12 мин.

Рене Штауфер о Роджере Федерере. Интервью и публикации. 1

54

"Я не рассказываю своим детям, насколько я знаменит"

Рене Штауфер

Роджер Федерер говорит в своем интервью о воспитании двух пар близнецов в теннисном туре. И о страхе, который иногда настигает его на корте.

Роджер Федерер является самым успешным профессионалом в истории тенниса. В конце января 35-летний швейцарец выиграл на Australian Open свой 18-й титул ТБШ после шестимесячного перерыва, обусловленного травмой. На турнире ATP в Индиан-Уэллсе он вспоминает победу в Мельбурне и рассказывает о своей семье с 2 парами близнецов, Майлой Роуз и Шарлин Рива, 7 лет, и Лео и Леннартом, 2 года.

SZ: Понадобилось четыре автомобиля, чтобы забрать вас и вашу свиту из маленького аэропорта в Индиан-Уэллсе. С каким количеством людей вы приехали в Калифорнию?Роджер Федерер: Да, сколько нас вообще?

Я думаю, нас было 14. С родителями, с Тони (Годзик, менеджер; Примечание. ред.), с моей семьей, с Дани (Трокслер, физиотерапевт), Иван (Любичич, тренер) и няней. [я насчитываю 12 и не вижу Люти] 

Вы приехали в прошлое воскресенье, когда тут был шторм. Наверно, вам было не по себе, когда вы покидали свой маленький самолет ...

Ну, да ... Это напомнило мне о времени, когда я летал с Crossair из Базеля во Франкфурт. Мне все время было дурно. Постоянный ветер и облака, да еще в самом конце салона. Чувствуется запах керосина, это меня чуть с ума не сводило. Да, когда мы приехали сюда, тут было неспокойно. Пальмы сильно клонились к земле, вокруг были своего рода вихри и песчаные бури. Я держал на коленях одного из детей, и мне было действительно жарко.

Испытываете ли вы когда-нибудь в таких ситуациях страх?

Ну, не прямо страх. Меня просто тошнило, чуть не до рвоты. Я уже думал: где тут пакет? Но в итоге я смог выйти, и тут налетел порыв ветра, и мне стало легче.

Вы прилетели прямо из Дубая?

Да, рейс до Лос-Анджелеса прошел без проблем. Тут был лишь короткий перелет из Лос-Анджелеса сюда, через горы. Здесь всегда ветренно.

Вы первооткрыватель в вопросе путешествий в теннисном туре с большой группой сопровождения. Трудно ли пришлось вашей семье, когда вы на погода выпали из этого ритма?

Да нет, не очень. Мы же не сидели все шесть месяцев на одном месте. Около шести недель мы провели в Валбелле, две недели в Нью-Йорке, затем шесть недель в Дубае.

Всюду с семьей?

Да. Мы всегда были - как бы это сказать? - на ходу. Поэтому, с моей точки зрения, разница для детей оказалась не очень велика. Что хорошо: с самого начала Мирка и я хотели никогда не разлучаться. Тогда нам казалось невероятным, что я буду играть какой-то турнир без нее. Сегодня мы знаем, что иногда проще, если я поеду на какой-то турнир один, например, в Шанхай. Что нам не всегда стоит лететь вместе одиннадцать часов, переживать смену часовых поясов, снова лететь 11 часов, снова джетлаг ...

Вашей семье приходится платить дорогую цену за то, что вы до сих пор играете в теннис?

Думаю, нет. я считаю, что детям невероятно интересна возможность увидеть мир. У нас всегда много чего происходит. Именно потому, что мы путешествуем большой группой, им никогда не бывает скучно. И вокруг нас всегда полно других детей, поскольку у нас в туре много друзей.

Теннисный тур в качестве своего рода школы жизни для ваших детей?

Конечно, они лишены некоторых вещей, которые другие дети переживают в детском саду или в школе. С другой стороны, у них есть нечто иное, из чего можно извлечь выгоду. Так было и у меня как теннисиста, когда я в 14, 16, 18 лет мог путешествовать, в то время как другие были в школе. И то, и другое имеет положительные стороны, это очевидно.

Могут ли разьезды со всей семьей сократить вашу карьеру?

Эмоционально кажется, что такой ритм для них сейчас проще, чем когда-либо прежде. Потому что они ездят сейчас только в большие путешествия, например, в Австралию или, как сейчас, в Америку, где мы с учетом Майами останемся на четыре недели. А потом до конца года мы живем более или менее в одном и том же часовом поясе, за исключением US Open. На самом деле все очень просто.

Не задумываетесь ли вы иногда, какие последствия может иметь для ваших детей тот факт, что их отец - мировая звезда? Как положительные, так и отрицательные?

Это сложный вопрос. Но во что я верю, и чему я стараюсь научить детей, это то, что каждым папой и каждой мамой нужно дорожить. Ничего не меняется из-за того, что меня время от времени показывают по телевизору, или меня можно увидеть на рекламных щитах. Там, где мы бываем, встречается много известных людей. Понятно, что в Швейцарии я стал уже очень известен. Но когда мы были там, мы были сами с собой, в горах или еще где-то. И когда люди подходят ко мне и что-то от меня хотят, я говорю детям: это просто любителей тенниса, они любят теннис, и потому знают папу. Пока еще все это на нормальном уровне. Я не рассказываю им, какой я известный. Это им вообще не нужно знать.

Но все же они это замечают. И чем дольше вы играете, тем больше.

Да, да. Но мы на этом как-то не концентрируемся.

Вы звезда мирового масштаба в такие времена, когда социальные медиа вездесущи и более влиятельны, чем когда-либо. Каждый человек имеет мобильный телефон, каждый хочет сфотографировать вас. Что вы делаете, чтобы защитить себя и свою семью? Во всяком случае, о своих детях вы говорите довольно открыто.

Я вообще всегда искренен в своих ответах. Я никогда не заявлял: об этом я в принципе не разговариваю. Но при случае я время от времени пытаюсь дать понять, что вот об этих вещах я говорю не так охотно, как о чем-то другом. Социальные сети нужно использовать так, как тебе нравится, или не пользоваться ими вообще. Основной проблемой обмена мгновенными сообщениями является то, что все мгновенно может быть выложено в Интернет.

Был ли у вас неудачный опыт?

Бывали моменты, когда мы вынуждены были сказать людям, что они должны остановиться, и, пожалуйста, не фотографировать детей или меня. Многим близнецы просто нравятся ... но, простите, как-то это жутко. Понятно, это мои дети, но тем не менее некоторые вещи просто нельзя делать, какое-то уважение должно быть. Я борюсь за то, чтобы мои дети могли расти нормально. То, что меня постоянно фотографируюи, это окей, часть профессии. Но и тут есть пределы, которые нельзя переступать.

Вы не жалуетесь?

Все в порядке: как есть, так есть. Мне нужно только быть готовым к тому, что такое может случиться. И если я хочу избежать этого, я останусь дома или пойду в места, где поспокойнее. Я не хочу как-то особенно жаловаться.

Ваша семья с двумя парами близнецов уже представляет собой нечто особенное. Девочки внешне гораздо больше похожи, чем мальчишки. По характеру тоже?

Да, они намного более похожи друг на друга. Но у них есть и отличия, у каждой своя собственная голова, свой собственный характер. Пацаны же отличаются друг от друга сильнее.

Вы играете с ними иначе, чем с девочками?

Да уж. Лео и Ленни сами по себе чаще предпочитают спорт. У девочек поначалу это было по-другому. А у мальчишек все это как-то легко само сложилось.

Игры в мяч, бадминтон, пинг-понг?

Девочки никогда этого не любили так, как я в детстве. Мальчишки в этом больше на меня похожи.

Давайте теперь сменим тему и поговорим еще раз о Мельбурне......

который действительно получился невероятным.

Вы начали довольно скромно и сказали после двух кругов, что вам нужно разгоняться.

Точно, и этот разгон мне удался. Важным в этом смысле был матч с Томасом Бердыхом: он дал мне уверенность, что я могу играть 3 сета на высоком уровне. Это все, что нужно против топ-игроков. Конечно, до того, чтобы хорошо играть 3 часа, от этого состояния еще довольно далеко, но я уже делал много раз и в какой-то момент почувствовал, что это возможно.

Победа над Нишикори удивила вас меньше?

Я знал, что с ним будет сложно, но также знал, что рано или поздно у меня будут возможности. Ведь он подает недостаточно сильно. Я знал, что на быстром покрытии могут быть для него опасен. Но я сразу же попал под давление. Первый сет прошел вдвойне неудачно, я проиграл его с небольшим отставанием после того, как догонял и потратил впустую много энергии. Тут я понял: будет сложно.

Когда вы поверили, что 18-ый титул ТБШ возможен?

Когда я вышел в полуфинал, впервые подумал: кто знает . . . Против Стэна на быстром покрытие я всегда играл очень хорошо. Дальше я на тот момент, конечно, загадывать еще не мог. И когда этот матч перешел в пятый сет, и я понял, что ничего больше не получается, я сказал себе: "Скорее всего, вся твоя удача уже исчерпана. Это был прекрасный заход; здорово, что мы были здесь. Но знаешь что? Сейчас мы попробуем еще поиграть немного агрессивнее, поймать несколько хороших мячей и идти вперед. Чтобы проиграть по крайней мере с агрессивной игрой, а не просто дать ему похозяйничать и потом торжествовать". К счастью, это сработало.

С каким чувством вы вышли два дня спустя на финал?

Я был чрезвычайно сфокусирован на нем и отсмотрел все пять часов полуфинального матча Надаля против Димитрова. И я не позволил себе расслабиться из-за того, что Рафа вынужден был сыграть столь долгий матч. Потому что один раз я это уже пережил, и тот случай сохранился в моей памяти в своем первозданном виде (он говорит от проигранном Надалю финале АО-2009), когда он против Вердаско тоже сыграл очень длинный полуфинал. Я точно знал, что у него не будет в финале никаких проблем, что он сможет от всего этого отключиться.

И все-таки в конце Надаль казался несколько уставшим. Или нет?

Возможно. Но у меня нет такого чувства, что я выиграл по этой причине.

Телевизионные кадры пятого сета создают впечатление, что его даже слегка вырвало.

Мне кажется, что это было не так. Скорее я думаю, что это был просто птичий помет; тут всегда что-то немножко сверху летит. Но об этом нужно спрашивать его самого.

Когда вы в пятом сете уступали 1:3, уже мало кто верил в вас. Что потом случилось?

Скажу вам честно: сам я все еще крепко верил в себя. Потому что я в первый раз в этом матче уступал в счете, так что у меня не было оснований для паники. Я сделал все хорошо, играл и правильно, и красиво. И даже в начале пятого сета у меня были шансы. В тот момент было легко сказать: да, это был прекрасный "поход". Но - нет. Я знал: теперь ты должен сделать брейк, ибо позже тебе понадобится ну очень большая удача. Чтобы развернуть ход игры в пятом сете при счете 2:4 или 3:5, ее нужно очень много. Но при 1:3 это еще не просто чистое везение, поскольку ты еще можешь играть достаточно расслабленно.

Брейк на счет 2:3 оказался поворотным моментом.

Да, и именно так я на самом деле себе и сказал : если я могу в этот момент сделать обратный брейк, тогда все радикально меняется, ситуация складывается в мою пользу, тогда у меня все получится. Я ведь подаю лучше, чем он, и все может закончиться очень быстро. Это невероятно, такое чувство, как-будто мне было видение. Это было нечто особенное. И это кроме того показывает, насколько важна психология.

Возможно, эта веру и этот дар, свободно творить в важные моменты, вы несколько потеряли в последние годы? Во всяком случае, в проигранном финале против Джоковича на Уимблдоне 2014-15 и US Open 2015 вы не играли так легко, как сейчас в Мельбурне.

Это, конечно, так, но иногда бывает трудно. Был бы у меня в этот раз другой соперник, возможно, я не мог бы играть так свободно. В этот раз на АО все просто сложилось вместе. У меня было правильное отношение, я хорошо двигался, удача была на моей стороне. Не думаю, что я был чрезвычайно зажат против Джоковича на US Open или Уимблдоне. На Открытом чемпионате США был всего один брейкпоинт, который пошел не в мою пользу, и на Уимблдоне у меня были шансы. Это было обидно. И, возможно, я бы должен чаще говорить себе: играй с меньшим страхом.

Так что, мысленный настрой тоже играл в тех матчах решающую роль?

Вообще, сказать проще, чем сделать. В день Х должно совпасть все, потому что различия очень невелики, когда вы так близки друг к другу по уровню. И нельзя забывать, что Джокович к тому времени имел невероятный разгон.

В прошедшие годы вы создавали себе так много шансов, что это должен был бы быть для вас просто очередной раз . . .

Именно это я себе и говорил. Если ты уже в 40 раз бывал в полуфинале большого шлема, то, вероятно, некоторые из них ты выиграешь.

Еще во время матча в Мельбурне бывший Чемпион Уимблдона Пэт Кэш критиковал вас за то, что вы перед пятым сетом покинули корт, чтобы дать себе передышку. Он считает, что это узаконенное мошеничество. Это как-то принизило вашу радость?

Нет, нисколько. То, что сказал Кэш, не беспокоит меня совершенно. До некоторой степени я понимаю, что он сказал, и знаю, что он имел ввиду. Это тема, которая волнует нас уже давно, эти медицинские тайм-ауты. Я регулярно общаюсь с физиотерапевтами, врачами или супервайзорами на тему о том, что следует разрешать, а что нет.

И каково ваше мнение?

Проблема в том, что теннис - это так или иначе еще и шоу. Если один не может играть, шоу заканчивается. Даже если это финал – неважно, всему тогда конец. Поэтому возникает вопрос: не следует ли оказать игроку некоторую помощь, чтобы он мог продолжать играть, в том числе и в интересах зрителей?

Даже при судорогах?

Например. Причем мы говорили так: при спазмах помощь ты не получишь, потому что речь тут идет о базовом фитнесе. Но другие спортсмены при травмах могут получить помощь. Но не у нас, мы должны просто играть дальше. Ибо в нашей игре участвуют только два игрока, у нас прямые трансляции, зрители на стадионе, СМИ . . . Я думаю, что тайм-ауты важны как раз по этим причинам, едва ли не важнее, чем для игроков. Но ясно: если рассуждать старомодно, не должно существовать никаких тайм-аутов, согласен. Кого настигло, того настигло, и все тут. Везение или невезение. Но нельзя не видеть, что мы ведь сейчас в другой ситуации, чем 40 лет назад. И нет: то, что сказал Кэш, не задело меня совершенно.

источник: http://www.tagesanzeiger.ch/sonntagszeitung/dny/es-war-als-ob-ich-eine-vision-gehabt-haette-wirklich-extrem/story/25585069 13.03.2017

переводчик: irina, atptour.ru. перевод выложен с согласия его автора

logoдети Роджера Федерера
logoРоджер Федерер