Лига отрицания. Патологоанатом обнаружил, что американский футбол – зло

Редактор Sports.ru Артем Степин прочитал книгу League of Denial о сотрясениях в американском футболе.

Есть такой сборник «История и антиистория», где группа ученых – лингвисты, историки, астрономы, математики, физики – разбирает нагромождения Анатолия Фоменко (есть такой писатель, который совершил переворот в исторической науке, открыв, что скифы – это скотты, потому что разводили скот, ну и еще по мелочи). Так вот, в League of Denial все происходит наоборот: один парень сделал действительно важное открытие, а НФЛ постаралась представить его Анатолием Фоменко, только от нейрохирургии. Скорее всего, вы ничего не поняли из преамбулы, поэтому давайте я вкратце расскажу, что это за книжка.

Два журналиста из ESPN, братья Стив и Марк Фейнару, взяли порядка 200 интервью, изучили впечатляющий корпус источников (медицинские данные, меморандумы НФЛ, электронная переписка, судебные протоколы, свидетельские показания в конгрессе и предыдущие работы по теме) и написали крутую историю о том, как в 90-е и 2000-е в НФЛ – самой посещаемой и телевизионно привлекательной лиге мира – случился коммоционный кризис. Обнаружилось, что регулярные сотрясения в долгосрочной перспективе могут привести к серьезному поражению мозга и, как следствие, к нарушениям когнитивных функций: потере памяти, перцептивным расстройствам, неконтролируемым перепадам настроения и т.п. Совсем печальные последствия: твои организм и твоя личность медленно разваливаются у всех на глазах, а ты в 50 умираешь от инфаркта, пьешь антифриз в 45 или стреляешься в 43.

Тут вы, наверное, скажете: стоп-стоп, папаша, они что, не знали про вред ударов в голову и сотрясений мозга, это же так очевидно? Да, но нет, и вот почему.

Однажды квотербек «Стилерс» Бабби Бристер получил сотрясение мозга. Нейрохирург Джо Марун, который выступал консультантом команды, сообщил главному тренеру Чаку Ноллу, что Бристер должен пропустить следующий матч. Нолл попросил обоснований, мол, парень в порядке, бросает хорошо, комбинации помнит. Марун рассказал об экспериментах на обезьянах, на которых надевали шлемы и били тяжелыми предметами по голове. Нолл потребовал предоставить больше информации и показатели для оценки сотрясений. И вот тут выяснилось, что крупномасштабных исследований в этой области не проводилось, а внятной системы показателей для оценки состояния игроков после сотрясения не существует. Шел 1991-й год.

Травмы головы в американском футболе привлекали внимание в том случае, если это был перелом костей черепа или кровоизлияние. Сотрясение же воспринималось как легкая неприятность, которую достаточно просто пересидеть, своеобразный аналог ушибленного пальца. Первые немногочисленные исследования, отмечают авторы, происходили едва ли не случайно. Немного странно, если учесть, что деменция боксеров, например, была впервые описана в 1928-м. Тем не менее, это так.

Конечно, отдельные попытки изучать вопрос были и до 1991 года. В частности, нейропсихолог Джефф Барт в начале и середине 80-х наблюдал игроков студенческих команд. В 85-м в его исследовании приняли участие 2350 футболистов. В 195 случаях (больше 8%) Барт смог диагностировать сотрясения. Больше половины на протяжении как минимум пяти дней жаловались на головную боль. Четверть испытывала проблемы с памятью, тошноту и головокружение. Большинство симптомов сходили на нет в течение 10 дней. Впрочем, главным открытием Барта стало вот что: возможно, сотрясения были микротравмами с точки зрения тренеров, помощников или даже докторов (а также вообще примерно всех вокруг, включая и самих игроков), но вот на мозг футболиста они могли оказать негативное воздействие. Теперь требовалось установить, насколько разрушительным был этот эффект, а заодно убедить НФЛ в важности проблемы.

Собственно, об этом и рассказывает книга, которая охватывает множество героев – несколько групп ученых и врачей, игроков и членов их семей, агентов, адвокатов и чиновников – и период с середины 80-х до момента сдачи в печать, то есть до 2013-го. League of Denial не только про сотрясения в американском футболе, она в каком-то смысле про устройство профессионального спорта вообще, про то, как большие лиги реагируют на серьезные вызовы. В данном случае НФЛ заняла оборонительную позицию большой и богатой корпорации, цель которой – избежать негативного информационного фона, репутационных и финансовых потерь.

Комиссию НФЛ по легким черепно-мозговым травмам годами возглавлял ревматолог, который исказил данные о своей квалификации и никогда специально не занимался проблемами мозга, а лига через журнал «Нейрохиругия» бомбардировала профессиональное сообщество статьями, где утверждалось, что сотрясения мозга никаких долгосрочных осложнений не имеют, да их в НФЛ и нет практически (лига заявляла об одном сотрясении в трех-четырех матчах; по подсчетам Джо Маруна, в каждом матче происходило от двух до четырех сотрясений). Поток материалов был настолько плотным, что специалисты, получавшие их для рецензирования, сначала пытались с этим бороться и оставляли критические отзывы, а затем просто перестали читать.

Братья Фейнару пишут, что при работе над книгой многократно обращались с просьбой об интервью к чиновникам НФЛ: комиссионеру Роджеру Гуделлу, его предшественнику Полу Тэглибю, руководителям Комиссии по легким черепно-мозговым травмам. Лига отклонила все запросы и отказалась сотрудничать. В это же время почти 6000 бывших игроков и их семей судились с НФЛ и производителем шлемов Riddell, подав иски о халатности и мошенничестве.

Ах да, я же ничего не сказал о патологоанатоме Беннете Омалу из заголовка. Вы уже, поди, и забыли о нем (я и сам чуть не забыл). Его случай, а точнее, случай центра «Питтсбурга» Майка Уэбстера, выступает как бы позвоночным столбом всей книги. Именно на стол к Омалу попал Уэбстер после смерти в 50 лет. Именно Омалу решил исследовать мозг Уэбстера (удивительная удача, если принять во внимание, что умер Уэбстер от сердечного приступа, никакой необходимости препарировать мозговую ткань не было, а родственники собирались его кремировать). И именно мозг Уэбстера стал катализатором коммоционного кризиса, потому что теоретические выкладки, статистика на основе опросов и опыты на обезьянах – это один разговор, а образцы мозговой ткани с необратимыми катастрофическими повреждениями – совершенно другой.

Именно Омалу стал тем человеком, который запустил процесс изучения мозговых тканей бывших футболистов, и результаты не порадовали вообще никого. Оказалось, что на поле можно заработать миллионы, но при этом изувечить мозг, который миллионы починить не в силах.

Поскольку перевода книги на русский можно не ждать (разве что главный идеолог американского футбола в России Стас Рынкевич запустит соответствующий проект), а платить почти 10 долларов при нынешнем курсе захочет не всякий, расскажу вам заодно о спасительном варианте.

Перед публикацией книги Frontline выпустила хороший двухчасовой фильм League of Denial: The NFL’s Concussion Crisis, который совершенно бесплатно доступен на сайте PBS, спешите бечь. А еще в марте в России начнется прокат фильма Concussion, художественной интерпретации истории Беннета Омалу.

Фото: Christopher Horner/Tribune-Review; Gareth Patterson/AP Photo