3 мин.

Погорячился?

51

За всеми теми интригующими событиями вокруг ухода Сафина – с его возможной политической или чиновничьей карьерой, с его мечтами о горах, о свободной жизни – почему-то относительно незамеченной прошла новость о его намерении сыграть в ветеранском туре. А вот Питер Бодо (ESPN.com) ее заметил.

Вот его мысли:

«Когда я просматривал новости и узнал, что Марат Сафин решил в марте сыграть на турнире ветеранского тура, я не смог сдержать улыбку. К тому же все это сопровождалось коронной сафинской остротой: «Будет интересно для разнообразия вновь почувствовать себя одним из самых молодых в туре».

Кто бы мог подумать, что Сафин по своему темпераменту более склонен к постоянству, чем многие его коллеги в АТР и WTA-турах? Предполагалось, что это такой ленивый паренек в джинсах с низкой посадкой, который предпочтет покорить гору Эверест вместо того, чтобы еще раз попытаться покорить гору Федерер (пока что он побывал только в предгорье Гималаев, но сказал, что это по-любому было круто). Когда прошлой осенью Сафин уходил, все ожидали, что через пару лет он засветится в качестве импресарио в морроканском цирке или будет с гарпуном ловить рыбу где-нибудь на Мальдивах.

Вместо этого он перетянул свои ракетки и направляется обратно в теннис.

Обычно сожаления начинают мучить ушедших через некоторое время. Ким Клийстерс и Жюстин Энен понадобилось 18 месяцев, чтобы осознать, что, в конце концов, жизнь в туре была не такой уж и плохой. Вообще с этими уходами ситуация похожа на эпидемию. Амели Моресмо тоже ушла в прошлом году – ей всего 30.

Фактически, есть два человека, невосприимчивых к этой идее – Томми Хаас и Лайза Рэймонд. Я слышал, что Томми собирается играть до 57, или пока у него не отвалится рука – а это может случиться скоро, учитывая его обширную историю болезни. А Лайзе уже 57 (ну хорошо, ей всего 36, но кого волнует точное число лет после 34, 35?). И рука у нее в порядке, большое спасибо.

Хаас и Рэймонд знают то, чего не знают некоторые недавно ушедшие игроки. На самом деле, они знают то, что следовало бы иметь в виду большинству игроков. Колесить по планете и играть в теннис – это не такая уж плохая работа. Недавно Моресмо сказала, что проводить зиму в Европе было жутко скучно по сравнению с тем, что она обычно делала в Австралии, обыгрывая других девушек из WTA, наслаждаясь солнечными пляжами и зелеными парками. А что еще важнее, седеющие ветераны точно знают – что касается жизни после тенниса, ее просто нет. Ничего. Пустота. Конечно, если твое имя не Макинрой – Джон или Патрик. Бьорн Борг – крестный отец ранних уходов – думал, что он будет бизнесменом, но его ободрали как липку (хотя недавно он вновь начал работать главой компании по производству нижнего белья). Клийстерс, возможно, заскучала от того, что самым ярким событием любого ее дня был поход в магазин за бутылкой молока. Энен пыталась петь – трудно сказать, что лучше.

Я подозреваю, что Марат, который на самом деле намного более прозорлив, чем та занимающаяся самобичеванием и самокопанием личность, каким его считали, быстро оценил положение дел и решил, что не хочет стать еще одним пропавшим в теннисной версии Бермудского треугольника. Поэтому он предпочел нажать кнопку перезагрузки и начать новую карьеру в ветеранском туре. Это удивительно практичное и непретенциозное решение для него – и теперь все должны зарубить себе на носу следующее: «Хваленая «настоящая» жизнь вне тенниса не такая, как о ней говорят – может, ее вообще нет».

Моресмо говорит, что она хочет вести ток-шоу, а однажды, возможно, стать директором турнира. Я уже прямо вижу, как она увянет у всех нас на глазах. Но во мне еще теплится надежда – она сильна и обладает крепкой игрой. Может быть, камбэк не за горами?»

logoМарат Сафин
logoATP