6 мин.

Тяжелые времена

172

На кортах AELTC у Серены по итогам трех матчей все пучком, что меня как болельщицу не может не радовать. Пользуясь сегодняшним перерывом в играх, я все же подумала написать о том периоде жизни Серены, когда все было не так радужно как в матче против Цибулковой. Трагическая потеря родной сестры вкупе с первой серьезной травмой не отпускала Серену очень долгое время. 2004 год стал черной меткой в игровом календаре Королевы Корта. Обо всех эмоциях, переживаниях и мыслях в этот тяжелый момент жизни Серена рассказывает предельно откровенно.

14 сентября 2003 года. Я была в Торонто, снималась в теле-проекте. В одном номере со мной жила моя сестра Лин. Иша навещала друзей в Сан-Франциско. Винус осталась в нашем доме во Флориде с мамой. Папа тоже был во Флориде. Уже долгое время все семеро из нас не жили под одной крышей – и все равно я продолжала считать нас одной семьей. Да, каждый из нас пошел своей дорогой, но я закрывала глаза и вспоминала те дни, когда мы были вместе. Те дни навсегда сохранились в моей памяти.

Мне пришлось сняться с ЮС Оупен из-за травмы колена. Это было огромным разочарованием для меня, но я вижу и позитивный момент. Время восстановления после операции я провела с Тундой (прим: полное имя – Yetunde Hawanya Tara Price). Она навещала меня каждый день в больнице, а потом и в апартаментах, где мне пришлось застрять на весь период реабилитации.

Когда зазвонил телефон в 4 утра, это было похоже на дурной сон. Звонила мама из Флориды. Ее голос был спокоен, но немного в замешательстве. Она сказала, «Ты слышала что-нибудь от Тунды? Я не могу до нее дозвониться. Думаю, может что случилось».

В Калифорнии было не так уж и поздно. У Тунды была няня, которая сидела с детьми, это я точно знала. Моей первой мыслью было, что может она уложила детей спать и пошла посидеть где-нибудь с друзьями. Я ответила, «Мам, у меня завтра съемка в телешоу. Я уверена, что с Тундой все в порядке. Поспи немного».

Позже я поняла, что мама все чувствовала, но не хотела быть тем единственным человеком, который принесет плохую весть.

Конечно, сама я уже не могла заснуть. Не то чтобы я очень сильно заволновалась, но ее слова не давали мне покоя. Лин уже спала в соседней кровати, и я не хотела будить ее. Я сама позвонила Тунде домой. Трубку взял один из моих двоюродных братьев. Я подумала, что это странно. Я спросила, «Эй, привет, это Серена, а Тунда рядом?» В ответ я услышала слова, которые так боялась услышать с той самой минуты, когда мне позвонила мама со своими негативными мыслями: «Она ушла от нас, Серена. Мне очень жаль».

Ушла? Тунда? Я не восприняла эти слова. Я только разговаривала с ней день назад. Она была так рада, что я участвую в этом телешоу и мое колено быстро заживает, что Винус так удачно отыграла этим летом, что ее детишки так быстро растут и все в таком же духе. Она только открыла свой салон красоты и у нее все получалось. Ей недавно исполнился 31 год и хоть это очередное клише, но у нее вся жизнь была впереди. Ушла? Моя сестра? Этого не могло быть. Это было невозможно. Она нужна была своим детям. Нужна была своим сестрам. Нужна была своей самой младшей сестре.

Я отодвинула эту мысль от себя подальше и переспросила, « Что ты имеешь в виду? Она куда-то вышла или я разминулась с ней?»

«Нет, Серена», сказал брат. «Случилось непоправимое. Тунду застрелили. Боюсь, она погибла».

Я помню, как несколько раз повторила свой вопрос, «Это правда? Это правда? Это правда?» Как будто кто-то мог шутить такими вещами.

В этот момент я выронила трубку. Я не знала, куда девать руки. Не было таких слов, такой молитвы, такой веры и такого утешения, которые помогли бы мне принять случившееся. Я не могла в полной мере осознать это. Еще несколько следующих дней мне казалось, что это какая-то чудовищная ошибка, что, может быть, ее с кем-то спутали, все что угодно, только не эта ужасная, затаившаяся, темная правда.

Случилось то, что Тунда ужинала с друзьями и со своим парнем поздно вечером, как я и думала. Но произошла какая-то ссора и Тунда получила пулю, предназначенную ее парню. Вот так у нас забрали нашу старшую сестру.

Каким-то образом я и Лин перешли на автопилот и начали всех обзванивать. Я думаю, что сила и воля, свойственные мне на корте, здесь и сейчас были крайне необходимы. Ведь сила, которую ты развиваешь как атлет, является не только физической, но и духовной; она струится внутри с гигантским давлением. Даже не задумываясь, я надела на себя свой привычный костюм супер-героя, и он помог мне пережить несколько следующих дней агонии. Одному Богу известно, что сама я не справилась бы.

Первый звонок я сделала маме и прежде чем я успела ей что-то сказать, она перебила меня, «Моей девочки больше нет, так ведь?» После этого звонки стало делать труднее.

Теннис занимал в моей голове последнее место. Многие говорили, что тренировки помогут мне оправиться от горя, но мне ничего не хотелось. Когда боль разрывает мне сердце, я иду к своей семье, к своим сестрам за любовью и поддержкой. К тому же мое колено еще не до конца оправилось от операции. Реабилитация продолжалась еще несколько месяцев, и я не думаю, что все это время позволяла себе безудержно оплакивать Тунду. Я находилась в оцепенении. Я плакала, но слезы никуда меня не приводили. Я молилась – о том, чтобы мы смогли как-то наладить свою жизнь и снова быть вместе с семьей – но на самом деле это была лишь видимость молитвы. Я постоянно думала о Тунде и ее детях – но опять же, боюсь, я всего лишь создала комнату для поверхностных воспоминаний, надежд и мечтаний, так как все, что находилось глубже, невыносимо причиняло боль. Я просто пряталась за свое колено, чтобы не выходить на корт. Это была удобная отговорка.

Хорошие новости пришли, когда я заставила себя и свое колено работать через «не могу». Мой самый первый турнир а апреле 2004 года сложился очень удачно, и я выиграла в финале с убедительным счетом 6-1, 6-1 у Елены Дементьевой. После этого меня выбивало из первых кругов остальных турниров, а именно я проиграла Дженнифер Каприати в полуфинале Рима и четвертьфинале Роланд Гаррос. Тем не менее, мне удалось собрать себя в кулак и дойти до финала Уимблдона, где я все же уступила в двух сетах Марии Шараповой со счетом 6-1, 6-4. А потом случился тот досадный и очень обидный матч в четвертьфинале ЮС Оупен против Дженнифер Каприати. В любом случае это в какой-то степени был прогресс после травмы, но я скорее склоняюсь к формулировке «шаг вперед, два назад».

Я вылетела из топ-10 впервые за долгое время. Мой драйв, моя миссия и цель, мое желание быть лучшей в мире…все эти вещи покидали меня, и было совершенно не ясно смогу ли я их когда-нибудь вернуть назад.

P.S. Теперь мы точно знаем, что смогла! Она к нам вернулась через утрату, боль, травмы и все то, что многие бы на ее месте не выдержали, а она смогла.

logoСерена Уильямс
logoWTA