6 мин.

Как моя сказка чуть не сорвалась

60

Оливер Голдинг (о котором я уже миллион раз писала здесь, здесь и здесь – много, короче)  и сам не только читатель. Он написал колонку для Дейли Телеграф, где рассказал о своей победе на юниорском ЮС Опен. Много интересного, знаете ли – трагедия во время Уимбдона, тяжелый турнир в Нью-Йорке ну и на закуску интересное, читайте сами в общем.

Я даже не был уверен, что хочу поехать на юниорский турнир ЮС Опен. Я уже начал концентрироваться на взрослом туре, и сыграл несколько фьючерсов за те пару месяцев, что прошли с Уимблдона.

Что-либо меньшее, чем победа в Нью-Йорке, было бы только потерей времени. Но в конце концов я подумал: «Съезжу и попробую в последний раз». Один только шанс сыграть в юниорах.

К тому времени мой сезон на юниорских Больших Шлемах сложился не очень хорошо. Я не играл в Мельбурне на Australian Open, потом на Ролан Гаррос я проиграл Бьорну Фратанджело (который, что необычно для американцев, любит играть на грунте) в четвертьфинале.

На Уимблдоне моя голова была занята другими вещами. Я получил трагические вести о моем тренере, Густаво Перино, который погиб в автокатастрофе в Мексике в воскресенье посреди турнира. Я говорил с ним по телефону за день до того, и теперь мне было трудно сконцентрироваться на мяче так, как это бывало обычно.

Так что не было особых причин верить, что мне удастся ЮС Опен. Но когда я в августе поехал в Канаду готовиться, я вскорости обнаружил, что играю в свой лучший теннис в году. Я выбыл в полуфинале, что наверное было скрытым благословлением. Иначе мне пришлось бы играть финал в воскресенье в Канаде, а потом сразу же ехать в Нью-Йорк играть матч первого круга в понедельник.

Когда начался ЮС Опен, мне повезло в первом круге. Я играл против уайлдкардника, и я был очень болен после отравления.

Я ел какую-то пасту в ресторане игроков, и был достаточно глуп, чтобы добавить к ней немного креветок. Мне следовало лучше за собой следить, потому что подобное уже случалось со мной два года назад.

Но мне снова повезло, потому что следующие два дня шел дождь, и я смог восстановиться к следующему матчу.

Они передвинули юниорские матчи в зал, что снова было мне на руку. Моим соперником по третьему кругу снова был Фратанджело, и корты были ужасны. Там было тесно, и все неровное, без судей на линиях, если честно, взяли то, то что первое под руку подвернется. Вы б ни за что не подумали, что это играется турнир Большого Шлема. Организация была хаотической, ощущение было, будто это какой-то мелкий турнир.

Думаю, Фратанджело было хуже, чем мне от этих условий. Он из Майами, так что наверное в жизни никогда не играл индорных матчей.  

В Англии мы привыкли в один момент играть в зале, а в следующий уже на улице, так что мы привыкли. Уверен, в этом причина того, что нас было трое из четырех в полуфиналах в Нью-Йорке.

Я сыграл в тот день два матча в зале, начал в четыре вечера и закончил в одиннадцать ночи. Потом на следующий день у меня было три матча на открытых кортах (одна одиночка и две пары), и еще раз на завтра.

Я чувствовал себя ужасно, сыграв восемь раз за три дня, но по крайней мере это показало, что я был в хорошей спортивной форме, к чему в прошлом у людей были вопросы.

Финал был против Иржи Веселы, первым номером рейтинга, с которым мы много раз играли в паре. Думаю, моя способность терпеть в близких матчах мне помогла. У меня было пять очков на выигрыш первого сета, и я проиграл их все. Но я отгородился от этого и продолжил сразаться,и когда он устал, я смог этим воспользоваться и выиграл 5-7 6-3 6-4.

Это точно помогло мне, то что я выиграл такой знаменитый турнир. На последних моих фьючерсах я заметил, что игроки помладше относятся ко мне с большим уважением, что мне помогает. Даже парням постарше теперь еще больше хочется у меня выиграть!

Я удвоил свое количество очков после ЮСО, с 16 до 32, и думаю, закончу год где-то 630-м в мире. Было тяжело – когда я начал в октябре, я все выигрывал в первом круге и вылетал во втором. Но в прошлом месяце в Турции, я до шел до четвертьфинала и полуфинала, так что двигаюсь в правильном направлении.

Нужно привыкнуть к тому факту, что условия довольно паршивые: мячи, корты, судьи. Есть такой французский двухметровый парень по имени Руди Коко; я один раз его победил, и один раз проиграл, и оба раза матч решали сомнительные судейские решения.

Теперь я планирую войти в Топ-500 или 450 к следующему Уимблдону. По крайней мере в следующем году я смогу тренироваться в полную силу, потому что работы по выравниванию зубов закончились. Мне пришлось большую часть года носить металическую пластинку, что было просто кошмаром – нужно было привыкнуть ходить с полным ртом крови.

В Канаде мне даже пришлось пойти в больницу, потому что мой язык застрял в пластине, когда я ел. Это было посреди обеда с моим тренером Орасио Реарте и другим британским игроком по имени Джордж Морган. Я не мог говорить, поэтому мне пришлось отправить им кучу смс-ок, чтобы объяснить, что случилось. Меня увезли в больницу на скорой, но я смог вернуться, чтобы сыграть в полуфинале на следующий день.

Ну как вам история? Последний абзац меня лично просто убил.

Ссылка на оригинал

Оливер Голдинг