7 мин.

«Теннис – рай для проходимцев». Как зарабатывают, проигрывая матчи

454

«Глупо считать, что в теннисе нет игроков, которых прельщает возможность проиграть матч за вознаграждение. Понятно же, что дыма без огня не бывает. Подозрения возникают не первый год, и есть полно сведений о ставках, которые указывают на договорные матчи. В спорте всегда были коррумпированные люди и те, кого можно сделать такими», – рассказал в прошлом году The Mail on Sunday анонимный источник из теннисных ищеек.

Проблема договорных матчей в теннисе никогда не стояла слишком остро, но была признана официально, когда в сентябре-2008 ITF, ATP и WTA организовали специальный антикоррупционный департамент – Tennis Integrity Unit (TIU), который возглавил уважаемый детектив лондонской полиции.

О работе TIU неизвестно практически ничего: не разглашаются не только детали и фигуранты расследований, но даже детали принятых решений. За шесть лет существования департамент назначил 11 официальных дисквалификаций, в том числе пять пожизненных. Среди наказанных – четыре игрока: Даниэль Келлерер, Давид Савич, Сергей Кротюк и Андрей Куманцов. Самый известный из них – экс-55-я ракетка мира австриец Келлерер – да и то, его в теннисном мире знают не столько как игрока, сколько как хулигана и скандалиста.

Кому предлагают?

Результаты работы TIU иллюстрируют расхожий тезис: договорняками промышляют игроки низших эшелонов, для которых финансовый вопрос, как правило, ключевой.

Между тем, есть основания полагать, что в частном порядке предупреждения от TIU за подозрительную активность в отношении их матчей в разное время получали десятки игроков уровня Топ-50 и даже Топ-10. Эту версию невольно поддерживают и сами теннисисты, когда говорят:

«Мне такие предложения поступали. Не думаю, что есть хоть один игрок, которому ничего такого не предлагали». (Виктор Хэнеску, 2014).

«Игроки легко могут зарабатывать подобным образом. Очень много преступников предлагают это игрокам, хотя со мной никто и не связывался. Но я знаю, что другим предлагали». (Фелисиано Лопес, 2014).

«Наверное, 80-90 процентов игроков получали предложение поучаствовать в договорном матче. Мне однажды предложили сдать матч – я отказался, и после этого ко мне больше не обращались». (Гильермо Гарсия-Лопес, 2013).

«Со мной такое случалось, но не скажу, кто и когда это был. Не раздумывая ни секунды, я сказал «нет». Может, какой-нибудь другой игрок, у которого плохо с деньгами и рейтинг невысокий, и согласился бы, но мне это было не нужно». (Арно Клеман, 2007).

«Пару раз было. В прошлом году в Мадриде обращались. И еще на каком-то турнире. Сколько предлагали? Ну, вы хотите, чтобы я сразу все тайны выдал. Не скажу». (Дмитрий Турсунов, 2007).

Осенью-2007 о сделанном ему предложении продать матч рассказал даже Новак Джокович. Тогда, конечно, он еще не был грандом, но уже входил в Топ-3, а на US Open сыграл в своем первом мэйджор-финале. Его поражение в Петербурге годом ранее оценили в 100 000 фунтов – он отказался не только от него, но и от участия в турнире. Чуть позже, правда, Ноле от этой истории открестился и сказал, что все это дудки. А на прошлой неделе снова вспомнил.

Как предлагают?

В эпоху социальных сетей задача выйти на связь с игроком заметно упростилась, но и раньше она не была невыполнимой. В 2007 году британец Арвинд Пэлмар рассказал:

«Человек, которого я в жизни никогда не видел, просто подошел ко мне и предложил слить матч. Он сказал, что если я проиграю в двух сетах, то получу столько-то. Не хочу говорить, сколько именно, но сумма была приличная. Мне хотелось дать ему в морду. Теннис – моя жизнь, и я воспринимаю честь спорта как личную».

Похожую историю примерно тогда же рассказал бельгиец Жиль Элсенеер: к нему подошли прямо в уимблдонской раздевалке (то есть человек был как минимум инсайдером) и за проигрыш в первом круге предложили сумму, в сотни раз превышающую призовые за выход во второй. Он тоже отказался.

Эрику Бутораку, сейчас возглавляющему Совет игроков АТР, как-то позвонили в гостиницу, Виктору Хэнеску писали в фейсбуке, а Екатерине Бычковой – в ЖЖ. В общем, было бы желание.

Кто предлагает?

Несколько лет назад Екатерина Бычкова была оштрафована на 5 000 долларов и на месяц отстранена от матчей после публикации The Wall Street Journal.

Героем материала был 25-летний российский гэмблер Дмитрий Авилов – математик, экономист, программист и бывший консультант Betfair, утверждавший, что зарабатывает на жизнь ставками на женский теннис. Авилов собирал информацию, путешествуя по мелким турнирам и вращаясь в кругу игроков, а для обработки данных написал специальную программу. Именно он предложил Бычковой купить у нее матч после того, как теннисистка в своем блоге опубликовала пост обожания Louis Vuitton.

Авилов заявил, что это была его первая попытка организовать договорной матч, но ничто из его слов не указывало на то, что он ею ограничится. Бычкова же, от предложения отказавшаяся, была наказана за то, что не сообщила о нем в контролирующие органы. И надо сказать, легко отделалась: испанца Гильермо Оласо, чье участие в договорном матче доказано не было, в прошлом году за несообщение о незаконной деятельности дисквалифицировали на пять лет.

Джон Макинрой после громкой истории с Николаем Давыденко предположил, что игроки сдают матчи не только ради денег: якобы их могут запугивать, и «к этому могут быть причастны представители мафии, например, русской».

На деле, впрочем, все оказывается куда прозаичнее: итальянский игрок Даниэле Браччиале в этом году признался в организации договорняков, а его сообщником со стороны был соотечественник Манило Бруни – бухгалтер, ранее продававший футбольные матчи. Из итальянского расследования известна даже цена вопроса: обвинители утверждают, что финал турнира АТР в Касабланке в 2011 году (победитель которого получал 72 600 евро до налогов) Потито Стараче продал на 300 000. (В смс-переписке речь шла о «продаже квартиры»).

Насколько все плохо?

В 2007 году Роджер Федерер, комментируя «подозрительные» матчи, сказал:

«Я в шоке от всех этих историй, от того, что нечто подобное может происходить. Я десять лет играю в теннис на этом уровне и до недавних пор никогда ни о чем таком не слышал».

Семь лет спустя глава Международного центра спортивной безопасности (ICSS) Крис Итон назвал Топ-3 самых коррумпированных видов спорта: футбол, крикет и теннис, – и продолжил:

«Если игрок замешан в таких делах, то это на всю жизнь, его уже не отпустят. Смотрите внимательно, скоро накатит волна».

Бывший сотрудник TIU Ричард Ингс пошел еще дальше:

«Нет спорта, в котором договорняк организовать легче, чем в теннисе. Нужно скооперироваться всего с одним человеком, так что возможности безграничные. Без полицейского контроля никуда».

«Теннис – это рай для проходимцев. На мелких турнирах постоянно проходят совершенно бессмысленные матчи, на которые ставятся немыслимые деньги».

Что делать?

Считается, что для предотвращения разгула коррупции на мелких турнирах, нужно прежде всего поднимать призовые – чтобы отбить у теннисистов интерес к нечестной игре. Но кому интересно за это платить?

Исправно растут призовые фонды только на крупнейших соревнованиях (да и то не всегда), где играют лучшие из лучших, привлекая зрителей и спонсоров. Так, в сезоне-2014 почти половину всего призового фонда АТР (60 миллионов долларов) заработали игроки Топ-10 – что уж говорить о тех, кто играет в основном «Челленджеры»? Глава Ассоциации Крис Кермод признает:

«Разумеется, ни на каком уровне игроки не должны уходить в минус, выступая на турнирах, и нужно, чтобы они были в состоянии себя содержать», – но тут же подчеркивает:

«Я никогда не хотел, чтобы «Челленджеры» были отдельным туром, где игроки могут восемь лет зарабатывать себе на жизнь. Они должны быть этапом прогресса игроков: сначала играешь «Челленджеры», потом в основном туре. «Челленджеры» должны быть переходным этапом, а не местом, где человек может себя обеспечить».

То есть, хочешь больше зарабатывать – играй лучше. А если не можешь, то, как говорил Эрнест Гулбис, займись чем-нибудь другим.