Карлос МОЙЯ: «После полуфинала Уимблдона Рафа понял, что снова способен выиграть этот турнир»
Интервью Карлоса Мойи, экс-первой ракетки мира ныне наставника 17-кратного чемпиона турниров «Большого шлема» Рафаэля Надаля обозревателю издания El Español Рафаэлю Плазе в канун старта последнего ТБШ сезона, Открытого чемпионата США.
- Удивляет ли вас тот факт, что в 32 года Надаль остается первым номером в мире и прилетел в Нью-Йорк в ранге действующего обладателя титула?
- Нет, потому что я всегда в него верил, ибо знал, на что он способен. Только травмы внушали некоторые сомнения и опасения, потому что был шанс, что кое-какие из них могут вынудить его остановиться. Хотя, честно говоря, еще лет семь назад то, что происходит сейчас, казалось бы чем-то из ряда вон, сейчас же многие игроки в возрасте показывают свой лучший теннис. Но во мне жила уверенность, что не теннис избавится от Рафы, а Рафа по своей воле решит уйти.
- И как по-вашему – исходя из нынешнего положения дел, возможность доиграть до Олимпиады-2020 в Токио реальна?
- И даже очень. Как мне кажется, было бы большим сюрпризом, если бы Надаль не добрался до Игр-2020.
- Есть немало игроков, примеривающихся к тому, чтобы таки завершить карьеру, но кажется, что принять подобное решение – самое непростое дело…
- Тяжело принимать то, что рано или поздно происходит. Ты говоришь «прощай» тому, что составляло смысл твоей жизни. И когда ты, наконец, приходишь к необходимости смириться, ты ныряешь в реальность, которой живет 90% людей. Перестаешь быть действующим игроком и встаешь перед выбором – завести какой-то бизнес, стать тренером или заниматься какой-то другой ежедневной деятельностью. Очень тяжело, даже как-то страшновато принимать такого рода решения.
- Что требовалось, чтобы стать лучшим игроком мира в 2008-м, и что требуется, чтобы оставаться им в 2018-м?
- Эволюция. Обстоятельства заставляют развиваться, в противном случае первым в мире не стать. Мы говорим об игроке, который был лучшим 10 лет назад и сейчас по-прежнему им остается. Старые соперники тебя изучили вдоль и поперек, возникли новые, твои физические возможности уже немного не те, что в 20 лет… Но ко всему этому он адаптировался очень хорошо.
- Вы заняли место на тренерской скамейке Надаля перед сезоном-2017. Много ли перемен вы привнесли в то, как он теперь работает?
- Некоторые перемены были, да. И я не об уровне его игры, а о том, как тренироваться, сколько часов проводить на корте, сколько и как отдыхать, как выстраивать календарь… Но это не только моя заслуга, далеко не только моя, в этом участвует вся команда, и к счастью он нас слушается и доверяет нам. Иногда ему бывает весьма сложно принять ряд каких-то решений из-за инерции, ведь раньше то, от чего сейчас нужно отказаться, раньше приносило результат, но он видит, что вся команда думает одинаково, и рассматривает это и принимает. Но далеко не все, что мы ему советуем, он делает, есть вещи, на которые он смотрит иначе и действует согласно своему видению, но все равно он нас слушает и доверяет. Это здорово помогает в работе.
- Отказ от участия в турнире в Цинциннати – яркий пример.
- В другое время и при других обстоятельствах он играл бы там на 100%, потому что у него нет ни одной сколько-нибудь серьезной проблемы. Но сейчас он понимает, что играть везде, как он делал раньше, теперь сложно. Мы были несказанно рады и чувствовали большое облегчение, когда он прислушался к нам в этом вопросе и принял наше мнение во внимание, хотя решение он принимал исключительно самостоятельно.
- После того, как в конце прошлого года Тони Надаль ушел, скажем так, на покой, единственным человеком, отвечающим за техническую сторону его игры, остался Франсис Роиг. Есть ли между вами какие-то различия во взглядах? Как вы распределяете обязанности?
- Мы находимся в постоянном диалоге, даем друг другу простор для деятельности. Мы хотим для Рафы одного и того же, поэтому в команде хорошая атмосфера, хорошее взаимопонимание. Мне кажется, мы делаем вместе хорошую работу.
- А когда вас где-нибудь нет, как, например, в Канаде?
- Они с Рафой шлют мне сообщения и иногда мы созваниваемся.
- Просто созваниваетесь или пользуетесь видео-голосовой связью типа FaceTime?
- FaceTime, но с помехами (смеется). Рафа говорит, что связь барахлит всегда только со мной. И это наводит на размышления. В Канаде с ним были Франсис, Томеу и Маймо, так что я старался особо не давить и не вмешиваться. Мне нравится быть в курсе деталей, но без настойчивости. Но в любом случае я стараюсь вносить какой-то вклад. С Рафой мы не разговариваем каждый день, потому что он взрослый человек и у него должна быть определенная свобода. Мы ведь давно живем по соседству на Майорке, проводим вместе много времени, и иногда бывает полезно предоставить его самому себе.
- Принимаясь за эту работу, вы никогда не боялись наделать ошибок?
- Нет. Я был вполне уверен. Конечно, я не мог знать, сможет ли он снова стать первой ракеткой мира или выигрывать большие турниры, но в том, что снова восстановит свой лучший уровень, не сомневался.
- А что насчет того знаменитого разговора перед тем, как начать работать вместе…
- Об этом вам лучше спрашивать его самого, правд ли он был или нет, о чем там говорилось… В конце концов главное ведь не в том, что ты говоришь, а в том, что ты делаешь. Рафа мог бы сказать одно, а сделать другое, но это сильно бы меня удивило, потому что я ведь очень хорошо его знаю. Я увидел в нем то, что хотел увидеть, огромное желание, жажду вернуться на вершину. Он прошел через целую череду разных проблем, которые так или иначе не давали ему этой возможности. И я прекрасно осознавал всю степень ответственности, падавшей на меня, когда входил в такую сплоченную и сработавшуюся команду. Результат пришел очень рано, и это придало нам уверенности, но я и без того никогда не сомневался, что он вернется на свой лучший уровень.
- Он столько всего выиграл, столько достиг. Как такое возможно, что он по-прежнему сохраняет эту жажду?
- Это-то и делает его настолько уникальным, отличным от многих игроком.
- Ему не нужны внешние стимулы?
- Давайте признаем, что в его повседневной жизни все далеко не так красиво и розово, как кажется. Он провел – проводит – два блистательных, впечатляющих сезона, но мы ведь прошли и через трудные периоды. Например, в этом сезоне, в Акапулько мы пережили один из самых сложных моментов с тех пор, как я пришел в команду. Когда обострилась травма, полученная в Австралии, и мы были вынуждены сняться с турниров у Индиан-Уэллс и Майами. Ну и, кроме всего прочего, он далеко не всегда предельно мотивирован, просто потому, что это логически невозможно.
- Где вы ощущаете себя комфортнее – исправляя какие-то недочеты, будучи на корте, или же осуществляя, скажем так, вербальный тренинг, будучи вне корта?
- Работа тренера – это далеко не те два часа, которые вы проводите с учеником на корте каждый день. Вне корта вам надо помнить, что он взрослый, 32-летний парень, ему нужны какие-то моменты для семьи, для его девушки, для его увлечений… С счастью, Надаль из тех людей, кто прочно стоит на земле, а это значительно все упрощает.
- У вас самого жена и трое детей. Это осложняет жизнь?
- Это работа, которой я занят добровольно. Мои обязанности тренера неприкосновенны. Я нахожусь рядом со своим другом, человеком, с которым провел множество часов на корте, с первой ракеткой мира, 17-кратным чемпионом ТБШ и, кроме всего прочего, моим земляком… И я стараюсь получать ото всего этого максимум удовольствия, потому что прекрасно понимаю – это все не навсегда. Когда Рафа завершит карьеру, будет чрезвычайно непросто найти в жизни что-то, что могло бы сравниться с тем, что я переживаю сейчас. Моя семья помогает мне держать необходимый баланс между профессиональной и личной жизнью, я стараюсь проводить дома достаточно времени. Но я ищу баланс и в том, что нужно, что предлагает или требует Рафа…
- Вы сказали, что нынешнее положение не вечно. Собираетесь продолжать тренировать после Рафы?
- Не хочу становиться заложником своих слов. Это все сложно и непредсказуемо, но если по прошествии какого-то времени я нова почувствую этот зуд, если представиться хорошая возможность… Я не знаю! В данный момент для меня просто невозможно представить, что я работаю с кем-то, кроме Надаля.
- Как сильно травмировало Рафу поражение от Джоковича с полуфинале Уимблдона?
- Были поражения, которые травмировали намного сильнее. Это был великолепный матч, лучший из сыгранных Рафой с того момента, как я присоединился к нему. И я бы сам не сделал бы иначе ничего из того, что сделал в том матче он.
- Но ведь это упущенная возможность снова выиграть Уимблдон…
- Когда ты отдаешь все, что мог, когда ты был так близок, когда у тебя было столько возможностей… Это причиняет меньшую боль. Мы разговаривали после того матча, он был спокоен, хотя и чувствовал досаду и расстройство от поражения. Но с другой стороны – он понял, что способен снова выиграть Уимблдон. В 2017-м он уезжал с этого турнира с мыслью, что, возможно, больше никогда не получит шанс. Но в этом году он был в положении, которое возможно, позволило бы снова завоевать этот титул.
- И какое же из поражений было более болезненным, чем это?
- От Федерера в Австралии в прошлом году. Оно было от соперника, над которым в прежние годы он доминировал. Этот матч и меня слегка расстроил, ведь я не предполагал, что он будет проигран, однако Федерер сыграл на высоком уровне. Скорее всего, что это поражение сказалось и на матчах в Индиан-Уэллс и Майами. Рафа столкнулся с соперником, который несколько отличался от того, с кем Рафа привык играть. Он всегда находил способы для его нейтрализации, но на этот раз Федерер свернул на путь, которого мы не ожидали на этой стадии его карьеры.
- Они не играли с октября прошлого года, с Шанхая. Вам как тренеру было бы любопытно посмотреть, как все могло бы обернуться в случае их нынешней встречи?
- Самое замечательное в спорте то, что он непредсказуем, ты никогда не можешь знать, что и когда произойдет. Я видел множество матчей Рафы и точно знаю, что, если не случится какого-то зигзага, он, скорее всего, победит. Когда он играет с Федерером, Джоковичем, Тимом – в таких матчах от Надаля требуется его самая лучшая версия. Я ими наслаждаюсь. Я знаю, когда он близок к победе, когда может проиграть, но как простому любителю тенниса мне нравится видеть, как лучший в мире дожимает соперника.
- Джокович – это проблема?
- Нет. Это вызов, который мы принимаем. Думаю, он еще не на своем самом лучшем уровне. Цициннати он выиграл, но хорошую игру показал только в финале. В ходе турнира проиграл несколько сетов, в которых лучший Джокович не дал бы соперникам ни шанса. Но мы понимаем – он снова та сила, с которой следует считаться.
- Пугает мысль о том, что будет, когда эти трое уйдут…
- Будет ощущаться некая пустота, но любой спорт несколько больше, чем один игрок. Придут новые звезды. Победы ведь придают харизму. Когда есть три игрока, которые больше никому не позволяют побеждать, тем, кто за ними, сложно иметь эту самую харизму. Но Зверев, Циципас и Шаповалов уже сумели одержать большие победы, так что все скоро изменится. Они будут играть на главных кортах главных турниров, получат внимание публики. Так всегда было. Это естественный процесс для спорта, не только для тенниса.
А чё за разговор, кто знает?