ему даем по 50. У нас все хотят на баскетбол попасть, а туда мало билетов. Несмотря на разумный запрет спекуляции в Пекине, за нашей сделкой улыбаясь...

На знаменитой барахолке «Шелковый путь», два года назад закрывавшейся за торговлю излишне качественными подделками, члены различных делегаций соревновались в шоппинге. На победу уверенно претендовали украинцы, возглавляемые стрелком-чемпионом Александром Петровым, чуть отставали американцы, бронзу делили эстонцы и австралийцы. За Россию в завалах «Фреда Перри», «Ганта» и искусственного жемчуга достойно бился полномочный представитель Президента в одном из федеральных округов. Торгаши клялись в верности «олимпийским друзьям», меняя скидки на значки с Чебурашкой, но всем своим видом...

К третьему китайскому дню все побочные эффекты акклиматизации не стесняясь заявляли о себе в самые неподходящие моменты – временами мутнел рассудок, пугающе краснели глаза в зеркальном отражении, а спать хотелось так, будто это я вчера выиграл золото в 20-километровой ходьбе. Путаясь в желаниях не то развеяться, не то прийти в себя, я решил воздержаться от постреливавшей в голове перспективы снова провести день в компании лучшего из пекинских домов и отправился посмотреть на «Птичье гнездо». Десятиминутная перестрелка взглядами с картой Пекина и водителем такси, считающим, что я его...

Уныло жарким субботним вечером на берегу одного из центральных пекинских озер Цянхай, в десятке метров от британского клуба «London House», где ежедневно заранее восхищаются следующей летней Олимпиадой, китайские старички выстраивались кругами и начинали непонятную игру. Большим бадминтонным воланом играли в нечто, напоминающее сокс. По соседству несколько молодых людей задумчиво растягивали свои тела, то встав на руки, то вытянувшись на одной ноге. Вокруг бегали хохочущие дети с теннисными мячами, мелькали бадминтонные ракетки, а очень особенные люди даже устраивали в озере заплывы на...

Железобетонная коробка работы Нормана Фостера, нескромно называющаяся третьим терминалом пекинского аэропорта, после четырехчасовой задержки рейса и восьмичасового перелета, кажется продолжением картинок, мелькавших в иллюминаторе. Бело-голубая стерильность, чуть разбавленная олимпийскими баннерами и, если бы не загадочно перешептывающиеся пограничники, режущая тишина. От паспортного контроля до получения багажа минут 7 плывет сигарообразный монорельс, там чуть живее. На большом мониторе показывают соревнования гимнасток. Прыгает китаянка – и все встречающие вокруг на пару секунд замирают,...