5 мин.

Коровьев и поэтическое недоразумение

2

Очередной пасквиль Полещука для блога "Два Я" по мотивам М. А. Булгакова.

Два дня назад жители одного из новых двухбашенных небоскрёбов на западе Москвы могли увидеть соткавшихся из воздуха двух неказисто, по-иностранному, одетых людей и услышать их странный разговор. Если только слово "одетых" может быть применимо к таким неряшливым и подозрительным личностям.

- Коровьев, а это правда, что вы упырь?

- Кто это вам сказал, Бегемот? - ответил господин с глумливой физиономией, поправляя клетчатую бейсболку.

- А что, разве нет?

- Ну, если называть упырями всех, кто часто пребывает не в трезвом состоянии души ...

Фагот - древнее оружие полещуков.

Особая благодарность пользователю GALA.

Этот разговор был неожиданно прекращён появлением двух видавших виды разбитных бабёнок и двух интеллигентного вида людей, чей вид сразу подсказывал их профессию - либо поэты, либо программисты.

Короче, люди без всяких средств к существованию, тем более, к существованию в фешенебельном районе нового Вавилона.

- Вы только послушайте, это с моей бобины 65 года. С четырех бобин 64-68 годов я до сих пор помню наизусть не меньше 30-40 песен:

"Я сморкался и плакал в кашне,

- А она мне сказала: "Я верю вам -

И отдамся по сходной цене!"

Одна из муз наших поэтов всхлипнула и пропищала: - Ух, какой стих! Это твоё, братец?

- Да нет, дура, это же Высоцкий, - хихикнула её подружка.

- Ааа, славно, почти как Агата Кристи.

- Вот это кальсончики, - увидев Бегемота, воскликнул поэт Диванов (а это был именно он, более известный под своим ником Русуеб, поэт и прозаик, автор тридцати собственных эпитафий и пяти самоучителей "Как научиться писать стихи по-русски".

- Турникет в метро ищите, гражданин? - осведомился Коровьев. - Прямо по переходу, и выйдете куда надо. С вас бы за указание на четверть литра... поправиться... бывшему регенту!

- Вы ещё не теряли головы? - вежливо спросил старшего поэта Бегемот.

- А что вы хамите, вы знаете, с кем говорите? - спросила негодяев Диванова, однофамилица известного поэта. Если вы, дорогой читатель, тут начнёте сомневаться в правдивости таких совпадений, знайте - фамилия Диванов - самая что ни на есть распространённая фамилия в Москве.

- Да вы Моська, вот вы кто, - поддержала подругу Счастливая, более известная как жена ассессора Мытищенского суда, тыкая грязным пальцем в белую манишку Бегемота.

- Сударыня, я с детства не люблю собак - и сук, одинаково.

- Да кто вы вообще такой? - воскликнул Легов, начинающий поэт, с 2009 года бравший у Диванова уроки написания эпитафий.

- Он мой друг, а я - регент церковного хора, Коровьев.

- Ригент - это што, псаломщик, што-ли? - кривляясь, спросила ассессорша.

- А документы у граждан имеются? - спросил Диванов, оглядываясь по сторонам, и вставая в тень за дерево.

- Документов у нас нет, но мы тоже поэты, - прищуривая и без того маленькие и полупьяные глазки, ответил Коровьев.

- А как докажете? - запищала Диванова, - видали мы таких придурков!

- Могу частушку спеть, - сказал Бегемот, вылезая из штанов и превращаясь в толстого кота:

Нам не хочется с козлами

Про падёж скотины петь,

Любим мы ребят с колами,

С ними можешь по...деть.

- Бе-еее, придурки, замахала на Бегемота руками Счастливая.

- Зачем вам это, - сказала Диванова, - сейчас я позвоню куда надо, и вас заберут.

- Не перестаешь удивляться - откуда возникают литературные невежды? - начал Диванов, выходя из-за дерева и пытаясь застегнуть заевшую молнию.

- Казалось бы - всех в школе учат! Ан - нет! Все равно тупорылые просачиваются. А что у вас со штанами? - воскликнул он, обращаясь к Бегемоту.

- Жаль, что вы ушли, братец, - вздохнула Диванова, - этому быдлу неймётся, увы.

- Так я ушёл не насовсем и не навсегда, - заметил Диванов, - я могу параллельно: и быдло учить и порнуху смотреть.

- И в штаны мочиться, - хихикнула ассессорша.

- Дура, - оборвала свою подругу Диванова, наступая на Коровьева. - У нас в Москве поэты удостоверения имеют. А где ваше удостоверение, и по какому праву вы гуляете с говорящим котом?

В этот миг Коровьев сорвал с носа пенсне и бросил его в сторону. Куда то исчезли кепка, гнусный пиджачишко, дрянные брючонки. Лунный свет заиграл на золотых петлях мундира, на рукояти, на звездах шпор.

- Ой, куда-то делись мои ноги! - захныкала Счастливая, превращаясь в ещё счастливую, но совершенно круглую свинью.

- Упс...мда, - прошептала Диванова, пятясь и ощупывая свой зад, из которого начинал вывиваться забавный хвостик.

- Эй, вы, что вы делаете, вам это с рук не сойдёт, я хозяин сайта Марии Шараповой, создатель крупнейших в рунете литературных сайтов, автор тридцати эпитафий!

- Ну, не самой же Шараповой, - ухмыльнулся Бегемот, - да и сайт вы не обновляли аж с 2004 года, а так нельзя.

Диванов вопил, но его тело уже превращалось в огромного хомяка, отныне обречённого вечно вращаться в турникете метро на станции "Славянский бульвар", с милой рыжеватой шёрсткой и беленькой мошонкой между ног.

Легов был пощажён негодяями, этим же вечером он сам постучался в больницу им. Кащенко и, попив густого компота, уже через полчаса мирно храпел на больничной койке. Через окно его палаты в полночь можно было увидеть две огромные тени, бежавшие по небосклону в сторону Киева.

В квартире Диванова милиционеры нашли клетку от хомячка, редкую порнотеку и эпитафию:

Кто был Диванов??? - рифмофил,

Программ ночных любитель тайный,

Себя поэтом возомнил -

Стал хомой, толстым и забавным.

Он думал - нет терпенья края!?

А всех делов-то - турникет,

Готовил месть весь ад, страдая,

Его рифмуя, ....., штакет!