У Хэмилтона были шлем и руль с бриллиантами. Их сделал спонсор, влипший в детектив о коррупции и диктаторе-многоженце в Африке
Немного о Гвинее.
В начале 2000-х компания Benny Steinmetz Diamond Group (BSDG), занимающаяся драгоценными камнями, стала спонсировать команды «Формулы-1». Основная фишка сотрудничества – инкрустация бриллиантами всего что только можно.
Главным для BSDG был Гран-при Монако. Например, в 2004-м, когда компания сотрудничала с «Ягуаром», она украсила камнем болид – и тот по ходу гонки влетел в ограждение так, что бриллиант размером с пуговицу и стоимостью 200 тысяч долларов потерялся навсегда.
После этого BSDG начала работать с «Маклареном», и камни размещали в более безопасных местах – на шлемах пилотов и рулях. Сначала бриллиантами выкладывали значок «Мерседеса», а в 2010-м для Льюиса Хэмилтона и Дженсона Баттона их кастомизировали – первому инкрустировали «08» в честь его чемпионского титула 2008 года, второму по тем же причинам – «09».
Баттон тогда восхищался мастерством ювелиров, а Хэмилтон рассказывал: «Выглядят они совершенно потрясающе и добавляют машинам настоящего блеска».
Настоящий блеск бриллиантов BSDG и «Формула-1» пересекались и вдали от роскоши Монако: компания дарила миниатюрные болиды из драгоценных камней влиятельным чиновникам, связанным с добывающими отраслями Гвинеи. Позже этот факт вскрылся во время одного из немногих коррупционных расследований, связанных с явлением, которое журналист The Financial Times Томас Берджис назвал «Машиной разграбления» Африки.
Сотрудничеством BSDG и автоспорта привлекло наше внимание к работе компании – и в ней вскрылось много интересных фактов, в целом характеризующих отношения транснациональных компаний с Африкой.
Теория: как зарабатывать деньги в Африке
Берджис описывал механизмы работы «Машины разграбления» в своей одноименной книге: «Раньше африканцы лишались земли, золота и алмазов по условиям договоров, подписанных под дулом ружья. Сегодня армии юристов добывающих компаний, каждый год зарабатывающие сотни миллиардов долларов прибыли, навязывают нищенские условия африканским правительствам и используют все методы ухода от налогов, чтобы лишить бедные государства прибыли.
Место старых империй заняли тайные сети транснациональных компаний, посредников и африканских властителей. Эти сети смешивают государственную и корпоративную власть. Они принадлежат не какой-то стране, а транснациональным элитам, процветающим в эпоху глобализации. Но важнее всего, что они служат собственному обогащению».
Чтобы использовать эти механизмы, нужно войти в круг доверенных лиц диктатора – потому что диктатор не различает государственное и личное, так что хорошие контакты на личном уровне помогут добраться до ресурсов страны. Найти диктатора в Африке не очень трудно, потому что их там много. Ученые связывают это с так называемым ресурсным проклятием: зачастую страны с доминированием добывающих отраслей в экономике тяготеют к авторитарным режимам.
Это объяснимо, ведь власти не заинтересованы в развитии страны: они и так получают деньги от добычи и продажи природных ресурсов, которой, как правило, занимаются иностранные компании. Те зачастую привозят своих работников (особенно этим славится Китай, один из лидеров новой волны колонизации Африки), выкачивают ресурсы и отправляют на переработку и превращение в более дорогие продукты в другие места.
Источников дохода кроме ресурсов для власти нет из-за феномена, вошедшего в экономику под названием «голландская болезнь». В 1959-м в Нидерландах обнаружили и начали разрабатывать самое богатое месторождение газа в Европе. Вскоре голландцы с удивлением обнаружили, что во всех остальных сферах, кроме добывающей, люди начали терять работу. Причина в том, что газ продавали за доллары, и это повышало курс внутренней валюты. В итоге импорт становился дешевле внутреннего производства, а домашняя промышленность и сельское хозяйство потихоньку загибались.
Бывший президент Конго Жозеф Кабила
В Африке случаи голландской болезни особенно острые. Из-за этого правители, когда им очень нужны деньги, оказываются особенно сговорчивым. Например, в Конго монопольное право на покупку добытых в стране драгоценных камней продали израильскому миллиардеру Дэну Гертлеру – за 20 миллионов долларов. Все потому, что пришедшему к власти Лорану Кабиле срочно понадобились средства, чтобы сдержать соседские армии из Руанды и Уганды и внутреннюю оппозицию. А Гертлер был другом его сына Жозефа, возглавлявшего армию.
Следователи ООН позже признали, что эта сделка стала «кошмаром» для правительства страны и «катастрофой» для местной алмазной промышленности, приведшей к всплеску контрабанды. В дальнейшем – когда Лорана Кабилу убили, а его место у власти занял его сын, – монополию Гертлера под давлением международных партнеров отменили.
Но бизнесмен все равно остался другом режима и продолжил ему помогать – оппозиционер Оливье Камитату утверждал, что Гертлер выделил деньги на избирательную кампанию Кабилы-младшего в 2006-м. Частью этой кампании было вооруженное подавление восстания на востоке страны. Гертлер эту информацию красочно отрицал: «Ложь кричит до самых небес».
Но его деятельность привлекла внимание международных властей – ее расследовали Международный валютный фонд, Всемирный банк, а в 2017-м он попал под санкции США по закону Магнитского. Его собственность в США заблокировали, и журнал The Economist утверждает, что это стало одной из причин, по которой Жозеф Кабила отказался от участия в выборах-2018 и отошел от власти в Конго.
Практика: как почти создать пять миллиардов долларов из ничего
Компанию BSDG основал и назвал в честь себя израильский бизнесмен Бени Штейнмец. Он родился в семье, связанной с бриллиантами (его отец Рубен создал одного из самых успешных трейдеров в стране), и после службы в армии пошел работать в отрасли. Для этого он уехал в Антверпен, где через порт последние пять веков проходит большинство добываемых в мире драгоценных камней.
Бени Штейнмец
В те времена почти все камни проходили не только через Антверпен, но и через компанию De Beers. Штейнмецу это не нравилось (хотя со временем он и стал ее крупнейшим покупателем), поэтому в 90-х он решил налаживать личные отношения с правительствами африканских производителей минералов. Первые шаги он делал в Анголе, где скупал алмазы в разгар гражданской войны. Потом Штейнмец стал крупнейшим частным инвестором в Сьерра-Леоне. Постепенно его бизнес плотно обосновался на континенте, и на пике развития компании Штейнмеца работали в более чем двадцати странах и занимались не только алмазами, но и недвижимостью, нефтью, газом и другими ресурсами. Сам бизнесмен стал одним из богатейших людей мира – в разные периоды его состояние оценивали в 3-9 млрд долларов.
Одной из новых областей интереса BSDG стала добыча железной руды. Компания Штейнмеца за счет связей на личном уровне увела права на разработку гор Симанду в Гвинее у Rio Tinto – третьей в мире по величине горно-металлургической компании.
В 2002-м геологи Rio Tinto обнаружили в Симанду 2,5 миллиарда тонн высококачественной руды – это настолько огромная цифра, что месторождение признали лучшим нетронутым в мире. Спустя четыре года переговоров с властями Гвинеи компании удалось получить права на его разработку. Для этого Rio Tinto нужно было вложить примерно 20 миллиардов долларов в инфраструктуру – включая постройку железной дороги через всю страну и глубоководного порта, необходимого для вывоза руды импортерам (в основном Китаю – мировому лидеру по производству стали).
В 2008-м правительство Гвинеи обвинило компанию в медлительности, пропуске дедлайнов по проекту и лишило ее прав на Симанду. Вскоре их передали компании Штейнмеца, до этого никогда не занимавшейся добычей железной руды. Rio Tinto протестовала и жаловалась американскому посольству, что BSDG вообще не планирует разрабатывать месторождение, а хочет перепродать права.
Именно так все и получилось. В апреле 2009-го правительство Гвинеи ратифицировало сделку, а в 2010-м компания Штейнмеца объявила о продаже 51% концессии на Симанду бразильскому добывающему гиганту Vale – за 2,5 миллиарда долларов. При этом BSDG права досталиcь бесплатно – и за год она превратила их в актив стоимостью в четыре раза больше всего бюджета Гвинеи (на тот момент он составлял 1,2 млрд долларов). Суданский миллиардер Мо Ибрагим удивлялся на форуме в Дакаре: «Гвинейцы, заключившие эту сделку, идиоты, или преступники, или и то, и другое?»
Провал: контракты на коррупцию и вмешательство Сороса
Вскоре после объявления о контракте между BSDG и Vale в Гвинее прошли первые в истории страны демократические выборы (их такими признал ЕС), где с программой структурных реформ победил Альфа Конде. Он понимал, что народ Гвинеи, в большинстве своем живущий меньше чем на доллар в день, от Симанду почти ничего не получит, и при помощи международных организаций, которые ему рекомендовал миллиардер Джордж Сорос, начал расследование. Позже к нему подключилось ФБР.
В ходе расследования вскрылось, что Симанду BSDG заинтересовалась еще в 2005-м и отправила в Гвинею своего агента Фредерика Силинса. Его задачей было найти контакты в правительстве, и он задаривал чиновников MP3-плеерами, мобильниками, духами и часами. Постепенно он добрался до министров (им дарили миниатюрные болиды с бриллиантами), и они рассказали, что все вопросы решает один человек – тогдашний президент Гвинеи Лансана Конте, пришедший к власти в результате военного переворота еще в 1984-м.
Лансана Конте
Силинс узнал, что подобраться к мусульманину Конте удобнее всего через его жен – их у генерала было четыре. Француз сосредоточился на четвертой, самой молодой – Мамади Туре. В результате расследования стало известно, что компания подписала с ней контракт, по которому в обмен на два миллиона долларов и долю в концессии женщина обещала приложить все усилия, чтобы ее муж передал права BSDG.
Трудно понять, зачем компания подписывала и ставила свою печать на бумаге о взятке, но один из следователей рассказывал: «Во франкоязычных африканских странах есть культура официозных документов, формализующих определенные договоренности. К тому же Туре понимала: ее единственная ценность в том, что она жена президента. Он уже серьезно болел, и она знала, что как только он закроет глаза, у нее не останется абсолютно ничего». Контракт давал ей хоть что-то, и Силинс с BSDG вполне могли его подписать, чтобы получить ее поддержку.
Через 10 месяцев после подписания договора BSDG получила права на Симанду, а еще через два Конте умер, и Туре бежала в США, где у нее была недвижимость – это позволило вмешаться в дело ФБР. Когда в 2013-м деятельность BSDG расследовали с нескольких сторон, Силинс вышел на связь со вдовой генерала, и они организовали встречу в аэропорту во Флориде. Туда Туре пришла с прослушкой, так что у ФБР появились записи того, как Силинс предлагал ей миллион долларов за уничтожение контрактов и обещал еще пять миллионов, если компания сохранит права на Симанду.
Мамади Туре
В итоге Силинса арестовали и приговорили к двум годам тюрьмы, но дальше расследование в США не пошло – формально он в BSDG не работал. Правда, в записанном разговоре с Туре он сказал, что уничтожения документов требует именно Штейнмец.
После истории с Силинсом Гвинея отняла у BSDG права на Симанду, но компания пошла в контратаку. В сентябре они подали на Гвинею в международный арбитраж, параллельно запустив мощную информационную кампанию.
Юристы BSDG утверждали, что документы Туре – подделка, и она уже пыталась ими их шантажировать. Но если контракт поддельный, то не очень понятно, зачем BSDG была готова платить миллион долларов за его уничтожение.
Еще представители BSDG утверждали, что Туре никогда не была женой Конте, даже с ним не спала, а была просто лоббистом. С юридической точки зрения это важно, потому что тогда они могли бы утверждать, что выплаты ей – не взятка, а просто гонорар.
Также запустили кампанию против президента Гвинеи Конде. Штейнмец лично не раз заявлял, что, несмотря на международное признание, тот фальсифицировал выборы на деньги южноафриканского бизнеса, заинтересованного в Симанду. А еще бизнесмен, в 2009-м пригласивший на свадьбу дочери правившего до Конде лидера военной хунты Гвинеи Муссу Дадиса, которого Международный уголовный суд обвинял в преступлениях против человечества, утверждал, что у Конде руки в крови.
Президент Гвинеи Альфа Конде
Для информационной войны с Конде наняли компанию FTI, но в ее руководстве из-за сотрудничества со Штейнмецом случился внутренний конфликт, и они в итоге отказались от дальнейшей работы. Руководство BSDG утверждало, что это сделали по просьбе друга нового руководителя FTI – Джорджа Сороса, помогавшего Конде с расследованием коррупции в добывающей отрасли. Компания Штейнмеца вообще обвиняла Сороса в попытках саботировать их бизнес, ненависти к Израилю и в 2017-м даже подала на него в суд.
Никакие попытки отмыться BSDG не помогли. В 2019-м компания и президент Конде договорились отказаться от взаимных претензий и международного арбитража. Но Штейнмец все равно надолго застрял в судах: в Швейцарии против него идет разбирательство по обвинению в коррупции, а в Британии заморозили активы его компании почти на 2 миллиарда долларов по иску от Vale (компания требует компенсации за сорванную концессию, за которую они успели заплатить 500 миллионов).
«Формулу-1» BSDG больше не спонсирует.
Пандемия спасла будущее «Ф-1»: расходам свыше $400 млн – конец, впереди – невиданная конкуренция
Фото: Gettyimages.ru/Mark Thompson, Paul Gilham, Spencer Platt, Chip Somodevilla; globallookpress.com/Manfred Bail; ft.com; mining.com/Rio Tinto; EAST NEWS; westafricanjournalmagazine.com
Формула1 - бриллианты - евреи - негры - бриллианты - бриллианты - коррупция - руда - санкции - скандалы - суды - «Формулу-1» BSDG больше не спонсирует.
Формула1 тут вообще лишняя.