7 мин.

На приеме у психолога

94

Недавно под видом спортсмена, которому нужна помощь спортивного психолога, ко мне приезжал журналист. Провели с ним реальную психологическую сессию, в ходе которой решали его проблемы — он сам играет в футбол, пусть и на любительском уровне. Скоро материал об этом вышел в газете. С разрешения автора, выкладываю его здесь в чуть более расширенной версии.                                                                     

                                                                                            ***

Небольшая комната, ровный свет. Журнальный столик, четыре кресла. Мне предлагают садиться где угодно. Выбираю то, что немного удалено от остальных. «Зону социальной безопасности», — как выясняется позднее. Мне есть чего опасаться. Я — лжец на кушетке. Пациент понарошку. Пришёл на консультацию к спортивному психологу, но сам лишь спортсмен-любитель — футболист, играющий со своими друзьями для себя пару раз в неделю. Мои проблемы не предмет психологического вмешательства, а скорее ширма. Я пришёл узнать, как работает спортивный психолог Владимир Сафонов.

Консультация длится примерно 45 минут — это стандартный размер сессии психолога со спортсменом. За это время успеваю рассказать о своих проблемах, возникающих в процессе игрового процесса, суть которых останется между нами. Психолог препарирует меня десятками вопросов. Сафонова интересует всё: от внешнего оформления матча до того, о чём я думаю, и что чувствую во время игры. Пока формулирую свои ответы, психолог делает пометки в блокнот. Выделяет ключевые моменты моих слов и постоянно возвращает меня к ним. Так в процессе раскрутки из недр моей головы появляется всё новая информация. «Лучше тебя, тебя не знает никто», — слышу я мягкий голос.

— Честно говоря, с тобой непросто, — скажет мне после завершения психологической сессии Сафонов. — Ты первый спортсмен-любитель в моей практике, соответственно причина не совсем актуальна. Всё-таки 99 обращений из 100 — «Нет спортивного результата, что делать». Причём нет сезон, два и более. А все ребята, которые ко мне приходят, ставят очень амбициозные цели.

Потихоньку психологические раскопки подходят к концу. Я рассказал уже всё, что мог. Страница блокнота Сафонова вся исписана каракулями. Проблема, в общем-то, понятна. Можно переходить к заключению и рекомендациям. Интерпретация психолога — ради неё мы к нему и обращаемся.

— Во-первых, я бы рекомендовал обратить внимание на наличие чувства физической усталости во время игры, — начинает Сафонов. — Ты не профессиональный футболист и не можешь не уставать — вопрос функциональной подготовки может сильно влиять на тебя по ходу игры. Затем постарайся запомнить те мысли, которые проскакивают у тебя во время матча. Суть заключается в том, что это проявление направленности сознания — то, что влезает в мозги и актуально в данный момент. Далее, во время игры постарайся отказаться от любых критических оценок ситуации и поддерживай своих партнёров по команде. Когда я работаю в детских командах, то всегда говорю: «Посмотрите, как проводят минутные тайм-ауты в командных видах спорта на высшем уровне. Ни слова о том, что было на площадке, а только то, что делаем дальше». Вы же не дети, а взрослые люди, и эмоции должны контролировать. Нужно убирать негатив и поддерживать друг друга. Для взаимопонимания это существенный фактор.

— А как можно ещё улучшить взаимопонимание в команде?

— Проводите дебрифинг после каждого матча. Суть заключается в том, чтобы проговорить значимые места событий в игре. Каждый отвечает на три вопроса, причём повторять высказывания другого нельзя: «Доволен или нет игрой команды?», «Что получилось?» и «Что не получилось?». В конце нужно уравновесить позиции — плюсы и минусы. Вы все разумные существа и каждый сделает выводы в копилку. Главное — не отвечайте «нормально» — этого слова в таком разговоре быть не должно. У меня сейчас есть футбольная команда из спортивной школы. Так мы с ними занимаемся, в том числе, простыми психологическими упражнениями. Им полюбилось одно. Встают в круг — защита, нападение. И стремятся выбросить одинаковое количество пальцев. И вот они соревнуются, кто с какого раза выбросит одинаково. И если три недели назад каждый думал о себе, то сейчас они стараются почувствовать, что же выбросит другой.

Ещё в ходе беседы с Сафоновым выяснилось, что во время игры мне надо получать удовольствие. От движения, от контакта с мячом. От взаимоотношений с партнёрами. В общем, от процесса — тогда и результат придёт.

— На чём я должен концентрироваться в матче?

— Главная задача в соревновательной деятельности — способность сознательного контроля того, что происходит и то, как надо действовать. В процессе выполнения спортивного упражнения концентрация внимания должна быть направлена на конкретный элемент — элемент техники или на конкретное чувство, сопутствующее успеху. Например, чувство успеха у легендарного легкоатлета Игоря Тер-Ованесяна, участника пяти Олимпиад и рекордсмена мира по прыжкам в длину, было «чувство полета». Он реально чувствовал, что бежал по воздуху, а значит летел. А знаменитый пловец Владимир Сальников называл это состояние «чувство кипятка». На 13-й сотне метров Сальников вдруг чувствовал, что плывёт в кипятке и при этом ослеп. Как-то у меня был парень — он выиграл чемпионат России по стендовой стрельбе. В решающей серии он выбил 25 из 25, а размер мишени 9,6 сантиметров в диаметре. Я спрашиваю его, как такое может быть. «Да она же вот такая (разводит руки в стороны), в неё промазать невозможно». Сначала я думал — хохмит. А потом понял, что кроме этой мишени для него больше ничего не существовало. Вот концентрация была у парня.

После того, как все ответы по поводу моей спортивной деятельности были даны, задаю несколько вопросов Сафонову, как журналист.

— Как происходит ваша стандартная работа со спортсменом?

— Первая встреча всегда проходит на моей территории. Ни в коем случае не дома и не в кафе. Чаще всего это происходит здесь, на факультете психологии университета. Потом наступает ситуация, когда встаёт вопрос увидеть этого человека в деле — на его тренировке. Но это очень тонкий момент. Когда-то я сказал спортсмену, с которым работаем уже не один месяц: «Когда ты меня пригласишь на тренировку?» Он растерялся и замкнулся. И я понял, что сделал что-то не так. Я этой темы больше не касался. Спустя два месяца он говорит: «Я бы хотел, чтобы вы пришли ко мне на тренировку». Все два месяца этот вопрос его будоражил. «Только вы встаньте так, чтобы никто не думал, что вы ко мне». После этого уже возможны встречи на его территории. Мы работали в массажном кабинете, в душевой. Там была кушетка, и удобно было проводить сеансы релаксации.

— На соревнованиях своего подопечного присутствуете?

— Этот вопрос каждый раз специально обговаривается. Вообще для работы надо увидеть, как он ведёт себя на соревновании. Обязательно нужен внешний контроль. Я могу не быть на соревновании, но обязательно смотрю выступление в трансляции. И перед тем, как начинать своё спортивное упражнение, он делает один жест. Жест специальный, он делает его для меня. Это элемент контроля. Иногда у нас дискуссия — был жест или нет. «Ты забыл обо мне, не было жеста». «Нет, вы ещё раз посмотрите». Кроме того, из каждой заграничной поездки спортсмен мне везёт подарок — он должен быть не дороже пяти евро. Я намеренно прошу его привозить, хотя уже не знаю, куда девать все эти тарелки, и так далее. Просто приобретаешь подарок для меня, значит, помнишь то, о чём мы договариваемся. Это такая уловка, чтобы помнил про наши договорённости — о контроле во время соревнования.

— Когда спортсмен находится в поездке, а вы дома, у вас есть контакт?

— Да, он нужен даже, когда они там находятся. Им нужна поддержка, возможность выговорить то, что беспокоит. Если мы работаем уже достаточно времени, в день старта мной даётся установка на выполнение спортивного упражнения. Всё должно быть на позитиве — определённость и только ободряющие слова дают базу уверенности.

— Каковы финансовые условия вашей помощи спортсменам?

— В своей практике использую подписание договора со спортсменом (иногда тройственный — добавляется его тренер или спонсор), в котором прописываются обязательства сторон. Как-то в 1991-м году я оказался в Польше на конгрессе спортивных психологов. Вечером сидим выпиваем. Поляки спрашивают, а сколько стоят твои услуги. «У нас в СССР всё бесплатно. Спорткомитет меня возит, трали-вали». И они мне говорят, если это ничего не стоит, значит это неинтересно и никому не нужно. Я действительно в этом убедился. И тогда же услышал о плате вперёд. Нет оплаты, значит, ты не нужен.

— Каковы ещё особенности вашей работы?

— В нашем соглашении есть пункт, могу ли работать с конкурентом моего подопечного. У меня не было ни одного случая, в котором это допускалось. После встречи обязательно обсуждаем, что могу сказать третьему лицу, я это даже записываю. У меня такое правило: если то, что мы обсуждаем, предмет внутреннего сомнения, ты должен проявить активность и сказать об этом.

                                                                                               ***

…Спустя два дня после этой психологической сессии я играл в футбол в важнейшем матче любительской лиги за выход в плей-офф. Для команды поединок складывался непросто: владея игровым преимуществом по ходу первого тайма, мы уступали 1:2. В этот момент я постарался отключить все стереотипные механизмы реагирования в подобных ситуациях. Вспомнил рекомендации психолога: акцент на позитив и поддержку команды. Во втором тайме мы прибавили и победили 7:3. А я забил четыре гола, что случилось со мной чуть ли не впервые.

Феликс Шифрин «Невское время»

психология