17 мин.

«Нистелрой был одним из немногих, кто покинул «Юнайтед» по своей воле»

Десятая глава автобиографии cэра Алекса Фергюсона «Лидерство» – на Sports.ru. Часть вторая.

http://352.com.ng/wp-content/uploads/2015/11/IMG_20151106_162642.jpg

Акцентировав внимание на молодежи, мы убили сразу двух зайцев: получили как вереницу талантов для первой команды, так и новые возможности рынка сбыта. За время моего пребывания в «Юнайтед» мы выручили более ста миллионов фунтов за парней, прошедших через нашу систему подготовки молодежи. И это не только манкунианцы до мозга костей вроде Дэвида Бекхэма и Ники Батта, но и «импортные» Жерар Пике и Джузеппе Росси.

Мы их заметили, развивали, и в итоге имели полное право рассчитывать на определенные дивиденды от продажи. Большинство выпущенных юниоров могли показывать стабильно высокий уровень футбола на протяжении десяти-пятнадцати лет. Фрэйзер Кэмпбелл, Робби Брэди, Райан Шоукросс, Дэнни Хиггинботам, Дэвид Хили, Джон Кертис - навскидку несколько примеров юношей, нашедших свое будущее вне «Юнайтед».

Кит Гиллеспи был подписан в 16-летнем возрасте, отыграл за «Юнайтед» пару-тройку матчей, став затем частью сделки по переходу Энди Коула на «Олд Траффорд». Риск заключался в том, что мы могли допустить ошибку, концентрируя внимание, можно сказать, не на тех парнях. Надо было выждать определенный период времени, чтобы разглядеть потенциал каждого игрока в полной мере, так как физика каждого из них развивается по-разному. Если мы собирались продать кого-то из юнцов, то абстрагировались от эмоций.

Когда парни прогрессировали на уровнях молодых команд всех возрастов, и, в конце концов, попадали в молодежку, или, что еще лучше, в резервный состав, вариантов развития событий было предостаточно. Самые яркие - Дэнни Уэлбек, Аднан Янузай - могли прыгнуть сразу в основную команду, остальные оставались под наблюдением до 20-21 года. А там уже было относительно понятно, имеет ли игрок будущее в клубе или же мы должны отпустить его.

Если по достижении игроком 21 года у нас оставались сомнения, то мы отправляли его в аренду, чтобы он имел опыт выступлений в основе. Так было с Томом Клеверли («Уотфорд», «Уиган», «Лестер»), Джонни Эвансом («Антверпен», затем дважды «Сандерленд»), Дэнни Уэлбеком («Престон», «Сандерленд»).

Иногда практика отдавать футболистов в аренды не приносила пользы или же игроки не оправдывали надежд. Яркие подтверждения - Джузеппе Росси («Ньюкасл», «Парма») и Федерико Македа («Сампдория», «КПР»). Они играли редко, и их прогресс прекращался.

Иногда мы передерживали игроков, которых давно пора было отпустить или чья стоимость падала из-за травмы. Таких случаев было немного, к примеру, Джеймс Честер, которого из-за хронических проблем с коленом мы были вынуждены отдать «Халлу» в 2011 году за смехотворные 300 тысяч. За последующие четыре с половиной года он провел более 170 игр; эта сделка оказалась настоящей кражей.

Мы постоянно искали новые выгодные варианты, однако футбол в данной ситуации напоминает жизнь: обычно цена соответствует качеству. Иногда, правда, присутствует элемент везения; так было с Эриком Кантона, который был куплен после того, как «Лидс» вышел на нас с запросом о трансфере Дениса Ирвина. То же самое можно сказать и о Шмейхеле - уму непостижимо, как вратарь такого уровня до 28 лет пылил в «Брондбю».

http://www1.pictures.gi.zimbio.com/Manucho+Manchester+United+v+Stoke+City+Premier+Wz9lcMu9E80x.jpg

В 2008 году Карлуш Кейруш искал для нас игроков в Анголе; так в составе «Юнайтед» появился Манушу. Мы подписали его за 250 тысяч (для нас это была сравнительно небольшая сумма), и когда стало очевидно, что он недостаточно хорош для клуба нашего уровня, продали его в «Вальядолид» за 2.5 миллиона фунтов.

Кто-то (прежде всего на ум приходят «Реал» и «Ман Сити») создает команды-победители с помощью банковских счетов. Те же «галактикос» разных периодов на пике карьеры - Зидан, Фигу, Кака, Роналду, Бэйл, Хамес. У них все получилось, что показывает возможность применения разных подходов к подобным вопросам, однако я, в силу своего воспитания, всегда был склонен создавать, а не покупать. Мой сын Марк назвал бы это термином «value investor» (стратегия вкладывать в акции, которые стоят заведомо дешевле, с целью получения выгоды в будущем - прим.перев.).

Реклама 18+

Мне нравилось подписывать талантливых футболистов, чья карьера шла к закату. Они сидели на краткосрочных контрактах. Нам просто были нужны игроки, способные закрыть ту или иную брешь в определенный период времени. Например, Лоран Блан пришел к нам 2001 году из «Интера». Ему было уже 35, но его опыт стал бесценен для нас, а глубина оборонительных редутов заметно увеличилась. Подобные слова можно сказать и про Майкла Оуэна, взятого в 2009 году, чтобы добавить огоньку атаке.

Майкл был свободным агентом. Я пригласил его домой и сделал предложение перейти к нам. Он был на седьмом небе от счастья. Оуэна преследовали травмы, но он забивал важные мячи: сравнял счет в финале Кубка Лиги в 2010 году, когда мы обыграли «Астон Виллу». Через год он получил свой первый за 13 лет выступлений в АПЛ титул чемпиона лиги.

Исключения из наших правил купли-продажи - это трансферы игроков, преданных клубу на протяжении многих лет. Когда пройдена точка невозврата к былой форме, будь то травмы или просто неспособность играть на высоком уровне, их время в футболе можно пересчитать по пальцам одной руки. И тогда клуб шел навстречу: либо мы предлагали отпустить игрока на свободный трансфер (благодаря чему покупающий клуб мог предложить им более солидный контракт), либо давали шанс провести прощальный матч. А зачастую и то, и другое.

Фил Невилл был единственным из игроков такого типа, кто реально отлично играл и после ухода. За него мы получили всего около 3 миллионов фунтов. После ухода из «Юнайтед» он провел в «Эвертоне» целых восемь лет, и мы явно могли получить за него больше. «Ириски» провернули отличную сделку. Денис Ирвин, Стив Брюс, Майк Фелан, Брайан МакКлэйр - все ушли бесплатно. Когда клуб захотел покинуть Петер Шмейхель, мы разрешили ему уйти по окончании контракта, но с тем условием, что он не будет выступать за английский клуб.

Он перешел в лиссабонский «Спортинг», однако спустя несколько лет вернулся в Англию - «Астон Вилла» и «Манчестер Сити». Мы не стали препятствовать этим трансферам, хотя имели на то право. Порой нужно поступиться какими-то принципами и сделать упор на вежливости и обходительности. В случае с игроками подобного калибра это очень важно.

Зарплаты и вознаграждения

Я убеждён, что никто не рассматривает тренеров как экспертов в области ценообразования. Оценочная стоимость - это, как считают, удел бренд-менеджеров, которые сами решают, столько будет стоить тюбик зубной пасты и как дорого можно продать бутылку водки. Я действительно не волновался о ценах на сезонные абонементы или клубную атрибутику (если только не получал жалобы от фанатов), но всегда трепетно следил за ценовой политикой в футбольной стороне клуба: за сколько мы можем позволить себе того или иного футболиста, какой контракт мы готовы ему предложить.

http://www1.pictures.zimbio.com/gi/Nasser+Al+Khelaifi+Edinson+Cavani+Press+Conference+xJ_ztV7g5iZx.jpg

Когда ты покупаешь газету, а там на первой полосе новость, что какой-то клуб отвалил баснословные деньги за очередного футболиста, создается ощущение, что футбольные клубы транжирят налево и направо. Такая характеристика справедлива только для той группы команд, у чьих владельцев денег куры не клюют. Если рассматривать Европу, то это в первую очередь «Челси», «Манчестер Сити», «ПСЖ». Для всех остальных клубов, даже с приставкой «топ-», деньги и клубный бюджет имеют большое значение. Я уже не говорю о командах вроде «Питерборо», где работал мой сын, Даррен. У Фергюсона-младшего на счету была каждая копейка. Я просто не могу понять, как можно купить успех. Его необходимо заработать.

В шотландском футболе денег исторически было на несколько порядков меньше, чем в английском; на ранних этапах карьеры я выработал в себе умение выжимать максимум из ничего. Думаю, данное качество очень ценно для любого вида деятельности - тратить деньги впустую очень легко. К тому же, мне всегда приходилось отчитываться перед владельцами и инвесторами - им хотелось знать, на что будут потрачены их средства.

В «Абердине» у меня был целый кавалерийский отряд игроков, в том числе и капитан, Вилли Миллер, которые просто приходили ко мне в офис и требовали прибавки к зарплате. Наибольший оклад варьировался в пределах 250-300 фунтов в неделю; Миллер хотел 350. Председатель клуба Дик Дональд собирался уже выставить его на трансфер, но я убедил Дональда, что в случае продажи Вилли начнётся массовый исход футболистов. Затем пришёл Алекс Маклиш со своей женой; ему я тоже дал дополнительные 50 фунтов. И, наконец, появился Дуг Ругви. Я сказал ему: «Слушай, Дуг, у меня есть торт и вишенки на нём. Только что пришёл Вилли Миллер и оттяпал себе 3/4 торта и почти все вишни. У меня осталась четверть. Чего вы от меня ещё хотите?». Ругви был недоволен моим ответом, и мы отпустили его в «Челси».

Шли десятилетия, и зарплата становилась всё более обсуждаемой темой в футболе. По крайней мере, в прессе. Всему виной огромная пропасть между зарплатой обычного трудяги и деньгами, которые каждую неделю получают топ-футболисты.

Когда я только начинал играть в футбол, то заработанные деньги («pay packet») мы называли не иначе как «wage»1. Этот термин неслучаен - в то время практически все футболисты были выходцами из крепких рабочих семей. Отец легендарного Стэнли Мэтьюза был боксёром; Бобби Чарльтон происходил из шахтёрского городка Ашингтон. Когда я подписал контракт с «Сент-Джонстоном», отцы всех моих новых одноклубников были рабочими. В Британии футбол был спортом рабочего класса. Если бы я не был футболистом, то, вероятно, продолжал бы вытачивать инструменты в порту, а игравшие со мной бок о бок парни трудились бы на заводах или близлежащей верфи.

Реклама 18+

Футболисты были похожи на прислугу из сериала «Upstairs, Downstairs»2. Футбольная лига ограничивала потолок недельных зарплат вплоть до 1961 года. Тогда он был где-то в районе 20 фунтов за игровой период. Естественно, футболисты, которые играли лучше других, чувствовали себя ущемлёнными и обделёнными. В то время не было переговоров по поводу размера зарплаты. Вы принимали условия менеджера. Часто ты мог получать одну ставку в течение игрового сезона, и другую, когда не играл или был травмирован, либо же вообще не получал денег за время летнего перерыва.

Если ты не соглашаешься с предложенными условиями, то просто уходишь на второй план. Одно дело, когда ты устраиваешь забастовку на заводе - машины будут чинно ожидать тебя по возвращении; совсем другое - пропускать матчи, которые не будут сыграны ещё раз. Даже после смягчения правил относительно зарплат некоторые клубы, в том числе «Манчестер Юнайтед», пытались пролоббировать противозаконные ограничения по зарплатам. Но, в конце концов, рыночная экономика победила.

https://photobooth.cdn.sports.ru/preset/post/c/bf/5f451d16040309fe3cd61405205fa.jpeg

Не то чтобы игрокам был безразличен размер их оклада, или же он был одинаков для всех, но в эпоху без юристов, агентов, бухгалтеров, бизнес-менеджеров и журналистов деньги футболистов не были предметом больших дискуссий и следующей за этим вражды. До появления «правила Босмана» вся власть относительно контрактов игроков сосредотачивалась в руках клуба. Это был примитивный подход. Нападающие получали чуть больше, чем защитники, капитан команды зарабатывал немногим более остальных. Когда я стал игроком «Куинз Парк», то не получал ничего - клуб был любительским. На пике своей карьеры, между 1967 и 1973 годами, моя зарплата составляла 80 фунтов в неделю, а в последний год выступлений (за «Эйр Юнайтед») я получал по 60 фунтов.

И пусть сейчас количество нулей в зарплатах выросло в неизмеримое количество раз, человеческая природа остается неизменной и пятьдесят лет спустя. Как и другие люди, футболисты моей юности хотели получать столько, сколько они, по их мнению, заслуживали. Однако, на протяжении всей своей тренерской карьеры я чувствовал, что всегда можно найти золотую середину. Клуб не хотел разоряться из-за непомерных требований футболистов, но, с другой стороны, я понимал, что мы должны платить игрокам по их заслугам. Кажется, что это звучит легко лишь на словах, но если ты четко будешь следовать этому правилу, то все получится.

Реклама 18+

Когда я возглавил «Абердин», то увидел, что футболисты получали в среднем по 120 фунтов в неделю. Посчитав этот показатель низким, я распорядился поднять им зарплату3. Впервые я серьёзно столкнулся с проблемой денежного вознаграждения игроков в 1983 году, когда мой «Абердин» победил мадридский «Реал» в финале Кубка обладателей кубков. Это было, можно сказать, одновременно и самое лучшее, и самое худшее, что могло случиться с командой: блеск трофеев направил на моих ребят прожекторы топ-клубов.

Отныне каждый в «Абердине» хотел получать больше денег, чем раньше. В течение двух последующих лет мы потеряли почти половину команды - все ушли в более известные клубы, которые предложили им существенное увеличение зарплаты. Сильнейшим из оставшихся игроков мы подняли зарплату до 350 фунтов в неделю, также прописав в контрактах премиальные за победы в чемпионатах и кубках. Однако Дик Дональд был осмотрителен: он всегда хотел убедиться, что, выплачивая основной команде большие деньги, мы в то же время не ущемляли молодых футболистов.

При распределении зарплат игрокам я не скупился ни на пенни. Думаю, даже сейчас лучшие футболисты мира всё равно недополучают. Автомеханики и медсёстры, читая меня, могут удивиться, но я смотрю на этот вопрос по-другому. Игроки, чьи умения позволяют им выступать за любую команду, претендующую на высокие места в Лиге Чемпионов, априори затмевают собой десятки тысяч парней, которые за подобную возможность отдали бы всё, что у них есть. Они достаточно талантливы для того, чтобы привлекать интерес людей по всему миру – на фоне числа фанатов, следящих за топ-матчами, аудитории, которые собирают кинозвезды или музыканты, могут показаться миниатюрными. Что уж говорить о других видах спорта.

Побочным эффектом современной системы зарплат в Премьер-лиге стал тот факт, что бонусы в прежнем их виде постепенно сходят на нет. Топ-футболисты могут получать увесистые премии при условии победы в чемпионате или еврокубке, но сложные многостраничные системы премирования вроде тех, что прописываются за определённое количество сыгранных матчей или забитых мячей - это уже рудимент. И несмотря на то, что никто не жалуется на дополнительные деньги, финансовый бонус уже не так мотивирует игроков мирового уровня. Инстинкт конкуренции за медали и кубки - вот что является главным стимулом. Деньги - это не всё. Бонусы тратятся, медали остаются навсегда.

https://photobooth.cdn.sports.ru/preset/post/5/e9/7097345124f6e81fe3a1e0a061652.jpeg
Реклама 18+

Когда оклады игроков вроде Роналду или Месси сравнивают с оными у глав различных хедж-фондов, для меня очевидна несправедливость. Недавно я прочёл, что топ-25 управляющих хедж-фондами получили в 2014 году суммарную зарплату в 7.5 миллиардов фунтов. Это больше, чем совокупная зарплатная ведомость АПЛ, Бундеслиги, Ла Лиги и Серии А вместе взятых. Тем удивительнее, что многие хедж-фонды из этих списков давали меньший доход, чем фондовые биржи.

Если эффективность футболиста падает, то с течением времени он может обнаружить себя на скамейке или, что ещё хуже, в списке на продажу. Но куда более выраженная несправедливость - это пик формы футболиста, в течение которого он получает максимальный доход. Как правило, это примерно лет шесть. Ну, в любом случае меньше десяти. И не надо мне рассказывать, что какой-нибудь 28-летний офисный клерк, ловко управляющийся с электронными бизнес-таблицами, заслуживает получать больше, чем полузащитник «Суонси» или «Саутгемптона».

Подчас игроки раздражаются, когда читают в газетах о новых жирных контрактах своих одноклубников. Ребята вроде Гари Невилла или Пола Скоулза не обращали внимания на спекуляции газет, полагая, что сами зарабатывают вполне сопоставимые с их игровым талантом суммы. Даже когда в конце карьеры Гари, Пол, Гиггзи получали однолетние контракты, это их не слишком волновало. Они были реалистами и понимали, почему клуб поступает подобным образом. Других же этот вопрос раздражал, и я знаю, почему. Все зависит от так называемой относительной самооценки игрока - многие футболисты либо хотят ощущать себя важнее других, либо уже испытывают это чувство.  Нет разницы, о чём конкретно идёт речь - ты можешь получать сотню тысяч фунтов или мешок чипсов - главное, чтобы другие получали меньше.

Иногда игрок оказывается в заведомо выгодной позиции и сам это осознаёт. Примером может служить ситуация с контрактом Руда ван Нистелроя. Проведя за «Юнайтед» два восхитительных сезона, в 2003 году он сумел выбить себе пункт в договоре, согласно которому мог перейти в «Реал» за фиксированную сумму отступных. Этот пункт позволил Руду самолично управлять ситуацией относительно своего контракта, и мне не хотелось, чтобы подобная ситуация повторилась с кем-либо ещё. В конце концов мы отпустили его в Мадрид; Руд был одним их немногих, кто сам захотел покинуть «МЮ». Когда ван Нистелрой ушёл из клуба, ему было уже тридцать, и мы отбили на этом трансфере практически всю сумму, в своё время уплаченную за него «ПСВ».

Одни футболисты при первой же возможности без сожаления покидают альма-матер, в которой доросли до приставки «топ»; другие слишком робки для того, чтобы попросить увеличения оклада. Заключая контракты с игроками, я всегда старался на выходе получить максимально выгодную сделку и для клуба, и для футболиста. Я пытался балансировать между полюсами, особенно в 90-е, когда футбольный рынок стал заваливаться деньгами.

Реклама 18+

Возможно, я сейчас скажу глупость, однако мне кажется, что признанные лидеры порой настолько заняты управлением организацией, что должным образом не могут позаботиться о себе. Они будут недоедать, недосыпать, пренебрегать личными финансовыми заботами - и всё на благо успеха организации; будут тратить уйму времени на составление чьих-то контрактов вместо урегулирования собственных дел. Они халатно относятся к срокам собственных рабочих соглашений, и если повезёт сорвать куш, они будут долго думать, как грамотно распорядиться этими деньгами. Может, это потому, что самые талантливые лидеры - не наёмники, чья цель - только деньги, а скорее миссионеры-просветители.

https://photobooth.cdn.sports.ru/preset/post/5/c3/cca7b8fb94de69acb1f4f26271c0a.jpeg

В первый год работы в «Абердине» я зарабатывал 12 тысяч фунтов в год (что по нынешнему курсу равно приблизительно 65 тысячам); в последний сезон я получал уже 25 тысяч плюс хорошие призовые. Параллельно я печатался в газете и выступал публично. Это тоже приносило какие-то деньги, но их с трудом хватило бы на ящик вина. В то же время самый высокооплачиваемый игрок получал 15 тысяч в год, а спонсорские контракты по сравнению с сегодняшними были просто мизерны. Когда я начал переговоры с «Юнайтед», представители клуба предложили мне меньше, чем я получил по окончании предшествующего сезона в «Абердине».

Когда «Манчестер Юнайтед» стал регулярно выигрывать трофеи, я стал уделять больше внимания собственной заработной плате. В 1989 году председатель клуба, Мартин Эдвардс, попытался продать «Юнайтед» за 20 миллионов фунтов - смешные по сегодняшним меркам деньги, но сумма была приличной для тех времен. Покупатели не смогли наскрести требуемую сумму, и сделка сорвалась. После того, как «Юнайтед» в 1991 году стал публичной акционерной компанией, оценочная стоимость клуба стала известна всем и каждому. В 1998 году Руперт Мёрдок предложил за «МЮ» 623 миллиона фунтов, оценив долю Мартина примерно в 87 миллионов. Я начал задумываться, какова моя заслуга в столь большой стоимости клуба. Возможно, это заиграли пережитки профсоюзного прошлого. А может, я просто чувствовал себя недооценённым.

Мартин был превосходным управленцем. «Юнайтед» был у него в крови, вместе с тем он заботился и о собственном благополучии, но каждый раз, когда я поднимал вопрос о своей зарплате, этот факт неизменно становился объектом дискуссий. Тогда я направлялся на «Олд Траффорд» и заглядывал в его кабинет. Мартин вбивал мои запросы в калькулятор, стоявший на столе возле телефона. Однажды в качестве аргумента в одном из споров о моей зарплате я показал ему контракт тогдашнего менеджера «Арсенала», Джорджа Грэма. Однако я вёл переговоры больше с позиции слабости.

Реклама 18+

Мартин знал, что во всём футбольном мире для меня не было работы привлекательнее, чем тренировать «Юнайтед».

Примечания:

  • 1 В отличие от более общего понятия «pay packet» термин «wage» обозначает заработок, в большей степени добытый руками или ногами, а не головой.

  • 2 Этот британский сериал рассказывал о жизни аристократии и ее прислуги в начале 20 века, на фоне событий Первой мировой войны.

  • 3 Следует иметь в виду, что первым футболистом, перешагнувшим порог в 100 фунтов в неделю, стал капитан «Фулхэма» и сборной Англии Джонни Хейнс, достигший подобного оклада в 1961 году.

Введение / Первая глава / Вторая глава, часть первая / Вторая глава, часть вторая / Третья глава, часть первая / Третья глава, часть вторая / Четвертая глава, часть первая / Четвертая глава, часть вторая / Пятая глава, часть первая / Пятая глава, часть вторая / Шестая глава / Седьмая глава, часть первая / Седьмая глава, часть вторая / Седьмая глава, часть третья / Восьмая глава, часть первая / Восьмая глава, часть вторая / Девятая глава, часть первая Девятая глава, часть вторая / Десятая глава, часть первая

Автор перевода: Андрей Ерёменко.

Редактор: Атабек Мархаев.

http://cs629211.vk.me/v629211425/180dc/uyAbDGj_8jU.jpg