«Удивляюсь себе: из тирана превратился в мягкого человека». Интервью с лучшим лыжным тренером мира – Юрием Бородавко
Прошлый сезон – самый громкий в истории российских лыж. 11 медалей на Олимпиаде, 4 из которых золотые.
Причем сверкали в Китае не одним великим Большуновым: были сверхэмоциональные победы в эстафетах, личные подиумы Непряевой, Спицова, Терентьева и Якимушкина, бронзы в командных спринтах. В том же сезоне Кубок мира выиграла россиянка – после паузы в 21 год эстафету у Юлии Чепаловой подхватила Непряева. Она же в январе победно взошла на Альпе Чермис – финальную гору «Тур де Ски».
Один из главных творцов этого – 62-летний Юрий Бородавко. Из молодой талантливой банды за 5 лет он слепил сильнейшую группу мира.
Как это стало возможным? Чем живет его команда? Сколько тренируется? Где? Мы решили, что начало зимнего сезона – лучший повод ответить на эти вопросы.
Чтобы понять, как Юрий Бородавко пришел к сегодняшним вершинам, сначала отправимся на короткую экскурсию по его биографии.
Родился в 26 ноября 1960 года в Златоусте, это Челябинская область. Был неплохим лыжником – брал бронзу на 30 км на этапе Кубка мира в Саппоро и выигрывал Универсиаду-83 в составе эстафеты. Пробиться дальше при той конкуренции не смог. Стал тренером.
В 90-м отправился в Москву. В 94-м ему, как пробивному и прогрессивному специалисту, доверили экспериментальную команду переходного возраста. Еще через год на пару с Александром Завьяловым поставили старшим тренером мужской сборной. В 35!
В этом статусе он поехал на Игры-98 в Нагано (Большунову на тот момент только-только исполнился год). Женщины в Японии выиграли пять золотых из пяти, а вот мужики вернулись без медалей. Сейчас Бородавко объясняет ту осечку сменой поколений.
– Нужны таланты, которые смогут реализовать твои идеи. Нельзя сделать олимпийского чемпиона из каждого.
Тогда же его понизили до молодежки. И там проблем с одаренными не было. В наборе юниоров: Александр Легков, Евгений Дементьев, Николай Панкратов и Иван Алыпов. В 2003-м он влетел с этой группой в основу и снова стал старшим тренером. И на Олимпиаде-2006 впервые его ученик выиграл золото – Дементьев разорвал скиатлон.
Вот – поностальгируйте.
– Тогда меня крепко ругали из-за принципов отбора, – вспоминает Бородавко. – Мы устроили их за границей – в Цахкадзоре (Армения) – и многие восприняли это в штыки. Но я понимал: на итальянское среднегорье нужно отбирать именно тех, кто лучше адаптируется на высоте.
– Это была импровизация?
– Скорее, поглядел советскую схему. На все большие старты в СССР выезжали через Бакуриани. Его даже называли трамплином к Олимпиадам и чемпионатам мира.
«Лучше друзей, чем русские, у нас нет». Грузинские горы, которые обожали в Союзе
– Почему после успешного опыта забросили Цахкадзор?
– В 2006-м там были проблемы с техническими возможностями. Нам, тренерам, при подготовке лыжни приходилось идти за ретраком, давить мокрый снег и делать вельвет. А после этого уже я садился на буран и резал лыжню.
Но само место – очень благодатное. Просто потом появилась возможность готовиться в Европе – и Цахкадзор незаслуженно забыли. А там сделали ремонт. Наши пловцы давно используют эту базу. Вполне вероятно, вскоре и мы туда вернемся.
– Вернемся пока в Турин. Дементьев после золота стал вторым в марафоне – и вы разнесли его после финиша. Что это было?
– Евгений на тот момент был в фантастическом состоянии. Но на марафон установку не выполнил. Вдумайтесь: еще за 4 км до финиша он шел 37-м, проигрывая лидеру под 35 сек! А должен был быть примерно пятым. В итоге начал восхождение, объезжая всех как слаломист. Сколько сил на это ушло. И ведь там народ идет уже на все деньги – финиш! Даже так до победы ему не хватило метров 50. Реально мог стать королем лыж!
ЭПО Дементьева и отстранение Бородавко: что там было, по версии самого Бородавко?
После Олимпиады-2010 Бородавко снова убрали. В Ванкувере выстрелили только спринтеры, но то была заслуга Юрия Каминского (он теперь в биатлоне).
– В нашем деле закон прост: нет медали – идешь отдыхать. Никому неинтересно, что при этом тренере спортсмен с 15-х мест спрогрессировал на 6-е. Никому нет дела, что все за месяц тяжело переболели гриппом, и даже так Легков стал 4-м. Стране нужны медали. Нет их – на выход. Это было железным правилом. Так что сняли меня справедливо. Я еще в Ванкувере знал, что будет дальше.
А вот чего Бородавко знать не мог, так это надвигающейся дисквалификации. На весенних выборах президентом ФЛГР стала Елена Вяльбе. И первое, что она сделала – постаралась максимально очистить репутацию российских лыж. Порка была показательной: на первом же исполкоме приняли решение об отстранении из сборной семи тренеров и врача Олега Жукова.
Под раздачу попал и Бородавко. Причина – обнаруженный в 2009 году в пробе Дементьева рекомбинантный ЭПО. Тренер получил официальный бан на два года, но неофициальный висел еще несколько лет.
Вот как объяснял мне дело Дементьева, когда я еще работал в «Спорт-Экспрессе», сам Бородавко.
– В то время процветали люди, которые обманным путем воздействовали на спортсменов. Они сами выходили на ребят и обещали им фармакологические ноу-хау – суперсовременные, дающие большой эффект, но не запрещенные. Называли фамилии других спортсменов, которые якобы использовали эти средства.
Увы, некоторые на эти уловки велись. Они обманывали ребят и зарабатывали на этом огромные деньги. Платили сами спортсмены. Их уверяли, что все легально и эти новейшие разработки в случае обнаружения не будут считаться допингом. Преподносилось все красиво, мошенники это умеют.
Бородавко гонял на тренерский семинар в Норвегию – и слушал лекции Бьорген и Нортуга
На месте Бородавко легко было угаснуть. Тебе 50, перспектив вернуться в сборную нет. Для чего тогда вообще это все?
– За этот период я кое-что переосмыслил. Изучал старые дневники, думал, прикидывал, методических идей в голове было много. Жизнь продолжалась.
В 2011-м меня пригласили в Бабушкинскую спортшколу. Уже там пошли зачатки нового методического направления, которое я совершенствую до сих пор. Там было несколько зрелых спортсменов. Один из них – Егор Сорин. Он и Николай Болотов мне сильно помогали – давали полный фидбек по состоянию, рассказывали, что чувствуют, как ощущают себя эмоционально и физически. Я пробовал одно, другое и, по сути, они мои партнеры по тому направлению, которое сейчас провожу.
Еще много дал тренерский семинар в Норвегии.
– О, расскажите.
– 2015 год. Норвежцам хотелось понять, почему у советской сборной были выдающиеся результаты, а после развала СССР они резко упали, хотя люди остались примерно те же. Я был человеком, который на себе прочувствовал обе системы. Вот эстонский лыжник Тит Пэк, который входил в FIS, и предложил меня. Он же переводил. Сначала мне отвели 10 мин, а в итоге только вопросы задавали больше 40. Они остались под большим впечатлением.
– И в чем особенность советской системы?
– Была четко выстроена вертикаль – от ДЮСШ до сборных. Плюс была очень прогрессивная для того времени методика.
Я показал старое видео, на котором Евгений Беляев, Сергей Савельев, Александр Завьялов и Николай Зимятов делали круговую силовую тренировку с отягощениями. Вегард Ульванг, норвежская легенда, увидев это, потребовал включить еще раз. Не поверил! Когда пересмотрел, произнес сакраментальную фразу: «Мы думали, что русские бегали на допинге, а они еще 40 лет назад делали то, к чему мы пришли только сейчас».
Так что наши патриархи – Виктор Иванов и Борис Быстров – разработали мощную систему подготовки и в свое время были на шаг впереди всех. Советские победы лыжников были связаны только с этим.
– Сами что почерпнули с того семинара?
– Дело было в Тронхейме. Там Olympiatoppen – особая часть олимпийского комитета Норвегии, которая сосредоточена на спорте высших достижений. Команда, в которой аналитики, ученые и физиологи, светила и новаторы, двигающие весь норвежский спорт. Их лекции – столько откровений! Плюс выступали Марит Бьорген и Петтер Нортуг. Они досконально рассказывали о своих тренировках: что, как, сколько. Можно было задавать любые вопросы.
Тогда я понял, что нам нужно многое пересмотреть, чтобы идти в ногу со временем.
– Например?
– Бьорген детально расписала силовую подготовку. И сообщила, что у них сильно возросло количество интервальных тренировок. Вплоть до того, что они делали по три в неделю даже в подготовительный период. У нас – ничего подобного.
Плюс они уже тогда начали разбивать работу по зонам. У нас всегда интенсивность делилась на три вида: слабая, средняя, сильная. У них уже тогда – на пять зон. Мы только-только подходили к этому, а они имели наработанную аналитическую базу.
Большунов, Спицов, Червоткин – кто вернул Бородавко в сборную и чем работа с ними отличается от работы с Легковым
Работая в Бабушкинской спортшколе и укладывая в голове новые знания, Бородавко дождался бриллианта, который вернул его в сборную.
Выручил Алексей Червоткин. На тот момент – школьник. Их совместная работа вылилась в россыпь медалей на юниорских и молодежных ЧМ. В 19 лет Червоткин дебютировал на Кубке мира, а спустя год, в 2016-м, Бородавко в качестве награды получил молодежную сборную.
Помимо Алексея в ней были люди, которых сейчас все прекрасно знают: Александр Большунов и Денис Спицов.
– Алексей признавался, что первый год работы со мной вообще не помнит, – смеется Бородавко. – Только сон, еда и тренировки. Но другой дороги у нас не было. Он приехал из глубинки и мечтал о больших успехах, а я старался ему помочь. Было сложно.
Но Леха воспитал в себе железного бойца. Его сильное качество – умение терпеть на запредельном уровне чуть дольше, чем остальные. Помните эстафету на ЧМ-2017 в Лахти? Червоткин, молодой тогда пацан, проиграл всего 17 сек Сундбю – мировому лидеру. Этого никто не видел, но после финиша Алексей минут 10 был в полуобморочном состоянии. Вывернулся наизнанку.
Что касается юниорской сборной, то я сразу понял: ко мне пришли голодные амбициозные пацаны. После неудачного первенства мира-2016 они были страшно недовольны. Сказали, что готовы тренироваться сколько угодно. Молодые, не понимали, на какие нагрузки подписываются! Ха-ха.
Но уже в следующем сезоне они по-хозяйски раздвинули народ: «Ребята, мы пришли». Большунов на молодежном ЧМ взял три золота, а Червоткин и Спицов там же закрыли пьедестал на 15 км и в скиатлоне. Еще и на взрослом ЧР пошумели.
– Молодая банда в нулевых во главе с Легковым и эта – в чем были отличия в методике подготовки?
– Скелет тот же, но стали делать больше скоростной работы. Чаще соревноваться. Пришло понимание, что нужно адаптироваться к запредельным скоростям еще в тренировках, иначе работать на них на соревнованиях невозможно. Добавили в интенсивности.
– Еще вы говорили, что в современных лыжах куда больше атлетизма.
– Гонок много больше и, если не проделывать силовую поддерживающую работу, мышцы теряют силу. Они же за зиму подгорают, уменьшаются в объеме и это негативно сказывается на мощности. Мы проработали это направление и в какой-то момент на постоянной основе ввели тренировки в зале. Встроили их в микроцикл.
Можем кататься 1-1,5 часа, а потом сверху добавляем специальную работу. В итоге спортсмены держат форму на протяжении всего сезона, и иной раз не разобраться, на какие у них гонки пришелся пик.
– Американские пловцы много берут за счет идеального прохождения поворотов. Зачастую дистанционная скорость у наших та же, но умения так обработать бортик не хватает. Прохождение спусков норвежцами – это тоже искусство?
– Не только норвежцами. Одним из первых на себе это прочувствовал Василий Рочев. В свое время на этапе в Куусамо он получил хороший урок от француза Венсана Виттоза, который виртуозно владел коньком. Василий после гонки рассказывал: «Как это тяжело! Они бегают вообще по-другому. Вот иду в подъем – натыкаюсь на него. А на выходе и равнинных легких участках он так взвинчивает темп, что у меня в глазах темнеет! Не поверите, бежал и думал: скорее бы подъем, хоть отдохну».
Норвежцы и европейцы много работают над этим. Куда больше шансов закислиться, если выкладываешься в подъем. А после этого на равнине мышцы не работают. Виттоз же незначительно снижал темп на подъеме, зато потом на легких участках включал мощное ускорение. Мы взяли это на вооружение.
Нюансов море. Вот многие говорят: «Посмотрите, как работают лыжи у Клэбо. Ему отдают лучшее, поэтому он так хорош». Но при более детальном изучении видео можно заметить, как мощно Йоханнес уходит на спуск, насколько у него классная аэродинамическая стойка, как он работает корпусом, как отрабатывает повороты – даже набирает на них скорость! Профессионалам смотреть на эти мелочи – одно удовольствие.
Мы берем на вооружение технико-тактическое прохождения дистанции от лучших. И обратите внимание, насколько грамотно и мощно сейчас работает на спусках Большунов. Он уже не просто сидит на них.
– В чем сейчас главные отличия в подготовки лыжников в России и Норвегии?
– А всего мы не знаем. Есть понимание, где и когда они сидят на сборах, какую примерно работу делают, но полной картины нет. Вот перед Пекином мы вместе проводили заключительный этап подготовки. И на некоторые тренировки они уезжали куда-то далеко в лес! Что там делали? Никто не знает.
Но точно можно говорить, что норвежцы – благодаря исследованиям в Olympiatoppen – используют самые современные научные наработки. Все новаторства в мировых лыжах идут из Тронхейма.
– Если бы была возможность готовиться в любой точке мира, где находилась бы ваша группа с мая по ноябрь?
– Хороших мест в мире много – и тут кому что удобнее. Нет лучшего. Вот норвежцы – они готовятся в классных местах? Да. Но мы их обыгрываем. Как и они нас. Единого победного рецепта тут нет. Идеальное место – то, где тренер может реализовать все свои наработки.
К слову, от этих многолетних наработок тренеры отходят неохотно. Пример: Отепя. Там есть круг, по которому уже кто только не бегал. Есть знаковая тренировка – четыре круга (каждый по 1,5 км). По результатам все понятно. Если показываешь 18:30 – это мировой уровень. Потому что быстрее бежал только один человек – Лукаш Бауэр. И вот в своих местах всегда есть проверенные отрезки, нужный рельеф.
Но все заменяемо. Вот мы много лет тренировались в Муонио. Сейчас в то же время были в Ханты-Мансийске – и тут снежные условия не хуже. Договорились с руководством «Югра-Мегаспорт», чтобы к следующему году сделали больше запас снега – и можно было закрыть еще один подъем. Тогда сможем проводить тренировки любого формата. Вот волей-не волей открываем новые места.
Главная наша проблема – высокогорные базы. Их в России нет.
Было здорово на Хмелевских озерах, там ребята готовились к Сочи-2014. Но, к сожалению, база перешла в частные руки и сейчас тренироваться там невозможно. Потеряли уникальное место. Там же можно было проводить качественную зимнюю среднегорную подготовку – морозов нет, снег скользкий, гемоглобин повышался хорошо. Другой такой базы не найти.
Вот Семинский перевал – хорошее место. Но зимой там трескучие морозы, сухой воздух, движения медленные – и качественно готовиться сложно.
Семинский перевал: в ноябре, когда морозы еще терпимые, здесь занимается не только сборная по биатлону, но и пара сотен туристов
В этом году планируем съездить на разведку в Чечню. Высота – 1800 метров. Там в свое время сидели гребцы. Снега в тех краях много, но нужно провести определенную работу. Людей, которые будут заниматься на ретраках, надо обучить. Все-таки готовить лыжную трассу и горнолыжный склон – разные вещи.
Вы будете в шоке от таких тренировок: 30 км прыжковой имитации и 170 км на велосипеде с набором 5000 метров!
– У вас объемы – с первого сбора. Почему так?
– А у кого не так? Ко мне прилип этот штамп, и все повторяют как мантру: у Бородавко запредельные нагрузки. Ничего подобного!
– Наши сихронистки прямо говорят: мы тренируемся больше всех в мире. Вы не можете так же сказать про свою группу?
– Если сравнить с синхронистками – точно нет. Знаю, что много тренируются велосипедисты. Нам есть куда стремиться. Но ребята реально пашут.
– Если перевести в часы?
– Сложно. Работа измеряется в километрах, при этом велосипед не считаем. Силовые – тоже. Да и не всегда часы отображают суть. Вот за интервальную ребята могут проехать более 50 км. Для некоторых 50 км – это длительная тренировка аэробного характера. А тут – чисто интенсивная работа. Чувствуете разницу?
– Реальная тренировка в вашей группе: 30 км прыжковой имитации. Это вообще законно?
– Для кого-то это невыполнимая задача, для кого-то – обычная тренировка. Непосильных целей мы не ставим, но каждая работа в определенный период должна быть развивающей – а это около предела.
И если говорить об экстремальности, то летом в Крыму у нас была велотренировка – Якимушкин, Спицов и Большунов набрали около 5000 метров высоты! Там было три пика. И это не на гоночных велосипедах, а на байках. Километраж – в районе 170-180 км. Это феноменально.
Но почему я не люблю такие вещи рассказывать – многие потом думают, будто мы так тренируемся через день. Нет! То была пиковая тренировка, заключительная на сборе.
– Ваши знаменитые 12-дневные микроциклы – когда за 12 дней один лишь выходной.
– Постепенно отхожу от этого. Постоянно он уже не применяется – использовали только на одном летнем сборе. Пошли другим путем.
Мы вообще не стоим на месте. Вот зарядка. Она нужна, чтобы мышцы проснулись и включились в работу. Но в ноябре в Хантах тренировка начиналась в 8:15. Завтрак в 7. Тут вставлять ее неуместно. Хотя один спортсмен даже при таких раскладах успевал сделать зарядку самостоятельно.
– Большунов как-то сказал, что, если тупо слушать тренера и вообще не включать голову – можно сразу заканчивать.
– Правильно. Если тупо выполнять – будет средняя температура по больнице. Одному не хватило, другой переборщил, а в среднем – норм. Нужно включать голову и слушать свой организм. Все разные. На одной и той же работе у одного пульс на околомаксимальных показателях, у другого – вообще не растет. Поэтому всегда спрашиваю ответную реакцию у спортсмена, чтобы внести коррективы в его личный план.
У нас с Александром есть договоренность, что я даю ему план, а он сам корректирует. Например: лыжи 3 часа с плюсом. А сколько этот плюс? Большунов может добавить не 10 мин, а сразу час. Или интервальные: чувствует, что ему 6 мин мало – делает 8-10. А может, наоборот, сказать, что сегодня пустой – и уйти бегать кросс.
– За такую длинную карьеру вы наверняка совершали серьезные ошибки.
– Одна из таких перечеркнула некоторым сезон. Мы решили, что накачаем мышцы, станем сильнее, будем толкаться мощнее и побежим впереди планеты всей.
В итоге ребята набрали мышечную массу, но она оказалась непроработанной, не обеспеченной определенными кровеносными сосудами. То есть у нее не было достаточного питания. По сути, спортсмены просто таскали лишний груз – и в гонках раньше времени наступал отказ от работы. И только когда мышечная масса ушла, вернулись прежние ощущения и результаты. Так что ко всему нужно подходить взвешенно и аккуратно.
– Все это было давно и неправда?
– Нет-нет. Сезон-2018/19.
Большунов любит кататься в одиночку: напрягает ли это команду и надо ли это менять?
– Говорят, что два медведя в одной берлоге не уживаются. У вас в группе 11 человек. Целая футбольная команда!
– У нас, наоборот, конкуренция идет в плюс. Вот перед Пекином сложился отличный тандем Червоткина и Спицова. Они проводили много жестких интервальных тренировок вместе. Алексей тянулся за Денисом в беге, а на роллерах классикой – наоборот. Стимулировали друг друга и оба росли.
Как можно не ценить, когда есть возможность тянуться за Большуновым, постоянно рубиться друг с другом? Для того же Никиты Денисова, молодого спортсмена, это большая школа. Уже по тренировкам он может сопоставить, где примерно находится даже на мировом уровне.
В быту у нас все дружелюбны. Молодежь общается со старшими на равных. Шутки – постоянно.
– Что делали для создания такой атмосферы?
– Не вмешивался.
– Но тимбилдинг какой-то бывает?
– Иногда выбираемся куда-то командой, но не скажу, что делаем это часто. В Ханты-Мансийске ходили всей группой на ММА. Было достаточно познавательно, отвлеклись в разгрузочный день.
– У кого из лыжников лучше всего получилось бы в боях?
– Если судить по тому, как быстро бы они убегали, Большунов был бы неплох, хаха.
– Кстати, не секрет, что Александр любит тренироваться один. Для вас это когда-нибудь было проблемой?
– Саша всегда любил тренироваться один, это было заметно еще с 2016-го. Ничего плохого в этом не вижу. Он концентрируется на технике, слушает организм. Когда идут двое-трое и постоянно общаются – об этом речи идти уже не может.
А сейчас часто вижу, как некоторые катаются в наушниках. Видите ли, ему скучно на тренировке – и он слушает музыку. То есть одной рукой пишет, а другой тут же зачеркивает. В техническом плане может работать безобразно, зато ему весело. У меня в группе подобное просто исключено.
– На Большунова часто обижаются из-за его обособленности на тренировках?
– А что обижаться, если человек любит тренироваться один? Ему так проще сосредоточиться. Он должен переступать себя и делать так, как комфортнее кому-то еще? Конечно, нет.
– В вашей карьере еще были спортсмены, которые любили бы тренироваться без спарринг-партнеров?
– Настолько ярко выраженно – нет. Но Владимир Смирнов и Алексей Прокуроров тоже были к этому склонны, иногда даже на сборы выезжали в одиночку.
– Саня в жизни тоже держится отстраненно?
– Постепенно раскрывается все сильнее, раньше он был куда более закрытым. Но сейчас Александр ведет публичный образ жизни, и это не позволяет ему оставаться в том же режиме – приходится много общаться. Если он захочет говорить, то может делать это очень интересно, умеет тонко и остро пошутить в любой момент.
«С Большуновым могла произойти серьезная размолвка, но мы остановились на паре фраз, не увели в конфликт»
– В спорте есть проблема ревности: кому-то всегда кажется, что тренер уделяет ему меньше внимания.
– С этим невозможно бороться. Но каждому ученику есть место в моем сердце, и я стараюсь уделять внимание всем. Удивитесь, но в это межсезонье больше общался не с лидерами – у них как раз все по накатанной. А вот вновь пришедшим приходилось много чего объяснять.
– Вы когда-то выгоняли кого-то из группы?
– Было, но давайте без фамилий. Если нет контакта, если спортсмен все делает вопреки – какой смысл работать дальше? Кто-то сам уходил – считал, что делаем слишком много или совсем не то – и это не принесет результат.
– Кто-то из них сумел потом его добиться?
– К сожалению, нет.
– С Большуновым вы хоть раз ругались серьезно?
– Был очень эмоциональный разговор на повышенных тонах. Это было связано с ковидом, в воздухе витало страшное напряжение. Могла произойти серьезная размолвка, но мы сумели остановиться на паре фраз, не стали уводить это дело в конфликт. Время показало – правильно сделали.
– Как реагируете, если спортсмен начинает спорить с вами на повышенных тонах?
– Если есть какие-то вопросы – мои двери всегда открыты. А публично пытаться опустить авторитет тренера никому не позволю.
– Что важнее: чтобы спортсмен выиграл медаль или позвал вас на свадьбу после карьеры?
– Нет одного без другого. Если хотя бы один с камнем за пазухой, искренности не получится. А для меня открытость принципиальна. Мы должны двигаться в одном направлении. И мне нравится, когда спортсмен приходит с идеями по улучшению тренировочного процесса. В свое время кое в чем меня аргументированно переубеждал Максим Вылегжанин. После этого меняли подготовку.
– Кому еще, кроме Вылегжанина, это удавалось?
– Да я всех настраиваю на общение. Зачастую перед тренировкой мы вместе обговариваем, как она будет проходить. Я готов слушать каждого. В процессе приходим к общему знаменателю. Но все это – до начала работы. Когда договорились, соскакивать нельзя.
– Что делать, если спортсмен поймал депрессняк?
– Такое бывает часто. Как правило, когда не бежится и нет прогресса. В этот момент важно пошагово проговорить все, найти причину, которая привела к такому состоянию. Потом думаем, как изменить ход событий. И одного разговора обычно недостаточно – встречаемся несколько раз. Все – строго между нами. Никто даже в группе не знает. Сугубо личная для каждого история.
«Натаха – свой парень». Бородавко не хотел работать с женщинами, а Непряеву ему почти навязали – и он принял вызов
– У вас в группе много лет не было девушек.
– Открою страшную тайну: до определенного времени я был категорически против работы с женским коллективом. И Непряеву мне отправили, по сути, в приказном порядке. Сопротивляться было бесполезно. Решил принять это как вызов: а смогу ли?
В плюс пошло то, что спарринг-партнерами Натальи стали парни. В период становления все тренировались вместе, и она залезла на ступень выше как раз из-за этого – пошла другая интенсивность, другие скорости. Прогресс был в первый же сезон.
– А психологически в мужском коллективе ей было сложно?
– Ребята сразу доброжелательно начали к ней относиться. Даже по-доброму говорили: «Натаха – свой парень». Ее быстро приняли и сразу начали ценить. Тем более, она была не одна. В тот же момент пришли Маша Истомина, Лида Дуркина и Аня Жеребятьева. Другое дело, что по своему уровню она была заметно сильнее их.
– В это межсезонье к вам перешла еще одна звезда – Юлия Ступак. Две ярких девушки в одной группе – это же бомба замедленного действия?
– На мажорной ноте закончился олимпийский цикл – и все выдохнули. И Наташа, и Юля – олимпийские чемпионки, следующие Игры только через 4 года, а ближайшие старты – лишь внутренние. Второй важный момент: этот переход – желание самой Юли. Я был удивлен.
– Они тренируются вместе?
– К сожалению, пока не получается. В это межсезонье Юля – рекордсмен по травмам и заболеваниям.
– Как в целом устроена структура тренировок?
– На равномерные все выходят вместе. Ключевые – каждый в своем режиме. И речь не только про текущую готовность. Даже интервальные кто-то делает с дистанционным уклоном, а кто-то со спринтерским. Кто-то классикой, а кто-то коньком.
– К лавстори в вашей группе как относитесь?
– Молодые тренеры смотрят на это негативно. Типа любовная пара больше внимания тратит друг на друга, а не на тренировки. Но я взглянул с другой стороны. Будет только хуже для всех, если начать мешать. Именно тогда они начнут тратить время на побеги друг к другу, беспокоить соседей.
Я видел, как Александр Большунов трепетно относился к Ане, а она отвечала ему симпатией. А тут еще случай! На сборах нам нужно было либо дополнительно платить за номер, либо кого-то селить вместе. А поскольку они были в серьезных отношениях, я взял на себя ответственность предложить это им. Оба потом выступили хорошо. С тех пор вопрос был снят с повестки.
Теперь Александр Терентьев и Наталья попросили пойти по этому же пути. Что делать? Они молодые люди, жизнь есть жизнь. Главное, что все серьезно.
Вот в такого мягкого человека я превратился из тренера-диктататора! Иногда сам себе удивляюсь.
***
– У вас сильнейшая группа в мире?
– Так нельзя говорить. Все победы – они в прошлом, а мы смотрим вперед. Все хотят обыграть моих спортсменов и нам придется постараться, чтобы удержаться.
– Где точки роста для вашей группы?
– В науке. Многое мы все-таки делаем по наитию, а хотелось бы более четкого понимания. Прежде всего это касается тестирования – в особенности на тредбане. Наша мечта – иметь их во всех центрах подготовки сборной. Это же важно: провести перед сбором тесты, понять, где находимся и уже от этого плясать в сторону развития тех или иных качеств. После сбора – новый срез. Смотрим, есть ли прогресс. В Норвегии это практикуют давно.
– А смену себе видите? Вот в легкой атлетике опытные тренеры говорят, что за ними – пропасть.
– За лыжи я спокоен. Молодые специалисты работают с горящими глазами, штудируют литературу, интернет, внедряют что-то новое в тренировки. У нас их немало: Егор Сорин, Петр Седов, Андрей Нутрихин, Артемий Гельманов и Александр Кравченко, которые работают с молодежью. Все они в постоянном поиске и с каждым годом будут только сильнее. Вижу, как они работают, как после каждого сезона проводят анализ, поэтому сомнений у меня нет.
– У вас после побед на Олимпиадах, ЧМ, Кубке мира и всего-всего какая мотивация работать? Что заставляет рано вставать и идти на мороз, если уже выиграно все, что только можно?
– Во-первых, надо, чтобы спортсмены поверили: успехи Пекина были неслучайны. Во-вторых, не все там реализовались. У кого-то нет индивидуальной олимпийской медали. Да и с чемпионата мира тоже недобор. Работы – полно. И мы всем тренерским штабом должны помочь спортсменам реализовать их мечты.
Фото: РИА Новости/Павел Бедняков, Алексей Филиппов; Gettyimages.ru/Matthias Hangst, Clive Mason, Giovanni Auletta/Agence Zoom / Stringer; globallookpress.com; vg.no; instagram.com
А потом Сундби говорил, обратив как раз на подобную работу Большунова в Фалуне, что ему есть чему поучиться у Большунова в раскладке.
И про прохождение спусков очень правильно. Только недавно это обсуждали и я как раз не успел дописать про Большунова, что он не жаловался на лыжи Клэбо, а учился у того прохождению спусков и добился отличных результатов: на ЧМ-21 на марафоне он как раз сбросил всех, кроме Клэбо, как раз на финишных спусках. А на ЧР-21 вообще было показательные выступления или мастер-класс от Большунова по прохождению спусков.
"Сначала мне ответили 10 мин" - отвели, видимо;
"Другое дело, что по своему уровню она был заметно сильнее их" - была
P.S. Отличный материал, спасибо!
...
Нет-нет, сезон 18-19"
Точно Бородавко говорил, что так ошиблись с Червоткиным. С кем ещё, интересно?
Не было тогда дисквалификации, было отстранение от работы со сборной. И потом когда Бородавко готовил Червоткина, Алексей готовился вне сборной, чтобы тренироваться у Бородавко, хотя был самым сильным юниором у нас его года рождения.
Вот про Виттоза интересно, я думал, что Бородавко с Большуновым ориентировались на Олссона на ЧМ-15 в Фалуне на разделке, где Йохан, на сколько я помню, проиграл Манифика на мёрдербакене около 20 секунд но отрабатывал на максимуме все пологие участки (так же как и Калла на том же ЧМ). Или на победу Нортуга в Давосе на разделке 30 км, там просто было невозможно не заметить, как Нортуг проигрывает в подъёмы, но всё отыгрывает с запасом на спусковой части. А так Виттоз - отличный ориентир: один из лучших специалистов в коньковых разделках в этом веке.
Но самое удивительное - как Сундби всё это упустил?
Тут, наверное, Бородавко подвело незнание языка. Насколько я помню, Бьёрген рассказывала, что использовала систему с большим количеством интервальных тренировок после ОИ-06 до ЧМ-09, где осталась без медалей, а потом перешла к системе с акцентом на тренировки в аэробном режиме. Йохауг так же пробовала высокоинтенсивную систему после ЧМ-07, но так же после отсутствия результатов на ОИ-10 отказалась от этой системы.
– 2015 год. Норвежцам хотелось понять, почему у советской сборной были выдающиеся результаты, а после развала СССР они резко упали,... – И в чем особенность советской системы?...– Была четко выстроена вертикаль – от ДЮСШ до сборных. Плюс была очень прогрессивная для того времени методика.... произнес сакраментальную фразу: «Мы думали, что русские бегали на допинге, а они еще 40 лет назад делали то, к чему мы пришли только сейчас». ...Так что наши патриархи – Виктор Иванов и Борис Быстров – разработали мощную систему подготовки и в свое время были на шаг впереди всех. Советские победы лыжников были связаны только с этим.
– Сами что почерпнули с того семинара?
Их лекции – столько откровений! Плюс выступали Марит Бьорген и Петтер Нортуг. Они досконально рассказывали о своих тренировках: что, как, сколько. Можно было задавать любые вопросы.
Тогда я понял, что нам нужно многое пересмотреть, чтобы идти в ногу со временем....
У нас – ничего подобного.
Плюс они уже тогда начали разбивать работу по зонам. У нас всегда интенсивность делилась на три вида: слабая, средняя, сильная. У них уже тогда – на пять зон. Мы только-только подходили к этому, а они имели наработанную аналитическую базу...." хотелось бы что бы Бородавко определился или с прошлым или с будущим, а то какая то аналогия так и прет из ушей или все таки советское прошлое или все таки пересмотреть и идти в ногу со временем, а вот поповоду допинга так в свое время Анфиса Анатольевна откровенно рассказала как всем переливали кровь.
Ещё забавно: я учил французский, но почему-то Витто назвал вслед за автором несколько раз Виттозом 😅