15 мин.

В этом году я почувствовала себя более свободной

546

Перевод. Автор: Phoebe Caulfield

Оригинал можете найти здесь:

https://www.sports.ru/tribuna/blogs/dennytenn/1390985.html

https://www.sports.ru/tribuna/blogs/dennytenn/1389953.html

В этом интервью посланница бренда «Порше» Мария Шарапова рассказывает о своей родине, о том, как спорт сформировал ее характер и о своем возвращении на теннисную сцену.

- Мария, Вы постоянно участвуете во множестве фотосессий. Тем не менее ясно видно, что Вы до сих пор получаете от этого удовольствие. Это обусловлено тем, что Вы осознаете собственную привлекательность?

- Я не думаю о себе в категориях привлекательности.

- Вам не нравится, когда Вас называют привлекательной? Из этого бы получился отличный заголовок!

- Я не в этом смысле. Я просто не думаю об этом целыми днями, пытаясь выяснить, что я из себя представляю и какая я. Для меня это все не имеет значения.

- Успех ведет к определенному положению в обществе. А положение создает определенный ореол. Вы бы могли описать этот ореол?

- Сложно описать ту харизму или энергию, которую излучает человек. Но я надеюсь, что я произвожу впечатление естественной, искренней и страстной, а также человека, который ко всему относится с юмором.

- В последнее время Вам практически все время приходится отвечать на вопросы о допинге. Вы согласились с дисквалификацией, а сейчас просто хотите оставить все это позади.

- Я считаю, что это единственно возможный вариант. С самого начала я была честной и говорила правду. Да, мы совершили ошибку, мы и сами это осознаем.

- Как Вы заполняли свое свободное время в период вынужденного простоя?

- Да всем понемножку. Когда ты постоянно в разъездах, участвуя в соревнованиях, ты изрядно теряешь чувство дома, семьи, друзей. Столько свободного времени я восприняла как дар. Я наконец смогла приспособиться с нуждам близких мне людей, ведь раньше все вращалось вокруг меня.

- Что было самым запоминающимся?

- Спонтанность. Я могла пойти, куда захочу. Меня приглашали в поездки, и я могла поехать, не сверяясь с календарем. Мне нравится плотный график. Но, честно говоря, в этом году я чувствовала себя более свободно.

- Нет ли у Вас чувства, что Вы подрастеряли силу характера из-за недостатка игровой практики?

- На тренировках не получается добиться нужной концентрации. Именно ее мне и не хватало. Это странное чувство, ведь когда играешь с детства, концентрация уже никуда не девается. А сейчас мне пришлось прицельно над этим работать, и работать много.

- Вы недавно отметили свое тридцатилетие. У Вас еще хватает боевого духа?

- Умения бороться у меня не отнять – это у меня просто в крови. И я сама, и мои соперники знают, что я ни за что не сдамся, независимо от того, идет ли у меня сегодня игра или нет. Я перфекционистка, но знаю, что не совершенна. И это мотивирует меня совершенствоваться. И если когда-нибудь мне расхочется напрягаться, тогда и не будет смысла продолжать играть.

- Сейчас одним из Ваших основных соперников является компьютер, который подсчитывает рейтинг. Вам сейчас далеко до того, чтобы попадать в сетку турниров Большого шлема. Каким образом Вы намерены это изменить?

- Как? Летать с одного турнира на другой и играть.

- Когда-то Вы сказали, что Вы рождены воином. Теннис – это цивилизованный вариант дуэли?

- Я имела в виду в первую очередь свое отношение к работе. Тебе приходится выиграть множество мачтей еще до того, как ты выходишь на корт. Ты можешь заставить свой мозг продолжать работать и тогда, когда за тобой никто не наблюдает, или же тогда, когда чересчур жарко, или черечур холодно, или чересчур рано, или чересчур поздно. А также когда ты сыграл пять дней подряд, и твой организм просто отказывается продолжать. Это те моменты, когда ты празднуешь маленькие победы над собой, необходимые для того, чтобы добиться больших побед.

- Вы всегда концентрировались на теннисе?

- Я занималась художественной гимнастикой – мне нравилось. А еще немного боксом.

- Вы довольно высокая для гимнастики.

- Вы правы. У меня начался период роста, поэтому с гимнастикой пришлось завязать.

- Когда-то Вы сказали, что у Вас было непростое детство. Вы помните подробности?

- Да, приходилось нелегко. Переезд в другую страну с отцом,когда тебе семь лет, жизнь с ним два года. И без всякой помощи. Потом ты снова об этом забываешь. Но за последние несколько лет мне снова многое вспомнилось, когда я писала книгу. И тогда думаешь: «Ого». Да, моей семье пришлось через многое пройти.

- Вам хватало денег на еду и на съем жилья?

- Да. К тому же у нас была любовь и стремление к лучшему.

- Вас раздражает, когда, скажем, Джон Макинрой утверждает, что даже отличные теннисистки (он назвал конкретно Серену Уильямс) не сравнятся с игроками-мужчинами.

- Когда я была младше, я помню, как Серена и Венера прилагали огромные усилия для того, чтобы добиться равноправного отношения. Я представляю, с какими сложностями это должноы было быть сопряжено. И я знаю, сколько сделала Билли Джин Кинг, чтобы вообще могли поднять вопрос о том, чтобы женщины и мужчины стали получать равные призовые. А потом когда Джон Макинрой появляется на ток-шоу, чтобы прорекламировать свою книгу, из таких заявлений делаются громкие заголовки. Но это не имеет отношение к реальности.

- Вы считаете, что этот вопрос уже решен?

- Нас ждет долгий путь. Дело не только в равноправии между мужчинами и женщинами, а в уважении. Выслушивать такие замечания не так легко - они отбрасывают нас назад.

- Да, уважение – это как раз ключевое слово. А к каким спортсменам Вы испытываете особенное уважение и восхищение?

- Их много. Однако мне больше всего знаком, конечно, теннис. Я знаю, чем приходится жертвовать, какой самоотдачи он требует, какая физическая и психологическая нагрузка с ним сопряжена. Теннис – это же не просто искусство бить по мячу. Я знаю, сколько радости приносит игра, но я знаю и то, насколько одиноким ты можешь себя чувствовать. Я много говорю. О Серене. Я уважаю в ней то, что в ее возрасте она продолжает играть, как она выдерживает жернова тура, несмотря на то, сколько всего она уже достигла. Ее преданность игре, ее боевой дух невероятны.

- Теоретически у Вас была возможность, как и у многих американских подростков, поступить в колледж, но это бы помешало Вашей спортивной карьере профессиональной теннисистки. Нет ли у Вас чувства, что Вы что-то упустили в жизни?

- Отнюдь нет. То, что я получила взамен - теннисная подготовка – более чем скомпенсировала формальное отсутствие образования. Да, у меня нет диплома. У меня нет бумажки с печатью об образовании. Но я прошла свои университеты – и это образование нельзя получить, просто прослушав лекции.

- С точки зрения бизнеса, Вы относитесь к одной из самых успешных спортсменок. Что Вы можете себе позволить?

- Я бы хотела больше вкладывать в современное искусство. Я люблю архитектуру и искусство. Но мне нужно больше времени и больше знаний в этой области. Я бы хотела улучшить свое образование. Я бы хотела попасть на выставку искусств в Базеле Art Basel. Но она никогда не вписывалась в мой график. Дело не в финансах. У меня есть картины, которые не слишком-то и дорогие. Но когда я возвращаюсь домой и на них смотрю, это наполняет меня радостью.

- Вы живущая в Штатах россиянка. В эру Дональда Трампа и Владимира Путина отношения между США и Россией довольно напряжены. Какую позицию Вы занимаете? У Вас два паспорта?

- Нет, у меня только российский паспорт. Когда меня спрашивают о России, я отвечаю, что им самим нужно познакомиться с этой страной. Я не могу полностью выразить, что я в ней люблю. Россия – это моя семья, моя культура, мой характер. С другой стороны, я привыкла к США. К жизни, людям, к влияниям и культуре. Америка не столь динамична, как другие страны. Но она подарила мне возможности (стать тем, кем я есть). Здесь можно легко и просто многого достичь. И это придает мне чувство уверенности. Но такое же чувство у меня и в России, где я говорю на родном языке и могу провести время со своими родными в Сочи. Что же до политики, я слишком мало за ней слежу, чтобы составить какое-то глубокое мнение.

- После дисквалификации Вы вернулись к сотрудничеству с Найком. Эта компания, которая помогла Майклу Джордану после окончания карьеры сделать свой известный бренд . Вы тоже к этому стремитесь?

- Конечно. Я уже много сделала, чтобы, надеюсь, однажды добиться чего-то серьезного и в бизнесе. У меня уже есть несколько небольших проектов. И мне нравится этим заниматься. Хотелось бы и дальше развиваться в этом направлении. Но в данный момент я все еще держу в руках ракетку. Я еще не ушла из спорта.

Мария Шарапова

Я заслужила вернуться на корт.

Устремленная вперед.

В прошлом году жизнь Марии Шараповой приняла неожиданный поворот, когда ей запретили участвовать в турнирах по теннису– спорту, которому она посвятила себя с шести лет. Сейчас она вернулась в теннис и рассказывает о своем взгляде на произошедшее нашему репортеру Дженнифер Дикинсон, а также о том, почему она неудержима *Название книги Маши, которая выходит в сентябре.

Книга начинается с предложения «Я помочилась в баночку», - говорит Маша с кривой усмешкой. В своей новой книге «Unstoppable – my life so far“(Неудержимая – моя жизнь до текущего момента») теннисная суперзвезда, конечно же, не обошла вниманием этот наболевший вопрос. Хотя Маша и начала писать ее еще до дисквалификации в 2016 году, которая последовала в результате положительного теста на наличие в ее организме антиишемического препарата мельдония, пятикратная победительница турниров Большого шлема говорит, что она никак не могла не затронуть в своих мемуарах то обстоятельство, которое, по ее словам, серьезно повлияло на ее карьеру.

«Конечно, я была бы только за, чтобы обойтись без этого», - говорит она, сидя в кресле, с ног до головы одетая в «Найк», а ее светлые волосы аккуратно собраны в хвост. «Но мне бы хотелось показать, что не у каждого жизнь и карьера складывается без сучка и задоринки. Я говорю об этом со всей откровенностью, делюсь своими самыми сокровенными чувствами. Что я испытывала, когда это произошло, как мне казалось, что на меня смотрит весь мир, как я чувствовала себя совершенно никчемной и униженной. Для высокой и сильной женщины, спортсменки, эти чувства были совершенно незнакомы.

В 1994, когда Марии было семь лет, они с отцом взошли на борт самолета, который следовал из России в США. За год до этого теннисная легенда Мартина Навратилова, будучи с визитом в теннисном центре в Москве, выделила Шарапову на тренировке – именно это и подтолкнуло родителей Маши рискнуть полететь в Штаты. Отец и дочь были стеснены в средствах, не знали английский, а визу они получили только благодаря твердой убежденности Юрия в таланте дочери. Чтобы добиться своей мечты, ему пришлось оставить на родине жену Елену (ей не дали визы) и отправиться в страну, где они не знали ни единой души.

«Это было настоящим путешествием маленькой девочки и ее отца, которые хотели добиться успеха в новом мире», - говорит Шарапова о том времени. «Об отношениях спортсменов и их родителей говорят много плохого, но мне необыкновенно повезло со взглядами и настроем отца. Он никогда не внушал мне, что я должна побеждать, и эта свобода позволила мне стать самой собой». 

Чтобы прижиться в США и пробиться в профессиональный теннис, Шараповой потребовались годы: отец и дочь спали на диванах в съемных комнатах, Юрию приходилось заниматься физическим трудом, чтобы оплачивать их существование, тогда как Маша с утра до вечера тренировалась на корте. Но успех, когда он наконец пришел, был молниеносным: Шарапова выиграла первый турнир Большого шлема, когда ей было 17, одержав неожиданную победу над гораздо более опытной Сереной Уильямс в 2004 году в Уимблдоне. Так началась одна из самых впечатляющих карьер в женском теннисе; даже проиграв, Шарапова оставалась победительницей – на протяжении 11 лет подряд ее доходы были самыми высокими в мире среди женщин-спортсменок. А затем случилось немыслимое.

В январе 2016 Шарапова сдала обычный тест на открытом чемпионате по теннису в Австралии. Она помочилась в ту самую баночку, совершенно ни о чем не думая и ни в чем не сомневаясь, больше переживая о предстоящем матче с Сереной Уильямс, которая ожидала ее в четвертьфинале. А затем 8 марта журналистов созвали на пресс-конференцию, где россиянка стоически сообщила, что она провалила допинговый тест. Она принимала мельдоний десять лет – с готовностью созналась она - по рекомендации своего лечащего врача в результате проблем с сердцем, включая нарушения ритма, а также недостатка магния и семейного анамнеза: среди ее близких родственников есть больные диабетом. Каким-то образом и она сама, и ее команда умудрились пропустить предупреждения, которые высылались профессиональным спортсменам, что этот препарат теперь стал входить в список запрещенных - получилось, что на волоске оказались более 20 лет тяжелого труда и головокружительных успехов. Эта ошибка повлекла за собой 2 года отстранения от соревнований и ставила под угрозу шансы 28-летней спортсменки вернуться в спорт.

Однако Шарапова не стала прятаться и замыкаться в себе. Та сила, которой она славится на корте, пригодилась ей во время слушаний и на суде категоричных, но не всегда достаточно информированных социальных сетей. Она не сидела сложа руки и организовывала мероприятия для своей компании по производству конфет «Шугарпова», записалась на летний курс Бизнес школы Гарварда и прошла несколько сложных стажировок. В этом и заключается спортивный характер: признать поражение, взять себя в руки и превратить его в опыт – это и есть учиться на собственных ошибках. Но теперь после того, как срок отстранения от соревнований уменьшили на девять месяцев: спортивный арбитражный суд (CAS) вынес решение, что она не скрывала использование препарата, а Международная теннисная федерция и Мировое антидопинговое агентство недостаточно информировала спортсменов об изменении статуса препарата, Маша признает, что это был невероятно тяжелый для нее период. «Бывали дни, когда я сомневалась в своем окружении и в их мыслях - раньше мне и в голову это не приходило. Первые четыре-пять месяцев отстранения мне было очень сложно писать, да и вообще думать об этих мемуарах», - говорит она.

Если в произошедшем и есть ложка меда, то она в том, что этот перерыв дал возможность Шараповой по-новому взглянуть на свою карьеру. «Помнится, когда-то мы разговаривали с менеджером, и я сказала ему: Я люблю теннис, но я столько всего упускаю в жизни. В апреле мне исполнялось 30, и я сказала, что мне хочется отметить день рождения, как совершенно обычный человек. Будто мои слова услышали свыше:» Ага, тебе хочется нормального дня рождения? Ок, вот тебе 15 месяцев обычной жизни». Но после всего произошедшего я чувствую, как прекрасно, что мне 30 и я все еще люблю то, что я делаю. Мне пришлось пройти трудный путь, чтобы выучить этот урок, но теперь я куда лучше осознаю, что для меня важно, чего я хочу добиться.

Многие спортсмены и комментаторы немедля осудили Шарапову за положительный тест и за мягкость наказания, объясняя, почему так мало спортсменов оказало ей поддержку, ее репутацией холодного человека и отсутствием друзей в туре. Маша невозмутимо воспринимает эти упреки. «Если бы эти спортсменки были ее подругами, - считает она, каково бы ей пришлось сражаться с ними на корте». «Что же это за дружба, - аргументирует она, если как только ты выходишь на корт, ты хочешь разбить подругу в пух и прах?»

- У меня есть цель, а они – мои соперницы, - объясняет она. Тур и теннисные корты – это мое рабочее место.

«На самом деле, - говорит Шарапова, - я не чувствовала себя одинокой: рядом со мной были друзья, родные, команда, тренер... Мне грех жаловаться на спонсоров: несмотря на то, что я поставила их в сложное положение, они сумели справиться с ситуацией. Почти никто из моих спонсоров не отказался от контрактов со мной, а ведь у них была такая возможность. Я им очень благодарна».

Волновалась ли она, как ее примут зрители, как она будет играть после такого длительного перерыва, когда наконец вернулась на корт в апреле этого года на турнир «Гран-При Порше» в Штутгарте?

– Ни капельки. Я проснулась утром с ощущениям: «Ну вот он и наступил – мой выход. Мое время пришло – я хочу быть на корте, - твердо говорит она. Я вышла на теннисную арену с чувством, что я заслужила на ней находиться. Ведь она – моя сцена, на которой я столько лет выступаю, и каждая минута на ней доставляет мне огромное удовольствие».

Две недели назад было объявлено, что Шарапова получит разрешение на участие в Открытом чемпионате США по теннису, самом крупном турнире, на котором она выступит после окончания дискфвалификации, без необходимости играть в квалификации.

- Я очень жду этого турнира, - не скрывает она своей радости, - играть перед тамошними зрителями, испытывать море эмоций – это особое чувство.

Кроме того, она знает, что на этот раз ей не придется встретиться на корте с Сереной Уильямс, которая сейчас ждет ребенка. Их соперничество длится на протяжении 15 лет, разбереженное к тому же двухлетним романом Марии с болгарским теннисистом Григором Димитровым, который, по слухам, раньше встречался и с Уильямс. Несомненно, их отношения далеки от дружеских, однако Мария не скрывает восхищения своей извечной соперницей.

-Впервые мне довелось с ней сыграть всего за несколько месяцев до того, как я победила ее на Уимблдоне, и она буквально смела меня с корта, ошеломив своей волей к победе, физической формой и своим талантом. Она заставила меня почувствовать себя совсем ребенком, маленькой девочкой – и временами я по-прежнему ощущаю себя тем самым ребенком», - признается она.

- О наших отношениях столько говорят; нас с ней всегда заносят в списки тех, кто наиболее востребован на рынке, на ком можно сделать побольше денег. Несмотря на то, что у нас были схватки на корте, но и вне его, думаю, что мы обе испытываем огромное уважение друг к другу. Я бы хотела, чтобы у нас были отношения, основанные не на рейтинге, а на общении на равных».

Автобиография дает Шараповой возможность изложить свой взгляд на все эти сражения, на ее «недружелюбие» и, конечно же, на дисквалификацию. Было ли ей сложно открыться?

– Я стала проще относиться к своим слабым местам, к своей уязвимости, - говорит она. Я поняла, что в моей жизни есть множество вещей, которые будут интересны и другим. Например, я рассказываю о романе с мужчиной, где я зарабатывала больше, чем он. Не то чтобы для меня это имело значение, но тем не менее ощущалась некая неловкость. Уверена, что с такой ситуацией сталкивались множество женщин, и, возможно, им кажется, что они в этом одиноки. Когда я писала книгу, я поняла, что нет, они не одиноки, так же, как не одинока и я».

«Неудержимая» - она не ошиблась с выбором названия.

>

logoWTA
logoМария Шарапова