Охотники за головами. Часть I
Это было часто повторяющейся сценой в карьере Кевина Камински: сумасшедший взгляд, он хватает выбранную жертву и размахивается кулаком. На этот раз, он был не на льду, а дома, а глаза, смотревшие на него в ужасе, принадлежали его испуганной донельзя, четырехлетней дочери Лекси. Камински опустился на самое дно ада, вызванного сотрясениями мозга и он тащил свою семью за собой.
По прозвищу «Киллер», он был небольших, по тафгайским стандартам, габаритов, 177 сантиметров ростом и 86 килограмм весом. И он никогда ни перед кем не пасовал, обмениваясь зубодробительными панчами с такими мастерами бойцовского цеха, как Боб Проберт и Тай Доми. За 139 матчей в семи сезонах в НХЛ он провел 47 боев, и несчетное количество в низших лигах.
Но все эти стычки потребовали с него свою дань, которую ему пришлось отдавать своим здоровьем, а последние сотрясения мозга превратили его в абсолютного чужого человека для его жены Меган и двух маленьких дочерей. В один прекрасный день, любящий муж и отец внезапно превратился в злобного и отталкивающего типа, из-за которого семье порой приходилось оставаться на улице до самого вечера.
Камински в юности был воплощением канадской хоккейной мечты, настолько, что авторы Кен Драйден и Рой МакГрегор использовали его, как главного героя первой главы их книги «Домашняя игра» (Home game). Тогда он был обычным парнишкой из маленького городишки Черчбридж, Саскатчеван, делающим все возможное, чтобы попасть в НХЛ. «После потасовки из ссадины на его подбородке медленно сочилась кровь» — писали они — «Пальцы на руках загрубели и опухли, как у пионеров Америки, работающих на своем поле».
Сейчас одна из этих тяжелых рук подняла его крошечную дочь, а вторая зависла в воздухе, намереваясь обрушиться на свою жертву. Спустя семь лет, Меган Камински все еще сглатывает комок, подступивший к горлу, вспоминая самую ужасную ночь в своей жизни.
«Он собирался врезать ей со всей силы» — говорит она.
***
Часто называемые «невидимой травмой», сотрясения мозга остаются тайной за семью печатями, даже для докторов, которые всю жизнь посвящают их изучению. Сейчас же абсолютно ясно только одно – и НХЛ сделала это более ясным, что только человеческий мозг может вынести столько ударов. Просто спросите Эрика Линдроса, Кейта Примо, Пэта ЛаФонтена, Адама Дэдмарша или Ника Кипреоса. И это лишь малая часть.
Сотрясение мозга – это повреждение мозга, причиненное травмой, и оно нарушает его функции. Игроку даже не обязательно получить нокаут, чтобы получить сотрясение. Магниторезонансная томография (МРТ) и компьютерная томография редко выявляют повреждение мозга, делая постановку диагноза еще более затруднительной. В НХЛ не ведут статистику количества игроков, которые завершили карьеру из-за последствий сотрясения мозга.
«Абсолютно уверен, что эта не та статистика, которой они могли бы гордится», — говорит Джейсон Боттерилл, закончивший играть в хоккей из-за сотрясения мозга и работающий сейчас директором хоккейной администрации в команде «Питтсбург Пингвинз». The Star провели свое собственное расследование и выяснили, что минимум 30 хоккеистов завершили свою карьеру из-за сотрясения мозга или их последствий. Подсчет велся с 1996 года, когда на эту проблему обратили больше внимания, после того как досрочно завершил свою карьеру Бретт Линдрос. Но Колин Кемпбелл, исполнительный вице-президент НХЛ, уверен, что это число завышено.
«Да, в некоторых случаях, именно сотрясения становятся причиной ухода игрока» — говорит он – «Но есть и такие, которые выглядят не вполне явными. Думаю, некоторые игроки, их мало, но они есть, используют слова «сотрясение мозга», как отговорку. Диагностировать с абсолютной точностью это невозможно, а вот получить дополнительную страховку или деньги по контракту еще за год, вполне реально».
А тем временем, количество пострадавших накапливается.
Патрис Бержерон из «Бостона» мог пропустить остаток сезона, после того как его со спины приложил «летчик» Рэнди Джоунс. «Детройтовец» Тодд Бертуцци, сам некогда завершивший карьеру Стива Мура сотрясением и сломанной шеей, пропустил 14 матчей в одном из своих сезонов из-за сотрясения. Дину МакАммонду пришлось начать сезон на 10 матчей позже из-за залихватского силового приема новичка «Филадельфии» Стива Дауни.
«Об этом лучше и не говорить, но однажды, что-нибудь подобное, закончится смертельным исходом» — говорит бывший НХЛовец Джефф Букибум, сам завершивший карьеру из-за последствий сотрясения головного мозга.
Примо уверен, что ни один игрок не ведет подсчета своих сотрясений, потому что «получать их начинают еще с детства», да и подобные травмы случаются слишком часто в таком скоростном и контактном спорте, как хоккей. Хоккеисты НХЛ пропустили в общей сложности 760 игр в одном из сезонов из-за сотрясений мозга и сопутствующих им симптомов. Это число на 41% выше, чем в сезоне 05-06, согласно подсчетам Orange County. Лига же озвучивает совсем другие цифры. Их результаты говорят о том, что количество сотрясений мозга снизилось с более чем 100 в 2000-01 году до 50-55 в каждом из последних сезонов.
Статистика – это, конечно, хорошо, но это лишь голые цифры. За ними часто забывается цена, которую платит хоккеист, попавший в эти 50-55 случаев. Эрик Линдрос, нынешний омбудсмен NHLPA, считает, что основное, до сих пор неизученное, последствие – это депрессия.
«Это не просто, когда ты не можешь вспомнить номер из телефонной книги или неспособен читать книгу» — говорит он – «Это проявляется во всех, казалось бы, простых, элементарных действиях, о которых будучи здоровым, даже не задумываешься. Все это в совокупности… ты живешь этим, порой это просто адски невыносимо. Не только для тебя, но и для всех окружающих».
Меган Камински стоит в комнате, в которой собрались игроки, приехавшие в 2000 году во Флориду, поиграть в гольф. Это ежегодное собрание Ассоциации Хоккеистов Профессионалов, собирающее более чем 1000 игроков из низших лиг. Она протягивает фотографию своих обнимающихся дочерей Алексии (Лекси) и двухлетней Маккенны. Игроки ставят на фото свои автографы, а она говорит им:
«Посмотрите на моих дочерей. Они тоже хлебнули горя с этими сотрясениями».
Кевин сидит у дальней стены, слушая, как его жена описывает выпавшее на их долю, суровое испытание.
«Он плакал на протяжении всей истории» — говорит она – «Ему очень трудно было слышать, как я рассказываю об этом».
Камински был любимцем болельщиков в «Вашингтоне», набрав 528 штрафных минут и забив 3 шайбы, вкупе с 10 передачами. Но главные его достижения относятся к АХЛ, где он, играя в команде «Портленда», установил рекорд по штрафам и привел «Пиратов» к чемпионству. Он стал самым популярным тамошним капитаном всех времен, а из-за его бесшабашной манеры игры ему часто приходилось посещать местный госпиталь. 28 декабря 1999 года, играя тогда за «Орландо», он подыскал себе ничего не подозревающего оппонента, помчался к нему на полном ходу, вознамерившись провести мощный силовой прием, но в самую последнюю секунду жертва заметила его и подпрыгнула.
«Его локоть угодил мне точно в лоб и этого было достаточно для меня» — вспоминает Камински.
Когда он вернулся домой с сотрясением мозга, Меган думала, что он, как обычно, отлежится пару суток в постели и вернется к обычной жизни, как бывало не раз раньше. Но в этом случае она ошиблась на все сто. Симптомы никуда не уходили: бессонница, раздражительность, головокружение, чувствительность к свету. Он не мог тренироваться из-за головных болей, появляющихся сразу после повышения давления. Память работала урывками, он не мог найти свой автомобиль, выйдя из супермаркета. Он забыл ПИН-код своей банковской карточки – хотя это был его хоккейный номер.
«Все эти колокольчики, звеневшие в голове после потасовки, обычно запивались парой аспирина и ты снова рвался в бой» — говорит Кевин – «В те времена, сотрясения даже не считались за травмы. Получил в голову, что ж бывает, иди и играй. А сейчас все эти колокольчики-бубенцы вернулись ко мне и зазвучали со страшной силой».
***
Игрок «Бостона» Милан Лучич, пошатываясь, возвращается на свою скамейку запасных, после того как его жестко встретил у синей линии Брайан Берард. Как писал один из авторов бостонской газеты, «Лучича отправили в страну грез». Милан отыграл еще одну смену и позже даже не смог припомнить этот силовой прием. Еще и главный тренер Клод Жюльен неохотно обсуждает, было ли это сотрясение или нет.
«Если это и было сотрясение мозга, то очень небольшое» — рассказал он репортерам.
Д-р Чарльз Тэтор, нейрохирург из Торонто, основатель фонда ThinkFirst, занимающегося проблемами безопасности головного и спинного мозга, фыркает, услышав диагноз Жюльена.
«Оно всегда очень небольшое – до тех пор, пока человек не начинает забывать, что он ел на завтрак».
В НХЛ такие умозаключения приветствуются не очень.
«Мой друг, работающий врачом в одной из команд Лиги, сказал мне: «Нет, нет у нас никаких сотрясений» — говорит д-р Джеми Киссик, бывший физиотерапевт «Оттавы Сенаторс» – «Он сказал это в шутливом тоне, так как тренер не верит в подобные травмы, поэтому-то у них и нет сотрясений мозга».
Сотрясения головного мозга были частью игры еще со времен Ньюси Лалонда (игрок, игравший и забивший гол в самой первой игре НХЛ, в 1917 году. Но Лалонду не приходилось встречаться со Скоттом Стивенсом, врезающимся в соперника, как разогнавшийся товарняк.
Нынешние игроки, всей своей массой таранящие противника и со всего размаху пытающиеся вынести своим кулаком челюсть оппонента, намного превосходят по габаритам хоккеистов 20-х годов прошлого столетия. Размеры среднего хоккеиста сейчас составляют около 183 сантиметров и 93 килограмм, что на десять сантиметров выше и семнадцать килограммов тяжелее игроков начала эры НХЛ в Северной Америке. И не стоит думать, что хоккеист применяющий силовой прием, остается целым и невредимым.
«Не важно, Вы встретили кого-то корпусом или Вас» — говорит Линдрос, который побывал хоккейным хищником и жертвой не одну сотню раз – «Это в любом случае обоюдное столкновение. Тоже самое, как в случае с аварией автомобилей. Едущий под сотню километров врезается в того, кто плетется со скоростью двадцать километров. Достается обоим в любом случае. В ремонт попадут вместе».
Симптомы сотрясения мозга, похоже, различаются в зависимости от того, какая часть мозга попала под удар. Во всяком случае, Дин МакКаммонд, памятуя о своих последних двух сотрясениях, считает именно так и приводит в пример опять же автомобили:
«Врежьтесь в стену на машине. Каждый раз повреждения будут абсолютно разными, хотя у автомобиля и имеются свои зоны смятия».
Текущее исследование университета Северной Каролины показывает, что сила силовых приемов юных хоккеистов в возрасте 13-15 лет, сравнима с таковыми у 18-20 летних игроков в американский футбол. Сила удара в голову у юных хоккеистов, в среднем около 20G, а некоторые превышают и более 100G.
«Лучшая аналогия из мира автомобильной индустрии, которую можно привести, это воздействие на манекен, сидящий в машине во время краштеста» — говорит д-р Кевин Гускевч, возглавляющий исследование – «Когда автомобиль врезается в стену на скорости 40 километров в час, манекен внутри ударяется о приборную доску или ветровое стекло с ускорением в 100G».
***
Меган Камински сначала перестала просить мужа помочь ей управиться с детьми. Он всегда был превосходным помощником и очень трепетно относился к дочерям, но сейчас он не всегда мог контролировать себя.
«Порой он буквально съезжал с катушек» — говорит она – «В то время мы жили будто бы с совершенно незнакомым человеком. Я не могла с ним ни о чем поговорить или объяснить ему. А дочки совершенно не могли понять, что случилось с их любящим папой».
Но однажды ей пришлось задержаться вечером по работе, и она попросила Кевина искупать девочек перед сном и уложить в кроватки. Вскоре Меган услышала, как Лекси кричит под дверью ее офиса.
«Она сказала: «Папочка совсем сошел с ума, и он напугал меня». Я примчалась домой, как можно скорее, а Кевин выскочил из нашей спальни, пробежал мимо меня и схватил Лекси, занеся свой кулак над ней. Не знаю, как мне это удалось, но я вырвала дочь у него из рук и смогла затолкать его в шкаф в спальне. Мы орали друг на друга через дверь, а потом он просто заплакал. Он закричал: «Я не могу больше с этим жить. Я не знаю, что со мной происходит. Я не знаю, кто я!».
Я распахнула шкаф и уселась рядом с ним, плакать. Мы слышали, как наши дочки стояли снаружи, им было тогда 2 и 4 годика. Они обнялись вместе и рыдали во все горло».
Меган вызвала психолога команды, и тот немедленно приехал. Он долго разговаривал с четой Камински, объясняя то, что Кевину нужно прекратить пытаться вернуться на лед. Психолог разъяснил, что если Кевин хочет узнавать своих детей, когда они подрастут, ему нужно расстаться с хоккеем.
«Вот тогда, пожалуй, Кевин начал понимать, что он больше никогда не сможет играть» — говорит Меган. – «Эта ночь изменила многое в нас, я тогда внезапно почувствовала, что мы должны стать командой для Кевина. Он начал прислушиваться к моим советам, а я начала понимать, что происходить у него в душе. И это стало нашей точкой возврата к нормальной жизни».
***
Дин МакКаммонд еще не вполне оправился к тому времени от удара в голову, когда выдал одно из самых логичных утверждений по вопросу сотрясений в НХЛ.
«Говорят, что у меня проблемы из-за сотрясения мозга, но у меня никаких таких проблем» — заявил МакКаммонд после того как его без сознания унесли со льда после силового приема Дауни – «У меня проблемы лишь с теми, кто бьет мне со всей дури в голову. Вот с этими парнями у меня действительно есть проблемы».
МакКаммонд приветствовал решение директората Лиги, выписавшего длительную дисквалификацию его обидчику Дауни (20 матчей) и одноклубнику того Джесси Булерису (25 матчей за смертоубийственный тычок клюшкой в голову Райану Кеслеру из «Ванкувера»), но считает, что лучше предупреждать, чем лечить. Кристофер Хиггинс заявил недавно, что уважение игроков друг к другу сейчас как никогда мало. Кажется, что сейчас игроки хотят не столько провести мощный силовой прием, а просто воткнуть соперника головой в борт.
«Для этого ведь не нужно даже хорошего разгона и особых усилий, пнул его со спины и все тут» — говорит игрок «Торонто» Бойд Деверо, вернувшийся в 2000 году на лед после сотрясения мозга, которое могла завершить его карьеру. Кэмпбелл, бывший вершитель казней в НХЛ, рассказал о беседе с ГМ «Филадельфии» Полом Холмгреном после очередной выходки Летчиков в игре.
«Я говорю ему: «Хоуми, он же ударил его, чтоб вывести его из игры»? А он отвечает: «Ну, а разве силовая борьба для этого и не предназначена»? Я смог лишь ответить: «Хм, я не так в этом и уверен. А вопрос стоит того, чтоб над ним подумать».
А еще он называет теорию о недостатке уважения среди игроков «пшиком».
«Просто думаю, что это чересчур напыщенно сказано, а игроки, говорящие об отсутствии уважения, не понимают этого» — говорит он – ‘Игроки постоянно соревнуются. А мы популяризуем ненависть. Наша игра популяризует ненависть. Вы, парни-журналисты, восхваляете ненависть… Но раньше, по моему мнению, когда играл я (в 70 годах прошлого века), это было еще хуже».
Уэйд Белак один из тех, кто не одобрял правило зачинщика.
«Парни знают, что они могут сделать все, что захотят, а правила защитят их» — сокрушается бывший энфорсер «Мэйпл Лифс» – «И эта фигня меня просто бесит».
Кэмпбелл и эту теорию называет «пшиком».
«По моему мнению, это абсолютно неубедительный аргумент» — размышлял он.
Один из главных экспертов по безопасности в хоккее, Пэт Бишоп, не считает, что Лига делает все возможное для предотвращения неприятных инцидентов. Он говорит, что нужно вообще запретить силовые приемы, проводящиеся в голову, отмечая, что подобное нововведение в OHL, кажется, помогает избежать серьезных сотрясений мозга.
«Если бы травмы коленей приводили к завершению карьеры игроков, то им бы пришлось думать, как справиться с охотниками за коленями» — говорит Бишоп, бывший профессор кинезиологии университета Ватерлоо – «Но почему-то они очень не хотят заняться проблемой охотников за головами».
Но Кэмпбелл опять не согласен с высказываемыми здравыми мыслями. Он говорит, что полный запрет хитов в голову может сделать игроков более уязвимыми, так как они будут чаще кататься с опущенным головами. И отмечает, что большинство ударов в голову проводится чистыми силовыми приемами.
«Это просто часть нашей игры» — говорит он — «Например, в Формуле-1 иногда бывают аварии со смертельным исходом, так ведь они же не ограничивают максимальную скорость болида до 150 километров в час».
НХЛ ввела некоторые изменения, направленные на повышение безопасности игроков. Теперь Плексиглас на бортах менее жесткий. В налокотники добавили еще полтора сантиметра пены и собираются аналогично поступить с плечевыми щитками. Бишоп, работающий в международном комитете стандартов хоккейной экипировки, говорит о том, что экипировка не решит всех проблем.
«Если сотрясения мозга нельзя избежать в шлеме американского футболиста, то их не предотвратить, нося хоккейный шлем. Здесь нужно менять само поведение игроков».
Можно только догадываться, как сотрясения мозга влияют на общее качество спорта, лишая его таких звезд, как, например, Линдрос или ЛаФонтен и снижая эффективность игры тех воинов, которые выходят на лед, невзирая на последствия.
«Можно неплохо преуспевать во многих сферах, но я не думаю, что когда-либо получится приблизитmcz к своему прежнему уровню» — говорит Линдрос – «Печально, но факт, я не смог. И не могу вспомнить, кого-либо из игроков, кто сумел бы вернуться на свой прежний, высокий уровень. После того, как вы перенесете несколько сотрясений, то уже не важно, насколько вы стараетесь и говорите себе, что все в порядке. Вы никогда уже не станете тем же самым».
***
Определить какой командой руководит Кевин Камински в CHL, совсем не сложно. «Янгстаун Стилхаундс» будто слеплены по его подобию. Имея в ростере почти двухметрового, 112-килограммового Милан Маслонку, ака Словацкая дымовая труба, Стальные гончие лидируют в своем дивизионе после 24 игр и намного опережают другие команды по общему количеству штрафных минут. В одном из выставочных матчей, против «Джонстаун Чифс», у них случилось 6 потасовок, напомнив болельщикам фильм «Щелчок».
Камински завершил карьеру, как и советовали, весной 2000 года, но симптомы преследовали его еще в течение года. Некоторое облегчение наступило лишь после того, как он начал применять препараты, снимающие приступы нервной боли. Сейчас же, по его словам, он полностью здоров и даже порой надевает коньки, участвует в тренировках и изредка ввязывается в силовую борьбу.
Теперь у Камински уже три девочки – Лекси – 12 лет, Макенна – 10 и самая младшая – Катарина, ей 6 лет. Их брак, за который они боялись по причине тяжести проблем Кевина с сотрясением, теперь крепче, чем когда-либо.
Та ужасная ночь кажется очень-очень далеко позади.
«Когда бы эта тема не всплыла, он всегда очень эмоционально воспринимает это» — говорит Меган Камински – «Сейчас он уже практически ничего не помнит о той ночи».
После ее эмоционального выступления на той встрече игроков во Флориде, многие из тех, с кем Кевин сражался на ледовых аренах, стали близкими друзьями семьи.
«Они отводят Кевина в сторону и спрашивают: «Могу ли я позванивать тебе время от времени? Возможно, у меня те же самые проблемы. Иногда, в драке на меня словно сходит затмение». – говорит Меган Камински – «Один из игроков сказал, что последние пару лет он постоянно видит прямо перед глазами прямую черную линию. Я просто потрясена.
Эти парни знают, что каждого из них в любой момент могут заменить и это ужасает их до чертиков. Они стараются оставаться в игре, чего бы это им не стоило. Они врут докторам. Им просто плевать на свое здоровье. Просто хотят вернуться поскорее в игру и не потерять свое место.
Но пока ты живешь с этим и видишь, как это постепенно превращается в абсолютный кошмар, ты должен осознавать, насколько это ужасно бывает, когда просто игнорируешь все эти симптомы».
В тот день, собравшиеся в комнате игроки получили яркий пример того, что может случиться.
«Здоровые мужики осознали: «Черт возьми, это же может случиться и со мной» — подвела итог Меган Камински.
Перевод Святослав Панов. Источник www.thestar.com
воистину, так и было. сам всегда к ним так относился.
теперь, по прошествии времени, должен признать - последствия настигают. рано или поздно.