«Мы все лучше понимаем, что футбол может разговаривать». История бренда «Ничего Обычного», который меняет подход к формам

Привет! Sports.ru и платежная система «Мир» продолжают проект о людях, которые делают российский футбол лучше даже в непростых обстоятельствах. Они получают удовольствие от игры сами и создают поводы, чтобы улыбались другие.

Всего за пару лет творческое объединение «Ничего Обычного» преодолело путь от цитат на футболках и худи (это они ввели в футбольном сообществе моду на афоризм «Усталость – это иллюзия») до бренда, который работает с профессиональными клубами. В начале октября «Ничего Обычного» удивили формой для «Амкара» с узором в виде советского бетонного забора. 

А еще вы точно видели форму с силуэтом Константина Циолковского для «Калуги».

И проекты с женским и мужским «Локомотивом». 

«Ничего Обычного» придумал Даниил Чалов, бывший защитник «Мордовии», хабаровского СКА, «Томи», «Шинника» и «Витебска».

Он рассказал нам о том, почему прервал карьеру в 27 лет, а теперь хочет сделать российский футбол осмысленнее.

***

Титульный партнер РПЛ – платежная система «Мир» – поддерживает инициативы, благодаря которым РПЛ становится лучше. 

А для болельщиков, которые посещают матчи РПЛ, есть приятный бонус – кешбэк 10% на билеты при оплате картой «Мир». Для получения кешбэка необходимо зарегистрировать карту «Мир» по этой ссылке. И после этого вы будете получать 10% от суммы билета обратно.

Московское детство Чалова – это любительский театр с родителями, музыкалка и футбол на коробке

– Мы с Федей (форвардом ЦСКА Федором Чаловым, братом Даниила – Sports.ru) выросли в обычном спальном районе Москвы – недалеко от метро Сокол. Семья не была богатой, но и ни в чем не нуждалась. От остальных нас отличало то, что по вторникам, четвергам и в выходные мы ходили во Дворец культуры МАИ, где родители играли в любительском театре. Мы с братом и сестрой заменяли там других детей, когда было нужно. Играли всяких обезьянок, исполняли роли, где нужно было выходить и говорить одно слово. Я называю это «детский реквизит». Репетиции были нашей жизнью, но мы с братом постоянно фигачили в футбол в коридоре.

Когда я учился в первом классе, родители отвели меня в футбольную школу «Динамо» на просмотр. И я даже вроде прошел отбор, но тогда же меня записали в музыкалку. «Динамо» переезжало куда-то в Капотню – добираться было далеко. Родители сказали: «Тяжело, но давай будем совмещать, если очень хочешь». И я тогда почему-то подумал, что это действительно тяжело, а в футбол я могу и на коробке играть. Травмой для меня это не стало.

Я играл в футбол во дворе, ходил в музыкальную школу, ненавидел сольфеджио, как и все нормальные дети. Сейчас я безумно благодарен тому, что музыкалка была в моей жизни, – это развивает мозг и дает возможность говорить на еще одном языке. Но тогда я ненавидел это все и прятался в шкафу от папы, который заставлял меня садиться за пианино. Было тяжело – я сидел и ждал, когда меня уже отпустят, и я пойду во двор играть в футбич.

Так продолжалось до 11 лет, когда я впервые в жизни сформулировал конкретное желание. Сказал родителям, что хочу заниматься футболом. Мама нашла бесплатную секцию, которую вела учительница физкультуры в соседней школе. Буквально через две недели был «Кожаный мяч», где я, видимо, как-то себя проявил – и меня позвали в футбольную школу «Юный динамовец». Я был счастлив.

Чалов-спортсмен и Чалов-человек – совсем разные: «В футболе я суперзажатый. Так проще, потому что ошибку не воспримут нормально»

– Если говорить обо мне как о профессиональном спортсмене, то я суперзажатый. Я – футболист, играющий от простого и фильтрующий базар.

В футболе проще действовать именно так, потому что ты знаешь: ошибку не воспримут нормально. Так воспитывают в детских школах – ты постоянно ощущаешь страх. Наверное, где-то до 25 лет я боялся играть в футбол. И это при том, что я очень любил это делать.

Соединение страха и любви словно тебя подпитывает – и ты просто ждешь, когда любовь победит. Я счастлив, что в профессиональной карьере дошел до момента, когда любовь пересилила страх. Но когда ты с этим борешься, то, конечно, боишься любого действия. Тебе с детства тренер кричит: «#####, отдай своему, сука!» И ты, конечно же, боишься не отдать своему. Ты не думаешь о том, чтобы наслаждаться футболом, как в коробке во дворе. И чем более профессиональным становится для тебя футбол, тем сильнее ты ощущаешь это давление. У нас почему-то так принято.

Это даже, наверное, не о футболе уже, а о жизни. Есть другой подход. Необязательно побеждать любой ценой – можно насладиться.

Конечно, я закрытый футболист. Даня Чалов сидел в раздевалке и ничего не говорил. Только другие стороны жизни позволяли мне быть человеком, который может чем-то интересоваться, рассуждать, анализировать, рефлексировать.

А в футболе такие качества часто считают лишними. Чем больше ты робот, тем дольше сохранишься.

Футбол крут тем, что там есть регулярная жизнь – каждую неделю ты проживаешь что-то новое. Ты работаешь ради эмоций людей и зависишь от этого. На поле забываешь об этой «закрытости» – там ты чувствуешь максимальную свободу, ощущаешь себя живым. Даже несмотря на то, что с трибун орут, какой ты урод. Это все нивелируется, потому что, блин, ты в игре. Нереальное чувство.

Но нельзя зайти в раздевалку и заговорить о супрематизме – это было бы странно и просто не в тему. Зачем? Нужно находить места, где можно отключиться от футбола и побыть другим человеком. Футбол – отдельная вселенная, особый язык. Ты не сможешь всегда на нем разговаривать. Отключаться необходимо, поэтому футболисты часто живут двойной, тройной жизнью. Кто-то останавливается на одной, но это скучно.

До «Ничего Обычного» и уже после начала работы над брендом я часто слышал: «Занимайся своим делом, ладно? Это все лишнее, сконцентрируйся на футболе». В спорте много интересных людей, которые молчат и не рассказывают о себе. Отчасти сейчас это делают в Медиалиге. Но в профессиональном футболе все круче. Просто никто не говорит об этом.

«Оказалось, что жизнь гораздо больше футбола, но ты этого не замечаешь в погоне за контрактом в ФНЛ». Что побудило Чалова создать «Ничего Обычного»

– Появление «Ничего Обычного» – случайность. У меня не было потребности что-то создать – просто тогда случился поворотный момент в карьере.

Я всегда был из ребят, переборщивших с мотивационными роликами. Параллельно с этим читал Дейла Карнеги и другие книги такого рода.

Я просто загонял себя – тренировался по четыре раза в день как псих. «Не сыграл? Никакого отдыха! Неважно который час – вставай и иди». Я находил силы на это, потому что безумно хотел остаться в футболе. И это при том, что по сравнению с другими ребятами у меня не было перспектив. Никто не говорил, что я талантливый футболист. Чаще я слышал что-то в духе: «Блин, а как он вообще играет-то?» Я добивался всего за счет безумного желания. Если мне говорили сделать 500 отжиманий, то я делал 550, а все остальные делали по 300. Наверное, без этого я бы не стал профессиональным футболистом. Плюс мне везло на тренеров, которым нравились игроки-работяги.

Эта маниакальность жила во мне до 24 лет. К тому моменту благодаря череде случайностей я играл в ФНЛ, а все говорили: «Да как? Чал же деревянный, кусок говна». Я просто зубами выгрызал каждую возможность, но все это забирало другую часть меня, которая хотела жить, интересоваться чем-то, отдыхать, смотреть по сторонам. А Чалов-футболист говорил: «Нихера! Пока мы не добьемся цели, отдыха не будет. Никаких левых интересов». Где-то 6 лет подряд я на Новый год загадывал желание: попасть в сборную России и команду Премьер-лиги.

Несмотря на это, я смотрел вокруг и чувствовал. Приходил другой Чал и говорил: «Пойдем в музей, давай съездим в Москву, погуляем».

В 24 года я получил первую серьезную травму – колено. Я с таким никогда не сталкивался – максимум 3-4 дня пропускал. Это вообще тупик, а тут мне еще не могли поставить диагноз. Сказали: «Давай, месяц восстановишься, и все должно пройти». Но спустя месяц ничего не прошло. В такой ситуации ты используешь все возможные пути – даже едешь к шаманам каким-то. Там тебе говорят просто ничего не делать. Ты ничего не делаешь – и не проходит. Потом возвращаешься, лечишься, и тебе говорят: «Видимо, надо оперироваться». А у тебя заканчивается контракт – в мае он истек, и «Шинник» не собирался его продлевать.

Летом футболисту ФНЛ нужно куда-то втиснуться, чтобы продолжить жить. Для этого 24-летнего Чалова остаться без команды – что-то невозможное. После операции нужно было успеть восстановиться к августу. Я кое-как восстановился, начал обзванивать всех возможных агентов. Все затянулось до последнего. Наступает 30 августа, мне звонит кто-то из кучи агентов и говорит: «Все, нашли. Это «Кубань». Подписывай контракт».

31 августа я прошел медосмотр и подписал контракт. После этого сел в машину – моя девушка плакала. Она все это время ждала, когда я вернусь к ней. Все закончилось. А в 11 вечера позвонил телефон, и мне говорят: «Дань, тут такая ситуация произошла… Тренер не знал о твоем переходе, поэтому мы не сможем тебя заявить». Я говорю: «Вы понимаете, что просто забираете жизнь сейчас у меня?» Но там бросили трубку, и ни один номер больше не отвечал. До 12 часов я пытался звонить, потому что у Чалова-спортсмена полное ощущение, что все рушится, а над ним закрывается какая-то крышка.

Наступает ночь, я один иду в «Пятерочку», покупаю банок десять дешевого пива, сажусь в машину, включаю музыку на полную и напиваюсь. А я ведь не пил все это время, потому что Криштиану Роналду же не пьет. Я ложусь спать, падаю в какую-то тьму. А утром до меня дошло, что, оказывается, я живой. На футболе жизнь не закончилась. 

Это лучшее, что могло со мной произойти. Не знаю, кем бы я стал, если бы подписал тот контракт. Эти полгода определили дальнейшее направление моей жизни. Я стал активнее смотреть то, что мне интересно. Через месяц мне захотелось собрать свои стихи в книжку, я стал активнее заниматься творчеством.

Оказалось, что жизнь гораздо больше футбола, но ты этого не замечаешь в погоне за контрактом в команде ФНЛ.

Когда появилось «Ничего Обычного», Чалов обрел внутреннее спокойствие: «Я ехал на просмотр в «Витебск» и не боялся. Любовь победила страх»

– После всех этих событий я встретился с Женей Башкировым, и он спросил, видел ли я его недавнее интервью. Тогда мне показали великое видео, где Башкир сказал, что «усталость – это иллюзия».

Я решил, что нужно это как-то зафиксировать. У меня было черное худи из H&M, и я напечатал на него эту фразу. Подумал, что у нас есть еще всякие футбольные фразы, купил белую футболку, и на нее набил «На связи». У меня постоянно спрашивали, где такое купить.

Тогда я тренировался с молодежкой «Локомотива», и там обо всем этом узнал тренер Саня Ульянов. «Антураж присутствует» – его фраза. Он предложил ее допечатать и создать инстаграм. Аккаунт быстро набирал популярность, а в декабре, когда у всех футболистов начался отпуск, мы сыграли на коробке, и я надел худи «Усталость – это иллюзия» на Федю. Братьям Миранчукам, как половинкам, мы сделали толстовки «Распила не будет». Тогда мы просто покупали худи и продавали их с принтами, отрезая бирки. Потом к нам присоединился Георгий Нуров – раньше он играл в «Рубине» и молодежке «Локомотива». Жора – очень предприимчивый, так что он предложил наладить производство.

Вскоре мне предложили просмотр в «Витебске». Когда я туда поехал, то почувствовал, что обрел внутреннее спокойствие. Я не боялся этого просмотра. Я поехал туда, потому что мне нравится играть в футбол. Любовь победила страх.

Если говорить о «Ничего Обычного» как о бренде, то это выглядит так: чуваки просто налепили фразы на толстовки. Ну что за херня? Но «Ничего Обычного» – вообще не об этом. Дело не во фразе и не в шрифте, а в том, что чувствует в это время футбол.

Сейчас мы достигли момента, когда люди ждут наших высказываний. Чем чаще и активнее мы говорим, тем лучше понимаем, что именно хотим донести. Конечно, людям нужно время, чтобы привыкнуть, ведь раньше футболисты не делали такого.

Мы все лучше понимаем, что футбол может быть разным, что он может разговаривать. Люди все лучше осознают, что быть собой – нормально, говорить о чувствах – правильно. Мы хотим, чтобы на футбол взглянули с другой стороны. Футбол – это не только Кокорин, Мамаев, стул, зарплаты и так далее. В футболе – реальные люди, которые тоже плачут, живут, которым тоже хочется быть ценными.

Форма для «Витебска» – первый большой проект «НО»: «В XXI веке не надо бить ни красных, ни белых, ведь можно просто бить по мячу»

– В «Витебске» я заинтересовался русским авангардом, читал книгу Уилла Гомпертца «Непонятное искусство». Сначала сходил в дом-музей Шагала, а потом нашел Музей истории ВНХУ (Витебского народного художественного училища – Sports.ru) и просто охренел. Я вообще не думал, что в Витебске могут быть такие современные музеи. В январе 2020 года я пришел туда во второй раз. В холле ко мне подошел мужик, спросил, как мне музей. Я ответил, что это фантастика. Он спросил, чем я занимаюсь, а я ответил, что играю в футбол. Он удивился, а потом сказал: «А я вот директор музея». Так мы и познакомились.

Тогда совпало несколько красивых дат – 100-летие объединения УНОВИС («Утвердители нового искусства» – авангардное художественное объединение Малевича – Sports.ru), 60-летие «Витебска», поэтому мы решили сотрудничать. Это все происходило словно в какой-то иной жизни, потому что другой Чал как обычно ходил на тренировки.

Получилось удивительно – в апреле 2020-го мы сделали форму с плакатом «Клином красным бей белых», а в августе после выборов по всей Беларуси были красно-белые флаги. В 1920 году этот плакат был революционным, в 2020-м в Беларуси началась революция. Не знаю, как получилось такое попадание. Мы поменяли плакат Эль Лисицкого, оставив только слово «бей» в контексте того, что в XXI веке не надо бить ни красных, ни белых. ОМОНовцам не обязательно бить людей, ведь можно просто бить по мячу. В тот момент в Беларуси было очень важно так высказаться.

Мне кажется, благодаря форме для «Витебска» я до конца осознал, как могу сочетать разные стороны своей жизни. Когда я стоял на поле в форме от своего бренда, Чал-спортсмен и Чал-человек словно соединились.

Установка заниматься только футболом и не отвлекаться чуть не довела меня до нервного срыва. Я просто мешал себе. Отвлекаясь от футбола, я полюбил его сильнее и стал лучше играть. Нужно было донести это ощущение – не все так однобоко, футбол гораздо шире. На поле выходят холсты, и ты через них говоришь со всеми – форму команды с 13-го места в чемпионате Беларуси, на которую никто и в жизни бы не посмотрел, покупают люди со всего мира. И тут ты думаешь: «Почему нам говорят закрыться ото всех? Почему мы выстраиваем эти ###### заборы?»

Проект с «Витебском» показал, что футбол максимально многогранен. Главное – не побояться сказать. Тогда я и понял, что мы будем продолжать.

Почему мы работаем с маленькими клубами? Мне кажется, мы с клубами выбираем друг друга. Это всегда происходит органично. Мы стараемся говорить на футбольном языке не о футболе и всегда подчеркиваем, что открыты для тех, кто готов мыслить за пределами стереотипов. Это словно «отдал – открылся» – из-за готовности к диалогу нас находят единомышленники. Если ты молчишь, то не найдешь людей, которые мыслят так же. Поэтому, как мне кажется, очень важно всегда в жизни говорить то, что чувствуешь. Благодаря этому вокруг появляется гораздо больше людей, которые тебя понимают.

Когда «НО» сделает форму для большого клуба?

– Думаю, это скоро произойдет, но с ними сложно взаимодействовать. На кухне с человеком легче общаться один на один, быть более откровенным. Когда ты за большим столом в ресторане, тебе неловко. Там будешь максимально откровенен, только если сильно напьешься. Большой клуб больше похож на ресторан, где много людей. Бюрократия не дает поговорить о настоящем – на кухне посидеть. Но это решается – просто нужно с бо́льшим количеством людей пообщаться на кухне.

Сейчас у некоторых клубов из-за ухода брендов нет контрактов на производство экипировки. Возможно, это ускорит процесс. Но важно делать это не из желания извлечь выгоду и расшириться. Мы хотим работать с теми, кто с нами на одной волне.

Думать, что мы отличаемся размерами, – ошибка нашего менталитета. Все люди – одинаковые. Сейчас я понимаю, что в КФК и Премьер-лиге – абсолютно одинаковые люди со схожими отношением к делу и даже способностями. Просто жизнь складывается так, что кто-то здесь, а кто-то – там.

Если говорить об этом в глобальном смысле, то со всеми можно разговаривать. Нам кажется, что большое = сильное. Но это же не так нихрена. Необязательно становиться больше, чтобы быть сильнее. То же самое и с клубами. Даже среди любителей есть такие – кто-то хочет показать, что он очень большой. «Мы хотим, чтобы форма у нас была лучше всех». А кто-то говорит: «Я хочу кайфовать от игры. Давайте сделаем что-то прикольное?»

Все зависит не от размеров, а от внутренних качеств.

Чалов переживает из-за ухода из России больших спортивных брендов: «Когда на рынке есть примеры и клевая конкуренция, твой продукт становится лучше»

– Сначала мы с клубами узнаем друг друга – это выглядит как очень долгий разговор. Узнаем друг друга и пытаемся понять, что хотели бы видеть. Обработав эту информацию, я начинаю изучать все, что связано с клубом. А с ним обычно связано все. На примере «Амкара»: я смотрел фильм про Пермский край, изучал историю клуба, смотрел, какие культурные моменты связаны с Пермью, читал про местных политиков.

Изучив все это, начинаешь думать, что из этого может откликнуться у людей. Чем больше чувств вызывает история, тем глубже получится образ. 

Часто такое бывает. Мы сделали форму с узором советского забора ПО-2, без которого сложно представить Пермь и облик страны. Заборы – это декорации, просто узор внешнего мира. На самом деле внутри каждого из нас их нет. На эту форму я получил четыре реакции за день. Первая: «О, ###, прикольно, серая». Вторая: «Че-то такой узор интересный, классно ложится». Третья: «О, это же забор, который везде!» Четвертая: «Здорово, а почему так?»

Многое зависит от того, как ты это подашь. Поэтому мы всегда сами раскрываем историю через фото и видео. Если просто отдать людям продукт, его могут недораскрыть.

Сейчас бренд стал чуть более востребованным – раньше клубы заказывали форму у иностранных брендов, теперь это сложнее, и у нас появились новые заказы. Честно говоря, я не рад таким декорациям. Ужасно, что от нас ушли все бренды. Некоторые говорят: «Хорошо, что они ушли, будут свои, местные». Но вот «Ничего Обычного» или другим брендам с точки зрения футбольной экипировки – при всем уважении – до Nike, adidas и Puma еще расти и расти. Люди годами работают, чтобы форма не посыпалась через два дня. Когда на рынке есть примеры и клевая конкуренция, твой продукт становится лучше.

Из-за ухода брендов и отъезда умных людей мы все очень теряем. Я очень люблю свой дом, и мне очень больно от этого. Сейчас я постоянно думаю: «Что я могу сделать, чтобы быть полезным футболу и обществу?» Пока надеюсь, что мне хватит сил все это продолжать. Очень хотелось бы найти единомышленников, которые тоже хотят что-то делать и интересно жить.

Хочется, чтобы люди понимали – мы не чуваки, которые могут только подраться. Мы тоже про культуру и чувства, про игроков планеты земля. Я искренне хочу, чтобы мы были частью нашей большой планеты. Это как когда спортсмен замкнут в футбольном мире – но он очень ограничен. Да, быть спортсменом – классно. Но прежде всего ты – человек. Нельзя об этом забывать.

Фото: VK/nothing_ordinary; Instagram/chalov, nichego_obychnogo

Реклама. Платежная система «Мир»: АО «НСПК», 115184, г. Москва, ул. Б. Татарская, д.11, ОГРН: 1147746831352