10 июля 2017, 16:00 8 мин.

Йон Нуртуг: Размышляю, был ли я готов к тому, чтобы стать папой такого мальчика

Автор

Йохим Бордсен и Лине Мёллер (фото)

VG, 10 июля 2017

Фрамверран VG. Быть отцом, вероятно, самого обсуждаемого в Норвегии спортсмена было сложно для владельца молочной фермы Йона Нуртуга. И сейчас 59-летний мужчина задается вопросом, был ли он готов к этой роли.

Полтора часа назад журналист и фотограф VG выехали в большом белом автомобиле со стоянки в аэропорту Вэрнес. Путь до фермы Нуртугов лежит по круто идущей вверх грунтовой дороге с гравийным покрытием. Именно здесь, подрастая, бегал на лыжах один из величайших спортсменов Норвегии.

-Уклон составляет 10 %, это много, но Петтер бегал здесь коньком со школьным рюкзаком на спине каждый день. В сущности, я бы сказал, это то, что сделало его лучшим конькистом в мире уже в возрасте юниора, говорит Йон Нуртуг.

Он просто машет нам рукой в окно своего фермерского дома, полностью отремонтированного два года назад. Затем, сделав несколько шагов по окрашенному белым дубовому полу, приносит из кухни высокую стопку вафель и ставит их на журнальный столик. Он говорит, что им пришлось покинуть ферму 11 лет назад, когда старший сын вышел на уровень подготовки к ОИ после победы на ЧН.

-Тогда он перескочил на другой уровень, да. ЧН в Кронберге перевернул всю нашу жизнь, говорит Йон Нуртуг.

Он сидит на диване и улыбается. Йон до сих пор помнит, насколько неопытным, неподготовленным к тому, что его сын станет самой обсуждаемой в Норвегии спортивной звездой, был он в январе 2006 года.

Петтеру было всего 20 лет, когда он стал чемпионом Норвегии. За несколько дней до этого его исключили из состава олимпийской сборной в Турине. Возраст не помешал ему оповестить всех, насколько он зол на руководство национальной сборной. Последствия этого отец заметил, уже вернувшись на ферму. Пробыв пару часов в хлеву, Йон в восьмом часу вечера увидел, что журналисты и фоторепортеры прибывают на ферму.

-Все, кто в СМИ могли бегать, ходить и ползти, были на ферме. У меня не было ни секунды покоя. Телефон не умолкал. Это был новый для нас мир. Раз – и все переменилось. Раньше я давал интервью местной газете, но сейчас я оказался перед национальными СМИ. Да мне нужно было бы года два готовиться к такой встрече. Это было жестоко. Я думаю, возможно, никто и не понимал, насколько серьезно это ударит по Петтеру, говорит Йон Нуртуг.

Он организовывал все необходимое для тренировок своего подрастающего сына, будь то футбол, легкая атлетика, прыжки с трамплина, биатлон или лыжные гонки, но сейчас была необходима иная поддержка. И Йон Нуртуг сомневался, что сможет такую поддержку оказать.

-От меня тогда требовалось быть отцом. И я спрашивал себя, готов ли я быть отцом такого парня. Атмосфера была раскаленной. Петтера обсуждали так, словно никого кроме него в Норвегии не было. Они чувствовали, что я пытаюсь угнаться за Петтером, но он просто ушел от меня.

Чувство неготовности, неадекватности, заставляло Йона волноваться. Он не знал, как новая жизнь скажется на его сыне. В конце концов, он понял, что у Петтера есть энергия, чтобы стать звездой медиа, теперь эта энергия появилась.

Йон рано заметил, что его мальчик увлечен спортом. Петтеру было всего семь лет, когда он прошел в школу на лыжах 4 километра. По вечерам Йон часто стоял у окна и смотрел, как его малыш прыгает и прыгает на самодельном батуте. А однажды, когда играл Русенборг, Петтер решил самостоятельно съездить за 140 км из Фрамверрана в Тронхейм и посмотреть матч. Йон долго ждал его дома, но за окнами стемнело, ехать домой в темноте было небезопасно, и Йон отправился за ним на стадион. Хотя день фермера очень долог, но отец поехал за сыном, чтобы встретить его и привезти домой. И это был его осознанный выбор. Он чувствовал ненасытность Петтера к тренировкам. В самый сочельник сыночек тренировался три раза. В другие дни Петтер отправлялся в далекие экспедиции по лесам вокруг Мусвика.

-Как отец ты можешь мотивировать и помогать, но внутренний импульс ребенка зависит только от него самого. Я никогда не заставлял Петтера тренироваться, оживленно говорит Йон.

-Возможно, Петтер кажется лоботрясом, но он невероятно предан своему делу. Он даже может пойти на радикальные изменения, если уверен, что в результате получит что-то новое, то, чего он хочет достичь.

-Петтер тренируется так много, что обычным людям он кажется странным чудаком. Он сам пишет себе тренировочные планы, ищет себе конкурентов, он будет продолжать и дальше и при любом раскладе. Социальные связи для него несущественны, и это касается, в том числе, и отца.

-Его мать думала об этом больше, чем я. Если бы он не был усердным и тренировался бы только из чувства долга, то я чувствовал бы себя намного хуже. Мы воспринимаем Петтера как очень мотивированного и энергичного.

Однако Йон с беспокойством говорит и о том, насколько бесстрашен его сын. Когда Петтеру было только 12 лет, он сказал, что хочет посмотреть на 90-метровый трамплин в Граносене и ужаснул отца, сидящего на трибуне среди зрителей тем, что взял лыжи и прыгнул.

Йон покачивает головой. Сейчас он смеется над той историей.

-Я иногда боюсь, как бы он не хватил через край. Мы уже говорили с ним об этом, но что мы можем сделать? Я разговаривал с Петтером, но вы же видите – бесполезно взывать к нему.

У Йона три сына, и каждый из них талантливый лыжник. Во время спринта на КМ в Драммене на стартовой линии стояли все трое – Петтер, Томас и Эвен. Это момент гордости для Йона как отца спортсменов.

Если говорить только о Петтере, то у него много побед. 13 золотых медалей ЧМ. Две олимпийские победы. Целая куча побед на КМ. Очень много всего. Но для Йона самой дорогой является бронзовая медаль, которую Петтер завоевал на национальном чемпионате в 14 лет. Это какое-то чувство, которое он не может объяснить, но оно до сих пор живо в нем.

ЧМ 2011 в Осло также был очень важен. Как и победа на 50 км в Фалуне в 2015, когда Петтер победил после скандала с «пьяной аварией» и судебного процесса. Йон вспоминает ту ситуацию как огромное потрясение. Он до сих пор ощущает то чувство, которое испытал, когда услышал, что его старший сын врезался в отбойник в Бьосене пьяным в дым.

-Я был поражен. Полностью опустошен, говорит он, и кофейная чашка в его руках дрожит.

Йон смотрит в окно, на фьорд, и спокойным голосом продолжает:

-Но ничто не может его остановить, никогда. Он просто продолжает жить. Так что все равно, что происходит в жизни, если ты идешь до конца и побеждаешь – это все для тебя. Если ты движешься в правильном направлении, то, возможно, это все, что нужно тебе в жизни, и это позитивно.

После того обескураживающего сообщения Йон и его жена быстро собрались и стали действовать в соответствии с координированным планом. СМИ вновь начали собираться у их дома. Йон и Мэй почувствовали, что необходимо уехать. Коттедж друга семьи в Оре был использован как место встречи. На пути в Швецию Йон и его жена обменялись только несколькими словами, и мало смысла было в тех немногих словах. Петтер появился через несколько часов после того, как пара прибыла в коттедж.

-Тогда было очень важно встретиться с Петтером. Это было тяжело, вспоминает Йон.

Тогда было очень много спекуляций о том, почему его сын сделал то, что он сделал. Йон думает, что жизнь в обществе была одной из причин.

-Я думаю, это плата за то, чтобы быть звездой. Все имеет свою цену. Это может заставить вас делать какие-то особенные, глупые вещи. Но Петтер взял на себя ответственность и расплатился за все. Это было облегчением для мамы и папы.

Следующий год, как и ожидалось, стал особенным годом, с приговором, ношением электронного браслета на лодыжке, жесткими тренировками и важным ЧМ. Йон пытался помогать наилучшим образом. Вплоть до того, что на нескольких лыжероллерных тренировках ехал за Петтером в машине сопровождения.

Это была работа команды, во время ЧМ все члены семьи были на месте. Многое было поставлено на карту. Но уже во время спринта стало ясно, что Петтер вернулся. В общей сложности четыре золота достались Петтеру при его возвращении, и многие были причастны к этой сказке, в том числе и папа Йон, который стоял на стадионе Lugnet и плакал.

-Было чувство нереального. В особенности потому, что год назад он мог потерять все. Мы почувствовали, что земля под нами закачалась. Но усилия Петтера поставили все на место. И этим я больше всего горжусь, улыбается Йон Нуртуг.

Он дает понять, что тяжелый труд всегда высоко ценился в семье Нуртугов. Когда Петтер рос, он, наряду с тренировками, работал и на ферме. И даже если сам Йон уверен, что он не был готов к тому, что стал отцом крупнейшей звезды норвежского спорта, то никто не смог бы аттестовать его лучше, чем сам герой лыжных гонок.

-Он делал все для моего успеха. Психологическую подготовку я прошел дома, на ферме, под крылом папы, который помог мне пройти весь путь к тому, чтобы стать сильным и выдержать все испытания и давление в моей карьере. Мне кажется, сейчас понятно, что иногда было очень трудно, но сегодня я понимаю, что был бы никем без него, написал Петтер Нуртуг в текстовом сообщении VG.