9 августа 2015, 08:37 12 мин.

Нуртуг: история семьи. Глава IV

Автор

Глава IV

Трудовая семья

Трудиться всю жизнь и жить плодами своих трудов – вот социальное наследие семьи Нуртуг. Кроме того, предшествующие поколения Нуртугов передали сегодняшней семье особенности мировоззрения, представления о смысле жизни и поставленных целях. Для того, чтобы понять, какое это мировоззрение и каковы цели, мы обратимся к истории семьи.

Ферма всегда называлась Селли, четыре поколения назад здесь жила девушка по имени Паулианна (1847-1927). И вот эта девушка совершила необычный поступок – она уехала в Берген, чтобы выучиться на акушерку, а потом вернулась домой со шкипером с парусного судна, родом из Байштада, в которого она влюбилась, встретив в ганзейском городе. От них и происходит поселившаяся на ферме Селли семья Нуртуг. Первый в семье Петтер (1846-1899), звавшийся тогда просто Петер (новое написание это имя получило позже), на своем одномачтовом парусном судне совершал рейсы из Бергена на Лофотены. У Паулианны было три брата и сестра, но они уехали с фермы, и пришлось ей быть и акушеркой, и фермершей.

Паулианна не боялась работы. Не было фермы в округе Мусвика, где бы она не приняла ребенка. Она рожала собственных детей и воспитывала их, пока отец семейства отсутствовал большую часть года, разъезжая вдоль побережья между севером и югом. Шкипер тосковал, когда ему приходилось оставаться в деревне, в нескольких километрах в Веннесхамне было незамерзающее зимой море, и он стремился к нему так часто, как мог.

Наследник хутора получил имя Эвен (1883-1960), следующего сына назвали Йон (1887- 1961), эти два имени будут повторятся у последующих поколений. Повтор имени у членов одной семьи – это не свидетельство отсутствия фантазии, а скорее гордости семьи и ее самонадеянности, приверженности семейным традициям и сплоченности.

Страсть к дальним путешествиям в семье была сильна. Братья Эвен и Йон не считали Фрамверран пупом земли, кроме того, ограничиваться работой на ферме они не хотели, ведь там продолжали господствовать примитивные способы ведения хозяйства. Как и многие жители норвежской глубинки, братья решили отправиться в США, чтобы начать там новую жизнь. Им удалось хорошо устроиться, особенно Эвену, который открыл собственную страховую фирму. Но прошло какое-то время, родители стали нуждаться в помощи, работы на ферме в Фрамверране было много. Старший брат Эвен остался в США, к Йону перешло право наследования фермы, его ждали дома.

Во всех поколениях члены семьи Нуртуг выбирали местных женщин. Хотя жительницам Мусвика недоставало знаний о дальних странах, они мало куда ездили и не отличались развитым кругозором, они хорошо знали родную землю и свое место в жизни. Женщины в Фрамверране были работящие, плодовитые и достаточно милые и заботливые. Когда Йон вернулся домой из США, он встретил Кристианну (1893-1991), и именно она и стала вместе с ним основной рабочей силой на ферме.

Приходилось много работать, так как до этого за фермой плохо ухаживали, поскольку братья были далеко. Кристианна просто разрывалась на части, но прожила до 88 лет (возраст Кристианны противоречит указанным выше датам, по-видимому, ошибка появилась из-за невнимательности корректора книги - прим. переводчика), распоряжаясь скудными ресурсами, и была известна соседям своей чудесной выпечкой, особенно хорошо у нее получался хлеб. Йон так и не стал до конца крестьянином, он приобрел коммерческий опыт за океаном и сумел хорошо устроиться в сберегательном банке в Верране, так что на Кристианну свалилась вся работа на ферме, пока он использовал возможность получать доход за ее пределами.

В 1958 г. до фермы добрался красный фольксваген, выпущенный в Германии, но производство финансировалось США. Эвен, успешно занимавшийся бизнесом в Америке, решил отблагодарить брата за то, что тот взял на себя заботы о престарелых родителях, и приехал на такой машине на ферму. Но у Йона не было водительских прав, и он так их и не получил, и автомобиль был обречен стоять без пользы, однако уже следующее поколение взялось за вождение. Так называемый Петтер (1919-2005) обладал таким умением. Петтер был человеком, который изменил жизнь Нуртугов. Это к его имени впоследствии прибавили sr (старший), чтобы отличать его от знаменитого внука. Следует отметить, что при крещении дед великого Петтера Нуртуга получил имя Петер, так же как его дед, но имя переменил. И сам знаменитый лыжник не родился с приставкой jr (младший), но добавил ее, чтобы отличаться от деда, и чтобы почта, приходившая на ферму, попадала к своему адресату. Этот Петер также стал первым лыжником в семье. И удвоенное «т» в имени было закреплено им.

Вторая жена Петера Лив (1924-2011) училась в школе домоводства и ей было нужно ездить на занятия. Она сдала на права и стала ездить на немецкой машинке по дороге в Мусвик. Фольксваген даже переправлялся на пароме на материк, она ездила на нем до конца жизни, но никогда не забиралась дальше Штайнхьера.

Петер выучился на агронома, он и Лив были единственными, кто все время жил на ферме, отдавая ей все свое время. Они много сделали для необходимого развития фермы, занялись и лесоводством. В то же время Петеру хотелось занять место отца в местном сберегательном банке.

Сильный решительный мужчина и сильная трудолюбивая женщина сформировали культуру и традиции, доминирующие на ферме Селли. Здесь действовало неумолимое требование: платить за все и делать все как можно лучше, как на работе, так и в семье.

Йон Нуртуг, названный так в честь своего старшего брата, который умер в тот же день, что и родился в 1951 г., внес свой вклад в историю фамильной фермы. Он стал предприимчивым фермером и принес много новинок, обогатив крестьянский труд с тех пор, как он принял на себя хозяйство Селли в 1985 г. Он очень гордится семьей, которая жила и трудилась на этой земле, добывая средства к существованию тяжелым и упорным трудом, но также понимала, что нельзя сидеть на месте и нужно стремиться к чему-то еще. Йон, третий из четырех детей в семье, пошел по стопам отца, он выучился в Штайнхьере на агронома после того, как закончил экономическую гимназию, причем освоил теоретическую часть за год, а основное время учебы потратил на практическую работу. Он подумывал о том, чтобы поучиться в Высшей сельскохозяйственной школе в Осе, чтобы получить знания, позволяющие ускорить развитие фермы и занял также место в сберегательном банке в Верране, представляя, таким образом, третье поколение семьи Нуртуг по прямой линии.

Йон Нуртуг стал крестьянствовать в новое время. В 1975 г. Стортинг принял Расширенный сельскохозяйственный кодекс Норвегии, в котором говорится, что средний доход норвежских фермеров должен быть повышен и сравняться с уровнем доходов в развивающейся промышленности. Впереди завиднелся просвет после периода беспокойства из-за обезлюдения целых регионов и сильной урбанизации. Как производитель молочных продуктов Йон оценил новые направления в молочном животноводстве, согласно которым молочные коровы теперь не должны были постоянно содержаться в стойле, а свободно гуляли вокруг хлева, и сделал необходимые вложения в ферму и поголовье скота. 16 молочных коров гуляли по ферме. Но дальше начались осложнения. Согласно требованиям, современное молочное производство должно быть основано на роботизации процессов. Робот просто подсоединяет свой аппарат к соскам коровы и выдаивает ее без помощи человека, этот метод очень эффективен и считается щадящим для вымени. Йону пришлось сделать много крупных вложений, и он понял, что новые долги приведут к тому, что его хозяйство будет обременено. Может быть, следовало свернуть молочное животноводство и начать работать с менее затратным и требующим меньше труда производством мяса? Принять решение помогло то, что старший сын Петтер стал активно заниматься спортом, что от отца требовало много времени и энергии, и через некоторое время, причем период этот был очень тяжелый, было принято следующее обдуманное решение: переход к мясному животноводству.

Однако и это не помогло. Времена были тяжелые, оптимального баланса не получалось, ничего притягательного на ферме для семьи не было, и в 2008 г. Селли была сдана в аренду.

- Противоречия, с которыми я столкнулся, когда был фермером, снова появятся, когда 10-летний срок аренды истечет, улыбается Йон Нуртуг.

-Что я буду делать, когда десять лет пройдут, говорить еще рано. В глубине души я остался крестьянином. Я люблю эту работу, но…Мы думали, что кто-нибудь из мальчиков не захочет бросить ферму. Я догадываюсь, что это будет Томас. Он больше двух других привязан к дому, это его среда, он любит рыбачить и охотиться. Петтер и Эвен более городские.

Позаботиться о ферме – очень важное дело, ведь здесь жили все поколения семьи, но жить как старые, ушедшие от дел и получающие содержание хозяин и хозяйка, подобно рожку, висящему на стене, чувствовать, как последующее поколение все дальше отходит от семейных традиций, не по Йону и Мэй. Нет, когда кто-то из парней возьмет ферму на себя, он с Мэй переедет в небольшую скромную квартирку, за которой не нужен уход, и разделается со всеми хлопотами.

«Лучший способ найти хорошую работу – это избегать ее», говорил Уинстон Черчилль. Но для крестьян, как и для рыбаков, прекратить работу – не альтернатива конкретным деловым требованиям.

Из всего извлекать пользу, не кланяться, не ждать помощи извне, быть экспертом в своем деле, иметь все необходимое здесь и сейчас – вот заповеди семьи Нуртуг. Известное выражение, ставшее заглавием шведского романа, опубликованного в 1859 г. Мари-Софи Шварц (1819-1894), хорошо описывает жителей фермы обоих полов: «Люди, которые трудятся всегда». Йон Нуртуг описывает семью, все поколения которой не сидели без дела, но это всегда была физическая работа, порой тяжелая и не дающая нужного экономического результата. Последние пять поколений, включая и младшее поколение молодых лыжников, впитали эту культуру. И старший сын Петтер, не меньше, чем другие, был вынужден заниматься изнурительным трудом на ферме в очень юные годы.

Но Йон Нуртуг говорит и о других ценностях, которые составляют наследие семьи, и приводит в пример своего отца.

-Он был энергичным, выражался очень прямо, был независим, мог бросить реплику, которая была на грани оскорбления, если он думал что-то дурное, и в то же время он был сторонником толерантности и справедливости. Его внуки взяли кое-что от него, у них тот же задиристый внешний фасад. Мы должны помнить, что Петер показывал хорошие результаты на лыжне, и у него был несомненный талант эстрадного артиста.

Здесь, на ферме Селли, мы не осуждаем других людей, напротив, защищаем их от несправедливых нападок. Мы постарались отстраниться от сплетен и пересудов. Отец приучил других членов семьи, что нужно хорошо делать работу или совсем не браться за нее, у него были высочайшие параметры человеческих качеств, и он установил стандарты, которым мы продолжаем следовать.

Представление о близорукости крестьян, ограниченных заботами о земле и лесе, получением доходов и выбиванием субсидий из государства, повернувшихся спиной ко всему остальному миру, плохо вяжется с фермой Селли. Йон Нуртуг вспоминает свою бабку Кристианну как женщину, имевшую собственные ориентиры и собственное мнение. Несмотря на усталость, она просыпалась, чтобы послушать по радио выпуск новостей в шесть часов утра и засыпала только после того, как заканчивался последний выпуск новостей. Кристианна любила читать, особенно беллетристику. Ее невестка тоже обожала такие книги, а сын предпочитал биографии. Работа на ферме не оставляла возможности для путешествий, но путь на материк открылся, когда в 1991 г. ввели в строй мост Скарнсунн, и стало возможно пересечь море по собственному усмотрению, поехать из Фрамверрана куда-нибудь далеко. Мечты о другом мире становились реальностью, поездкам в другие страны, к чужим берегам мешало только здоровье. Но когда возможность путешествовать, летая на самолетах, перестала быть фантазией, Нуртуги ухватились за нее.

Йон хохочет, вспоминая свою 94-летнюю тетушку Молфрид, которая три года назад выписалась из больницы, где лежала со сломанной ногой и сразу же забронировала тур в Прагу, куда она полетела со своей подругой-одногодкой, правда, более бодрой. После возвращения она с восхищением рассказывала о прогулке по Карлову мосту, о понравившихся ей статуях и с легким высокомерием спрашивала у своих юных потомков в Мусвике: «Что это вы волновались?»

У семьи нет каких-то традиций стремиться к науке и академическому образованию, но политический запал у них есть. Родители Йона оба состояли в партии Центра, и был период, когда отец представлял партию в муниципалитете. Сын чувствовал себя обязанным пойти по стопам отца, но десять лет в высшем политическом органе коммуны, два с половиной срока, не удовлетворили его. Йон Нуртуг понял, что ему ближе задумывать практические дела и стремиться к конкретным результатам, в занятии словесными баталиями и словесной грызней, он видит мало перспектив.

-Нет, политика – не мой мир. Это важная работа, само собой. Но слишком много мелочей, в которых нужно копаться, это слишком трудно для такой нетерпеливой души, как моя. Я предпочитаю заниматься чем-то частным, что могу делать самостоятельно. Я многого ожидал, когда меня избрали в муниципалитет, но был разочарован. Политическая среда много требует от политиков, но их дебаты не имеют реального содержания. Меня больше удовлетворяет возможность внести свою лепту в строительство плавательного бассейна при начальной школе в Мусвике. Я тогда связался с активистами города, мы поддерживали связь, собирали деньги и построили бассейн. Или, вот, в другой раз, я помогал установить связь фирмы Norsk Protein с городскими бойнями по поводу доставки отходов, причем обеспечил 14-15 рабочих мест для нуждающихся в занятости. Предприятие было создано, но оставалась тяжба с городом.

Сегодня совершенно ясно, что это предприятие было очень важным для местного общества. Я хотел заниматься общественным планированием того, что создавало бы основу для экономического развития, например, в береговой зоне. Береговая зона во всей стране целенаправленно используется. Например, берега Ослофьорда доступны для всех людей. Здесь, в Мусвике, отдельные жилые дома имеют собственный пляж. Поэтому есть возможность строить дома для летнего отдыха рядом с морем без нанесения ущерба природе и окружающей среде. Для моего отца важной задачей была защита интересов крестьян, он сохранял подлинную крестьянскую культуру, с которой идентифицировал себя, свое место в жизни. Отец гордился, что люди, живущие в Селли, сохранили свою культуру, он думал, что защищая их права, он выполняет свой долг.

Рассказывая историю семьи, заметим, что не все черты наследников хутора передавались из поколения в поколение, но по-прежнему люди из разных поколений усаживаются вокруг обеденного стола на ферме, собираясь на завтрак, обед и вечером, и комната наполняется воспоминаниями, размышлениями, семейной близостью и заботой, любовью к близким и родному дому, разговорами о планах на будущее и о традициях былых времен, вторжении чужеземной культуры и стремлении защитить свою, отпечаток которой до сих пор лежит на людях, живущих на ферме Селли.

Возможно, не всех интересует семейная история, и молодое поколение больше занято тем, что творится вдали, за рубежом, им дороги другие ценности, но невозможно избежать того, о чем когда-то сказал глава семьи:

«В остановке на полпути ничего хорошего нет, нужно делать все полностью, до конца – либо пан, либо пропал».

(продолжение следует)