Эннди Маррей: «Лендл – лучший из всех тренеров, которые у меня были»
Из пространного материала в The Telegraph перевожу только прямую речь, опуская елей, изливаемый Саймоном Бриггзом. Ничего особенно нового вторая ракетка мира Энди Маррей не сказал, но перевожу ради шикарнейших фото. Беседа состоялась во время коммерческой съёмки Маррея для Jaguar на автодроме в Тракстоне.
В процессе от Энди требовалось попасть мячиком с проносящиеся мимо автомобили. Он попадал, хотя и не всегда.
«С детства я постоянно занимался спортом, у меня была постоянна жажда соревноваться, - говорит Маррей, которого в детстве за взрывы темперамента прозвали Bamm-Bamm. – Когда был моложе, много играл в футбол, гонялся на го-картах, немного играл в снукер. Сейчас же это только теннис. Но я не знаю, чем займусь, когда завершу карьеру. Возможно это ощущение соревнования будет чем-то, что даст мне моя следующая работа, если я пойду в тренеры.
Что мне особенно нравится в теннисе, так это система подсчёта очков и тот факт, что в итоге ты получаешь настоящего, единственного победителя. Потому что в командных видах спорта ответ на вопрос о том, кто лучший игрок, субъективен. Роналду и Месси не выходят соревноваться один на один, соревнуются лишь их команды.
Даже в боксе вопрос о победителе решают в конечном итоге рефери – кто-то называет победителем одного, а кто-то другого. В теннисе всё проще. Но в то же время очень трудно, потому что это глобальный вид спорта, и те парни, что сегодня в нём наверху, одни из лучших за всю историю».
Недавно Амели Моресмо пошла против негласных правил и в интервью L’Equipe заявила, что Маррей на корте и вне его – два совершенно разных человека, и это дезориентирует.
«Не думаю, что меня настоящего действительно знает кто-то, кто не входит в число самых близких мне людей. Но я думаю, что за последние несколько лет… это был постепенный процесс, но я сделал многое для того, чтобы помочь людям понять – меня беспокоит не только мой теннис, - и продемонстрировать это.
Отчасти этому помог фильм Би-би-си The Man Behind the Racquet, но гораздо большее влияние на то, что меня стала иначе принимать публика, оказало моё поражение в финале Уимблдона (в 2012-м от Роджера Федерера. - прим.). Это был печальный момент, но иногда именно такие моменты сильно всё меняют. Спортсменов судят по их победам, но поражения позволяют их узнать».
Помогла и прочувствованная речь Маррея после поражения в финале АО-2016 от Новака Джоковича, адресованная супруге Ким, находившейся на последних сроках беременности.
«Нет того, чтобы люди подходили ко мне и говорили – это была классная речь. Никто, кроме моей семьи, не говорил со мной об этом, так что я не знаю точно, сколь широкой была реакция. Но я точно знаю, что этот было трудное время.
Обычно я получаю удовольствие от путешествий, и Ким помогает в этом, ведь она выросла в теннисе, поэтому всегда поддерживает и понимает, если мне приходится уезжать. Но в тот раз я впервые ощущал колоссальный стресс от того, что вынужден быть вдали от дома. Январь был тяжёлым месяцем, даже несмотря на то, что результаты были приличные. Это была наша ошибка, да и время рождения ребёнка тоже не было хорошим».
Сейчас София – постоянный спутник Марреев в переездах. И в отличие от Федерера, чья супруга Мирка по слухам нанимает для своих детей как минимум трёх нянь, Ким справляется сама.
«Нам отчаянно повезло – София очень легко засыпает и спит долго и спокойно, и уже кормится из бутылочки. Ким брала её уже на несколько турниров. Если я играю каждый день, как это было в Риме, я вижу Софию только полчаса утром. Но когда мы были в Париже, было здорово иметь дни отдыха между матчами. На турнирах «Большого шлема» всегда сильный стресс, а она помогала переживать его значительно легче».
Одними из самых сильных потрясений в детстве Маррея был развод родителей, когда ему было 10 лет, и переезд в Барселону в теннисную академию Sánchez-Casal. Но самое главное, что практически не афишируется – это массовый расстрел детей в начальной школе Данблэйна в 1996-м. Когда лидер местных скаутов Томас Хэмилтон застрелил 16 учеников и учителя, 8-летний Энди и его старший брат Джейми прятались под учительским столом (ужас какой! – прим.). Сейчас Энди с Ким и Софией живёт в Оксшотте – в получасе езды от Всеанглийского теннисного клуба, а его брат Джейми с супругой Алехандрой – в Уимблдоне. Джуди Маррей, по-прежнему всё своё время отдающая развитию тенниса в Шотландии и избирательно посещающая матчи сына, навещает их при каждом удобном случае.
«С мамой мы разговариваем в основном о семейных делах. Иногда мы обсуждаем и теннис тоже, и мне интересно её мнение, потому что она очень опытный человек, но её совета по какому-то конкретному поводу за последние лет восемь-девять я спрашивал от силы пару раз.
Когда я разговариваю с мамой или отцом, они чаще говорят, как гордятся тем, что я делаю, что любят меня что я всё делаю правильно. И даже тогда, когда это не срабатывает, как на Ролан Гаррос, они говорят – главное что ты сделал всё, что мог».
Финал РГ позволил Маррею закрепиться на позициях второй ракетки мира, и вскоре после этого в его лагере снова оказался Иван Лендл, прилетевший из Флориды в Куинс через четыре дня после того, как в телефонном разговоре была достигнута договорённость о возобновлении сотрудничества.
«Иван лучший тренер из всех, что у меня были, - сказал Маррей без малейшего колебания. – В спорте ты опираешься на то, какого результата добился, а с Иваном мои результаты были лучшими. На тот момент я ни разу не побеждал в ТБШ, Иван прошёл через то же, через что проходил я, и было здорово говорить с кем-то вроде него, с кем-то, кто был невероятно силён и психологически устойчив, и узнавать, что перед финалами ТБШ ему бывало плохо и он проигрывал много раз.
Он проиграл 11 финалов. Я проиграл восемь, чего с большим удовольствием бы избежал, но есть гораздо более классные, чем я, игроки, которые проиграли больше. Было здорово иметь рядом того, кто способен объяснить, что поражение – это нормально, а не капать на мозг словами – ох, это же настоящий кошмар! С Иваном всё упирается в то, чтобы учиться на ошибках, учиться на поражениях.
В 2012-м я проиграло Новаку в финале АО, и мы с Иваном на следующий день сели и он сказал: «Понимаю, что ты не хочешь делать этого сегодня, потому что это был жестокий матч, но я не сделаю свою работу как должно, если не скажу тебе о том, что ты, по моему мнению, сделал неправильно и в чём ты должен улучшиться». Прежде не так много тренеров делали нечто такое же после тяжёлых поражений.
Я три года не побеждал на ТБШ, но по-прежнему чувствую, что мои лучшие годы ещё впереди. Если я перестану учиться, перестану прогрессировать, думаю, что будет первым шагом к концу. Если мне придётся делать над собой усилие, чтобы выйти на тренировку, если я почувствую, что не становлюсь лучше, а по факту становлюсь хуже, будет очень трудно мотивировать себя. Но я по-прежнему получаю удовольствие от всего, что предлагает теннисная жизнь. И в этом главный позитив».
