«Говорят, Кэйл Макар – худшее, что случилось в хоккее». Интервью с Марченко из «Ак Барса»
Поговорили с капитаном «Ак Барса».
В КХЛ много классных ребят, но не так много тех, кому интересно говорить о хоккее, и кто может небанально донести свои мысли. Капитан казанского «Ак Барса» Алексей Марченко – из тех, кто реально живет игрой и готов делиться своим опытом.
За время короткой прогулки от раздевалки «Татнефть Арены» до ближайшей кофейни мы обсудили защиту «Флориды» и нападение «Магнитки», поговорили о том, почему тяжело переходить с финской площадки на коробки КХЛ, и о маленьком сыне Алексея, который тоже без ума от хоккея. И это было только начало.
– Артему шесть лет, а он всех игроков знает, – удивляется Алексей. Когда в Америку летали, он через неделю названия всех команд НХЛ запомнил, значки собирал. Фанатик хоккея!
– Представьте ситуацию. К вам подходит Артем и спрашивает: «Папа, а чем так велик Павел Дацюк? Он даже 100 очков за сезон не набирал, не выигрывал «Харт Трофи». Что скажете?
– Я вспомню слова Майка Бэбкока. Он говорил, что если бы Дацюк хотел, то набирал по 150 очков. Но Павел играл в две стороны – и в атаке, и в обороне. Больше работал на команду, чем на свою статистику. Это очень непросто объяснить словами, но когда ты с ним на льду, видишь, как он ведет себя в определенных микромоментах, то понимаешь – какой же у него дар, какого высочайшего уровня хоккеист Дацюк. Это супер мастерство.
Интересно, что у Павла это в любом виде спорта. Я с ним как-то тренировался летом, и мы играли в волейбол. И там у него все четко. Настольный теннис, бильярд – все на супер уровне. Как любят говорить, он игровичок. Талант во всех видах спорта, плюс желание побеждать на высочайшем уровне. Хоть в домино – да во всем.
– Вы играли со многими классными хоккеистами. Дацюк уникален?
– Думаю, да. Взять его эти тонкие моменты, как он подъезжает к соперникам и подбивает клюшку. До сих пор так никто не делает. Молодым ребятам плюс-минус одинаково катание ставят, но похожих на Дацюка нет. Простой пример: серия с «Бостоном» в 2013-м, его гол в первом матче. Как он тогда клюшку убрал? Кто бы еще так мог сообразить!
Есть видео, где его игру показывают смена за сменой, одна за другой. Камера за ним следует, и если посмотрите, что он там делает, это просто супер. Да половину моментов, что он создал, не реализовали партнеры.
А как он свой 300-й гол в НХЛ забил? Мне повезло тогда – шайба отскочила, и на меня передачу записали. Но Павел с неудобной руки первым касанием перекинул клюшку защитника и бросил. Нет слов. А он даже не задумывался в тот момент, наверное. Все так естественно для него было.
– Cмотрю это видео. Вы-то как оказались так близко к чужим воротам (Марченко под №47)?
– Я отдал налево и подключился. Наш игрок отдал поперек, шайба через меня пролетела и к Паше пришла. Я, наверное, не особо ее обработал тогда, но Паша все сделал отлично. Я не уверен, что кто-то другой так смог бы сообразить.
В его случае это чувство игры. Месси в футболе, когда обыгрывает, вряд ли может объяснить, как он это делает. Так и у Паши. Подъехал, подбил, побежал дальше. Понятно, что он много времени уделял этому на тренировках, и все любили оставаться, чтобы против него 1 в 1 поиграть. Или хотя бы попытаться побороться за шайбу. Но он какие-то нестандартные вещи все время делал. Это все от природы, необычайный дар, который Павел отшлифовал.
– Дацюк был капитаном сборной России на Олимпиаде в Южной Корее. Он мог зажечь команду словом?
– Он обычно доказывал не словом, а делом – на площадке. Вспомнил еще одну историю. Когда он с Томашем Татаром играл в «Детройте», то говорил ему: «Ты же понимаешь по-русски. Зачем мне на английском кричишь? Ты кричи «сзади», «впереди», «в центр» на русском, чтобы они, соперники, не понимали ничего».
К примеру, Кобе Брайант в интервью говорил, что изучил, где стоят все судьи, чтобы можно было фолить незаметно. Это к тому, что эти люди понимают и видят игру вообще на другом уровне. Понимаешь, обычный человек только концентрируется на подборе шайбы или броске, а он уже продумывает, что можно говорить на другом языке, чтобы перехитрить соперника или поведение судей изучает.
*****
– Был слух, что Майк Бэбкок мог оказаться в КХЛ в этом году. Чем вам запомнилась работа с ним в «Детройте»?
– Для Бэбкока нет мелочей. В работе он уделяет внимание всему. Начну с того, что он в 6 утра приходил на стадион и бегал. Игорь Ожиганов рассказывал, что в «Торонто» как-то был тест на беговой дорожке. Она, дорожка, поднимается, и скорость увеличивается. Все держались от 13 до 16 минут. Знаешь, кто был лучшим?
– Майк Бэбкок?
– Ага. А ему уже за 60 лет было. Перед игрой Бэбкок очень многое продумывал – наложения, например, порядок звеньев. Как раз история от Паши Дацюка. У «Детройта» был матч с «Сан-Хосе», а там тогда играли Джо Торнтон, Патрик Марло. В общем, сильная команда была. Бэбкок подошел к Дацюку и говорит: «Я тебя поставлю вот в это звено, потому что тренер «Сан-Хосе» будет выпускать против тебя вот таких-то ребят. Но мы сделаем вот так-то».
Короче, он за другого тренера все уже продумал, решил, как тот будет делать, и чтобы их перехитрить, сделал все наоборот. И самое интересное, что в игре все так и было. «Сан-Хосе» так и пытался выставить этих игроков, и Бэбкок этого ждал.
– Он про вас тоже отзывался комплиментарно, называл вас очень умным игроком. Как у вас складывались отношения?
– Нормальные отношения были. Тут нужно понимать, что вот, говорят, в Америке: тренер жесткий, тренер жесткий. Но просто никто из них не видел наших тренеров, и как у нас умеют орать. Поэтому так много историй про Бэбкока. Там требования и требования, ничего такого нет. А у нас немного тренера пожестче, на мой взгляд.
– История с Митчем Марнером как вам?
– Я не очень в курсе этого всего, но вот, к примеру, о телефонах. Когда я был в «Детройте», то перед каждой домашней игрой мы скидывали тренерам фотографии семьи и перед всей командой рассказывали. Вот это моя мама, это жена, это собака. Достаточно мило все было. Но тогда в «Детройте» Хенрик Зеттерберг, Павел Дацюк и Никлас Крунвалль играли, и этим игрокам вряд ли что-то скажешь. В других командах, возможно, у Бэбкока не было таких авторитетных игроков, и он пытался по-другому сделать, под себя подмять ребят.
*****
– Вы выступали с Никитой Кучеровым в «Красной Армии» и ЦСКА. Он сильно поменял свою игру или уже тогда был таким гением?
– Он всегда был умным. Мы же и по детям играли, потом в молодежной команде ЦСКА. Одним звеном – Я, Гусев, Кучеров, Прохоркин… Он понимал игру, хорошо открывался. Казалось иногда, да что ты делаешь, а Кучеров забивал гол. Понимание хоккея на высоком уровне. Это натуральное, от природы, а потом стало развиваться еще дальше.
У него всегда голова поднята, он видит и быстро сканирует площадку, находит партнеров и вовремя расстается с шайбой. У Никиты хорошая скорость, но не сказал бы, что он быстро бегает все время. Он по широкой, по большей части, обкатывает, а в основном еще до приема шайбы, знает, что будет делать дальше. В средней зоне принял, сразу отдал, открылся. У него есть это чувство предугадывания игры, если так можно сказать. Он видит, что защитник сейчас отберет шайбу и сразу пытается открыться. По идее, это не совсем корректно, но у Никиты все время правильный тайминг получается.
Когда Никита переехал в Америку, то стал уделять больше внимания своему здоровью, профессиональнее относиться к телу. Нас этому и не учил никто здесь, когда нам было по 18-20 лет. Кажется, Максим Гончаров говорил в интервью, что у молодых ребят примеров перед глазами не было. Откуда мы могли знать о том, как готовиться? Вроде и так все нормально было – тесты сдавали. Летом в теннис поиграли – и все.
А когда приезжаешь в НХЛ, то видишь, какое отношение у игроков там. Сейчас и в России стали перенимать эти детали подготовки, хотя и в Америке в 90-х – начале 2000-х не так много времени этому уделяли.
– Вы общались с Кучеровым, когда он уезжал в «Квебек»? У него же была история с больным плечом.
– Да там у всех были проблемы. У Никиты с плечом, у меня – колено, а у Игоря Ожиганова – кисть. У всех была не очень хорошая ситуация с реабилитацией. Не так хорошо к нам относились, скажем. Кучеров вообще играл с травмой. Решил уехать – сложилось все хорошо.
– Кирилл Кабанов реально был самым талантливым игроком вашего возраста?
– По 1992 году он был лучшим в России. Лучше, чем Женя Кузнецов. Но в моменте, естественно, в 15-16 лет. И он же все время играл за старших, сборную 1991 года, а не за наш год. Потом уехал в Америку, и как-то по нисходящей у него пошло.
Чем был хорош? Брал шайбу, всех обыгрывал и забивал. Руки, уровень мастерства – все было здорово. Я бы не сказал, что у него был какой-то супер бросок, но катался хорошо, двигался, обводка отличная.
Но я могу многих талантов назвать. Например, Саша Гоголев – сын Дмитрия. Он вообще был супер одаренный технически, лучший среди нас. Мы приезжали на турнир в Лос-Анджелес в 14 лет, и все родители смотрели на Сашу. Пальцем тыкали, говорили, ну что за игрок, что за талант! Но не сложилось у него. Не получилось пройти этот переломный момент в МХЛ.
– Никита Гусев тоже 1992 года. По результативности хорошо шел.
– А они с Кучеровым маленькими были. По очкам все хорошо, но из-за роста никуда не брали. Думали, наверное, раз маленькие, то им сложно будет дальше. Гуся начали брать уже тогда, когда он в МХЛ оказался, к нам в ЦСКА перешел. Не знаю, почему его на юниорский чемпионат мира не позвали. До него проходил турнир в Минске, и он с Гоголевым просто лучшим там был. Они должны были ехать, но в итоге не взяли ни одного, ни второго.
*****
– Часто игрокам, которые уезжают в НХЛ, говорят, что они спешат, им еще рано. А когда возвращаются из-за океана, то ругают за то, что быстро сдались. Вы прошли через то, и другое?
– Когда уезжал, все равно было – особенно не парился. Меня особенно никто и не знал в Америке. В конце сезона-2012/13, когда ЦСКА вылетел во втором раунде, меня пригласили с фарм-клубом «Детройта» покататься. Я приехал, понравился – пригласили приехать на следующий сезон. Через полгода уже вызвали в НХЛ, хотя за полгода до этого никто меня и не знал там.
Тогда, конечно, в плане тренировок было тяжело. Сейчас темп во всем мире плюс-минус одинаковый, а раньше по-другому. Я в лагере развития думал – зачем мне это вообще? А потом вкатился, в августе покатался с ребятами из НХЛ, с Андреем Педаном тренировались, в лагере «Ред Уингс» был. Потихоньку поставили в АХЛ, третья пара, вторая, а через пару месяцев уже против ведущих звеньев играл, а это уже близко к НХЛ уровень.
– Почему у вас только один матч в НХЛ за весь первый сезон в Америке?
– А я же порвал голеностоп. Сыграл за «Детройт», меня отправили в АХЛ, а в день, когда должны были поднять, я получил травму и выбыл до конца сезона. Приятного было мало, но что поделаешь.
– Обидно, что не сыграли с Никласом Лидстремом? Он как раз закончил за год до вашего приезда.
– Я только виделся с ним, даже здоровался. Он приехал в Детройт на матч, я уже в команде. Думаю: «Сейчас надо хорошо сыграть. Потом спрошу, как я ему, где можно добавить». А уже во время матча меня как обыграли, и я такой: «Не буду ничего спрашивать, пожалуй». Не самая хорошая игра была, стыдно было подходить.
Но я играл в паре с Никласом Крунваллем. Супер крутой партнер. Все думали, что он только убивает людей силовыми приемами, но у него высокий уровень мастерства с шайбой и понимание игры. Раз шайба в угол отлетела, он подъехал – оп-оп, и она уже у тебя, ты один стоишь, начинаешь атаку.
– Вы играли в том матче, когда он приложил Кучерова в плей-офф?
– Я был заявлен седьмым на ту игру, а когда Никласа дисквалифицировали, то попал в состав на следующий матч. Но силовой чистым был. Это плей-офф. Мне через год Влад Наместников лицо разбил. В плей-офф особых правил в НХЛ нет. Причем до сих пор.
В позапрошлом сезоне «Флорида» и «Рейнджерс» играли, Труба локтем Родригесу дал, и получил две минуты только после просмотра. Я сижу на арене, показывают повтор на кубе, и там чистые пять. Нечего обсуждать! А ему только две дали. Как так?
– К слову о локте. В прошлом сезоне было много шума после вашего удара Ливо. Владимир Плющев тогда сказал, что это было умышленно.
– Там случайность. Он шайбу прокидывал, я начал разворачиваться, у меня рука вверху была и попала в него. Случайно. Мне потом в раздевалке сказали об этом, и я не сразу понял, что произошло вообще. Уже потом с Ливо перед каким-то матчем на рукопожатии встретились, все нормально у нас.
– Вспомните самый жесткий удар по вам?
– Как раз Влад Наместников в плей-офф. У меня потом сотрясение мозга было, швов 15 наложили. Шрам остался. А потом еще Корнаухов в этом же месте разбил, когда с ЦСКА играли.
– В КХЛ приезжают игроки из клубов АХЛ, и от них с первого матча ждут чудес. А вы говорили, что перестраиваться тяжело. В чем именно?
– Начнем хотя бы с размера площадки. Разный хоккей. Отношение к тренировочному процессу тоже, в Америке отличалась подготовка. Адаптация все равно нужна. Мне кажется, мало кто приезжает в Россию, и так с листа хорошо вливается.
Вот наша группа, которая приехала в ЦСКА в 2017-м. Миша Григоренко набрал 23 очка, но никто фантастически не сыграл. Но мы как команда хорошо выступили, дошли до финала, где чуть-чуть не хватило. Был заложен фундамент для следующего сезона, когда уже победили. Я где-то проанализировал подготовку, еще кое-что изменил, и потом уже нормальные сезоны пошли.
– У вас же была возможность вернуться в НХЛ в 2020-м? Я читал про интерес «Монреаля».
– Это, скорее, слухи. Мне говорил агент, что есть интерес от команд, но нужно было подождать. Была непонятка, мне быстро предложили контракт в Ярославле, и я решил остаться. Это был ковидный сезон, как я помню.
В 2022-м тоже был шанс на минималку в НХЛ, но я остался. Если бы подождал, то летом, в августе, подписал, может быть, контракт. Я в неплохой форме был. Но как есть, так есть. Если бы я поехал и получил такую травму, как в Ярославле, то, может, вообще бы закончил уже.
*****
– Когда вы играли в НХЛ, там практически не было защитников из России. А сейчас их много, и они подписывают контракты на десятки миллионов. Что изменилось?
– Важное это рост потолка зарплат. Ну и парни здорово играют. Саня Романов, когда пришел в ЦСКА на первые сборы, у меня сразу вырвалось: «Ой, это заиграет». Мне ребята старшие говорят: «А что? Почему так думаешь». А потом мы потренировались, и они такие: «Да, теперь тоже видно, что он хороший игрок». Катание, подкаты, отбор, шайбы, сила – вот это все. Мне кажется, он похож по стилю на Зинэтулу Хайдяровича Билялетдинова. Кто-то мне говорил, что у него эти подкаты к нападающим, силовые приемы – один в один.
Когда Романов в России играл, говорили, что вот растет у нас атакующий защитник. А он и не был никогда таким. У нас из него пытались делать какого-то, я не знаю, Вячеслава Фетисова. В этом плане Миша Сергачев и Дима Орлов лучше него на синей линии действуют. Романов, когда приехал в НХЛ, принял роль хорошего второго защитника в команде. Он же с Ноа Добсоном играл в прошлом сезоне, верно? Свои 23 минуты на этой позиции Саша очень хорошо закрывает.
Стать в НХЛ первым защитником, который играет все большинство, очень сложно. Их всего 20 на всю лигу, их даже там не хватает. Это как с Микко Лехтоненом из «Йокерита» было. Он в КХЛ сколько набирал, очков по 50, да? И все думали, что будет там за «Торонто» также круто играть. Да не будет. У него не настолько мастерства, чтобы играть на уровне Макара в атаке, а в защите были проблемы.
В НХЛ нужно уметь обороняться или быть невероятным в нападении. У нас много кто думает, что типа: «Ой, там разрешают ошибаться». Да, один раз тебе разрешат ошибиться, а потом другой придет и все. Нельзя ошибаться там. Результат нужен. Наверное, какие-то команды, которые в конце сезона никуда не попадают, могут выпустить на несколько игр, так как им все равно, как ты сыграешь. Но если ты там что-то хочешь выиграть, нужно давать результат, нельзя ошибаться.
После ошибки тебе подскажут раз, подскажут два, а потом ты просто не играешь. Орать не будут, возможно, но если ошибки будут повторяться, никто не будет объяснять. Очень много желающих на твоем месте, а потом за желающими появится следующий. Кого-то поменяют. Если кто-то думает, что в НХЛ можно делать на льду, что хочешь, то это иллюзии.
– Кто из наших защитников сейчас лучший в НХЛ?
– У всех плюсы и минусы, но они, в целом, молодцы, что держат уровень. Выделять никого не хочу, потому что внимательнее нужно смотреть. То, что ребят становится все больше, это здорово. Вот Дмитрий Симашев поехал. Думаю, у него все получится. Он думает правильно. Летом тренировался очень хорошо, готовился. Он молодец, по нему тоже все было сразу понятно.
Мы же вместе в Ярославле играли. Рушан Рафиков тогда травму получил, и мне предложили на сборах с Димой потренироваться. Я говорю: «О, классно!» Как нападающие психовали! Он им шайбу не отдавал просто. Мы упражнение 3 в 2 делали – в первый день нам забили. Перед следующей тренировкой переговорили, тактику немного сменили, и все четко. Он быстро все понял, а ему 17 лет. Я в таком возрасте не играл так. Ну может Дима Орлов на этом уровне играл. А Симашев еще здоровый, с катанием. Хороший парень!
– Кто сейчас ваш любимый защитник, если брать весь мир?
– Я бы назвал Виктора Хедмана из «Тампа-Бэй». Понятно, что многие скажут Макар, потому что он более flashy, яркий такой.
– Попсовый?
– Не попсовый. Он на самом в две стороны играет, у него в защите все хорошо, и у это уровень запредельный. Один человек сказал фразу: «Кэйл Макар – худшее, что случилось в хоккее». Потому что теперь все защитники хотят играть, как Кэйл Макар, но больше никто так не может.
И все теперь думают, я буду бегать и обыгрывать, а в защите никто не хочет играть. Я все же выберу Хедмана. Он свой уровень держит уже на протяжении 10-12 лет. Все очень четко у него.
– Как вам братья Хьюзы?
– Они играют здорово, они немного уникумы. Это уже новое поколение. Но у Хедмана два Кубка и два финала. Так что тут вопрос, кто играет здорово, а кто сколько выиграл.
Алекс Пьетранджело был как Хедман, но недавно закончил. Он тоже два Кубка взял с разными командами. А Хьюзы просто как бы здорово играют.
– Кого отметили бы в КХЛ?
– Прошлый сезон Никита Лямкин здорово провел, я считаю. Я надеюсь, что у него получится еще продвинуться. У него есть мастерство. Он в две стороны хорошо играл, и шайбу отбирал, и с шайбой правильно действовал. Не только обыгрывал, но и где-то просто пасы хорошие отдал.
*****
– Сейчас все нападающие здорово катаются, толкаются и бросают. При этом у вратарей урезают амуницию, в обороне судят строже с каждым годом. Что делать защитникам?
– Как минимум поддерживать свой нынешний уровень и стараться прогрессировать во всем. Становиться сильнее физически, работать над катанием. Если этого не делать – не будешь играть, с тобой не будут подписывать контракты. А то, что все меняется – это правда. Прогресс идет во всех сферах жизни, не только в хоккее.
Игроки становятся лучше, уровень мастерства выше, требования к ним другие. Смотришь хайлайты старого хоккея, и там назад никто не возвращался. На прокатах играли – будто выставочный матч. Такой был хоккей. А сейчас нужно всем бегать в две стороны, есть видео разборы, никаких прокатов. Но так в любом виде спорта. В футболе центральный защитник сейчас должен атаки начинать, а не только отбирать мяч. Тренеры учатся друг у друга, смотрят, кто и как что делает. Игра эволюционирует, и это нормально.
Я могу судить даже по клюшкам. Мы играли клюшками 110 Flex, а сейчас в молодежке жестче, чем 85 Flex не бывает. У нас таких просто не было. 100, 110, 120 – самые мягкие, которыми играли 10-летние детей.
А сейчас у детей уже 80 Flex, от этого бросок другой. Условно говоря, нас учили с пяточки бросать, а сейчас с новыми клюшками и суперсилы не нужно. Если хорошо попадаешь в нужную точку, шайба летит сильно. Я даже на примере нашего Митчелла Миллера вижу – как он здорово использует Flex, как у него шайба вылетает. Каждое поколение учат по-другому. То же самое и с катанием. Нас же этому никто особенно не учил.
– Даже в школе ЦСКА?
– Это не только ЦСКА, это в целом, если взять те годы. Никого не учили так, как сейчас. Возьмем мой год – всех и финнов, и шведов, и канадцев. Кто у нас 1992-го из защитников? Адам Ларссон к примеру. Считалось, что он супер хорошо катался. А сейчас смотришь – ну он ок. Заиграл в НХЛ, но так… Женя Кузнецов? Он просто сам по себе уникум. Не думаю, что его кто-то учил так кататься. Нападающий Миика Зибанежад на год младше. Он нормально катается, но не летит, как сейчас молодежь..
Где-то с Макдэвида, то есть игроков 1997 года, появилось новое катание. А те, кто помладше, так это просто другой уровень. И то же самое можно сказать о тех, кто был до нас. Идет постоянная эволюция, и это естественный процесс. Форма становится лучше, уровень подготовки, как мы работаем в зале. У нас раньше что было – гусиный шаг сделали вот и вся подготовка. А, еще и по лестнице попрыгать тысячу раз. После такого половина парней заканчивала с хоккеем. А сейчас ты можешь узнать, как правильно работать, как свое тело настраивать под себя.
*****
– В 2020-м вы помогли онкологическому центру в Москве, купив дорогостоящее лекарство. Такие идеи не появляются из головы просто так.
– Мне помогли с контактами в пресс-службе сборной России. Получилось так, что в интервью – кажется Алексей Шевченко – эту тему подняли, и я сказал, что если могу кому-то помочь, то готов это сделать. Мне позвонили из сборной, предложили, я был рад откликнуться.
– В сумме было шесть нулей?
– По итогу да. Там была непонятная ситуация в мире из-за ковида, и если есть возможность помочь, почему и нет. Многим спортсменам пишут в соцсети с просьбами о финансовой помощи, но помочь всем нереально. Если я знаю, что есть специальные фонды, проверенные люди, которые помогают, то это другое дело.
У нас такой момент был в ЦСКА. Мне было лет 18, команда ездила на Новый год в кардиоклинику на Рублевке. Мы пришли к детям, которым нужна была операция на сердце. Это мой первый опыт в таких местах, и скажу, что нужно быть готовым морально к подобным историям. В Америке в этом плане тоже большие молодцы. У них много благотворительных акций. Команды ездят на Рождество в больницы. Помню, как Дэн Клири в «Детройте» подходил к ребятам помладше и предупреждал: «Если не готовы психологически, постойте в сторонке. Мы сами поговорим с детьми, это не проблема».
Мне кажется, если есть возможность, можно помочь. Но осуждать тех, кто не делает, не стоит.
– У вас же была операция на селезенке, из-за которой вы пропустили молодежный чемпионат мира. Не было опасений, что это помешает карьере?
– Да главное, что я живой был. Тогда в 20 лет об этом не особо думал – жив и жив. А если вспомнить, то у меня передозировка лекарства была, когда швы снимали… Все это не очень приятно проходило. Конечно, обидно сейчас, что не сыграл. Я и на драфте из-за этого пролетел. Меня в свой год не задрафтовали, хотя я неплохо котировался сначала.
Но я как-то не сомневался, что буду играть дальше. Мне говорят в ЦСКА: «Не спеши, пусть первый год будет втягивающим». А я покатался без сборов, потом начал сезон в МХЛ с 15 очков в 8 матчах, а с ноября уже в основе играл до конца сезона. Более-менее получилось.
– Когда вас убрали из-за «Локомотива» из-за травмы колена, было ощущение, что все, наигрался?
– С последней травмой колена было неприятно. Легло одно на другое, не долечили до конца. Попала инфекция, его чистили. Потом сезон доигрывал, надо было позже выходить. И это все наложилось. Я играл, потом летом заболело в другом месте, отслоилось. Меня еще уволили из «Локомотива». Поехал на операцию, и, наверное, только сейчас, спустя полтора-два года, у меня более-менее нормальное состояние.
Но насколько я знаю, у Габриэля Ландескуга не на 100 процентов, но очень похожая история. У него тоже проблема с хрящом. Три года он не играл…
Я видел фильм про него. Помните, что он в плей-офф травму усугубил, а после чемпионства «Колорадо» остался вне игры. И вот он говорит: «Раньше я думал, что есть Кубок и все. Остальное не так важно. А сейчас понимаю, что Кубок это, конечно, здорово, но с детьми побегать тоже хочется». Ты же не можешь за ребенком даже ходить. Он растет, а ты в футбол с ним из-за травмы не можешь сыграть. Это неприятное ощущение. Потом ты занимаешься собой, дисциплина, рутина день за днем.
Много всего я перепробовал, но колено болело. К кому только не обращался, а знаете, что помогло? Пилатес! Супруга занималась с тренером и предложила мне. Я поначалу как-то скептически отнесся, думал, как пилатес поможет, но втянулся, стал делать упражнения, и постепенно нога пришла в порядок.
– Вы сказали про увольнение из «Локомотива». А еще тогда прозвучала фраза от Игоря Никитина: «Хоккей – жесткий бизнес». Задело?
– Мне кажется, перед сезоном неправильно увольнять травмированного игрока. Я приехал в клуб, мне сделали МРТ, а на следующий день сказали, что я уволен.
– А у вас действующий контракт.
– Да, некоторые ребята жалуются сейчас, что их до сборов увольняют, а может и такое, что уволят и нужно на операцию ехать. Попробуй заиграть обратно.
Меня выкупили за 25 процентов, но это ни о чем. Но тут такое… У тебя контракт – такие условия. Ты знаешь про правила расторжения, когда подписываешь соглашение. Не хочешь – не играй.
– У вас была зарплата 75 миллионов в год, вы остались без контракта, потом подписали на 7. Неслабо просели финансово.
– Перестроился, и все стало нормально. Я не из-за денег играю. Сейчас уже не из-за них.
– Когда хоккеисты долго не играют из-за травм, это проверка семьи на прочность. Вы ее прошли?
– И во время ковида мы дома сидели. Все же привыкли быть на работе. А мне даже нравилось с семьей время проводить. А когда травма была, жена забрала на себя все хлопоты с детьми, и я мог спокойно заниматься здоровьем
– В НХЛ вы поиграли, Кубок Гагарина есть, золото Олимпиады тоже. В чем стимул играть сейчас после травм?
– Выиграть еще. А смысл просто играть? Если ты не хочешь выиграть даже когда делаешь упражнение один в один, то зачем этим занимаешься? Понятно, что всякие ситуации бывают, но если нет стремления побеждать, я не понимаю, зачем вообще в команде находиться.
– В редакционном прогнозе на сезон я написал, что «Ак Барс» выиграет Кубок Гагарина. В чем сила вашей команды?
– Мы сохранили костяк после прошлого сезона, как не крути. Если каждый игрок сделает шаг вперед в плане самоподготовки, если не будет самоуспокоенности, то… Мы получили хороший опыт в плей-офф. Он был негативный, но иногда негатив помогает даже больше. Вели 2-0 в серии с «Динамо», проиграли. Если мы сделаем правильные выводы, то все по плечу.
У нас хорошие вратари, защитники, нападение. В прошлом сезоне нне хватило командного опыта, мы же первый год играли вместе. Это важный момент, между прочим. Андрей Сергеев из «Локомотива» об этом в интервью рассказывал летом. Для многих это первый опыт на таких ролях. Если правильно оттолкнуться от него, все может получиться.
Фото: Gettyimages/Ian Tomlinson / Stringer, Tom Pidgeon / Stringer, Bruce Bennett / Staff, Ezra Shaw / Staff, Ronald Martinez / Staff, Bruce Bennett / Staff; East News/AP Photo/Jeffrey T. Barnes, Mike Stobe / GETTY IMAGES NORTH AMERICA / Getty Images via AFP; РИА Новости/Ярослав Неелов; photo.khl.ru/Юрий Кузьмин; ak-bars.ru/Вадим Китаев; cska-hockey.ru
помню, как нас толпой отправляли бегать типо "тесты купера" и городки на асфальте летом, а когда пол команды еще до сезона скулило из за коленей, то с тренеров никакого спроса не было, главное было обозначить видимость супер напряженной активности на сборах
катание никто особо не ставил, если хочешь нормально перекладывать ноги - сам иди где нить индивидуально позанимайся, подкатки платные или просто ищи свободный лед и сам мучайся
уже с 7-8 летних требовали просто тупой результат, кое как затыркать шайбу в вороту, а потом удивлялись, почему половина команды к 15-16 на прямых ногах с клюшкой за ушами бегали - и это все в "топовых" московских школах...
про питание и режим вообще молчу, это что то на совершенно другом уровне, до этого просто никто не доходил)
но справедливости ради, опираясь на свой же заокеанский опыт, ребят, которые были такого себе уровня (но их подавляющее большинство) , типо местных команд А или АА, а местами даже ААА еще хуже готовили. Надо быть реально уникальным талантом, чтоб без проф спортивного опыта у родителей/родственников, которые могут подсказать малому, добраться до реально достойного уровня - CHL лиги, NCAA и через них в профики уйти
А на Макара сейчас ориентируют всех некрупных защитников с катанием, но у него какой-то бешеный отрыв в плане полезности, он производит чуть ли не в разы больше своей атакой, чем другие атакующие игроки обороны.