Australian Open был дном. Теперь это лучший турнир мира
Австралийский «Шлем» как вершина теннисного менеджмента.
В понедельник в Мельбурне наконец-то стартует Открытый чемпионат Австралии, а с ним и большой теннисный сезон. У Australian Open практически безупречная репутация, это любимый турнир топ-игроков и мечта болельщиков. Он считается лучшим «Большим шлемом» по организации, инфраструктуре и атмосфере. Идеальное начало гастролей теннисного цирка – солнечное, шумное и по-австралийски жизнерадостное.
Но уже немногие помнят, что так светло и приятно в Австралии было не всегда.
Недошлем
Чемпионат Австралии – или, как он тогда назывался, Австралазии – впервые прошел в 1905 году. Это самый молодой из «Больших шлемов», и исторически он всегда отставал от «Уимблдона», «Ролан Гаррос» и US Open: не хватало престижа, звездной мощи и стабильности. За 70 первых лет Australian Open сменил пять локаций в Австралии и две – в Новой Зеландии, проходил зимой, весной и летом (в 1977-м было два турнира, в 1986-м – ни одного) и не привлекал ведущих игроков не только мира, но даже континента.
Первое время главной трудностью была географическая удаленность Австралии – добираться туда морем нужно было полтора месяца, и многие великие игроки начала века – Билл Тилден, Рене Лакост, Бобби Риггс – никогда на Australian Open не выступали. В результате турнир не накопил ключевой для себя капитал – историческую ценность – и даже позднее, когда теннис уже превратился в глобальный спорт, числился «Шлемом» только по статусу, но не по сути.
Уже в Открытую эру теннисисты игнорировали Australian Open из-за того, что он проходил в рождественский сезон, а разыгрывавшиеся там очки и деньги не оправдывали долгую дорогу. Великий Бьорн Борг выступал в Австралии лишь однажды (в самом начале карьеры) и позднее говорил, что этот декабрьский турнир на краю света не будет для него бесполезным, только если он выиграет три первых «Шлема» сезона и получит шанс на календарный. Современник шведа Джимми Коннорс вдвое чаще, чем на Australian Open, играл на турнире ATP в Сиднее, не говоря уже, например, о Майами, где в те годы давали больше очков. Стефан Эдберг выиграл Australian Open-85 и ‘87 (и стал прототипом турнирного логотипа), чтобы потом своей «первой важной победой» назвать «Уимблдон»-88. Позднее Андре Агасси впервые приехал в Австралию только на десятый год карьеры, потому что не любил уезжать далеко от дома.
В 70-80-е Australian Open дополнительно страдал от календарной близости мужского итогового турнира, который через неделю после него проходил в нью-йоркском «Мэдисон-сквер-гардене» и платил гораздо больше (до 500 000 долларов на восемь одиночников и четыре пары). В конкурентных условиях австралийский «Шлем» продавался так плохо, что в отдельные годы даже соглашался на спонсорское название (Marlboro Australian Open) и предлагал игрокам – в частности, Макинрою – гонорары за приезд. Для остальных «Шлемов» это уже тогда было немыслимо.
Общий уровень турнира в тот период хорошо иллюстрирует воспоминание болельщика о матче Макинроя с Анри Леконтом в 1986-м: играли на втором по значимости корте, где с одной стороны были установлены временные трибуны, а с другой зрители сидели прямо на траве (турнир перешел на хард в 1988-м).
Город-парк и миллиард долларов
Australian Open начал перерождаться во второй половине 80-х: сначала в теннисном календаре за ним эксклюзивно закрепили вторую половину января, потом увеличили сетку до 128 человек, как и полагается «Шлему». Наконец, турнир перенесли из пригорода Мельбурна Коойонга в комплекс «Флиндерс парк» неподалеку от центра города, где предварительно провели дорогую (94 миллиона долларов) реконструкцию. В первый же год посещаемость турнира выросла почти вдвое – со 140 до 266 тысяч человек (в последние три года превысила 700 000).
В 90-е Australian Open наконец уравняли по очкам с другими «Шлемами», а на «Флиндерс парк» провели еще одну реконструкцию – на 25 миллионов. Комплекс стал в два раза больше, оброс десятком кортов разной величины и превратился в «Мельбурн парк», каким мы знаем его сегодня: местом, где встречаются большой спорт и «Коачелла». В нулевые к 15-тысячной арене Рода Лэйвера добавилась 10-тысячная арена Vodafone (сейчас – Hisense; название продается спонсору) и 7-тысячная арена Маргарет Корт. Сейчас у каждого из этих кортов есть раздвижная крыша, в то время как на трех остальных «Шлемах» площадок с крышами всего две.
В 2008-м, когда Australian Open уже стал точкой мирового притяжения, правительство штата Новый Южный Уэльс захотело забрать турнир в Сидней (контракт Мельбурна истекал в 2016-м). Это спровоцировало перепалку между премьерами штатов, но главный итог того скандала все-таки положительный: «Мельбурн парк» тотально обновили, общий бюджет работ достиг почти миллиарда долларов.
Там возвели третью крышу, построили национальный теннисный центр на 20 с лишним кортов (включая грунтовые) и, по сути, превратили «Парк» в город. На месте старых железнодорожных путей разбили площадь Гарден, где гости турнира теперь загорают, устраивают пикники и смотрят матчи на большом экране. Пешеходный мост Тандеррум соединил арену Лэйвера с городским парком Биррарунг Марр («туманная река» на аборигенском языке войварранг), а в ближайшие годы построят 5-тысячный корт, большую общественную террасу и новый пресс-центр. С этого года в «Мельбурн парке» работает даже культовый японский ресторан Nobu.
Душевный босс
Внешняя трансформация турнира сопровождалась ростом его популярности среди игроков. Превращение Australian Open в, возможно, лучший турнир мира часто связывают с именем Крэйга Тайли, который возглавил его в 2007-м. Южноафриканец Тайли сначала играл, а потом тренировал в американской студенческой лиге NCAA и в разное время работал с Уэйном Феррейрой и Кевином Андерсоном. Позднее он занялся развитием игроков в Tennis Australia, но именно работа во главе Australian Open сделала его суперзвездой теннисного сообщества.
«Australian Open пришел к успеху своим путем, не как другие «Шлемы», – пять лет назад анализировал Роджер Федерер. – Они осознали, как важно наладить хороший контакт с игроками, и это принесло результат. Игроки постоянно рассказывают в прессе, как к нам тут хорошо относятся, как нам нравится сюда возвращаться. Австралия и так-то отличное место, а с такой работой организаторов – так вообще».
Считается, что именно лидерство Тайли – с акцентом на открытость, радушие, ласку и внимание к деталям – обеспечило Australian Open славу «Счастливого «Шлема», как его однажды окрестил Федерер, а теперь называют все.
Рай для игроков
Забота о теннисистах – главная легенда Australian Open, она проявляется на каждом шагу. Например, осенью 2012-го появился слух, что игроки могут бойкотировать ближайший розыгрыш из-за несправедливого распределения призовых – турнир в ответ не только не скандалил, а наоборот, так поднял призовой фонд, что остался доволен даже придирчивый Сергей Стаховский, а метафоричный Дмитрий Турсунов добавил: «Теперь в Австралию все и на инвалидных колясках поедут за такими деньгами». Турнир продолжает увеличивать призовые каждый год минимум на десять процентов – в этот раз там разыграют почти 43 миллиона долларов США.
Поездка в Австралию «за деньгами» перестала быть фигурой речи после того, как турнир стал покрывать даже транспортные расходы (в прошлом году игрокам давали по 2 500 долларов на билеты в Австралию), а на самом AO всю еду в ресторане для игроков сделали бесплатной и поставили там даже сенсорный йогурт-бар:
«Мельбурн стал первым «Шлемом», где сделали полностью безлимитную аккредитацию на питание. С помощью своего бэйджа ты можешь кормить себя и свою команду на любую сумму и не считать, что не впишешься в свой бюджет, как на других турнирах», – год назад рассказывала Ольга Савчук, которая по пути на Australian Open задержалась на турнире в Хобарте, но все равно нашла любимый шкафчик не только свободным, но и с именной табличкой.
Елена Веснина рассказала еще больше:
«По отношению к игрокам лучший «Шлем» – Австралия. Постоянно что-то совершенствуют. Увеличивают зону отдыха. Делают как можно больше приватных зон, чтобы теннисистам не мешало огромное количество людей с аккредитациями – друзья, жены, мужья, дети.
Всегда предлагают развлекательную программу: бесплатный проезд на <историческом> трамвае, билеты в зоопарк, музеи, на башню Эврика. А сколько подарков делает! В один год подарили пуховики. Все такие: «Это как? Это зачем?». Потом поняли. После Австралии возвращаемся-то в Европу, Америку и Россию. Везде минусовая температура. С собой теплых вещей не берем. А тут удобно – легкий пуховичок, который занимает мало места. Многие им сразу и воспользовались. Помню, что после Австралии в Париже все девочки одеты в этот подарок».
Похоже, если Australian Open не остановится, он станет таким же национальным достоянием, как Кейт Бланшетт.
Фото: Gettyimages.ru/Allsport; twitter.com/AustralianOpen (2,3); Gettyimages.ru/Graham Denholm, Michael Dodge; REUTERS/David Gray; instagram.com/vesnushka86
