7 мин.

Марат Сафин – последний теннисный рок-н-ролльщик. И на корте он бывал богом

454

Вспоминает Лера Ли для проекта «100 лучших спортсменов в истории России».

«Ну и жара тут у вас – почти как в России», – начал Марат Сафин речь в честь введения в Международный зал теннисной славы в американском Ньюпорте летом-2016. Присутствовавшие быстро рассмеялись, и следующие 10 минут стали натуральным стендапом. В нем Сафин:

• сказал, что не приезжал на ньюпортский турнир игроком, потому что ему говорили, что на его кортах плохие отскоки («А теперь я думаю: какая разница, какие отскоки, когда тут такая красота? Глупость какая-то»);

• описал Россию начала 1990-х словами «все ужасно, плохая погода, некрасивые люди»;

• рассказал, что никогда не встречался со спонсором, которого для его отъезда в Испанию нашел отец. «Он так и не пришел за своими деньгами. До сих пор ему должен, получается»;

• поблагодарил главу Зала славы бывшего игрока Тодда Мартина за пример для подражания в начале карьеры и сказал: «Очень рад, что пару раз надрал тебе задницу» (оба раза, что они встречались; после одного из них Мартин про превосходство Сафина сказал: «Мне казалось, он надо мной смеется»); 

• поблагодарил сотрудников ATP за то, что иногда прощали ему брошенные и разбитые ракетки и не выписывали штрафы – «иначе я был бы тут одним из спонсоров»;

• поблагодарил маму, несмотря на то, что она не дала ему «стать Месси» (в детстве хотел играть в футбол), папу за силу и прямоту и сестру за то, что была младшей и не заставила страдать слишком сильно;

• вспомнил, как на турнирах ходил тусоваться втроем с Густаво Куэртеном и Марком Филиппуссисом, и последний в ночных клубах платил за всех («О чем еще можно мечтать»). Назвал свое поколение последним рок-н-ролльным в теннисе – «со всеми рок-н-ролльными атрибутами. Но их я не буду сейчас перечислять – тут мои родители»;

• признался, что за два дня в клубе Ньюпорта с его музеем теннисной истории осознал, что не дорожил карьерой, когда играл, а теперь «возвращаться уже поздно, так что пусть Джокович и Федерер чувствуют себя в безопасности и выиграют еще по паре турниров».

Это был чистый Сафин – обаятельный, прямой, не дипломатичный, но сущностно уважительный и хорошо воспитанный (это, например, всегда вспоминала о нем Анна Курникова). Он сказал то же, что говорят все в его положении: что для него это честь, что он проникся духом места, что он обязан тем, кто помог ему там оказаться. Но простая благодарственная речь (целиком здесь) в исполнении Сафина превратилась в шоу – как и 12 лет, что он провел в туре, делая то же, что остальные, но постоянно генерируя уникальные сюжеты и реакции.

Карьера Сафина была выдающейся: полтора десятка титулов, включая «Шлемы» и «Мастерсы», первая строчка рейтинга, два Кубка Дэвиса (и 1055 разбитых ракеток). Но она не была великой даже по меркам тенниса до Большой тройки: почти половину титулов Марат выиграл в одном сезоне (на финише которого упустил №1), он много играл через травмы, так что те в итоге засели у него в голове и лишили на корте свободы. За последние пять лет в туре он дошел только до трех мелких финалов.

На корте у Сафина нет уникальных личных достижений (хотя с Динарой они единственные брат и сестра, побывавшие первыми ракетками мира), и принято считать, что потенциал он не реализовал. Но несмотря на это, каше – влияние, признание, любовь – как у Марата Сафина в теннисе есть только у великих: болельщики постоянно вспоминают его с нежностью, и кажется, что современные игроки чаще него кумирами детства называют только Федерера и Надаля.

У Сафина смолоду была репутация мятежного гения – человека, которого теннис любил больше, чем он его. Считается, что для величия ему на дистанции не хватило профессионализма и честолюбия, но в хорошие дни у него соперников не было – отсюда знаменитый анекдот о том, как после ночного клуба Марат опоздал к богу на раздачу теннисных талантов и признался, что играть то хочет, то нет. «Талантов я тебе не дам, – сказал на это бог. – Но когда захочешь, будешь мной».

По прошествии лет этот нарратив по-прежнему красивый, но уже кажется довольно ленивым. Это у Сафина не было талантов? А чем была его скорость, его мощь и – как забыть – его бэкхенд? Уничтожают ли ракетки с такой интенсивностью, как он, те, кому плевать на теннис? И что, любить жизнь значит не быть профессионалом? Сафин обыграл Куэртена на «Ролан Гаррос», Сампраса в финале US Open, Федерера на Australian Open в одном из лучших матчей нулевых, не имея талантов и не умея работать? Или может просто, Марат Сафин из тех редких людей, чей большой талант – только их небольшая часть?

Сафина часто критиковали за отсутствие мотивации на корте – он получал штрафы за то, что не старался, еще до того, как Томич и Кириос сделали это мейнстримом, а пару лет назад рассказал, что упустил свой лучший шанс победить на «Ролан Гаррос» в 2002-м, потому что бросил играть, когда запорол первый сет полуфинала с будущим чемпионом Ферреро. «Да просто я был дураком», – сказал Марат с характерной прямотой и снова напомнил, почему за него болели даже те, кто не увлекался теннисом, – потому он сам теннисом не жил, но через него самовыражался. 

Именно самовыражение сделало Сафина легендой. Уже выросло поколение теннисных болельщиков, которые не видели, как он играл, но знают, как он однажды снял на корте шорты, празднуя красиво выигранное очко («Классный был розыгрыш. На эмоциях захотелось снять штаны. Что в этом плохого?» – сказал он после матча), чмокнул судью на сетке за то, что попал в нее мячом (да, тогда так можно было), а в другой раз на Australian Open обратился к вышечнику Паскалю Марии в переходе после верно взятого видеоповтора с репликой на века: 

«Чарльз (sic), ну чего ты постоянно меняешь решения линейного? Ну если не уверен, зачем говоришь? А в итоге я начинаю протестовать и огребаю, потому что вся власть – у тебя. А ты сидишь там с сигарой и двумя телочками и плевать хотел на теннис». (Ср.: припадок Даниила Медведева там же в прошлом году.)

Сафин не был ни идеальным, ни надежным, и, хотя он не любит это признавать, скорее всего все же мог добиться большего, если бы не ходил в Гималаи и на «Шлем» чаще приезжал с тренером, а не тремя блондинками. Когда через три с половиной года после великой победы над Федерером по пути к титулу Australian Open-2005 Марат снова играл с Роджером в полуфинале «Шлема» на «Уимблдоне», между ними, когда-то равными соперниками, была уже пропасть, и смотреть на это было грустно.

«Давайте будем честны, – сказал Сафин по ходу того турнира. – Мое время уже ушло». И слышать это от него не было грустно – потому что нет ничего грустного в человеке, честном перед собой и не пытающемся рисоваться перед окружающими.

Сафин вообще всегда был очень человечным: и когда ленился, и когда анализировал собственные результаты («Сампрас не ожидал, что я буду играть нормально. Да я сам не ожидал. Подарок небес»), и когда не хотел жать сопернику руку после матча за то, что тот якобы излишне старательно изображал травму.

«Будь мужиком», – сказал Марат тогда, потому что в то время мы не знали о токсичной маскулинности, а профессиональный теннис еще был скорее фестивалем, чем корпорацией и давал больше пространства быть собой. И все же кажется, что, играй Марат Сафин сейчас, его любили бы не меньше – потому что лучших людей любят за то, кто они, а не за то, что они сделали или не сделали.

Выборы «Лучший спортсмен в истории России»: как проголосовала редакция Sports.ru

Для нас Шарапова – лучшая спортсменка в истории России. Она несла нашу культуру в мир, а сейчас читает сыну стихи Маяковского

Фото: Gettyimages.ru/Adam Pretty, Nick Laham, Stuart Hannagan, Clive Brunskill

logoМарат Сафин
logo100 лучших спортсменов в истории России
logoATP