12 мин.

1998 год. Перед Нагано. Российские отказники

533

Вячеслав Фетисов, Игорь Ларионов, Александр Могильный, Владимир Малахов, Николай Хабибулин, Сергей Зубов, Вячеслав Козлов. Вся эта россыпь звезд хоккея по доброй воле отказалась ехать в составе сборной России на Зимнюю Олимпиаду в японском Нагано. На первые в истории Игры, в которых было разрешено участвовать всем игрокам Национальной хоккейной лиги.

Из-за травм до Японии не доехали также Алексей Ковалев, Андрей Николишин, Виктор Козлов и Александр Карповцев. В последний момент согласился Сергей Федоров — вот только на счету великолепного центрфорварда, который никак не мог договориться об условиях нового контракта с «Детройтом», в сезоне-97/98 не было ни одного сыгранного матча…

Все это совсем незадолго до Олимпиады-98 казалось полной катастрофой, коллапсом, не оставлявшим нашим хоккеистам ни малейшего шанса на удачное выступление. Взять хотя бы то, что Хабибулин в ту пору был единственным основным вратарем клуба HXЛ — россиянином. Еще двое — Михаил Шталенков и Андрей Трефилов — были дублерами, причем последний, выступавший в «Баффало» вместе с легендарным чехом Домиником Гашеком, вообще выходил на лед от случая к случаю. Всем известна колоссальная роль голкипера в хоккее — а перед Играми казалось, что достойно защищать ворота сборной России просто некому.

В мировом рейтинге команда на тот момент занимала шестое место. На четырех последних чемпионатах мира мы не могли даже войти в тройку призеров…

ФХР отчаянно конфликтовала с игроками-энхаэловцами, обвиняя их в отсутствии патриотизма и жажде наживы. Те не оставались в долгу, недвусмысленно заявляя, что хоккейные чиновники погрязли в коррупции. Кульминацией взаимной нелюбви стал Кубок мира 1996 года — первый со времен развала СССР турнир, в котором принимали участие все лучшие хоккеисты планеты. В сборной, руководимой Борисом Михайловым, царил форменный хаос. Организовано в команде и вокруг нее все было так, что не могло присниться и в кошмарном сне. До полуфинала россияне с грехом пополам добрались — с самым звездным составом они попросту не могли этого не сделать. Но осадок у всех остался такой, что последствия Кубка мира могли стать необратимыми.

До Олимпиады в Нагано тогда оставалось два года. Вскоре отказы участвовать в ней от российских игроков посыпались один за другим.

Надо понимать, какие это были времена. Те «сборники», кто постарше, уезжали в HXЛ еще из Советского Союза с огромными проблемами и не могли о них забыть еще долго. Молодое поколение болельщиков, наверное, даже не ведает, что такое в жизни вообще бывает. Но вот только один пример.

Весной 1989 года в советском хоккее разразился крупнейший скандал: один из самых талантливых молодых хоккеистов ЦСКА и сборной СССР Александр Могильный сбежал с чемпионата мира в Стокгольме за океан, в «Баффало Сэйбрз». На родине, несмотря на перестройку, Могильного объявили предателем, причем в прямом смысле слова: военная прокуратура завела на хоккеиста, формально считавшегося военнослужащим, уголовное дело по обвинению в дезертирстве. Его родителям в Хабаровске отказывались отоваривать хлебные карточки — а по-другому хлеб купить тогда было невозможно.

Пять лет спустя, когда в 1994-м сборная звезд России, воспользовавшись локаутом (коллективной забастовкой) в HXЛ, летела в Москву на серию матчей против российских клубов, Могильный был почти уверен, что в Шереметьеве его сразу возьмут под белы рученьки и препроводят «куда надо». Перед посадкой он сидел белый как полотно, умоляя старших товарищей Сергея Макарова и Вячеслава Фетисова не оставлять его ни на секунду. Сергей Федоров, убежавший в HXЛ на год позже Могильного, находился в схожем состоянии. И только когда игроков провели через зал VIP и никто их не тронул, у Могильного с Федоровым, что называется, отлегло.

Могли ли они не помнить всех тех страхов, которые пережили годами ранее? За что им было испытывать нежную любовь и благодарность к своей стране и стремление отдавать ей неоплатный долг на ледовых аренах?

Дело, впрочем, было не только в этом. И даже не столько. В гораздо большей степени дело было в отношениях игроков с федерацией и, прямо говоря, бардаке, который царил на Кубке мира.

За пару месяцев до Игр в Нагано один из «отказников», ведущий защитник «Монреаль Канадиенс» Владимир Малахов (ныне — бизнесмен, живущий в Майами и занимающийся недвижимостью в России и Америке) говорил мне в интервью «Спорт-Экспрессу»:

— У меня остались очень тяжелые воспоминания об обстановке вокруг сборной на Кубке мира, после которого меня сделали одним из козлов отпущения за произошедшую неудачу. В прессе я тогда был назван предводителем недовольных, забывшим о хоккее и о чести Родины. А все потому, что я, привыкший за несколько лет в Америке к энхаэловским нормам взаимоотношений, в лицо говорил людям из федерации, какие вещи они с нами делают. Мне этого не простили. После окончания всего этого кошмара я несколько дней отлеживался в Майами на океане, отходил — потому что нервы были на пределе, думал даже заканчивать с хоккеем. Мне было очень больно, и я не хочу еще раз такое пережить.

— В чем заключались ваши претензии?

— Об этом можно очень долго говорить. О тех же костюмах для команды, за которые вроде заплатили 50 тысяч долларов, но которые было страшно надеть… Расскажу лишь одну историю. Когда надо было лететь в Москву на сбор, агент Серж Левин, работавший тогда со сборной, сказал мне, что я полечу из Нью-Йорка экономическим классом с пересадкой в Амстердаме. Полетишь, говорит, рейсом замечательной компании KLM, проведешь четыре часа в прекраснейшем аэропорту Европы и скоро будешь в Москве. На мои возражения, что лучше я куплю себе билет на родной «Аэрофлот», где бизнес-класс стоит 1200 долларов(вот времена-то были! — Прим. И. Р.), и через восемь часов буду в Москве, он нервно начал заявлять, что так не получится, потому что куплены билеты в два конца, которые поменять нельзя.

Я разозлился и все-таки сделал так, как считал нужным — но это в Москву, а в Америку, на сам Кубок мира, всем нам пришлось лететь маршрутом, сочиненным федерацией. Не бред ли, что, летая по Европе первым классом, в Америку сборная России полетела экономическим, да еще и в переполненном самолете и с пересадкой? Я из него выходил, согнутый, как буква Z. Неужели нельзя было наоборот сделать — два часа по Европе в экономическом как-нибудь бы перенесли, а лететь им в Штаты… Потом я говорил с президентом Ассоциации игроков HXЛ Бобом Гуденау, и он сказал мне, что по официальному договору между HXЛ и ФХР сборная должна была лететь в Америку первым классом беспосадочным рейсом. Спрашивается — кто-то нажился на билетах?

Когда такие вещи происходили, становилось противно мы от такого обращения в НХЛ несколько отвыкли. Я обо всем этом говорил в открытую. И получил. Хочется, конечно, верить, что все там со сменой руководства изменилось, но ведь и перед Кубком мира нам рассказывали, что все, дескать, по-новому. Но я уже, честно говоря, не очень в это верю. Вряд ли система могла измениться за такой короткий срок. Я понимаю, что это первая в истории подобная Олимпиада, но уж очень много впечатлений по-прежнему во мне сидят. И хочется, и колется — но я очень не хочу еще раз пережить то, что пережил в 96-м. Не могу я этого забыть, как бы себя ни заставлял.

— Но ведь болельщики нив чем не виноваты, и они вправе ждать, что сборная поедет на исторические Олимпийские игры в своем сильнейшем составе!

— Я прекрасно понимаю их чувства, но пусть они поймут и мои. Кандидатов в сборную у нас много, незаменимых людей нет. На Олимпиаду нужно ехать, будучи готовым и сконцентрированным на сто процентов и думая только о хоккее. Груз же моих воспоминаний вряд ли даст думать исключительно о нем.

* * *

Думаю, нетрудно было бы найти цитаты, где столь же убедительная критика прозвучала бы и в адрес самих хоккеистов. Но не вижу в этом смысла, поскольку не в междоусобицах, по большому счету, дело.

Рассказ Малахова, думаю, исчерпывающе дает понять, какая атмосфера в те годы царила в российском хоккее. Казалось бы, рассчитывать на что-либо серьезное в такой момент не приходится. Ситуация до боли напоминала печально знаменитое «письмо 14-ти» футболистов сборной России, отказавшихся сыграть за национальную команду на чемпионате мира 1994 года в США. Причины, в сущности, были те же. И спортсмены точно так же не смогли отделить для себя мух от котлет — выступление за свою страну на крупнейшем турнире планеты и обиду на отдельных людей и структуры, организовывавшие (точнее, дезорганизовывавшие) жизнь сборной. И в одном, и в другом случае большинство отказавшихся впоследствии крепко о том пожалели…

За пару недель до начала Игр в Нагано, в январе 1998 года, я поехал освещать Матч всех звезд HXЛ в Ванкувер. Да-да, в тот самый Ванкувер, где пройдет Олимпиада теперь, 12 лет спустя. А тогда интересно было узнать о реакции на массовый отказ россиян участвовать в Играх со стороны их товарищей по командам HXЛ. В других-то сборных все, наоборот, рвались в Японию!

Майк Модано, форвард сборной США, партнер Сергея Зубова по «Даллас Старз»:

— Я понимаю Зубова. Он уже был на Олимпиаде и выигрывал ее (в 92-м году во французском Альбервилле. — Прим. И. Р.). То, что будоражит кровь мне и моим партнерам, для него уже пройденный этап. Думаю, если бы для меня это были не первые Игры и тем более если бы я на них уже побеждал, то, наверное, тоже иначе бы смотрел на свое участие в них. Сергей заслужил моральное право немного отдохнуть и расслабиться.

Кейт Ткачук, форвард сборной США, партнер Николая Хабибулина по «Финикс Койоте»:

— Если честно, очень рад, что Ник не едет в Нагано, потому что наши шансы на победу благодаря этому растут. Естественно, я и не думал его переубеждать — мне-то как раз совсем не хочется видеть Хабибулина в Нагано. Русская федерация хоккея не дала ему золотую медаль в Альбервилле, где он был третьим вратарем и не сыграл ни одного матча, — и вот сейчас за это расплачивается. У меня ситуация иная. Я не выигрывал золотой медали, и меня ее не лишали. Ник — хороший парень, и я уважаю его решение.

Брендан Шэнахэн, форвард сборной Канады, партнер Вячеслава Фетисова и Игоря Ларионова по «Детройт Ред Уингз»:

— Для того чтобы принять решение, моим русским друзьям по «Детройту» потребовалась большая сила духа и убежденность в своей правоте. Ведь Россия им не безразлична, и судьба ее сборной на Олимпиаде их очень волнует. И привезя в Россию Кубок Стэнли после победы «Детройта», и многим другим они доказали, что не забыли страну, откуда приехали.

Как видим, во всех случаях сработала игроцкая солидарность — никто не бросил камня в партнеров, отказавшихся от участия в Играх. Не склонны были осуждать своих соотечественников и наши олимпийцы — Павел Буре, Дмитрий Миронов, Валерий Каменский, с которыми мне там же, в Ванкувере, довелось поговорить. Леймотив их высказываний был таким: «У каждого своя голова на плечах, и каждый принимал решение сам».

Впрочем, чем ближе была Олимпиада и чем сильнее ажиотаж вокруг нее, тем больше сомнений в правильности своего решения испытывали «отказники». Состав сборной по правилам, установленным организаторами Игр, был объявлен еще осенью, и замена мота произойти только в случае травмы. И вот на той самой All Star Game — Матче всех звезд HXЛ в Ванкувере — сенсационное заявление как мне, так и англоязычным журналистам (то есть на двух языках) сделал двукратный олимпийский чемпион Игорь Ларионов:

— Если бы я принимал решение, участвовать ли мне в Олимпийских играх сейчас, то, вероятно, ответил бы согласием. Меня дважды приглашали в команду, но я дважды отказывался — за последние два года у меня было слишком много хоккея, и я подустал. Будучи уже дважды олимпийским чемпионом, я в тот момент чувствовал, что эмоционально поехать не готов. Но сегодня, когда до Олимпиады остаются считанные дни, кровь закипает и хочется опять вернуться на лед, опять постараться отдать все, что у тебя есть, чтобы порадовать людей в России, использовать тот опыт, который я накопил за все эти годы, и побороться за золото. Олимпиада все ближе и ближе, и, глядя на всю эту атмосферу, когда все говорят об Играх и ждут их — не дождутся, возникает чувство сожаления по поводу того решения, которое я принял. Я играю в хоккей уже 30 лет, и для меня пропускать такие соревнования в общем-то не к лицу. Но решение уже было принято, и, увы, слишком поздно что-то менять. Поэтому придется довольствоваться малым: буду сидеть у телевизора и переживать за российскую команду.

Ларионов был такой не один.

Хабибулин в наиболее резкой форме отказался от участия в Олимпиаде: просто не вышел после матча «Оттава» — «Финикс» к ждавшим его у дверей раздевалки новому президенту ФХР Александру Стеблину и главному тренеру сборной Владимиру Юрзинову. А двумя месяцами позже, на Матче звезд, услышав, что Ларионов жалеет о своем отказе, голкипер «Койоте» сказал:

— Может, и я немного жалею. Но, отказавшись пару месяцев назад, я перестал думать об Олимпиаде и сконцентрировался на играх за «Финикс». Я психологически настроился не ехать, и сейчас мне тяжело было бы собраться.

— По имеющейся информации, Стеблин через президента Международной федерации хоккея Рене Фазеля вышел на президента МОК Хуана Антонио Самаранча с просьбой, чтобы для вас изготовили не полученную вами в Альбервилле золотую медаль (как известно, награду третьего вратаря той сборной Хабибулина забрал себе главный тренер команды Виктор Тихонов. — Прим. И. Р.).

— Слышал об этом, но всерьез не воспринимал — думал, шутка. Но если Стеблин это действительно сделал, то я ему очень благодарен и на следующую Олимпиаду, может быть, поеду.

— Стало быть, обида за 1992 год была основным мотивом отказа?

— Нет. Мне просто очень не понравилось, как наша федерация хоккея организовала все на Кубке мира.

— Но ведь Стеблин с Юрзиновым не имеют к этому никакого отношения!

— Да, не имеют, но я считал, что они такие же, как и прежние руководители. Что ж, дождусь, когда Олимпиада закончится, и поговорю с ребятами, которые ездили в Нагано. Если это не так, то на следующие Игры поеду.

— Не чувствуете неудобства перед болельщиками, которые хотели видеть вас в сборной?

— Может, и есть немножко. Да и предолимпийскую атмосферу в нашем «Финиксе» чувствую, ведь из клуба едут играть за американцев Ткачук и Реник, а за финнов — Нумминен и Илонен. Но, как я уже сказал, менять решение поздно.

39-летнего Фетисова я во время Матча звезд спросил:

— Будете ли вы смотреть игры сборной России на Олимпиаде и болеть за нее?

— А как же иначе? Я думаю, что этот вопрос просто неуместен…

Ближе к Олимпиаде «отказники» начали сомневаться в правильности своего решения не просто так. К тому моменту, думаю, до них уже донеслись слухи, что на сей раз никакими скандалами не пахнет. И, вероятнее всего, атмосфера будет обратной той, что была на Кубке мира.

(с) Игорь Рабинер 

http://lib.rus.ec/b/183099/read

Это была одна из глав книги Игоря Рабинера "Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера"

Выскажу свое некомпетентное ИМХО. Кто бы хотел - поехал бы. Кому-то самолет не того класса и того маршрута предложили, у кого-то были личные терки с фелерацией или просто с какими-то лицами в нашем хоккее, кто-то просто был обижен за плохое отношение к себе на Кубке Мира 1996, кому-то просто было похер на всё, потому что он уже является олимпийским чемпионом и нет смысла что-то еще выигрывть и кому-то доказывать и т.д. и т.п.

Но главной остается суть - ни разу и ни от кого именно от отказывшихся выступать в Нагано хоккеистов, я не услышал извинения перед российскими болельщиками. Мне все равно на чиновников, мне плевать на какие-то другие напряги, я не увидел ни одной причины для того, чтобы класть на нас на всех, так сказать, свой большой звездный болт. 

logoИгорь Ларионов
Владимир Малахов
logoВячеслав Фетисов
logoСергей Зубов
logoНиколай Хабибулин