«Мы весь прошлый год сливали Джоковичу. На самом деле, он отстой». Сезон-2016 в цитатах
Что говорили теннисисты в прошедшем году.
«И что мне делать? Мне 31 год. Что я должен делать? На пляже валяться? Не знаю. Вы такие вопросе Рафе тоже задаете? А Новаку с Энди?» – Стэн Вавринка отвечает, зачем ему продолжать играть, если он уже не сможет стать величайшим в истории.
Почему Стэн Вавринка – великий
«Никакой магии, ничего странного. Просто упорная работа», – Хуан Мартин дель Потро о том, как ему удалось вернуться в элиту после трех лет борьбы с травмами.
«Для этой жизни нужно особое устройство. Я бы не стала каждому советовать заниматься теннисом. Для этого нужен особый характер – нужно быть независимым человеком, который умеет справляться с одиночеством. Ты одна не только на корте, но и есть очень много моментов, когда ты сидишь одна в своем номере в отеле. Это звучит печально, но это не так уж и грустно! Это просто часть жизни профессиональных теннисистов, о которой не говорят в рекламе», – Андреа Петкович о теннисной жизни.
«Трофеи, слава, деньги, влияние – я не считаю это главными ценностями, которые мы все должны разделять. Я считаю, что главное – это счастье, чувство принадлежности и удовлетворение от любимого дела», – Новак Джокович о жизненных ценностях.
«Да плевать я хотел на тот матчбол – а вы не хотели бы, если бы вам было 23, а у вас было бы больше 10 миллионов долларов?» – Бернард Томич о важном.
«Я считаю, что с генами мне повезло», – Гаэль Монфис о своем атлетизме.
«Между нами говоря, я не идиот». Кто такой Гаэль Монфис
«Пытливые умы хотят знать... Наверное, 36 лет – это новые 26», – Винус Уильямс о том, не надоедает ли ей отвечать на вопросы о своем возрасте.
«Люди не знают, как много я работаю каждый день, сколько тренируюсь и как играю матчи даже тогда, когда чувствую себя неважно. Они видят только отдельные матчи и думают, что все остальное время я по магазинам хожу. Я хожу, конечно, но не так уж часто!» – Симона Халеп об отношении к ней в Румынии.
«Меня все спрашивают: «Что ты тут делаешь? А как же медовый месяц?» Сезон в самом разгаре, и я профессиональная спортсменка, у меня нет времени на медовый месяц», – Доминика Цибулкова о том, что вскоре после свадьбы уже играла в Цинциннати.
«Шоколад, может быть, вода! Не знаю, что это, но дела у нас идут хорошо», – Белинда Бенчич о том, что помогает швейцарских теннисистам добиваться успеха.
«Если я его встречу, то первым делом скажу: «Хочу через тебя данк положить», – Гаэль Монфис о ЛеБроне Джейме.
«Не имеет значения, есть ли у тебя травмы, какая у тебя была подготовка. Этого никто помнить не будет. Ты проиграл в четвертом круге – вот и все», – Рафаэль Надаль после поражения от Люки Пуя на US Open.
«Я не люблю говорить. Не люблю разговаривать. У меня есть эмоции, но я не могу выразить их словами. Так что мне лучше продолжать играть в теннис», – Симона Халеп.
«Всем хочется думать, что у них всю жизнь был хороший вкус. Но я иногда смотрю старые фото и говорю: «Ужас, какой у меня раньше был плохой вкус», – Винус Уильямс, модельер.
«Если честно, я не стараюсь от этого абстрагироваться. Какой-то мужик мне сегодня сказал: «Иди переоденься, шмотки ужасные». Я пытался придумать ответ. Но не захотел ничего говорить. Мужик был уже старый. В этот раз он меня уделал», – Ник Киргиос об общениях со зрителями.
«Стоит сказать «f...k», и из меня сразу лепят негодяя». Главный бунтарь мужского тенниса
«Я засуну свои яйца тебе в рот. Потом денег дам, чтоб тебе было поприятнее», – Бернард Томич болельщику во время US Open.
«Я в юности тоже был безумным. Каждое поражение было катастрофой. Мне было так грустно. Я был очень печальным человеком, и лет до 17-18 у меня в эмоциях был полный хаос. Подход к жизни, согласно которому стакан наполовину полон, требует понимания, и я не мог понять, как другие добиваются успеха», – Роджер Федерер о талантливых буянах.
«Ребята, да вы чего? Вы не понимаете, что теннис – это кайф?» Федерер – идеальный спортсмен
«Я занималась балетом – хоть это и не спорт, – но меня выгнали, потому что у меня не получалось. С карате меня выгнали, потому что я все время смеялась. В результате у меня особо не осталось выбора, потому что меня отовсюду выгнали, и я занялась теннисом», – гречанка Мария Саккари о том, как попала в теннис.
«С тех пор, как я стал отцом, дела на корте у меня идут все лучше и лучше. Так что... (Пауза.) Дорогая, видимо, придется нам делать новых детишек. (Смех.) Думаю, мне влетит за то, что я это сказал, ну да ладно», – Новак Джокович об отцовстве.
«Рождение Софии прошло совершенно не так, как я ожидал. Безусловно, это был потрясающий опыт, но вместе с тем, непросто видеть, как твоему любимому человеку приходится проходить через такое. Но конечно, я понимал, что роды не будут такими, как их показывают в кино: там видишь только последние 20 секунд, а все остальное остается за кадром», – Энди Маррей о неприглядной стороне чуда рождения.
«Поразительно, как складывается жизнь. Иногда вспоминать, как все выглядело тогда, очень интересно. Я много разговариваю с родителями и бабушками-дедушками, записываю наши разговоры. Иногда даже чувствую себя журналистом. Это очень интересно. Иногда приходится специально останавливаться, когда понимаю, что после некоторых историй мне будет не заснуть», – Мария Шарапова о написании автобиографии. Интересно, как на процесс повлияла мельдониевая история?
«Я прочитала сегодня уйму комментариев, но постойте, ведь Мария выступает за сборную. Когда она выиграет, то наша, хвалим, а попалась на допинге, так уже и не наша, дружно набрасываемся. Я на стороне Шараповой. Давайте тогда всех «скелетов» из шкафов доставать. Уверена, их хватает у каждого. На кого людям-то смотреть на Олимпиаде? На Серену Уильямс? Если она, конечно, «доживет» до нее. Кто следующий: Джокович?» – Екатерина Бычкова о деле Шараповой.
«Думаете, проблема решится, если давать каждому игроку по миллиону за участие на любом турнире? Это ничего не изменит. Я думаю, что деньги не могут полностью решить проблему. Я согласен, что нужно повышать призовые на мелких турнирах. Но это не решит вопрос. Проблема в другом – в сознании игроков», – Роджер Федерер о договорных матчах.
Договорняки в теннисе: как продают матчи?
«Мне ничего не предлагали. Может быть, потому что люди боятся ко мне подходить – у меня же есть аура богатого парня из Латвии, которому не нужны деньги. Может быть, поэтому людям, которые занимаются такими вещами, страшно ко мне подходить. Еще они знают мой характер – может быть, я возьму их за шкирку и обеспечу правосудие. Поэтому ко мне никто никогда не подходил. Наверное, я наиболее далек от всех этих вещей – кроме топ-игроков, которые вообще об этом ничего не знают», – Эрнест Гулбис о договорных матчах.
«ATP не покрывает договорняки, как и допинг. Когда кого-то ловят, его наказывают. Если бы кто-то из игроков сдавал матч, остальные бы об этом знали. Это же элементарно. Не будет такого, что мы вдруг: простите, ребята. Мы весь прошлый год сливали свои матчи Джоковичу. На самом деле, он отстой. (Смеется.) Так можно еще много чего нафантазировать», – Жиль Симон о договорных матчах.
«Мои ровесники считают, что моя жизнь похожа на кинофильм. Но в теннисе очень трудно найти друзей, мы постоянно боремся друг с другом. У мужчин все иначе, но у девушек... Мы друг друга ненавидим. Буквально. И те, кто говорит иначе, – врут. Даже в женских вопросах – мы постоянно оглядываем друг друга с ног до головы и думаем: «А у меня ногти лучше», – Гарбинье Мугуруса об отношениях в туре. Ее слова потом опровергали буквально все.
«Я очень серьезно подхожу к выбору музыки для занятий. Потом, бывает, уже в зале я понимаю, что это все-таки не то, что я хотела бы послушать сегодня. Так что моя связь с музыкой, под которую я работаю, довольно сильная. Иногда, кстати, мне кажется, что я Бейонсе. Серьезно. Реально кажется, что я – это она. (Смех.) И я начинаю делать все эти движения», – Виктория Азаренко.
«Не знаю, как ей это удается. Наверное, это называется настоящая любовь», – Винус Уильямс о том, что ее мама Орасин Прайс не пропускает их с сестрой матчей.
«Пока я играю, я не могу вести нормальную жизнь, не могу строить отношения с бойфрендом, не могу завести семью. Мужчинам проще: они ездят, зарабатывают, возят с собой девушку, делают детей – у них все отлично. У женщин все сложнее. Я и думаю, что мы все немного психованные, потому что при таком образе жизни, когда десять месяцев в году проводишь в разъездах, по-другому невозможно. А у меня таких лет уже 15», – Светлана Кузнецова о минусах тенниса.
«Приехала уставшая, но решила об этом не думать». Светлана Кузнецова разучилась проигрывать
«Быть лучше всех как никто никогда не был. (Пауза.) Ой, простите. Это песня из «Покемона». Но вообще, да, быть лучшей и пройти максимально далеко», – Наоми Осака о своих целях.
«Я играла турнир ITF – до сих пор это помню. И каждый раз переживаю как заново. Я девять недель ездила по юниорским турнирам, где ты играешь один-два матча в день. И если ты пропускаешь обед, то ты ничего не ешь. У меня не было денег. Мне было нечего есть. Вот это давление. Это было выживание. А сейчас нужно выходить на корт и играть с серьезной соперницей? Ну ладно. А когда ты голодная и тебе нужно играть, а у тебя нет абсолютно ничего – вот это серьезное давление», – Виктория Азаренко о закалке характера.
«Ну, это его мнение. Я тоже могу сказать, что он сейчас не ровня Джоковичу. Если его прогноз – что мне далеко до Топ-10, то мой – что он сейчас с Новаком и рядом не стоял», – Бернард Томич сердится на Федерера.
«Меня удивило, у Новака нашлось так много соображений о моей тренерской ситуации. Конечно, Иван знает его, но вообще-то не это было главным. Я тоже отлично знаю Новака. [...] Не думаю, что в матчах с ним мне будет полезна информация о том, красное он предпочитает вино или белое», – Роджер Федерер о размышлениях Новака Джоковича по поводу того, что Иван Любичич стал его тренером.
«Не хочу сказать, что я ленивая, но если мне не нужно демонстрировать эмоции, я и не стану. Я рада. Просто генетически у меня вот такое лицо. Извините», – Наоми Осака о своем выражении лица.
«Я считаю, что вообще все должны вставать на колени и благодарить бога за этих двоих» – Вирджиния Уэйд о Федерере и Надале в контексте обсуждения равных призовых.
«Как буду исправлять форхенд? Лягу спать и буду надеяться, что наутро станет получше», – Эрнест Гулбис о методах работы.
«Ничего, что это она кинула в меня мячом? Это полное дерьмо. Ты и сам это знаешь. Если бы это сделал Рафа, ты бы и внимания не обратил. Отношение в теннисе страшно предвзятое. Ты же это понимаешь. Все пристрастны как черти. Что еще вы скрываете? Теннис прогнил. Целиком», – Ник Киргиос недоволен предупреждением за то, что он швырнул на трибуны поданный ему мяч.
«Когда Джокович толкает судью – это ничего, в этом нет ничего страшного... Это полная хрень», – Ник Киргиос о судейской необъективности, часть вторая.
«Мой тренер все время смеется. Говорит: ты не знаешь середины. Играешь либо ужасно, либо великолепно», – Светлана Кузнецова о том, что знает каждый ее болельщик.
«Как же здорово играть четыре часа, закончить матч в судорогах и получить за это 100 долларов. Нет никакого смысла тратить столько сил за такое вознаграждение», – 392-я ракетка мира Патрисио Эрас выступил с критикой системы призовых.
Почему теннисистам приходится выпрашивать деньги
«Если бы я жил в Японии, это было бы безумие. К счастью, я живу в США. В Токио мне было бы сложно. Нужно носить солнечные очки, кепку, маску – все такое. Во Флориде мне намного комфортнее, потому что всем на меня наплевать», – Кеи Нисикори о славе.
«Думаю, что это проявление антироссийской политики», – Екатерина Макарова о запрете мельдония.
«Когда ты молод, и у тебя все получается, ты не замечаешь, как все целуют тебе задницу только потому, что ты хороший игрок. И потом ты якобы всю жизнь так живешь. Но у теннисного сообщества очень короткая память. Пару месяцев плохой игры, и все – тебя забыли. Может быть, для игроков Топ-3, Топ-4, которые стабильно и долго играли на высоком уровне, все иначе, но для таких парней, как я...» – Эрнест Гулбис о несправедливости.
«Да, мы собираемся проконсультироваться с юристом, но хочу подчеркнуть, что дело не в том, что я проиграла. Я могу принять поражение. Что я не могу принять – это то, что происходившее на корте было против правил и ущемляло мои права», – Татьяна Мария после матча с Ализе Корне, в котором сопернице якобы разрешили вызвать на корт врача из-за судорог, собиралась направить спортивную несправедливость в юридическое поле.
«Вот доиграемся мы с виртуальным миром. Скоро наших жен покемоны трахать будут вместо нас!» – Евгений Кафельников о Pokemon Go.
«Как ни печально, живу я в стране «Папуасия». Какого комментатора не хватает «Матч ТВ»
«Сообщение от мистера Лендла: «Если завтра придете на турнир, принесите мне беруши». Забавный парень», – Джуди Маррей о возвращении Ивана Лендла в команду сына.
«Я понял, что сделал что-то особенное, когда Иван меня обнял. Обычно он ограничивается рукопожатием, но для «Уимблдона» делает исключение, и по-моему, вчера даже он немного растрогался. [...] Но когда я спросил его, пустил ли он слезу, он ответил: «Еще чего. У меня аллергия», – Энди Маррей о победе на «Уимблдоне».
«Мои ученики теперь смогут похвастаться друзьям: парень, который меня тренирует, сыграет с Федерером на «Уимблдоне», – уимблдонская сенсация Маркус Уиллис о совмещении работы клубным тренером с карьерой профессионала.
«У меня руки трясутся. Я чувствую себя живым», – Хуан Мартин дель Потро после победы над Вавринкой на «Уимблдоне».
«Иногда и слепая белка находит орех», – тренер Сэма Куэрри Крэйг Бойнтон о победе своего игрока над Джоковичем в третьем круге «Уимблдона».
«Все не так уж и плохо, и все остальные в туре были бы этим довольны. И когда я начала так смотреть на вещи, то поняла, что я вполне себе хорошая теннисистка. И тогда я начала играть немного лучше», – Серена Уильямс о своих результатах до «Уимблдона».
«Я был частью последнего теннисного поколения, в котором игроки могли спокойно проводить вместе время. Я, Густаво Куэртен, Марк Филиппуссис ходили вместе развлекаться, и Филиппуссис за всех платил. О чем еще можно было мечтать? (Смеется.) Мы жили, как семья. Гастролировали, как музыканты. Это был рок-н-ролл», – Марат Сафин ностальгирует.
«Думал, так и останусь парнем, который случайно зарулил «Шлем». Марат Сафин повзрослел
«Я иногда слышу: «О, это та девочка, которая обыграла Серену!» (Смех.) «Я не знаю, как ее зовут, но это она!» Мне хотелось бы, чтобы меня знали не только в таком качестве», – Гарбинье Мугуруса о славе.
«Несколько раз я просыпалась посреди ночи и проверяла, действительно ли медаль у меня на прикроватной тумбочке, потому что мне казалось, что такого быть не может. Дня три, четыре, пять я вообще спать нормально не могла», – Моника Пуиг о победе на Олимпиаде.
«Ну, к сожалению, всем нам нужны деньги, верно?» – Ник Киргиос о том, почему занимается теннисом.
«Сейчас у нас с теннисом безответная любовь. У меня такое уже случалось, и обычно это плохо заканчивается. Но я считаю, что могу все изменить, и сейчас мне кажется, что у тенниса появляются ответные чувства. Так что теперь я строю из себя недотрогу», – романтичная Андреа Петкович.
«Даже Азаренко не кричит так громко», – Фабио Фоньини на US Open жалуется судье на Теймураза Габашвили.
«В России не все благополучно, поэтому за все нам приходится бороться. Это закаляет характер», – Дарья Касаткина о воспитании.
«Мальчик попросил написать «Спартак». А я-то за «Барселону». Как растет Дарья Касаткина
«Я радуюсь, когда приезжаю домой и вижу русских людей. Раньше я с радостью изучала лица, ходила в музеи, складывала цифры в номерах машин. Летать нашими авиакомпаниями для меня – счастье. Не могу сказать, что у нас суперпозитивный народ. Порой задаюсь вопросом, за что я так люблю свою страну, иногда очень много негатива. Но я патриот. Наверное, это в крови», – Светлана Кузнецова о России.
«Киргиос, хочешь быть лучшим – приходи ко мне. Я научу тебя играть, воодушевлять и побеждать! Или так и останься посредственностью. Твой выбор. Удачи», – великий игрок и неоднозначный тренер Джимми Коннорс.
«Это самый тщеславный грубиян». Главные скандалисты в теннисе
«Почему мне всегда достаются идиоты?! Это невероятно... Почему со мной всегда так? Почему это со мной происходит?! Я тут с ума схожу! Вы что, больные?» – Виктор Троицки о судьях.
«Мне кажется, если бы я читала все, что обо мне писали в последние 15 лет, то уже, наверное, прыгнула бы со скалы. Так что я предпочитаю этого не делать», – Каролин Возняцки о СМИ.
«Все, что я в этом году читал, все, что обо мне говорили, – это не я. Я не такой. Я дружелюбный, а в этом году говорили, что я сволочь, неприветливый грубиян. Но это не так. Мне важно, что обо мне думают, и такие вещи меня расстраивают. Они мешают мне спать», – Бенуа Пэр об общественном мнении.
«Я не самый лучший, не самый умный, но у всех есть проблемы», – Бернард Томич о недостатках.
«Да уж. (Смеется.) Столько давления теперь. Что надеть? А с какой обувью? А бейсболку надеть или не надо?» – Роджер Федерер о звании самого стильного мужчины 2016 года.
«Хотя произошедшее со мной пугает, я не считаю себя жертвой, не буду себя жалеть и не буду оглядываться в прошлое. [...] Вчера во время занятия с врачом я смогла пошевелить пальцами на левой руке. Для меня это лучший рождественский подарок», – Петра Квитова о нападении.
На Квитову напали с ножом в ее квартире. Как так?
«Я предпочту каждый год брать «Шлем», а потом вообще ни матча не выигрывать», – Гарбинье Мугуруса о спаде после «Ролан Гаррос».
«Я считаю, что у меня отняли любимую вещь, и я рада, что мне ее вернули. Теннис – это моя любовь, и я по нему скучала. Считаю дни до того момента, когда смогу вернуться на корт», – Мария Шарапова о решении CAS сократить ее дисквалификацию на девять месяцев.
«Для тебя, Россия!» – Елена Веснина об олимпийском золоте.
Фото: Gettyimages.ru/Florian Eisele – AELTC Pool, Valerio Pennicino, Minas Panagiotakis, Robert Prezioso, Jason McCawley, Matthew Stockman; Global Look Press/I-Images/ZUMAPRESS.com; instagram.com/svetlanak27; instagram.com/kasatkina
"Меня сегодня с работы уволили. За хихиканье..." (с) Масяня
Это пять!